Легче пепла

В зале воцарилась тишина, поглотившая любые воспоминания о шуме и криках недавнего боя. Некоторые из Омрачённых неподвижно стояли посреди огромного помещения, ожидая приказа Джонатана. Оставшись одна, теперь, когда все её родные и друзья исчезли, Клэри невольно сжалась, не в силах поверить в содеянное. Что будет теперь, когда она согласилась провести вечность вместе с демоном, по насмешке судьбы являющимся её родным братом? Как она выживет, как из этого гиблого места сможет помочь всем, кого любит: маме, Люку, Джейсу, Саймону?.. Джонатан отчего-то не подходил, оставаясь на своём прежнем месте и со странной улыбкой смотря на Клэри, сидящую на троне и ссутулившую плечи. Может, это его любование было чем-то вроде триумфа победы? — Выпрями спину, Кларисса, — его твёрдый и обычно бесстрастный голос, сейчас исполненный самодовольства, разнёсся по залу. — Королева не сутулится. Невольно Клэри выпрямилась и посмотрела на брата, на мгновение встретившись взглядом с его чёрными безразличными глазами, в которых не было ничего, кроме краха и погибели, и передёрнулась. По телу вновь прошёлся холодный озноб, а слепой ужас снова овладел ею, затуманивая разум и мешая мыслить здраво, мешая сосредоточиться и найти выход. С силой сцепив руки и плотно сжав губы, лишь бы не поддаться отчаянию, она вопросительно взглянула на Джонатана. — И что теперь? — поинтересовалась девушка, ощутив, что говорить вдруг стало трудно. Её бросало то в жар, то в холод, и то, что Омрачённые стояли, словно статуи, недобро смотря на неё, не снимало напряжения. — Теперь, когда я выполнила твоё желание? Ты оставишь моих близких в покое? Джонатан с некоторым удивлением посмотрел на неё, словно бы она только что сказала самую глупую вещь на свете. Он махнул рукой Омрачённым — мол, проваливайте. Двинувшись в сторону Клэри, отчего та не могла не насторожиться, он взглянул на неё сверху вниз — и улыбнулся. — О, я с удовольствием оставлю их в этом жалком Аликанте, — проговорил он, и в его голосе проскочили нотки презрения. Клэри настороженно вглядывалась в его лицо, выискивая малейшие признаки лжи. — Мне не нужны ни их великие города, ни их хвалёная отвага, — он наклонился ближе к ней, обдав горячим дыханием. — Мне нужна ты, Кларисса. Мы вместе воздвигнем Ад, и он будет величественнее Рая. К чему нам ангелы и боги, если мы можем захватить Эдом — и восцарствовать тут? Чувствуя его лицо, его шёпот совсем близко, Клэри едва сумела выдохнуть сквозь плотно сжатые зубы. Отстранившись, она окинула взглядом зал, с чувством опустошённости и некоего отрешения вглядываясь в окна, где виднелась лишь мёртвая, обожжённая земля. Вспоминая жуткое небо над головой, обломки, свидетельствующие о разрушении чего-то живого, прекрасного, вспоминая пустоту и крики демонов, она не понимала — не могла понять, — чем привлекает Джонатана это потерянное место. Как он желает жить здесь, как выходить на улицу и вдыхать ядовитый, удушливый воздух и смотреть, как легчайший пепел оседает на голые и израненные земли? Клэри медленно покачала головой, ужасаясь словам брата. — Это безумие, — прошептала она, неровно дыша и прикрывая глаза — чуть больше, чем просто моргание. — Чем? Чем ты собираешься править тут? Хочешь повелевать смертью и разрушениями и смотреть, как те, которых ты создал, гибнут по твоей вине? — она услышала горечь в своём голосе и вновь качнула головой. Клэри не понимала, зачем говорит это, зачем позволяет отчаянию и страху вылиться наружу и пытается что-то втолковать демону, который никогда не слышал ничьих доводов, кроме своих. «Как мне уйти отсюда? — в ужасе думала она, пытаясь, но не в силах представить последующие дни, что была обязана провести рядом с Джонатаном. — Как спастись, не навредив остальным? Я не хочу здесь оставаться». С лица Джонатана не сходила улыбка, улыбка более опасная, чем демонический яд. Он выпрямился и галантно протянул Клэри руку, сверкая тёмными глазами. Недоверчиво смотря на него, она осторожно — так, будто бы касалась змеи, — положила свою ладонь в его и встала с трона, утягиваемая волей Джонатана. Он повёл её куда-то вглубь зала, и она не посмела воспротивиться. — Ты читаешь мои мысли, Клэри, — промолвил он, подводя её к одному из больших окон и вскидывая руку, чтобы указать на унылый пейзаж. — Ты только представь, какая это честь — править той силой, которая способна разрушить целые города, страны, миры, — и он указал на раскалённые и ядовитые холмы. — Подчинить её себе, править ею, быть могущественнее, чем твои трусливые ангелы, вечно прячущиеся в своём нелепом Раю, — Джонатан фыркнул и, тяжело дыша, вместе с Клэри осмотрел свои владения. Но если она смотрела на это с ужасом, безграничной грустью и тоской от того, что когда-то здесь царила настоящая жизнь, то он глядел на это с восхищением. — Мы лучше их. Им никогда не достичь такого великолепия, они даже не пытаются. Это — истинная сила, и это — наше. Было неприятно чувствовать его руку на своём плече, но она не имела возможности отстраниться. Глядя, как в небе летают уродливые демоны, почти ощущая в своих лёгких зловонный воздух, Клэри лихорадочно искала возможность сбежать отсюда, сбежать когда угодно, но лишь бы Джонатан больше не погнался за ней, не проник в её мир. Если он хочет править этим, зачем ему она? — Не моё, — прошелестела она так тихо, что её едва можно было расслышать, но Джонатан каким-то образом уловил её слова. — Подчини себе смерть, подчини себе хаос, — но зачем тебе я? — она почувствовала, как что-то обожгло глаза, и усиленно заморгала. — Я не хочу быть тем, кто уничтожает всё живое и радуется темноте, — её голос предательски дрогнул. Джонатан тихо рассмеялся, и этот звук был настолько жутким, что Клэри невольно попятилась. Она не могла припомнить, слышала ли когда-нибудь его смех — ядовитый, сухой, равнодушный. — О, Кларисса, что же утрачиваешь своё королевское величие? — пропел он, касаясь пальцами её подбородка и приподнимая его, заставляя взглянуть себе в глаза. — Почему ты со мной? Забыла ли ты, что мы — Моргенштерны? Мы всегда должны держаться рядом, мы одна кровь. Ты моя сестра, моя прекрасная Королева. И ты всегда будешь со мной, потому что мы навеки связаны, — он скользнул рукой по её щеке, и Клэри едва не отскочила в сторону. Жест был почти нежным. Почти. Очередная иллюзия, заменяющая злобного демона на обычного человека. — Ты полюбишь меня. Клэри с усилием качнула головой, и его рука отпустила её подбородок. — Никогда, — ответила она уставшим и грустным голосом, в котором затаилось необъятное отчаяние. — Я никогда не полюблю того, кто ради забавы уничтожает чужие дома и убивает людей. Кто издевался над моими близкими, — её глаза сверкнули, и Клэри отвернулась от брата. Он безразлично пожал плечами, скорчив презрительную гримасу. Для него ничего не значила смерть кого-то, чьё-то горе и отчаяние, чья-то глубокая и безграничная скорбь по тем людям, которые однажды не вернулись. Как она могла забыть об этом? — Это просто вопрос времени, — скучающе протянул он, скрещивая руки на груди. — Не переживай, — в его голосе не было и тени сомнения, одна бесконечная уверенность в собственной правоте, что невольно ломало волю. — Не прячь своё лицо, Кларисса. Это низко для королевы. Клэри обернулась к нему со злобно-отчаянным лицом и с выражением абсолютной ненависти воззрилась на брата, уже не пытаясь скрыть своё истинное состояние. — Это не низко, — вспылила она. — Я не хочу на тебя смотреть, Джонатан. Я никогда не стану относиться к тебе иначе. Ты этого не заслуживаешь. — Надо же, — вздёрнул брови Джонатан, крепко хватая её за локоть и вновь уводя куда-то. — Столько громких слов — и все они пустые. Не трать на это свои силы, иначе будешь слабой и беспомощной. А правители такими не бывают. Никогда. Слабость — гнусное качество, недостойное нас, — и он зашагал ещё быстрее. Клэри хотела вырваться, хотела завопить ему, что его слова глупы и ничтожны, но лишь закусила губу и промолчала. Джонатан был глух к её доводам, и напрасно пытаться докричаться до него. Лучше отдохнуть немного да придумать, как выбраться из этого царства гнили и тоски. — Куда? — бессильно выдохнула она, едва поспевая за ним. — Куда мы идём? В полумраке Джонатан сверкнул улыбкой, словно острым лезвием. — Твоя комната. Тебе понравится.

***

Комната, которую отвёл ей Джонатан, мало чем отличалась от остальных унылых и тоскливых помещений этого здания. Он захлопнул дверь, оставляя её одну, и Клэри бессильно рухнула на кровать, скрывая лицо в ладонях и чувствуя, как дрожит. Отвращение и отчаяние так долго накапливались внутри, что сейчас грозили вырваться наружу. Глаза жгло неимоверно, но слёзы не шли. Клэри бессильно опустила руки и бездумно уставилась на противоположную стену, будто бы хотела разрушить её взглядом. Её комната была довольно просторной, но даже это не спасало её от жуткого ощущения, что стены надвигаются, что готовы поглотить её в один миг и раздавить, расплющить, навеки похоронив под обломками в этом безжизненном мире. Клэри вскочила с дивана и принялась расхаживать по комнате, пытаясь избегать взгляда на окна — вид мёртвой местности угнетал её. Она чувствовала усталость, чувствовала, что хочет спать, но не могла позволить себе этого. Мало ли что может сделать Джонатан, когда вернётся и застанет её совсем беззащитную? Нет, нужно оставаться настороже. Клэри размышляла, есть ли какая-нибудь — хоть какая-то! — возможность сбежать. Брат её обмолвился, что теперь границы меж их мирами разрушены, а восстановить их нельзя. Значит ли это, что она больше никогда не увидит ни своего дома, ни своих родных?.. Как, как теперь она будет жить здесь совсем одна?.. Она сжала кулаки, которые невольно поднялись до уровня бёдер, и уставилась в зеркало, которое любезно предложил ей Джонатан. Глядя на свой измученный вид — на взлохмаченные рыжие волосы, на испуганное лицо, на помятую одежду, — она посмотрела в свои глаза, будто бы спрашивая у отражения совета. Надо бы, очень надо ей найти реальный шанс сбежать, а не жить глупыми надеждами. Конечно, она может как-нибудь изловчиться и сбежать из здания, вот только что толку? Будет скрываться где-нибудь в обломках и умрёт от голода, в крайнем случае задохнувшись сухим воздухом. Клэри чертыхнулась и бессильно уселась на пол прямо посреди комнаты, потирая виски, пульсирующие от утомления. Отчаяние застревало комком в горле, а печаль сжимала сердце. В голове неустанно бился один вопрос: «Что делать? Что делать? Что…» За дверью раздался какой-то шум, отчего девушка подскочила и быстро оглянулась по сторонам, растерявшись. Она похлопала себя по бокам, в который раз жалея, что с ней не осталось никакого оружия. Этот дом просто кишит Омрачёнными, которые наверняка до сих пор считают её за врага (что абсолютно верно). Если бы она могла как-то защититься, если бы имела с собой оружие, то хоть чуточку ощущала бы себя увереннее… Приметив рядом с собой небольшую табуретку, она подняла её и медленно, точно во сне, направилась к огромному зеркалу, в которое смотрелась пару минут назад. Чувствуя тяжесть мебели в руке, Клэри размахнулась и со всей силы ударила в стекло, пошатнувшись сама. Зеркало разлетелось тысячью осколков, зазвенело разбитым стеклом и рассыпалось на полу, раня руки девушки, когда та пыталась поднять один из осколков. Оно разрушилось не полностью, в нём лишь зияла неровная дыра, но этого было достаточно. Если бы тут был Джейс, он бы мог разбить зеркало и кулаком, не позаботившись о последующих ранениях. Джейс… Клэри тряхнула головой, кусая губу до крови. Нельзя сейчас думать о нём, даже вспоминать. Это приносит огромную боль, что туманит разум и мешает сосредоточиться на предстоящей схватке. Сейчас ей нужно мыслить холодно и здраво. Найдя осколок, с одной стороны достаточно тупой, чтобы его можно было взять в руки, а с другой достаточно острый, чтобы его можно было использовать в роли оружия, она схватила его. Почувствовав себя хотя бы отчасти увереннее, Клэри выпрямилась и в этот миг услышала, что кто-то открывает её дверь. Времени на раздумья не оставалось. Метнувшись к двери, девушка швырнула стекло как раз в то мгновение, когда некто вошёл в её комнату. Кто-то взревел и дёрнулся в сторону, желая уйти от летящего осколка, но, вероятно, не успел. Перед глазами было как-то мутно, всё расплывалось, и Клэри потребовалось несколько раз моргнуть, прежде чем картинка стала чёткой. У двери стоял Джонатан и с отвращением смотрел на осколок, торчащий из его плеча. — Кларисса, — медленно и раздельно произнёс Джонатан, устремляя в неё острый взгляд, — чёрт побери, откуда это у тебя? Клэри стояла ни жива ни мертва, ощущая лишь нахлынувшее на неё разочарование. Если бы это был кто-то из Омрачённых, она могла бы ранить его и убежать — и плевать, что не решила куда. Ею просто владело слепое желание вырваться. — Я… я просто… — она не находила слов, просто что-то бессвязно бормотала. — Отвратительно! — выплюнул он, вынимая осколок и швыряя его на пол. Подойдя к Клэри так близко, что она даже опомниться не успела, он навис над нею, прожигая взглядом. — Что это было, Кларисса? Вместо того чтобы растеряться под его взглядом и утратить дар речи, она вызывающе вскинула голову, глядя в ненавистные тёмные-тёмные, как самая непросветная мгла, глаза. — Самозащита. Мало ли кто мог войти, ты оставил меня совсем одну. Его лицо было бесстрастно и неподвижно, и Клэри не могла определить его эмоции. Он медленно оглянулся на осколок, перевёл взгляд куда-то вдаль — за спину девушки — и с весёлым удивлением обнаружил разбитое зеркало. — Вот какое оружие ты использовала. Находчиво, — тут его рука скользнула вверх и сжала её плечо, — но глупо. Вздрогнув от его прикосновения, Клэри искала слова, чтобы что-то ответить, как вдруг у двери мелькнул чей-то силуэт, а потом из тьмы вырос Омрачённый — мужчина средних лет с каштановыми волосами и бесстрастным лицом. — Что-то случилось? — Да. Убери здесь, — презрительно отозвался Джонатан, кивком головы указывая Омрачённому на осколки. Потом он вновь приковал всё своё внимание к Клэри. — Что же мне с тобой делать, сестрёнка? Ты так всю комнату разгромишь. Она поёжилась от его взгляда, но всеми силами старалась не утратить хладнокровия. Нельзя было сдаваться, особенно нельзя было сдаваться перед ним. — Я всё равно буду искать выход, — прошептала она, сцепляя за спиной руки так сильно, что кончики пальцев холодели. Джонатан усмехнулся. — Завидное упрямство, в особенности для королевы, — отметил он. — Но тебе стоит поучиться держать себя в руках. — Клэри сжала зубы, не давая вырваться наружу крикам и ошибочным словам, и лишь неотрывно смотрела на него, ощущая в груди щемящую опустошённость. — Мы победители, Кларисса. Постыдно будет бежать к проигравшим, — неожиданно его руки сжали её предплечья, да так сильно, что стало больно. — Поосторожнее, сестра. Разжав руки, он отпустил ошарашенную девушку и, стремительно развернувшись, направился прочь, захлопывая дверь. Внезапно потеряв опору, Клэри рухнула на пол и отползла в угол, желая скрыться от всех и навсегда. Сидя возле стены, она ощущала лишь безмерную потребность в том, чтобы всё это оказалось глупым, извращённым сном, от которого можно проснуться дома в своей кровати. На этот раз слёзы всё же потекли, и она тихо всхлипывала, стараясь не думать о том, что сидит сейчас в одной комнате с Омрачённым.

***

— Клэри. Услышав голос, что ласкал её, словно шёлк, девушка вздрогнула и обернулась. В полуметре от Клэри стоял Джейс, с нежностью смотря на неё и резко выделяясь на фоне какого-то света, будто бы позади него сверкало солнце. Светлые волосы окаймляли его лицо, точно ореол, золотисто-янтарные глаза сейчас светились теплом и лаской. У Клэри перехватило дыхание. Словно бы из ниоткуда, тихо падал лёгкий снег. — Клэри, — он звал её, повторял её имя медленно и настойчиво, и она не могла не откликнуться. — Джейс, — прошептала Клэри, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Вокруг неё по-прежнему была угрюмая комната в Эдоме, но сейчас рядом с ней стоял Джейс — и господи, до чего он казался родным и успокаивающим! — Как я скучала, Джейс! — она обняла его и уткнулась лицом в плечо, уже не сдерживая слёз. Почему-то она не обратила внимания, что он не обнял её в ответ. Джейс чуть отстранился от Клэри, чтобы заглянуть ей в глаза. Жадно изучая каждую чёрточку его лица, каждую царапину и каждый шрам, она осознавала, как сильно ей недоставало его в последнее время. — Не покидай меня, — тихо прошелестела она, сжимая его руку. — Останься со мной. — Мы скоро будем вместе, Клэри, — пообещал он, поднимая свободную руку так, чтобы Клэри могла видеть её. Посмотрев на его ладонь, девушка с ужасом заметила, как на его ладони собирается багровая кровь. — Ценой жизни или смерти, но я добьюсь этого, — и он сжал ладонь в кулак. Клэри застыла на месте, не в силах пошелохнуться. Джейс, пусть он и стоял рядом, сейчас казался каким-то отрешённым и далёким, готовым в любое мгновение растаять, словно пустынный мираж. На его лицо вновь что-то упало, и девушка вдруг поняла, что это не снег. Пепел. — Джейс… — Скоро, — прозвучал его голос, а сам Джейс вдруг рассыпался, словно замок из песка. Резко распахнув глаза, Клэри вскочила на кровати, тяжело дыша. Сердце сильно колотилось в груди, словно безумное, а голова кружилась. Потирая глаза, девушка обвела взглядом комнату… и наткнулась на Джонатана, с интересом смотрящего на неё. — Выспалась? — спросил он, садясь рядом с ней, отчего она невольно отшатнулась, опуская ноги с кровати на пол. — Ты задремала. Клэри откинула с лица волосы, загораживающие ей обзор, и понуро опустила голову, жалея, что не могла поспать подольше. — Нет, — буркнула она, расстроенно водя пальцем по покрывалу и вырисовывая там какие-то узоры. Джонатан чуть наклонился, чтобы видеть её лицо, и внимательно разглядывал её чёрными, как ночь, и непроницаемыми глазами. — И что же помешало? На память пришёл недавний сон и вызвал такую острую тоску и печаль по родным, что она почувствовала себя так, будто задыхается. Она судорожно сжала руки в кулаки и попыталась успокоиться. Это просто сон. Просто сон… — Кошмары, — призналась Клэри. Она сама не знала, зачем откровенничает с ним, но, раз других собеседников не было… — Не могу спать. Она не смотрела Джонатана, только чувствовала, что он сидит совсем рядом и неотрывно глядит на неё. Это заставляло чувствовать себя неуютно, но показывать этого она не хотела. — Ничего, — отозвался он, и его голос звучал несколько отстранённо. — Мы Моргенштерны, и нас не сломят никакие ночные страхи. Да, Кларисса? — Да, — покорно повторила девушка. Джонатан вдруг пододвинулся ещё ближе, отчего она вздрогнула, и приподнял её подбородок ладонью, чтобы смотреть на её лицо. — Моя сестра. Моя королева, — прошептал он, повторяя свои слова, которые сказал уже почти две недели назад. Клэри вдруг задумалась, как много времени она провела здесь, как чужие губы накрыли её. Отшатнувшись, она во все глаза уставилась на Джонатана и, хотя он уже не целовал её, по-прежнему чувствовала его губы. Касаясь кончиками пальцев рта и ощущая горький осадок внутри, она в ужасе смотрела на брата. — Что… Что ты делаешь? — с трудом выдохнула она, прижимая ладонь к губам. — Что… Джонатан с лёгким удивлением смотрел на неё, как если бы она сообщила ему нечто очевидное. — Ты уже давно моя, и я владею тобой, — с оттенком скуки в голосе произнёс он, без труда убирая её руку и вновь касаясь своими губами её. Клэри вновь попыталась вырваться, всячески изворачиваясь, отчего оба рухнули на кровать. — Тебя это удивляет? Клэри с трудом откатилась от него, едва не рухнув с кровати. Вставая и пятясь от Джонатана, она тяжело и неровно дышала, качая головой. — Я. Не твоя. Вещь, — задыхаясь, вымолвила она и едва не вскрикнула, когда он стремительно поднялся, направляясь вслед за ней. — Нет, — она вскинула руки, пытаясь отгородить его от себя. — Почему же? — он убрал её руки, смотря в её испуганные глаза. — Я люблю тебя, Клэри. Я владею тобой, — и вновь его лицо было слишком близко от неё. — Это… неправильно, — прошептала она, утыкаясь ладонями ему в грудь и безуспешно пытаясь отодвинуть от себя. — Любовь — это совсем другое. — Не уверен, — его дыхание вызывало тысячи мурашек. Шёпот казался оглушающим. — Поцелуй меня сама, Кларисса. Покажи, что для тебя любовь. Клэри шокированно уставилась на него, будто бы надеялась, что он шутит. В чертах лица Джонатана же не читалось ни намёка на веселье; он крепко держал её за плечи, его глаза потемнели от вожделения. Девушка, не мигая, смотрела на него и молила, чтобы он передумал. Это было безумие. Дикость. Ненормальность. Она отчаянно думала, чтобы такого сказать или сделать, чтобы он забыл о своём желании. Джонатан несколько мгновений смотрел на неё, а потом вдруг отпустил — резко, раздражённо, — и выдохнул: — Хорошо, Кларисса. Не в этот раз.

***

Нынешняя ночь была холодна, и Клэри, ёжась, куталась в куртку. Она с трудом пробиралась по сухой, сожжённой земле, следуя за Джонатаном. Зловонный ветер дул в спину так сильно, что практически рушил на землю. — Ночные прогулки особенно интересны, — глухо, словно бы издалека, донёсся до неё голос брата, уверенно идущего куда-то вглубь этой пустыни. — Но рассвет стоит ещё большего: если кое-где и остаются слабые проблески жизни, почва или растения, солнце их сжигает, разрастаясь до пожара. Захватывающее зрелище. Клэри молчала, с дрожью вслушиваясь в его слова. Она не понимала, не разделяла его восторга, а оттого и не могла ответить. Вскидывая голову, она видела лишь мёртвое, тёмное, бесконечное небо, грозно нависшее над ней и способное раздавить в любое мгновение. Она внезапно ощутила, что брат ждёт её ответа, но упрямо молчала, не находя слов. Он остановился возле какого булыжника, истерзанного ветрами и временем, и опёрся на него, устремляя взгляд куда-то вдаль. Клэри молча топталась рядом, созерцая унылую местность и невольно раздумывая: а что, если где-то там, вдали, ещё есть жизнь, ещё есть воздух, не столь горький и сухой, как здесь?.. Что, если… Клэри внезапно напряглась, всматриваясь в темноту и лихорадочно обдумывая пришедшую ей на ум идею. Возможно, это было безумно, даже опасно, может быть, это величайшая ошибка в жизни, но если это был её единственный шанс… Неугомонный ветер трепал её рыжие волосы, холодил лицо и будто бы подгонял куда-то. Джонатан перевёл взгляд на неё… и на лице его отразилось нечто вроде замешательства. — Кларисса… — предостерегающе начал он, догадавшись о её намерениях, но в это мгновение она сорвалась с места и побежала во тьму. Она не знала, куда мчится, зачем, но ею двигала лишь слепая цель: скрыться. Он что-то досадно выкрикивал ей вслед, а она мчалась по голой земле, спотыкаясь и падая, сбивая колени и руки в кровь. Мчалась в темноте, натыкаясь на одинокие камни, пугаясь их; со всех ног бежала вдаль по трескающейся безжизненной земле. И напрасно. Вскоре Клэри выдохлась и рухнула на землю, часто-часто моргая, чтобы исчезли слёзы бессилия. Окружающая тьма пугала её, мелькавшие в небе силуэты уродливых демонов ужасали; но в голове билась наивная, совсем детская мысль: «Может быть, у меня что-то вышло?» Но сзади раздался какой-то звук, и она испуганно обернулась, воззрившись на брата: он снова был близко, и на его обычно невозмутимом лице застыло раздражение. Обессиленная, уставшая, Клэри судорожно выдохнула и попыталась встать, покачиваясь на негнущихся ногах. — Что ещё за глупости, Кларисса? — его голос был ровен и спокоен, но в нём слышалась затаившаяся угроза. — Куда ты пытаешься бежать? Клэри не находила в себе слов для ответа; она лишь стояла напротив Джонатана и, смотря в его жестокие, равнодушные глаза, не верила в то, что ей всё это просто так сойдёт с рук. Он стоял напротив неё, пристально вглядываясь в лицо сестры, и неодобрительно покачивал головой. Сделав несколько шагов так быстро, что она едва успела среагировать, он коснулся рукой её лица. — Ты такая глупая, сестрёнка, — проговорил он, и Клэри расслышала в его голосе нечто вроде разочарования. — Знаешь, делая тебя королевой, я надеялся на большее, — на миг её щёки вновь коснулся холодный ветер, а затем она почувствовала жгучую боль — он ударил её. Прижимая ладонь к лицу, она попятилась, спотыкаясь и едва не падая. Крепко сжимая зубы, Клэри отвернулась от него, чтобы он не заметил блеска в её глазах. — Хватит убегать от меня, Кларисса. Повернись и посмотри на своего брата. Теперь ты моя и никогда не сможешь убежать. — Его голос вдруг прозвучал совсем рядом: — Уж поверь мне. Клэри упрямо качала головой, словно это могло помочь отрешиться от его слов, обратить их в неправду, ложь, но подобный жест лишь сильней усугублял отчаяние. Как бы она ни пыталась избавиться от этого, настойчивый голос в голове напоминал: Джонатан не лжёт. — Глупая, глупая, — шептал он, до боли сжимая её лицо в своих руках и касаясь её губ, почти не обращая внимания на её отчаянные попытки вырваться. — Ты моя, Кларисса. При жизни и при смерти. Навсегда.

***

Все старые надежды рассыпались в прах, скорбь по старой жизни сжимала сердце. Глядя в окно в своей комнате, вглядываясь в твёрдые земли, выглядевшие, как обглоданные кости, Клэри часами думала о своём неудачном побеге, о том, что границы стёрты навсегда. Просыпаясь по ночам в холодном поту, она думала, что однажды не сможет вспомнить, кто она такая. Её новое имя и звание навсегда останутся на её теле, в её сознании выжженным, выцарапанным, кровавым клеймом. Она запомнит лишь свой давний сон, но уже не задастся вопросом, простят ли её когда-нибудь. Джейс помнился ей лишь как нескончаемый свет, окрасивший её сон. Он обещал ей, что скоро настанет конец этим злоключениям. Что чувствовал в то время сам Джейс, настоящий? Действительно ли он надеялся вернуть её, если их миры разделяла теперь такая сила, которую было не победить им? И как бы он, как мама и Люк, Саймон и все остальные отреагировали бы, узнав, что она решила остаться? — Кларисса, — за её спиной раздался голос брата, и Клэри обернулась, сверкнув глазами. Он стоял позади неё и рукой манил к себе. — Пойдём. — Куда? — тихо спросила она, вглядываясь в его пустые глаза и остро жалея, что никогда не сможет понять его по-настоящему. — Ты тогда не видела здешнего рассвета, — когда она подошла к нему, Джонатан повёл её за собой, увлекая к балкону. — Ты увидишь, как ярко горит наше пламя. Клэри молча смотрела на то, как медленно разгорается солнце и, касаясь лучами земли, выжигает последние остатки жизни в этом мире. Где-то вдали вспыхивали, будто бы лесные пожары, огни, и языки пламени вновь опаляли сухую землю. Багровое солнце сияло в небе, словно огромное кровавое пятно. Ощущая себя так, будто бы это зарево выжигает и её саму, Клэри бросила взгляд на Джонатана и увидела, что он улыбается.