A sea-monster foul; a behemoth of fear, Gives quiver to ground and terror to ear, Tested shall be mettle and might, And in the most dire hour of her plight, He fades from view – beyond her sight, And how her heart becomes a drum, Cascades of fret, her thoughts do run, Under crashing tide, all hell breaks loose, And when courage seems beyond all use, Endurance falters, and armour disbands, Close he keeps her, in his arms, As she reaches for him, With trembling hands.
Рев был нечеловеческим – чудовищный, ужасающий звук, от которого ноги превращались в желе, а разум терзала иррациональная паника. Поспешно выдернув меч из украшенных драгоценными камнями ножен на поясе, Сакура напряглась; земля дрожала под ее ногами, и от этого пульс набирал темп. Ледяной туман зловеще клубился из пустоты за открытыми воротами. От этого по гладкой поверхности обнаженных рук Сакуры побежали мурашки. Она услышала, как Саске что-то тихо пробормотал себе под нос – вероятно, нелицеприятное, связанное с ее неуклюжестью, – но ее внимание тут же отвлеклось от божества смерти, потому что из тени начала медленно выползать огромная фигура. Первой выкатилась скользкая, похожая на щупальце рука, чешуйчатая вершина которой была увенчана рядом больших жестких шипов. Кожа имела болезненный оттенок – что-то между серым, зеленым и грязно-коричневым. Рука была толщиной со ствол могучего дерева и, казалось, весила несколько тонн. Бесчисленные присоски, расположенные рядами по четыре штуки, выстроились вдоль нижней стороны конечности. Сакура с некоторым отвращением отметила, что из них сочится отвратительная, чернильно-черная жидкость. – Что это? – в ужасе спросила она вслух. Соленая сырость, смешанная с едким запахом разложения, проникла в воздух вокруг них, когда еще одна такая же рука ударилась о землю, заставив ее вновь загрохотать. Она не видела, как напряглась челюсть Саске, когда тошнотворное осознание нахлынуло на него. Он точно знал, что надвигается на них из бездны, и с трудом верил своему несчастью. Из всего случайного ассортимента возможных монстров, которые могли появиться… это должен был быть он? Нехарактерная для него вспышка тревоги пронзила его, когда он подумал о безопасности Сакуры. Держать ее подальше от угрозы было нелегкой задачей при наличии существа такого масштаба и необузданной силы; он сам был ранен много раз в прошлом, сражаясь против этого легендарного Голиафа. Это был не истинный, гигантский размер оригинала – потому что все существа, содержащиеся в боевом симуляторе, были просто клонами их истинных "я", и даже самый крупный из них не предполагал полный масштаб или силу их первоначальной формы. Тем не менее, это было достаточно близко к реальному прототипу, чтобы гарантировать чрезвычайную опасность для девушки, стоящей позади него. Сакура тем временем чувствовала, как ее глаза становятся все шире и шире – монстр наконец-то выскользнул наружу. Ее взгляд блуждал по огромной площади гигантского тела ужасающего зверя, и она обнаружила, что прижимается ближе к спине Саске. Это было самое отвратительное, кошмарное зрелище, которое она когда-либо видела. У монстра была огромная голова мутировавшего кальмара, дополненная парой массивных, напоминающих уши, жабр, которыми он дышал, и зевающих, похожих на ножницы челюстей, что были способны проглотить взрослого слона целиком. Он оказался крупнее, чем синий кит: его осьминогоподобное тело полностью заполнило огромную боевую арену, заставляя Сакуру и Саске ощущать себя крошечными муравьями по сравнению с ним. Восемь мускулистых конечностей угрожающе извивались и пульсировали вокруг. Его громоздкая тень упала на них, и Сакура сглотнула при виде пары длинных щупалец на ужасном лице и рядов зазубренных, острых как бритва зубов в его гигантской пасти. – Это как-то не похоже на шестнадцатый уровень, – заметила она, констатируя очевидное. Саске нахмурился. – Это не он, – огрызнулся он, не смея отвести глаз от их грозного врага даже на долю секунды. – Т-так к какому же уровню он относится? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал небрежно. Саске стиснул зубы. – К последним пятидесяти, – выдавил он. Последовала неловкая пауза. Потом Сакура нервно пошутила: – Так это один из тех, которые иногда появляются случайно не на своем месте? Вау. У нас действительно неудачный поворот барабана, да? Саске юмора не оценил. Впервые с тех пор, как он привез девушку позади него в свое королевство, его охватило непреодолимое желание придушить её. Как ей удавалось с такой поразительной стабильностью втягивать его в ситуации, которые выглядели совершенно неподвластными ему? В любом другом случае он и глазом бы не моргнул, глядя на грозно нависшую над ними тварь. Он бы с удовольствием измотал ту в долгой, изнурительной, но волнующей битве скорости против грубой силы. Но теперь, когда следовало обеспечить безопасность Сакуре, он знал, что его внимание будет отвлечено. Существовала реальная вероятность, что они оба окажутся ранены – если он не будет действовать быстро. Она только сделала себе хуже, когда добавила: – Но ты ведь побеждал эту тварь раньше, так что все будет хорошо… верно? Его раздражение усилилось. Она понятия не имела, что невольно высвободила, когда так глупо активировала рычаг. Бойцы на арене не могли просто уйти в безопасное место, когда монстры уже находились на свободе. Его предки намеренно создали симулятор, чтобы максимально точно воспроизвести реальные боевые сценарии. Любые попытки утащить Сакуру обратно на верхний этаж тренировочного купола будут сведены на нет. Монстры не слушали ни команд, ни доводов разума. Это были безмозглые машины разрушения, что делало тренажер очень опасным местом для неподготовленных. Единственным слабым утешением, как он полагал, было то, что она не зафиксировала рычаг в его последнем положении, чтобы выпустить всех пятерых монстров одновременно. Он мысленно выругался. У Сакуры не было ни единого шанса. Её уничтожат в мгновение ока. Смерть его не волновала – ему было достаточно просто убедиться, что ее сердце продолжает биться. Но он определенно не хотел видеть ее физически искалеченной или смертельно раненной. У него не было другого выбора. Единственный способ убедиться, что она в безопасности, – напрямую одолжить ей часть своей чакры. Однако он должен проявлять крайнюю осторожность: его чакра была сильной, и слишком большая ее часть повредила бы хрупкое человеческое тело. – Сакура, – резко произнес Саске, не сводя пристального взгляда с океанического гиганта. – Послушай меня. Кракен – морское чудовище и может затопить эту арену за считанные секунды. Держись подальше от воды и делай то, что я тебе скажу. – Тот самый Кракен? – эхом отозвалась Сакура. Ее прошиб холодный пот – а они еще даже не начали двигаться. Глаза-бусинки ужасного существа, казалось, смотрели на них сверху вниз, словно они входили в его личное меню. Тревожно гортанный, хриплый звук его дыхания, казалось, гремел вокруг них. – В чем его слабость? – спросила она, потому что ее глаза ничего не могли разглядеть. – И что ты сделаешь, если я тебе скажу? – спросил Саске. В его голосе прозвучали резкие нотки, которые она узнала. Он был зол на нее – и она поняла, что это было потому, что ее действия освободили монстра, который был явно очень опасен и выходил за пределы её сил. – Ты ничего не можешь сделать, – язвительно добавил он. Сакура была оскорблена. – Я просто... – начала она оправдываться. Но Саске быстро оборвал ее. Спешно переложив Кусанаги в правую руку, он внезапно протянул ей левую, раскрытой ладонью вверх; его радужки налились кровью. – Дай руку, – приказал он, когда Сакура в замешательстве уставилась на ладонь. Вместо того, чтобы задавать дальнейшие вопросы, Сакура последовала его примеру, переложив свой меч в левую руку. Вытянув правую руку, она слегка коснулась его ладони кончиками пальцев. Пальцы Саске тут же крепко сомкнулись вокруг ее кисти, а затем она почувствовала неприятное ощущение холода, пробежавшее от точки, где их кожа соприкасалась, вверх по нервам ее руки, прежде чем неровно пройти по всему ее телу. Мышцы ее рук рефлекторно дернулись, пытаясь отпрянуть от источника дискомфорта, но Саске крепко держал ее. Она задохнулась, воздух временно застыл в легких, когда ее охватило странное, наэлектризованное ощущение. Оно было кусающим, вызывающим онемение – почти болезненным, и в то же время странно возбуждающим. Внезапно ей показалось, что каждая часть ее тела наполнилась необузданной энергией и разрушительной, мистической силой. – Что это? – задыхаясь, выдавила она. – Я одолжу тебе свою чакру, – сообщил ей бог мертвых. Она в недоумении уставилась на его профиль. Однако его внимание все еще было полностью сосредоточено на Кракене. Так вот на что похожа бессмертная энергия? Подавляюще мощная чакра Саске была удушающей – и такой холодной. Как будто ее тело не могло сдержать его ужасную силу – словно каждая клетка кричала и была на грани разрыва, даже если Сакура знала, что Саске должен был дать ей очень маленький, точно контролируемый объем от огромных резервов, которыми он обладал. Что-то дернулось глубоко в ее груди, словно в ответ на постоянный приток божественного духовного потока, полностью поразив её – и ощущение только усилилось от произнесенного слова Саске. ‘Сусано’о', – телепатически пробормотал бог смерти, и пурпурно-голубая энергия вспыхнула вокруг ее конечностей, сопровождаемая мощным порывом ветра. Свет был ослепительным, и глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть. Когда они наконец это сделали, Сакура обнаружила, что заключена в светящуюся грудную клетку, состоящую из четырех твердых пар костеподобных выступов, которые находились чуть выше ее головы и защищали ее слева и справа. Быстрый взгляд на Саске дал понять, что он заключен в похожую структуру. Саске знал, что он лучше сохранит чакру, используя самую простую форму защиты Сусано'о. Кроме того, Сакура не могла справиться с полностью сформированной версией. Ему требовалось тщательно распределить между ними свои резервы. Наконец он отпустил ее руку. Тело все еще гудело от странного тока, проходящего через него, но ледяной холод исчез. Сакура с благоговением уставилась на свои ладони. От них исходил тот же глубокий сине-фиолетовый свет. – С этой заимствованной чакрой, – голос Саске вернул ей концентрацию, – ты станешь быстрее и сильнее. Сначала будет тяжело, потому что чакра не твоя. Держись подальше, пока не сможешь её обуздать, и двигайся только тогда, когда я тебе скажу. – Поняла, – кивнула Сакура. – Броню Сусано'о нельзя пробить, – продолжал Саске. – Это продолжение твоего тела: руки управляют щитом. Сакура подняла руки и скрестила их на груди. К ее изумлению, пара скелетообразных ребер сомкнулась вокруг нее плотнее, защищая ее переднюю часть от вреда. – Ух ты! – воскликнула она, пораженная. – Так круто! – Сосредоточься, – осадил её Саске. – Чем больше используешь его, тем быстрее теряешь чакру. Следи за его цветом. Как только он исчезнет и станет прозрачным, тебе понадобится дополнительный заряд чакры. – Поняла, – кивнула Сакура. – Единственный способ победить Кракена, – продолжил Саске, игнорируя свой предыдущий пренебрежительный ответ на ее предыдущий вопрос о слабости существа, – это ослепить его и пронзить сердце. Для этого нам нужно сначала вывести его из строя, отрезав все конечности. – А черные чернила на всасывающих дисках?.. – начала Сакура. – Яд, – подтвердил Саске. – Если он схватит тебя за руку, то попытается задушить и впрыснуть яд в твое тело. Сердце Сакуры бешено колотилось. Весь ужас того, с чем они сражались, наконец-то ударил по ней в полную силу. Но она взяла себя в руки, хотя и жутко боялась. – Чернильный мешок расположен над его кишкой, – сказал ей Саске. – Тогда не следует ли нам сначала удалить его? – предложила Сакура. – Тогда он не сможет использовать против нас яд! Она пыталась выработать разумную стратегию боя. «Умная девочка», – подумал про себя Саске. Но его глаза сузились, когда свирепое чудовище внезапно откинуло назад огромную уродливую голову – верный признак того, что оно готовится нанести удар. – Он движется, – предупредил бог смерти, возвращая катану в доминирующую руку. – Приготовься, Сакура! И действительно, Кракен издал еще один леденящий кровь рев, одновременно подняв две пары огромных рук. Они угрожающе зависли в воздухе на долю секунды – и в этот момент голос Саске снова позвал ее. – Шевелись! Сакура послушно бросилась в сторону – и ей тут же потребовалось перевести дыхание, потому что оказалось, что она маневрировала с ослепительной скоростью, которую раньше ее тело не смогло бы достичь. Ноги, совершенно не подготовленные к тому, чтобы нестись в таком темпе, подогнулись, когда стопы с громким стуком ударились об пол, посылая пыль и вибрации, сотрясающие ее икроножные мышцы при ударе. Ого! Она ошеломленно уставилась на свои руки, распростертые на земле, чтобы удержать равновесие, и на углубления в песчаном полу, которые заметила после. Неужели она создала их, просто приземлившись с чакрой? Но ей не дали ни минуты, чтобы прийти в себя или поглазеть на новообретенные, богоподобные рефлексы и силу, потому что тяжелые конечности Кракена продолжали свои настойчивые попытки стереть ее и Саске в порошок, как пару неудобных насекомых. Она видела, как Саске бежит против часовой стрелки по периметру арены, и продолжала маневрировать по часовой стрелке в его сторону. Каждый раз, когда чудовищная рука опускалась за ее спиной, земля зловеще вздрагивала, едва не сбивая ее с ног. Двигаясь, Сакура сразу же поняла, что имел в виду бог смерти, говоря, что заимствованная чакра ощущается тяжелой. Казалось, на руки и ноги надели гири, а доспехи Сусано'о словно давят на плечи. Однако чем больше она двигалась и чем больше адреналина бурлило в ее венах, тем быстрее тело начинало приспосабливаться к заимствованной чакре. Яркая бело-голубая вспышка молнии предупредила ее о нападении, которое Саске направил прямо на чернильный мешок существа. Кракен блокировал электрический всплеск одной извивающейся рукой, прежде чем выстрелил другой, пытаясь поймать неуловимого бога, нападающего на него. Сакура лихорадочно соображала; ей нужно было отвлечь его на время, достаточное для того, чтобы Саске смог нанести прямой удар и отключить смертельный яд. Она продолжала бежать, когда одна из конечностей внезапно ударила прямо перед ней с такой силой, что она опрокинулась назад. Она отползла в сторону, но тут же другая конечность вонзилась в землю прямо за ее спиной, промахнувшись всего в нескольких дюймах от ее головы. Действуя инстинктивно, Сакура нанесла удар – и снова была ошеломлена, когда почувствовала, как лезвие вошло прямо в плоть монстра по самую рукоять. Она моргнула. В течение нескольких ужасающих секунд оружие оставалось глубоко вонзенным в жесткую, толстую шкуру. Сакура повела запястьем, судорожно пытаясь вытащить меч. – Давай, давай! – в отчаянии воскликнула она, но клинок держался крепко. На Сакуру упала тень. Она подняла глаза и увидела еще одну конечность, несущуюся к ней. Ее глаза расширились, а сердце подскочило к горлу. Смертельно точный поток электричества пронзил конечность, сильно отклоняя ее от цели. Глаза Сакуры нашли Саске, который свирепо смотрел на нее, явно взбешенный тем, что он был вынужден выиграть ей время, когда именно она должна была играть роль отвлекающей мишени. Сакура стиснула зубы. Она настояла на своем участии, значит она не будет бесполезной – не в этот раз! С гневным криком она, наконец, смогла вырвать свое оружие. Яростный импульс заставил ее плечо на мгновение почувствовать, что оно горит – ощущение, которое было быстро исправлено стремительной чакрой Саске. Когда она отдернула меч, то увидела ужасную рану, которую нанесла чудовищу. Оттуда текла черная жидкость и извергался темный дым. ‘Кровь Кракена тоже ядовита. Не вдыхай эти пары, Сакура!’ – предостерегающе прозвучал в ее голове голос бога смерти. ‘Чернильный мешок…' – начала она телепатически отвечать, затаив дыхание, когда изогнулась рядом с пребывающей в конвульсиях от боли конечностью, чтобы та её не задела. ‘Я с этим разберусь. Продолжай двигаться!’ Глубоко вдохнув, как только освободилась от опасности, которую представляли ядовитые пары, Сакура продолжила бежать с волнующей скоростью. К ее изумлению, ноги, казалось, не уставали, и всякий раз, когда казалось, что они вот-вот начнут замедляться, свежая прохлада вливалась в мышцы, освежая и обновляя их. Она знала, что это снова чакра Саске. Но та больше не была обузой. Теперь она почти ощущалась как истинная часть ее – хотя странное электрическое гудение все еще находилось там. Она бросила дикий взгляд на леденящее душу чудовище, как раз вовремя, чтобы увидеть, как оно выплюнуло множество иглоподобных снарядов прямо в её сторону. Она инстинктивно вздрогнула, заставляя светящуюся броню сомкнуться вокруг ее тела крепче. Ядовитые снаряды отскочили от ребер Сусано'о, не причинив ему никакого вреда. Отведя руку назад, она рубанула по другой скользящей конечности Кракена, сумев ранить ее достаточно, чтобы заставить свернуться. Она рубанула другую. Та уклонилась и устремилась за ней, затеняя ее шаги, рассыпая пыль в воздухе. Саске тем временем пытался найти лазейку. Но Кракен был умен; он точно понял, что бог пытается сделать, и разместил свои конечности в оборонительной позиции между линией огня Саске и своим ядовитым мешком. По предыдущим встречам с грозным Левиафаном он знал, что изъятие чернильного мешка – один из самых трудных этапов борьбы с Кракеном. Ловко избегая попытки другой конечности зарыть его в землю, он увеличил скорость, двигаясь зигзагами, пока не приблизился к чудовищу. Его усилия были сведены на нет, когда морской дьявол внезапно извергнул чернильную струю ядовитой жидкости прямо на него из присоски под громоздкими конечностями. Божество смерти быстро исчезло из виду, вновь вернувшись на безопасное расстояние. Саске мог сказать, просто глядя на взволнованный язык тела зверя, что тот готов был затопить всю арену в любой момент – это даст ему огромное преимущество. Затем Кракен начнет загрязнять воду своим мощным ядом, пожирающим кожу. И если доспехи Сусано'о Сакуры исчезнут прежде, чем он сможет их усилить, и она каким-то образом упадет в грязную воду… Он стиснул зубы. Нет. Было слишком опасно позволить ей участвовать в сражении. Ему нужно было убрать ее с дороги как можно скорее, оставить вне зоны досягаемости, чтобы не тратить каждую секунду на то, чтобы заботиться о ее благополучии. Как он мог сражаться в полную силу, когда она находилась рядом, готовая в любой момент пострадать, даже с теми мерами защиты, что он ей обеспечил? Конечности Кракена в ярости грохотали по стенам, посылая на них огромные осколки скал. Глаза Сакуры метнулись вверх, и она подняла руки над головой. Чакра-броня отражала ее движения, грудные клетки меняли угол и положение, чтобы отбить приближающийся град камней. Взгляд Сакуры остановился на гигантской каменной плите, которая упала на землю, рассыпавшись на куски после удара о ее непроницаемый щит. Был только один способ выяснить это. Решительно прикусив нижнюю губу, Сакура сосредоточилась, пытаясь направить поток энергии к правой руке. Она ожидала, что почувствует какое-то сопротивление, но вместо этого ее попытка увенчалась резким толчком в груди. Сакура резко остановилась и затаила дыхание, совершенно удивленная, когда что-то глубоко внутри начало болеть. Но так же быстро, как появилась, эта боль сменилась внезапным приятным теплом, которое распространилось по груди и, казалось, просочилось наружу, сливаясь с ледяной чакрой Саске. «Что это за чувство?..» – подумала она про себя, встревоженная ненормальностью этого ощущения. Несколько секунд в ушах звенел пронзительный вой, а потом что-то словно взорвалось внутри нее. На мгновение у Сакуры закружилась голова, и она увидела звезды. Когда она моргнула сквозь туман и ее зрение наконец прояснилось, она ощутила нечто очень странное. Казалось, каждый мускул ее тела внезапно почувствовал, как чакра безудержно пробегает через нее, и так старательно осознавал это, что она могла практически визуализировать осязаемую ауру в своем мысленном взоре, подпитывая клетки. Контур был преимущественно бело-голубого цвета, в котором она узнала Саске. Но это был не единственный цвет, который она могла различить. Имелся еще один, гораздо более мягкий и нестабильный. Казалось, он появился почти застенчиво, слабо затихая, прежде чем снова запульсировать. Бледно-зеленый. «Это… моя природная чакра…» – удивленно подумала она. Сакура тут же пожелала, чтобы цвет перешел к ее руке – и с текучей легкостью, которая потрясла ее, почувствовала, как чакра нетерпеливо зашевелилась и ответила, потекла, как жидкая вода, по ее нервным окончаниям, помогая направить чакру Саске в нужное положение. Она затаила дыхание, радуясь и ощущая, как растет чувство гордости. «Я могу это сделать!» – Сакура! – раздался внезапно резкий голос, вырвавший ее из изумленных мыслей. Повинуясь инстинкту, Сакура рванула вперед, как раз вовремя, чтобы избежать пары сталкивающихся конечностей. Ее правая рука теперь горела: верный признак того, что ей удалось сконцентрировать энергию в нужном месте. «В этом ничего такого!» – горячо сказала она себе. Низко пригнувшись, она схватила большую каменную глыбу и подтвердила свою теорию, когда обнаружила, что та весит чуть больше огромного камня в ее руке. Пробно согнув руку, она посмотрела вверх. Затем с криком усилия она швырнула глыбу прямо в Кракена. Камень со смертоносной силой взлетел вверх по дуге и ударил океанского Голиафа в боковую поверхность гигантской головы. У Саске, который готовился отчитать ее за то, что она стояла неподвижно перед противником, хотя не могла позволить себе ослабить свою защиту даже на мгновение, перехватило дыхание. Он нахмурился в замешательстве от неожиданного проявления грубой силы, демонстрацию которой только что видел. Сначала он подумал, что ему это показалось – Сакура никак не могла справиться с таким броском без обширной тренировки по манипулированию чакрой. Но когда она схватила еще одну массивную каменную глыбу и швырнула ее прямо в монстра, словно это был не более чем простой камешек, он с удивлением понял, что она не только полностью адаптировалась к его чакре, но теперь активно и точно контролировала ее, эффективно направляя ее, чтобы увеличить свою силу. Он выдохнул в тихом изумлении, рассекая одну конечность и уклоняясь от другой, только для того, чтобы его глаза вернулись к Сакуре. Чакра правителя Подземного мира всегда была бурной по своей природе, изменчивой и трудноуправляемой. То, что Сакура, с минимальными тренировками, смогла использовать её и придать форму в своих руках, чтобы воспользоваться подобным преимуществом… Ее успех предполагал необычайное мастерство и высокую степень естественного, точного контроля чакры. Он уже подозревал это, когда видел, как она направляет свои чакровые потоки раньше. Но управлять энергетическим потоком божества – особенно такого опасного и нестабильного, как он, – было совсем другим делом. Неужели она родилась с подобным невероятным талантом? Такая способность не была присуща людям. Может быть, сущность внутри нее каким-то образом позволяла ей более точно воздействовать на чакру? Саске не мог сказать наверняка, но именно в этот момент в глубине души он начал понимать, насколько сильно недооценивал ее. Сакура подняла еще один камень побольше. – Возьми это! – она швырнула его прямо в морду Кракену, и дальше последовала еще одна зазубренная глыба. Это сработало. Разъяренный Кракен на мгновение полностью сосредоточил свой взгляд на девушке, выбросил яд, чтобы растворить камни, и поднял две конечности, чтобы защитить драгоценное зрение. Третью он вытянул в попытке удержать Сакуру от запуска дальнейших каменных снарядов. Бог смерти заметил, что Кракен открылся, и не терял ни секунды. Томоэ в его Шарингане закрутились, образуя шестиконечную звезду. В правой ладони возник пылающий шар угольно-черного огня, которому он стремительно придал форму гибкого меча. Бросившись вперед, Саске взмахнул смертоносным клинком, целясь в две конечности, поднявшиеся, чтобы блокировать гигантские камни, которые Сакура все еще подбрасывала в воздух. – Энтон: Кагуцучи! Черные шары пламени вылетали из клинка, ударяя по конечностям чудовища. Рев агонии Кракена был ужасен – неугасимый, управляемый богом огонь разъедал его кожу, пожирая плоть в считанные секунды. У Сакуры перехватило дыхание; черный огонь? Пораженная ужасом, она отшатнулась, когда Кракен начал колотить своими незатронутыми огнем конечностями по стенам еще более дико, отражая огромную боль, которую он, должно быть, испытывал, когда его пара пылающих конечностей извивалась в безнадежной попытке потушить черное пламя. Это было бесполезно. Через несколько секунд конечности превратились в неприглядные обрубки. Но Саске еще не закончил. Она увидела, как он снова рубанул вперед черным огненным клинком, который теперь держал в левой руке. Еще один пылающий снаряд выстрелил, ударив чудовище прямо в брюхо. Темная жидкость и пары взорвались при соприкосновении, и когда черный огонь погас по команде Саске, оставив зияющую дыру в животе монстра, сердце Сакуры подпрыгнуло. Чернильный мешок! Прямым попаданием. Ее отвлекающий маневр сработал! Усмехнувшись, она вздернула подбородок и вызывающе посмотрела на божество смерти. Глаза стоящего вдалеке Саске встретились с ее глазами в кратком признании. Кракен взвыл от ярости и муки. Челюсти чудовища разинулись – и оттуда хлынули галлоны воды с пугающей скоростью. Сакура ахнула, ее чувство выполненного долга уменьшилось, когда внимание вернулось к океаническому мамонту. Откуда только берется вся эта вода?! Она была настолько отвлечена зрелищем быстро заполняющейся арены, что не сразу заметила, как заметно побледнела и замерцала броня Сусано'о вокруг нее – запасы чакры Саске начали уменьшаться. Гигантская конечность опустилась к ней. Сакура подняла руки, только чтобы с ужасом понять, что ее щит опасно мерцает. Он сумел отразить основной удар, прежде чем резко рассеяться, оставив ее без защиты. Ее желудок сжался, когда она попыталась освободиться от конечности, ее движения были одновременно вялыми и тяжелыми. Однако все попытки были пресечены поднимающейся водой, и сердце застряло в горле, когда она почувствовала, как что-то холодное и скользкое схватило ее за лодыжки. Она посмотрела вниз, как раз вовремя, чтобы увидеть, как массивная конечность обвилась вокруг ее голеней, а присоски крепко прилипли к коже. Сакура взвизгнула, потеряв равновесие, и ее ноги безжалостно подогнулись. Арена превратилась в размытое пятно, когда ее подняли и закружили в воздухе, как тряпичную куклу, прежде чем швырнуть с неудержимой скоростью к стене. Она напряглась, зажмурив глаза, чтобы не столкнуться с ударной волной, зная, что, скорее всего, сломает кости. Но удара в стену не последовало: что-то твердое и теплое подхватило ее. Она открыла глаза и увидела, как Саске обнимает ее. Он смягчил удар, оттолкнувшись ногами от стены, и с громким всплеском приземлился на землю. Было что-то странно успокаивающее в этом физическом контакте и в том, что он находился в коконе своей личной брони Сусано'о. Она позволила себе откинуться на его грудь на минуту: тело страдало от оттока энергии из-за быстрого истощения чакры. – Саске ... – она была откровенно рада, что он снова с ней. Таинственный черный меч исчез из его левой руки. – Я сказал, следи за своим щитом, – упрекнул он. – Извини, – произнесла она, снова принимая весь собственный вес и морщась от пугающе больших, красно-фиолетовых синяков на уставших ногах: следах от присосок Кракена. Сердце все еще колотилось о грудную клетку. – Я отвлеклась на воду и… – Отвлекающие факторы могут убить, Сакура. Она сказала себе, что будет более осторожной, когда он вливал в ее тело новый запас чакры. Ее броня вернулась, сияя с новой силой, и синяки на ногах исчезли. Саске молча отметил, что, хотя у нее явно была отличная способность контролировать чакру, ей все еще предстояло пройти долгий путь с точки зрения точного сохранения своих запасов. Она использовала слишком много, слишком рано, что создавало чрезмерную нагрузку на тело и истощало его; чего и следовало ожидать, учитывая ее неопытность в работе с чакрой. – Арена затоплена, – заявил он совершенно нейтральным и спокойным голосом, что резко контрастировал с тем, как встревожена была Сакура этим фактом: вода уже была чуть выше ее колен и активно поднималась. – Нам нужно забраться повыше. – Но куда? – она указала на осыпающуюся спиральную лестницу над ними. – Лестница разваливается! – Хм, – произнес Саске, обнимая ее правой рукой и притягивая ближе к себе. – Держись. Не колеблясь, Сакура вцепилась в его плечи и моргнула. Как только она это сделала, мир вокруг нее исчез в порыве движения и ветра. Когда она пришла в себя, то обнаружила, что Саске перенес их на стену высоко над Кракеном. Сакура взвизгнула, ее руки автоматически обвились вокруг его шеи, стоило ему убрать свою правую руку, прижимающую Сакуру к нему. Однако бог смерти казался безразличным и обращал на ее неудобное положение слишком мало внимания. Бело-голубая чакра ярко фокусировалась в его левой ладони и подошвах сандалий, прижатых к стене. Сакура с любопытством уставилась на него – он использовал чакру, чтобы держать их в подвешенном положении? На них обрушилась ледяная струя воды. Саске отскочил от стены, приземлившись в другом месте. Но Кракен был в ярости и безжалостно следовал за ним, вытягивая пару щупалец на своей морде до пугающей длины, словно гигантские эластичные полосы, пытаясь схватить их. Саске снова уклонился, на этот раз направив потрескивающую молнию чакры вниз в попытке отогнать существо и выиграть им пространство и время. Это сработало. Кракен взвыл от ярости и полностью погрузил свое тело в воду. Заметив, что ее нахождение рядом с ним несколько затрудняет его движения, Сакура быстро переместилась, чтобы оказаться у него за спиной – одной рукой обхватив его за шею, а другой подцепив под левое плечо. Взглянув поверх него, она увидела, что уровень воды уже поднялся на несколько метров и, казалось, не собирался замедляться. Затаив дыхание, она спросила: – Что дальше? Зафиксировавшись у стены, Саске ответил, не отводя взгляда алых глаз от импровизированного моря под ними: – Отключаем оставшиеся конечности. Сакура приготовилась к мощному нападению, когда поверхность воды начала угрожающе пузыриться. – Что он там делает? Саске подтвердил ее опасения, сказав слишком небрежно: – …готовит тайфун. У нее отвисла челюсть. – Э… что? Поверхность воды зловеще вращалась, превращаясь в невероятно глубокий вихрь, который быстро набирал силу. Это звучало так, словно назревал ужасающий шторм: внезапные приливы, образовавшиеся внизу, разбивались и бушевали с ужасной силой. Сакура поняла, что им необходимо любой ценой держаться подальше от воды. Но Саске не сможет свободно сражаться, когда она будет давить на него. «Я не могу просто так держаться за него, – с тревогой сказала она себе. – Должно же быть что-то, что я могу сделать…» Ее мысли оборвались, когда воздух наполнился воем, от которого дрожал позвоночник. Вихрь начал набирать высоту и скорость – прежде чем резко взмыть в воздух, образовав массивный, злобно вращающийся столб воды. К нему присоединился второй, создавая полнейший хаос. Смерчи танцевали друг вокруг друга, разрушительно вращаясь в воздухе. Черт! Внутренности Саске скрутило в узел, несмотря на внешнее самообладание – воронки воющей воды и ветра устремились к ним; второй водяной смерч образовался слишком быстро! Это было опасно! – Держись! – Кяааа! – закричала Сакура, крепче обхватив его руками, когда ветер налетел на них со всей силы. Даже под защитой Сусано'о она чувствовала его смертоносную мощь, угрожающую затащить их в самое сердце бури. Свистящие циклоны бились о круглую стену, оставляя повсюду следы разрушений, разбивая кирпичи и дико швыряя обломки в воздух. Светящиеся грудные клетки вокруг них отклоняли опасную стихию, и Саске быстро отскочил от наклона ближайшей воронки штормовой силы, но сопротивляться всасыванию было нелегко. Смерчи преследовали его, заставляя двигаться дальше. Но он знал, что не сможет бесконечно избегать их. Ему требовалось уничтожить вихри – и быстро. Кракен поднял голову над уровнем воды: его массивные челюсти были широко раскрыты, пронзительные зубы жаждали крови и жаждали отведать свежей плоти. Это было видение из кошмаров – самое ужасное, что Сакура видела в Подземном Мире. Сердитые капли воды падали на их призрачные доспехи. Зазубренные щупальца снова хлестнули в их сторону, за ними последовала еще одна разматывающаяся конечность. Бог смерти подпрыгнул, намереваясь снова скрыться из виду – когда конечность монстра врезалась в его намеченное место приземления, выбив Саске из равновесия. У Сакуры перехватило дыхание, когда резкая смена движения отбросила ее ноги влево и заставила ослабить хватку. Саске кинулся с Кусанаги вперед, намереваясь рассечь мешающее щупальце, но, потеряв равновесие и упав под неудобным углом, не смог увести их с пути обоих водяных смерчей и другой конечности, которая бросилась вверх, чтобы воспользоваться их падением. Конечность пронеслась прямо между ними, с явным намерением разделить их, вырвав руки Сакуры из-за плеч Саске. От Сусано’о отлетели искры, когда он отразил удар, но сила столкновения отбросила Сакуру в сторону. Когда она выстрелила в Саске, мощь ветра потянула ее к середине одной из воронок, и Сакура начала падать вниз, головой вперед. Далеко внизу её глаза нашли зияющую дыру жадного рта Кракена. – Саске! – закричала она, призывая его на помощь, когда кусачий воздух и вода яростно напали на нее, заставляя неудержимо вращаться. Клинок на талии вылетел из ножен. Саске стиснул зубы, снова бросаясь с Кусанаги и черным пламенем на монстра. Быстро создав дополнительную печать, он вонзил клинок в конечность существа и потянул вниз. Когда тот упал, глаза Саске зафиксировались на фигуре Сакуры в свободном падении. Она почувствовала, как что-то тонкое и сильное обвилось вокруг ее лодыжек, резко остановив ее полет с такой силой, что ее голова откинулась назад. Нити чакры – сквозь головокружение поняла она. Тело быстро качнуло вправо и ветром пригнало прямо к твердой поверхности стены. Сакура собралась с силами, сталкиваясь с камнем, и потянулась вслепую, дико, пытаясь найти хоть какую-то опору, чтобы остановить дальнейшее падение. Камень с яростным трением ломал ее ногти, разрывая их, оставляя кровавые следы на кончиках пальцев. Вспомнив светящуюся чакру, которую Саске использовал, чтобы висеть на стене, Сакура отчаянно послала энергию в руки и ноги, пытаясь прервать свой быстрый спуск. – Стой! СТОЙ! – она запаниковала, когда поначалу ничего не произошло. И почти всхлипнула от облегчения, когда, наконец, почувствовала, как чакра сливается со стеной, внезапно останавливая скольжение тела. Она тяжело дышала, ее грудь вздымалась, когда она смотрела вверх – были видны лишь капли воды, летящие из вращающихся воронок и затуманивающие зрение. Распущенные волосы прилипли ко лбу – в какой-то момент они выпали из грязного пучка. Пульс ускорился, и она осознала, что понятия не имеет, где сейчас Саске. Затем чья-то рука крепко сжала ее правое запястье. Она снова прищурилась и увидела над собой Саске. Его волосы были еще более непослушными, чем обычно, и взъерошенными ветром. На высоких скулах виднелись неглубокие ссадины и пятна грязи. Сакура могла поспорить, что выглядела она примерно так же, но, конечно, гораздо менее привлекательно. – Саске! – крикнула она ему. – Я потеряла свой меч!.. – Забудь! – отозвался бог смерти, внутренне обрадованный тем, что его рискованная авантюра окупилась. Сакура смогла управлять чакрой, чтобы остановить падение и удержать свое тело прицепленным к стене – как он и предполагал. Он послал еще одну свежую волну энергии через нее, исцеляя порезы на ее руках и ладонях. Когда торнадо снова устремились к ним, Саске оттолкнулся от стены, снова взвалил Сакуру на спину и поспешно перенес их на более высокую точку. Немного отдохнув, он обернулся к ней, слегка наклонив голову влево, чтобы заговорить с ней через плечо. – Сакура. – Я в порядке, – выдохнула она, крепче вцепляясь в него. Но по ее телу пробежала мелкая дрожь, которую Саске сразу же уловил. Она все еще была потрясена этой близостью. Она выдохнула: – Это уже три уничтоженных конечности, верно? Саске кивнул и прижал пальцы к запястьям, призывая еще больше светящихся струн чакры. Кракен пошел на изменение стратегии, явно решив не позволить черному пламени лишить всех его конечностей, поэтому оставался полностью погруженным в воду. Поскольку Чудовище полностью контролировало течение, оно могло гарантировать, что любой черный огонь, ударивший в воду, останется на поверхности. Сквозь ужасающий грохот, Саске крикнул ей: – Я собираюсь использовать эти нити чакры, чтобы связать его оставшиеся конечности под водой. – Что? – недоверчиво воскликнула Сакура, и ее сердце испуганно забилось. Плохое предчувствие взорвалось внутри нее, неожиданная сила беспокойства о нем потрясла ее до глубины души. Он потерял рассудок? Он не мог рискнуть войти в воду, где тварь имела полную власть! – Нет, Саске! Ты не можешь спуститься туда!.. – Молчи и слушай! – огрызнулся он, отмахиваясь от ее тревоги. – Я привяжу к тебе один конец. Ни при каких обстоятельствах не позволяй ему разорваться. Сакура затаила дыхание, когда до нее дошло, чего он от нее ждет. – Но что, если у меня кончится чакра? – Струна будет сохранять связь между нами, – объяснил он, преодолевая ее неуверенность, и снова вынырнул из-под наклона калечащего смерча, после чего ненадолго укрылся в небольшой нише, образовавшейся под осыпавшейся лестницей в стене. И позволил Сакуре снова поставить ноги на твердую землю позади него. Запечатав вход в альков Сусано'о, он проинструктировал: – Я буду поддерживать поток чакры к тебе. Используй его, чтобы продолжать двигаться. Сакура неуверенно кивнула. – Поняла. Она сказала себе, что он не оставил бы её одну, если бы не верил в то, что она может справиться сама. Она могла это сделать. Она должна была это сделать. Единственный шанс повергнуть океанического демона – разделиться, как бы она от этого ни нервничала. – Кракен попытается перерезать нить, – добавил Саске, обматывая ее вокруг талии. – Он попытается утащить тебя вниз. Сосредоточь как можно больше чакры в нити, чтобы противостоять ей. – Ладно! – Чем сильнее чакра течет по нити, тем труднее ту порвать. Когда я тебе скажу, тяни изо всех сил, – с этими словами он крепко закрепил нить вокруг нее и использовал концы, обмотанные вокруг его правой руки, чтобы смотать ее ближе к себе. Опустив голову так, что их лица в полумраке были в нескольких дюймах друг от друга, Саске встретился с ней взглядом, сияющим алым. Сакура почувствовала, как участился ее пульс – и на этот раз не только от страха. – Ты поняла, Сакура? – тихо пробормотал он. – Да, – ответила она. Что-то в том, как он смотрел на нее, заставило тепло расцвести внутри нее. Решительность, поняла она; он доверял ей, чтобы она сделала свою работу. Она не могла его подвести. Саске начал отходить. Ее правая рука полетела вперед, прежде чем она успела остановить его, прежде чем она успела даже подумать об этом. Бог смерти остановился, взглянув на ее скрюченные кончики пальцев, чтобы вопросительно взглянуть на нее. – Будь осторожен, – прошептала она серьезно. – … – Саске моргнул, его взгляд задержался на ее лице. На этот раз она не съежилась под тяжестью этого взгляда. Она снова посмотрела на него, и ее радужки сияли в темноте. Она волновалась. За него. Он услышал это в ее мольбе, ясно прочитал во встревоженном лице. Ей было не все равно. Уголок его губ дернулся, словно он собирался что-то сказать ей в ответ, но в последний момент передумал. Он снова пошевелился, и пальцы Сакуры разжались. – Спрячься здесь, пока не понадобится перемещаться, – приказал бог смерти и исчез. Просто исчез из ее поля зрения. Единственная подсказка, что он был здесь, приняла форму бледной нити чакры, бесшумно протянувшейся за ним. Сакура немедленно запечатала отверстие своим собственным Сусано'о. Ухватившись за завязки на животе, она подалась вперед, чтобы посмотреть, что происходит на уровне моря. Кракен все еще был под водой, его оглушительные стоны на этой огромной высоте воспринимались как глухой рокот. Циклоны продолжали вращаться, буйно скользя по стенам. Она видела, как Саске, то появляясь, то исчезая из поля зрения на невероятной скорости, постепенно спускается к их ужасному врагу. Она ждала, затаив дыхание. Характерная вспышка синего света предупредила ее о том, что Саске создал в ладони кричащий поток Чидори. Она наблюдала, как он направил потрескивающую энергию молнии прямо на спиральные торнадо, посылая электричество в огромный бассейн воды внизу. Действие имело одну цель – оглушить существо и заставить его вернуться. Вода превратилась в завораживающее зрелище неровных волн, что танцевали по поверхности. Кракен взревел – и почти сразу же его оставшиеся конечности вынырнули наружу, дымясь и корчась в агонии. Губы Сакуры приоткрылись, когда броня Сусано'о вокруг Саске начала укрепляться и трансформироваться: ребра удлинялись, образуя мышцы и конечности, принимая более полную форму, пока та не стала напоминать самурая, одетого в сияющую пурпурно-синее облачение того, кто владел двумя двойными мечами и имел огромную пару крыльев за спиной. Он завис в воздухе, ожидая команды своего хозяина. – У-ух ты... – выдохнула Сакура. Саске стоял на макушке, Кусанаги визжал от света Чидори. По осанке Саске она поняла, что он идет на убийство – в буквальном смысле. Один из тайфунов начал опасно покачиваться, а затем растворился в потоке дождя. Сусано'о Саске попятился назад – прежде чем нырнуть головой вперед в воду с такой скоростью, что глаза Сакуры не различили ничего, кроме размытого пятна. Электричество взорвалось в воде, поднимаясь вверх, прыгая на каждую каплю поблизости. Ужасный вой Кракена отразился от стен, его конечности задрожали, прежде чем снова исчезнуть под водой. На несколько ужасных минут Сакура потеряла Саске из виду. Второй циклон внезапно рассеялся, рассыпавшись каплями, отчего в груди Сакуры зародилась надежда. Именно тогда она почувствовала это – сильный рывок за талию: такой мощный, что он дернул ее вперед, заставив вылететь из ниши. Щит Сусано'о немедленно присоединился к ней, обернувшись вокруг ее тела. Когда Сакура ударилась о стену, сработали адреналин и инстинкт. Чакра хлынула в ладони, пальцы вцепились в камень, удерживая тело в нужном положении. Давление на живот не ослабевало – Кракен яростно отвечал, пытаясь отправить ее в наэлектризованную воду. Сосредоточившись изо всех сил, Сакура держала ноги и левую руку прикрепленными к стене, в то время как правая двигалась, чтобы направить чакру вдоль нити. Как и говорил Саске, нить усилилась, светясь ярким голубым, сопротивляясь натягу. Но более сильный рывок потащил ее вниз вдоль стены. – Гх! – Сакура с усилием стиснула зубы, капли пота стекали по ее лицу. Она вызвала большую волну чакры, чтобы закрепиться в нужном положении. Это сработало. Ее ноги крепко держались, дрожа от непреодолимого напряжения, даже когда нить вокруг талии начала врезаться в одежду. Она почувствовала жжение в животе – верный признак того, что веревка начала тереться о кожу. Укрепляя свою решимость, Сакура продолжала послушно пропускать волну энергии за волной вдоль нити, пока, наконец, не почувствовала, что давление начало отступать: достаточно, чтобы позволить ей снова ползти вверх по стене. Обуглившаяся конечность внезапно опять вынырнула из воды, яростно обрушиваясь прямо рядом с ней и разбрасывая повсюду камни. Сакура прыгнула, приземлившись на другой участок стены. Конечность угрожающе последовала за ней, целясь в нить чакры. Сакура хрипела, непрерывно двигаясь, чтобы не запутать веревку. Затем конечность внезапно напряглась, явно выведенная из строя Саске, прежде чем рухнуть обратно в воду с громовым всплеском. Все конечности теперь исчезли под ней. Вода начала неудержимо бурлить – казалось, она вот-вот взорвется. ‘Сакура!’ – голос Саске эхом отдавался в ее голове. – ‘Сейчас!’ Ее сердце пропустило удар. Вот оно! Тест, чтобы увидеть, насколько точно она может контролировать свою чакру. Прыгнув вперед, она ухватилась за остатки ближайшей лестницы над собой, подтягиваясь вверх. Затем, обеими руками, она крепко вцепилась в нить и сильно прикусила губу: достаточно, чтобы вызвать кровь. И направила каждую унцию чакры, бушующей в клетках, в свои руки. – ШАНАРООО! – закричала она и задействовала все свои силы. Нить, связывающая ее с Саске, ярко горела и натягивалась. Она почувствовала явный сдвиг, когда ее усилия увенчались успехом в том, чтобы благополучно вытащить божество смерти из воды. Саске приземлился на стену напротив нее, его полная броня Сусано'о рассеялась, когда запасы чакры, разделенные между ними в течение длительного периода времени, наконец начали истощаться. Нить между ними задрожала, прежде чем раствориться. Сакура чувствовала, как ее собственная чакра начинает колебаться и течь. Каждый мускул тела кричал от перенапряжения. Взгляд Саске на мгновение задержался на ней. Она стояла, перегнувшись через край поврежденной лестницы, и смотрела на него сверху вниз, ее лицо выражало усталость и облегчение. Он небрежно кивнул ей. Худшее было позади. Оставшиеся конечности существа были связаны под водой, и ему удалось повредить зрение монстра. Все, что ему требовалось сделать, - это направить последний, завершающий удар молнии в воду и пронзить Кракена прямо в сердце… Неожиданно из глубины воды вынырнуло единственное оставшееся щупальце на морде Кракена – но не в сторону Саске. Оно кинулось прямо на Сакуру, врезаясь в остатки лестницы со смертельной силой, которая заставила ее точку опоры рассыпаться в щебень. Сакура вскрикнула, снова оказываясь в свободном падении. Руками она пыталась схватиться за стену, ладони отчаянно вспыхивали чакрой, что пульсировала бессвязно – явный признак для Саске, что она выходит за свои физические пределы. Ребра Сусано'о начали бледнеть и предупреждающе мерцать вокруг ее фигуры. К ужасу Сакуры, пальцы не нашли ничего, кроме обломков и камня. Она не могла закрепиться, как ни старалась. У Саске участился пульс: он знал, что у него больше нет лишней чакры. Последний из запасов должен был быть использован для последней победы над монстром. Повинуясь инстинкту, он с огромной силой швырнул Кусанаги в стену напротив. Клинок громко свистнул, рассекая воздух с убийственной точностью, пронзая кожаную подставку для ножен, прикрепленную к поясу на ее талии, и вонзаясь в стену. Сакура сглотнула от того, что ее удерживали в неудобном положении лишь крепкие кожаные ремни на талии. Ее лицо было обращено к пузырящейся внизу воде, и она с головокружением осознала, что катана Саске спасла ее. Однако им не дали ни минуты передышки, потому что мертвенно-бледный Кракен взревел и предпринял последнюю попытку отомстить. Щупальце резко изменило курс, развернувшись с неожиданной, поразительной скоростью, только чтобы обернуться вокруг Саске, чье внимание все еще было сосредоточено на Сакуре. Она вскрикнула, когда бог смерти был схвачено и брошен в водные глубины – без брони Сусано'о, защищающей его от сумасшедшего потока. – Саске! – закричала она, машинально протягивая руки и беспомощно оставаясь на месте. Вода вспыхнула, превратившись в море электричества и дыма, когда ужасные стоны Кракена, полные гнева и боли, наполнили воздух. – Саске! – ужас взорвался в ее грохочущем сердце, когда ее глаза отчаянно искали его в хаосе, искалеченные неожиданной и разрушительной силой ее чувств. Они безжалостно прорвались сквозь нее, как прилив. До этого момента она даже не осознавала, насколько искренне стала беспокоиться о нем. В любой момент, – попыталась она успокоить себя, хотя страх все еще горько застрял у нее в горле, – в любой момент он выскочит и бросит на нее свирепый взгляд за чрезмерную реакцию. Он был бессмертным. Он мог справиться с ударом. В любую секунду он мог появиться. Но он этого не сделал. Не сделал. Секунды текли, а его все не было. Голова Кракена вынырнула наружу, и он бешено извивался, как одержимый. Вода вокруг его громоздкого тела бурлила в сумасшедшем потоке. – Саске! – голос Сакуры был хриплым от крика. Где он был?! С последним, сотрясающим землю ревом голова Кракена снова погрузилась в воду, и в воздух поднялся огромный столб зловонного черного дыма. Жидкость продолжала кружиться, и Сакура с удивлением заметила, что ее уровень, наконец, начал снижаться. Молниеносная энергия с шипением исчезла из поля зрения, и, кроме шуршания воды, все стало тихо и неподвижно. Все, кроме сердца Сакуры, бьющегося с опасной силой внутри нее. Тук, тук, тук, тук. Кровь ударила ей в уши, адреналин заставил ее действовать. Ей было наплевать на падение. Единственной связной мыслью в голове было то, что ей нужно спуститься туда, к Саске – ей нужно найти его. Сакура потянулась к поясу, возбужденно пытаясь расстегнуть его, ее руки дрожали. Отстань, глупая вещь! Она хотела этого. Наконец он расстегнулся и остался у стены, пронзенный клинком Саске. У Сакуры перехватило дыхание, и она собралась с духом, нырнув с высоты, от которой сводило живот, прямо в воду. Ледяной холод ударил по коже, и она задержала дыхание, когда полностью и глубоко погрузилась. Когда ее тело, наконец, перестало кувыркаться в воде достаточно, чтобы она смогла плыть, она поднялась на поверхность, хватая ртом воздух, пытаясь ухватиться за ближайший кусок мусора. Кашляя и отплевываясь, она ждала, когда вода спадет еще ниже, пока не почувствовала, что ее ноги коснулись земли, после чего уровень воды стабилизировался чуть выше лодыжек. Откинув с лица мокрые волосы, она развернулась, ища бога смерти. Наконец она заметила его – наполовину сидящего, наполовину распростертого среди груды каменных обломков, одно колено прижато к телу, другая нога вытянута. – Саске! – выдохнула она с облегчением, увидев, что он все еще в сознании. Не обращая внимания на боль в собственных конечностях, она хлюпала и ковыляла к нему, почти спотыкаясь в стремлении добраться до него, перехватывая при этом свой меч, лежащий на земле. Бог смерти медленно сел, выглядя несколько дезориентированным и крайне недовольным. Что-то внутри Сакуры болезненно сжалось при ближайшем рассмотрении. Он промок насквозь, как и она; одежда прилипла к нему, как вторая кожа. Его щеки были покрыты ссадинами и грязью. Глубокая, отвратительная диагональная рана между бровями сочилась кровью по переносице. Еще один открытый порез испортил гладкую кожу над левой скулой, а на голых руках появились новые царапины и порезы. Он был ранен – Саске, который всегда казался таким неприкасаемым, таким непобедимым. Вид его кровоточащего тела вызывал тревогу. Шепот беспокойства пронесся по телу Сакуры, когда она задалась вопросом, почему он до сих пор не исцелился. Затем она ответила на свой собственный вопрос, понимая, что он, должно быть, исчерпал свои запасы чакры. Чувство вины мелькнуло внутри нее. Это была ее вина. Вода обдала их брызгами, когда ее колени подогнулись, и она упала перед ним. Наклонившись вперед, она обеспокоено спросила: – Ты в порядке? Ты ранен? Радужки, которые вернулись к своему обычному полуночному оттенку, вспыхнули перед ней. – Все нормально, – коротко произнес он. По тому, как вздымалась его грудь и как он опирался локтями на груды камней вокруг, она поняла, что он пытается отдышаться. – Ты уверен? Ты ранен... – она машинально протянула правую руку и провела кончиками пальцев по ране на его левой щеке. Саске отвернулся, возмущенно нахмурившись. – Сакура, перестань суетиться. Она отдернула руку, смущенно извиняясь. – Прости. Наверное, это мой внутренний медик. – Она неловко посидела, глядя на него. Затем, не в силах сдержаться, снова взволнованно подняла руку и снова зависла пальцами у его щеки. – Но ты истекаешь кровью.… Саске моргнул, как будто ее слова впервые привлекли его внимание к этому факту. Он поднес левую руку к раненому лбу и отдернул ее, тупо уставившись на багровые пятна на кончиках пальцев. – Тц, – пробормотал он пренебрежительно, неодобрительно. Он сказал себе, что единственная причина, по которой Кракену удалось нанести ему серьезный удар, заключалась в том, что он следил за Сакурой. Опустив руку, он отмахнулся от своих ран как от незначительных неудобств. Они заживут, как только восстановится уровень его чакры – это не займет много времени. Сакура, которая смотрела на него широко раскрытыми глазами, наконец убедилась, что он в порядке, и расслабилась, облегченно вздохнув. – Это было… – она покачала головой, позволив себе наконец все осмыслить. Несмотря на то, что это было опасно, ужасно и абсолютно ошеломляюще, выброс адреналина, который она испытала, сражаясь рядом с Саске, оказался невероятным. Ее тело все еще гудело – даже когда начала подкрадываться усталость. Ее мысли и эмоции закружились на кончике языка, и она обнаружила, что выпалила: – Это было потрясающе. Саске уставился на нее так, словно у нее на лице выросли щупальца Кракена. Потрясающе? Это было не совсем то, что он ожидал услышать. Он подумал, не сильно ли она ударилась головой, когда он не следил за ней. Однако Сакура, казалось, находилась в приподнятом настроении. – Я имею в виду, это было безумно и страшно, да, – продолжала она. – Но, боги! Мы сделали это! Когда Саске просто продолжал смотреть на нее, словно у нее шарики за ролики заехали, она сказала: – Ты же не злишься на меня, за то, что я дернула рычаг? – Хм, – усмехнулся он, пренебрежительно скрестив руки – самый простой способ не дать ей ответа. Он не хотел признавать в тот момент, что Сакура была более чем готова к боевому моделированию. – Могло ведь быть гораздо хуже: два Кракена могли выйти вместе, – заметила она. Саске фыркнул. – Или три. У нее отвисла челюсть, и она наклонилась вперед. – Не может быть! – в ужасе воскликнула она. – Ты дрался сразу с тремя? Если одного было так трудно опрокинуть, она даже не могла представить себе хаос и опасность столкновения с двумя или тремя одновременно. Очень, очень давно. Однако с ним были брат и кузен. Это была довольно серьезная битва. Сражение со страшным существом бок-о-бок с кем-то почти вернуло чувство ностальгии. Хотя не то чтобы что-то на лице Саске говорило об этом. – Это безумие, – продолжала Сакура, избавляя его от необходимости вдаваться в подробности. Затем она посмотрела на него и произнесла с надеждой: – Мы можем снова провести такую тренировку? Саске был внутренне удивлен – но не так уж неприятно. Он мог подумать, что Сакуре не понравился этот опыт. Но ее глаза блестели, несмотря на явную усталость, и она, казалось, жаждала, чтобы он согласился. – Хм, – усмехнулся он. Сакура поняла, что это означает "да", и улыбнулась ему. Он моргнул, застигнутый врасплох ее улыбкой, и отвел глаза. Она устало поднялась на ноги и повернулась к нему спиной. Взгляд Саске снова скользнул по ней, отметив, как плотно ее мокрая одежда прилипла к телу, подчеркивая мягкие изгибы во всех нужных местах. Он сглотнул, стиснув зубы. Сейчас было не время думать о таких вещах – но, как он ни старался, он не мог не восхищаться ее стройной фигурой. – Твоя катана все еще там, – сообщила ему Сакура. – И лестница полностью разрушена. – … – Его взгляд задержался на ее бедрах. – А как насчет остальных четырех клеток? – она двинулась дальше. – Они все еще собираются открыться? – Поднеся руку к щеке, она громко забеспокоилась: – А что, если появится еще один Кракен? – … – его взгляд неторопливо скользнул по ее ногам. – Саске? – она оглянулась через плечо, не получив ответа, как раз вовремя, чтобы увидеть, как его глаза вернулись к более социально приемлемому уровню ее головы. – Мы еще будем драться?.. – она замолчала, охваченная внезапным и сильным приступом тошноты и головокружения. – Ого… – выдохнула она и, прежде чем смогла с этим справиться, ее тело неуверенно качнулось назад. Глаза Саске расширились, и он мгновенно вскочил на ноги, метнувшись вперед, чтобы остановить ее падение. Оказавшись прямо за ней, он вытянул правую руку, прижимая ее к себе. Сакура упала на него, и он притянул ее ближе к груди, уютно прижимая к себе. Она откинула голову на его плечо и устало подняла на него глаза. Их взгляды встретились. – Что это было? – поинтересовалась она. – Истощение чакры, – ответил он. – Тебе нужно отдохнуть. – Нет, – возразила она, хотя ее конечности, казалось, превратились в мертвый груз. – Я в порядке. Брови Саске сошлись к переносице. Надоедливая девчонка упрямилась, произнося словесную чепуху, когда то, как она так тяжело прислонилась к нему, открыто выдавало ее усталость. Как по команде, ее предательские ноги подкосились, заставляя ее опуститься на затопленную землю. Саске опустился рядом с ней, держа ее в изгибе своей руки. Каждая мышца в ее теле горела огнем: казалось, что она извивается между колючими зарослями. Сакура тяжело дышала, расстроенная своей слабостью. Она хотела немедленно прийти в себя, как это мог сделать Саске. – Со мной все будет в порядке, – заверила она его, положив голову ему на плечо. – Просто дай мне минутку. Саске планировал дать ей больше минуты. По его мнению, ее спарринг закончился. Она сделала более чем достаточно, восполняя недостаток физической атакующей силы точным контролем чакры. Она продемонстрировала ему, довольно откровенно, что обладает огромным боевым потенциалом. Сакура сражалась с тяжестью в веках, все больше осознавая, как крепко Саске обнимает ее, как поднимается и опускается его грудь. Они оба промокли, но, как ни странно, она не чувствовала холода. Она рассудила, что все дело в том, как он прижимает ее к себе. – Значит, у богов тоже может закончиться чакра? – спросила Сакура. – Хм. Только временно, – последовал ответ. – Как скоро ваши резервы начнут пополняться? – Уже начали. – О, – прядь волос раздражающе упала ей на лицо, когда она повернула голову. Левая рука Саске зудела от желания убрать ее, и он начал действовать, прежде чем передумал. Небрежно отодвинув ее в сторону, его пальцы задержались на ее правой щеке, стесняясь коснуться. "Не смотри вверх", – яростно приказала себе Сакура. Каким-то образом это все равно произошло, и их взгляды встретились. Его глаза были как неотвратимые, неоспоримые магниты, притягивающие ее внимание к нему с непреодолимой силой. Они оба молчали, словно одинаково не желая нарушать то, что быстро оседало на них резкостью слов. Именно тогда что-то шевельнулось внутри нее, дрожа. Подобно цветку, который только что распустился, Сакура сразу почувствовала тепло и связь между ними, когда они продолжали смотреть друг на друга. Ее охватило странное ощущение, внезапно закружилась голова. Время, казалось, остановилось между ними. Все, что Сакура могла видеть – его угольно-черные радужки; все, на чем Саске мог сосредоточиться – ее приоткрытые губы. Каким-то образом их руки изменили положение. Ее правая рука вцепилась в его левое плечо, а его левая задела ее локоть. Сакура почувствовала, как у нее участился пульс, когда она заметила, куда направлен его взгляд – такой завороженный. «Он снова меня поцелует», – подумала она, не понимая, почему эта мысль показалась ей еще более пугающей, чем прежде. Возможно, дело было в наступившей тишине. Осознание их промокших тел, в такой интимной близости друг от друга. Нежность в том, как он обнимал ее. То, как он поймал ее взгляд, минимальное расстояние между их лицами, мистическая искра, которую она почувствовала внутри. Или, может, это был страх не иметь абсолютной уверенности, что у ее тела остались силы сопротивляться на этот раз. – Саске… – его имя бездумно вырвалось из ее горла густым, смущенным шепотом. Его глаза снова поднялись к ней, и как раз в тот момент, когда Сакура была уверена, что он наклонится и прижмется губами к ее губам, она увидела, как что-то промелькнуло в его глазах. Вспышка мимолетной нерешительности, от которой воздух застыл в ее легких. Внезапно это поразило её с той же силой, что и удар смертоносной молнии. Вот тогда она и увидела это в его взгляде. То, что удерживало жажду за железными прутьями. Он не собирается забирать у нее еще один поцелуй – с удивлением поняла она. На этот раз... на этот раз он, казалось, ждал. Как будто не хотел или сомневался. Или словно хотел, чтобы она позволила это и приняла. Сакура уставилась на него в немом шоке. В оцепенении. «Это невозможно», – ошеломленно сказала она себе. Невозможно, чтобы Саске каким-то образом слушал ее в последний раз, когда он украл поцелуй. Невозможно, что он сознательно и целенаправленно изменит свои действия, чтобы пресечь собственные желания… ради нее… Просто потому, что он видел, как сильно предыдущий инцидент взволновал и расстроил ее. Конечно, она слишком глубоко закопалась в этим мысли. Битва затуманила ее мозг. Это же не про Саске, не так ли? Он никогда не заботился ни о чьих потребностях и мнениях. Он всегда брал то, что хотел, именно тогда, когда хотел. Но если это правда, то почему он до сих пор сдерживается?.. Сакура выдохнула, медленно всматриваясь в него по-настоящему, в каждую черточку его лица, словно стараясь запомнить каждую мельчайшую деталь. Как будто пелена внезапно спала с ее глаз, и она увидела все с невероятной ясностью. Она уже знала ответ, когда ее взгляд вернулся к этим бездонным, с тяжелыми ресницами озерам тьмы. Его глаза говорили ей это – все, что ей нужно было знать, – и они продолжали это делать, заманивая ее, заманивая ближе обещанием разгадать их бесконечные секреты. Сердце забилось в хаотичном ритме. Она была уверена, что он мог и чувствовать, и слышать это, и сглотнула; голова кружилась, усталость почти забылась, когда включилось что-то гораздо более инстинктивное. Страх перед его близостью испарился, и все, что осталось, – гудящая тишина внутри нее. Пульс Саске тоже начал учащаться. На ее лице было выражение, которого он никогда раньше не видел – выражение невероятной печали, понимания и чего-то еще. Зрачки ее глаз были расширены и полностью открыты для него. Она, казалось, полностью осознавала происходящее – и впервые не сделала ни движения, ни словесной попытки вырваться из его объятий или отстраниться. Он не смел изменить позу или издать какой-либо звук. Он был слишком заворожен ею, чтобы сделать хоть что-то. Сакура едва осознавала, что ее спина выпрямилась, что ее голова поднялась, а правая рука медленно скользила по его плечу; что она начала медленно продвигаться вперед, но чувствуя, как наклоняется и тянется к нему.… Громкий лязг открывающихся ворот был похож на грубое пробуждение, заставившее ее резко отпрянуть назад со сдавленным вздохом, когда симулятор автоматически выпустил следующего монстра. Пришел в действие встроенный таймер, настроенный на включение рычага через определенные промежутки времени. Вырванные из мира, который вращался только вокруг них двоих, они оба подняли глаза и увидели гораздо меньшего монстра, выползающего из тени. Он был зеленым и неприглядным, почти комично облаченным в доспехи. Сакура тут же пожалела его. Саске бросил злобный взгляд на уродливого маленького гоблина, проклиная его несвоевременное появление. Мгновение между ними было потеряно. С большой неохотой он выпустил ее из объятий. Сакура прерывисто вздохнула, желая, чтобы ее колотящееся сердце успокоилось, когда божество смерти безмолвно поднялось на ноги и встало перед ней. Подняв левую руку, Саске послал телепатический, гравитационный вызов Кусанаги: клинок завибрировал в стене высоко наверху – прежде чем вырваться на свободу, устремившись обратно в ожидающую ладонь своего хозяина. Сакура моргнула. Она не собиралась просто сидеть и ждать. Не тогда, когда она чувствовала себя настолько на грани, благодаря тому безумию, которое произошло всего несколько секунд назад. Сейчас было не время зацикливаться на этом. Ей следовало закончить работу. Звук плещущейся воды сместил внимание Саске влево, чтобы найти Сакуру, стоящую рядом с ним. Не сводя глаз с врага, она выдохнула: – Я не могу позволить тебе сражаться с этим малышом в одиночку. Ты можешь пострадать. Словно он реально мог. Услышав ее нелепые слова, он не сумел сдержать презрительной полуулыбки, появившейся в уголке губ.***
Не проходило и дня, чтобы она не думала об этом. То, что произошло много веков назад, до сих пор не давало Цунаде покоя. Она дала обещание, клятву защитить своего ребенка, никогда не позволить ужасам прошлого повториться вновь. Улыбающееся лицо Сакуры промелькнуло в ее измученном сознании, когда она сидела одна на безопасной базе. Приближался конец июня, а с тех пор, как у нее отняли дочь, прошло уже четыре месяца. Лето было временем года, когда цветы должны были быть в радостном цветении, небо-голубым, а природа-самой обильной. Вместо этого посевы не росли, а те, что росли, быстро засыхали. Воздух был в лучшем случае прохладным, и мир смертных начал ощущать его воздействие. Ибо как может быть лето без весны? Конечно, такое случалось и раньше. Ее мысли расплывались, возвращаясь к тому времени, которое история давно забыла – но которое навсегда запечатлелось в ее сердце.***
Она почувствовала его приближение, услышала его вздох еще до того, как он дал ей о себе знать. – Ты снова здесь? Его голос позади нее был подобен мягкому, жидкому солнечному свету, пронизанному оттенком неоспоримой власти. Голос короля, полный света, справедливости и силы. Он оставался совершенно спокойным, хотя вид некогда гордой, непоколебимой богини, стоящей сейчас перед ним, вызвал в его сердце великое страдание. Она молчала, стоя в оградке декоративной каменной беседки своего храма, глядя на свои поля – на поля, которые были бесплодны и лишены пшеницы, учитывая время года. Зевс остановился у лестницы, ведущей в здание с открытым окном. – Смертные голодают, Деметра. Многие погибают. Ты не можешь продолжать сдвигать сбор урожая. И ты это знаешь. Ответа он по-прежнему не получил. За ее спиной повисла пауза, и Король Богов осторожно продолжил: – Я знаю, что ты все еще оплакиваешь смерть Мекона… – Ты ничего не знаешь, Зевс, – наконец она заговорила глухим голосом, и ему не хватало тепла, жизненной силы и гордости, которые он так привык слышать. – Ты бездельничаешь на своем троне, совершенно довольный, обладающий всем, чего желает твое сердце, беззаботно наблюдающий за бедами других. К ее удивлению, он расхохотался. Она кисло нахмурилась, глядя на пустые поля. – Твоя язвительная критика в мой адрес рисует ужасного лидера, – улыбнувшись, он добавил: – Гера часто обвиняет меня в том же. Может быть, это и правда. Несмотря ни на что, Деметра почувствовала, как нечто скрутилось у нее в груди. Зевс был кем угодно, только не безответственным и ужасным правителем. – У всех нас есть недостатки, – размышлял Зевс. – Некоторые более тяжкие, чем другие, но… наша цель должна оставаться неизменной. Мы не можем пренебрегать своими обязанностями. – Я не могу найти этого в себе, – пробормотала Деметра. – Я не могу найти в себе силы творить жизнь. Я не могу выдержать горе в одиночку. Способности покинули меня, когда он ушел. Сандалии упали на камень, когда Зевс поднялся по ступенькам и остановился у входа в здание. – Его увековечили, – его голос стал мягче. Добрее. – Он стал цветком, что всегда почитают и будут почитать. Береги его память. К своему гневу, она почувствовала, как не пролитые слезы жгут ей глаза. Из всех богов Зевс был единственным, кто постоянно мог смотреть сквозь ее защиту. С самого детства это было его манерой – спокойно взирать на нее своими небесно-голубыми глазами, безошибочно читать ее мысли. Дионис в последнее время стал смотреть на нее так же – одна только мысль об этом глупце вызывала презрительную усмешку на ее губах. – Ты думаешь, этого достаточно? – тихо бушевала она. – Думаешь, это меня утешает? Смерть схватила его раньше времени! – Он был смертным. Ты знала, что его конец настанет. – Я хочу, чтобы он вернулся, – прошептала она; слезы застилали ей глаза. Она боролась с ними, проклиная себя за слабость. Она всегда гордилась тем, что стоит выше любви богов и людей. Воспоминание о ее добродушном, нежном возлюбленном всплыло в ее сознании, всплыли его серебряные волосы и улыбающиеся лазурные глаза. Они сидели на ее золотых полях, наслаждаясь друг другом, и она смотрела, как он пишет сонеты и оды, поет серенады для нее. И когда наступила ночь, они лежали вместе под звездами, их сердца были полны любви, а тела и души сплетены. – Я не могу воскресить мертвых, – мягко ответил Зевс. – Царство Теней вне моей досягаемости, вне моей власти. Слезы Деметры потекли по ее щекам. Ее грудь дрожала от усилий сдержать рыдания. – И я не могу избавить тебя от боли, – продолжал Зевс, медленно и осторожно приближаясь к ней. Она закрыла глаза, чувствуя потерю каждой клеточкой своего существа. Как она могла снова вызвать жизнь? Как она могла жить дальше, когда ее сердце было так разбито? – Но, возможно, я смогу немного облегчить ее. – Ничто не может облегчить её, – хрипло сказала Деметра. – Для меня не осталось жизни. Любовь – это дурацкая игра. Я никогда больше не буду любить. – Да, это дурацкая игра. Но, быть может, ты еще испытаешь любовь. Она моргнула, смущенная загадочностью его слов и тем, каким уверенным он казался. Торопливо вытирая слезы, она наконец повернулась к нему и встретилась с его сияющим взглядом. Он был полон мудрости и понимания. Не было никакого сочувствия – ничего, что могло бы разжечь ее гнев и отторжение. Он улыбнулся ей, протягивая ладони. – Дай мне свои руки. Ты увидишь, что в тебе еще есть жизнь. Она заколебалась, не уверенная в том, что он хочет сказать. Тем не менее она протянула ему руки. Его пальцы сомкнулись вокруг ее ладоней, и он улыбнулся такой лучезарной улыбкой, что у Деметры сжалось сердце, когда она вспомнила радостный смех своего погибшего возлюбленного. Этого остатка чувств было достаточно Зевсу, чтобы зажечь первые нити их общего творения. Золотой свет сиял между ними, становясь все ярче и ярче. Легкий ветерок прошелестел в воздухе, и Деметра посмотрела на него. – Зевс?.. – Подумай о самом прекрасном цветке в летний день, – убеждал ее царь Олимпа. – Закрой глаза и представь его оттенок. Вызови его в бытие. – Я не могу... – начала она. Тепло разлилось по ее рукам. Зевс направлял свою энергию прямо в нее, побуждая ее отвечать взаимностью своей собственной чакрой. – Вот. Я помогу тебе вспомнить, как. Деметра закрыла глаза. Почти сразу же в ее сознании всплыл образ – но не цветок, а дерево. Мимолетная красота весны, проливающей бледно-розовые цветы. Под таким же деревом она разделила свой первый поцелуй с Меконом. Она выдохнула, ее дыхание дрожало, а сердце набухало, болело от любви. Зевс усмехнулся, почувствовав, как ее сила хлынула вперед, охотно перетекая между ними. Это было все, что ему было нужно. Он опустил глаза и сосредоточился. Свет между ними вспыхнул еще ярче, прежде чем взорваться порывом ветра и сиянием. Когда все стихло, Деметра почувствовала странную тяжесть в руках. Она посмотрела вниз – и ахнула от нескрываемого изумления. В одеяле из белого шелка зашевелился младенец. Волосы на его голове мягко завивались и были совершенного бледно-розового оттенка, точно такого же, как у лепестков дерева, которое она представляла себе в своем воображении. Когда малышка открыла большие изумрудные глаза с длинными ресницами и впервые посмотрела на нее, Деметра почувствовала, как ее сердце тает. – Ты… – ошеломленно начала она, уставившись на озорно улыбающегося Зевса. – Ты создал это?.. – Нет, – он подмигнул ей и повернулся, чтобы уйти, зная, что голод наконец-то закончится. Любовь Деметры сотворила свое собственное чудо; он просто помог ей завершить образ ребенка, наполнив его светом и благодатью богов. Серьга с молнией в левом ухе блеснула в лучах послеполуденного солнца, и он слегка поправил: – Ты создала.