Часть 1
30 июля 2015 г. в 12:11
Хейзел Грейс Ланкастер лежала на кровати в своей спальне днём. Она хотела уснуть. Но не могла.
Уже как два месяца Огастуса Уотерса нет в живых. Она вспоминает его письмо, которое он писал Ван Хаутену о ней. О том, как любит её.
Я люблю ее. Мне так повезло любить ее, Ван Хаутен. Старик, в этом мире мы не можем решать, принесут нам боль или нет, но только за нами остается слово в выборе того, кто это сделает. Я доволен своим выбором. Надеюсь, и она своим.
Слова больно режут по сердцу. У них была любовь. У них была история. Всегда была. Она не думала о том, что он может попасть в этот маленький процент не выживших. Так просто не может быть. Почему именно они?
Он любил её такой, какая она есть. Её не самую красивую внешность, её немного странный характер. Его можно уважать уже за то, что он не побоялся влюбиться в гранату. Но в итоге, она сама полюбила гранату.
— Я не хочу жить в мире, где нет Огастуса Уотерса. — Айзек.
И ведь она тоже не хочет. Не хочет, и не может.
Как ей жить без его глаз? Без его улыбки? Как ей жить, без его шуток, без его забавной метафоры? Как?
И может, он и не был самым красивым или умным парнем, но для неё он был идеальным. Идеальный Огастус Уотерс.
Боже.
— Влюблен, — повторил он, глядя на меня, и я заметила морщинки в уголках его глаз. — Я влюблен в тебя, а у меня не в обычае лишать себя простой радости говорить правду. Я влюблен в тебя, я знаю, что любовь — всего лишь крик в пустоту, забвение неизбежно, все мы обречены, и придет день, когда всё обратится в прах. Я знаю, что Солнце поглотит единственную Землю, какую мы знали, и я влюблен в тебя.
Хейзел приподнялась на одних руках. Она попыталась встать с кровати. Схватив, свой рюкзачок с нужным прибором для её дыхания, она начала спускаться по лестнице вниз.
Как только она ступила ногой в гостиную, её мама тут же подпрыгнула на месте и обеспокоенным взглядом посмотрела на свою единственную дочь.
— Милая… Хейзел, ты что-то хотела? — подойдя ближе к своей любимой Хейзел, спросила мать.
— Нет, мам, — прохрипела дочь и опустила взгляд. Она не могла смотреть на неё сейчас. — Я, прогуляюсь.
И попыталась натянуто улыбнуться матери. Хейзел отошла от неё, идя вперёд к двери. Выйдя на улицу, Хейзел посмотрела на проходящих мимо людей. По улице ходили милые парочки, держались за руку, смеялись, целовались.
Были счастливы.
Они тоже когда-то были счастливы с Гасом.
Хейзел даже не надела наушники, как делала это всегда. Ей проще было закрыться от этого мира, просто включить эту музыку, и не концентрироваться на остальном мире. Просто не делать этого. Просто, потому что она не могла, так же оживлённо обсуждать, что-то с матерью. Мило болтать с отцом, или же со своей подругой. Ведь каждый раз, что-то напоминало ей о нём. Каждый раз.
Каждый раз, когда она просто уходила куда-то.
Хейзел просто прислушалась к пению птиц, к шелесту листьев на этих уже достаточно старых деревьев, и тёплому ветру.
Она шла по дороге, не зная даже, почему выбрала именно этот путь для прогулки. Просто она шла туда, потому что ноги сами вели её.
— Хорошо, — сказал он после долгой паузы. — Может, хорошо будет нашим навсегда.
— Хорошо, — сказала я.
Хейзел шла по дороге и остановилась на месте. Напротив неё, был дом. Там стояли её качели. Её старые качели. Но на них уже не качалась она. Маленькая девочка, кричала с улыбкой, когда её мама сильнее раскачивала её. Она выглядела счастливой. Звонкий, детский смех, был слышен очень чётко в её ушах.
— Качели ищут дом, — предложила я.
— Бесконечно одинокие качели ищут любящий дом, — уточнил он.
— Одинокие качели с легкими, педофилическими наклонностями, ищут детские попки, — решила пошутить я.
Он засмеялся:
— Вот поэтому…
— Что?
— Вот поэтому ты мне и нравишься. Ты так стараешься быть собой, что даже не догадываешься, насколько ты уникальна.
Хейзел Грейс улыбнулась. У неё навсегда останутся самые лучшие воспоминания с ним. Воспоминания никогда не покинут её. Они останутся навсегда.