Panting with love

       Как приятно просыпаться от того, что мое лицо щекочут его кудри... Мне до последнего не хотелось открывать глаза, но когда я сделал это, - ни капельки не пожалел: на меня смотрел идеальный во всех отношениях мужчина. Наверное, я улыбнулся этой мысли слишком широко, потому что Гарри сразу засмеялся. - Доброе утро, соня, - сказал он так ласково и по-семейному, что мне захотелось обнять его крепко-крепко и никуда не отпускать. В его глазах так хорошо читалась нежность, спокойствие и... любовь? - Доброе, доброе. - ответил я равнодушно и встал с кровати. - Эй, мы с тобой еще не договорили! - возмутился кудрявый, повалив меня обратно на кровать. Мне безумно хочется его поцеловать; его пухлые губы притягивают мой взгляд так, что я не могу оторваться. Он откидывает голову и заливается смехом. Я навалился на него и начал щекотать, от чего Стайлс засмеялся еще больше. Обожаю, когда он смеется! В этот момент он такой юный, беззаботный. - Ну ладно, Лу, пойдем вниз, к парням. Они наверняка слышали, что мы проснулись. - опомнился Гарри. Теперь смеюсь я. Мне так забавно и в то же время неловко, что мы прячемся от Найла с Лиамом. Хотя, конечно, они уже давно все знают. - Ты спускайся, а я пока приму душ. - сказал я, хотя это звучало больше как приказ. - Я с тобой, - ответил Гарри, сбивая зевоту. Его тело - настоящее произведение искусства, на которое можно вечно смотреть не отрываясь. А эти татуировки... когда я их вижу, во мне просыпается гордость, которая говорит: "Да, это мой мужчина. Смотреть можно, но трогать нельзя!", потому что большинство тату на его теле связанны с нашими отношениями. - Так не пойдет. Ты сам только что сказал, что парни слышали, как мы проснулись. Не хочу, чтобы они задавали глупые вопросы, косо смотрели на нас. Тем более, чтобы они все это рассказывали модесту. Забыл наш с ним последний разговор "по душам"? Иди завтракать, я присоединюсь к вам через пару минут. - ответил я и отвернулся от Гарри. - Все равно они все знают, почему мы должны страдать даже дома? Ненавижу все это. - он встал с кровати и, чмокнув меня в щеку, вышел из комнаты. Если бы я сам знал, зачем нам эти страдания... Я провел под душем намного больше времени, чем мне хотелось. Слишком много думать - плохо, хотя в моем случае хуже быть уже не может. Спускаюсь по лестнице на кухню, уставленную всякой мебелью: посередине стоит большой круглый стол, вокруг которого расставлены резные стулья в венецианском стиле, напротив стола возле окна есть все, что нужно для готовки. Сама кухня достаточно светлая и полукруглая; там, где комната закругляется, есть арка, которая является единственным входом и выходом кухни. Заворачивая к арке, узнаю смех Стайлса. Господи, почему он всегда такой жизнерадостный? - А я помню нашу первую совместную поездку на автобусе! Лиам, помнишь, как ты бегал с криками по салону, а когда нас остановила полиция, водитель просто рассмеялся в лицо полицейскому? Это было так смешно. - говорил Гарри. - О, а вот и папочка. Я уж думал, ты там утонул в ванной. - Доброе утро, парни. Что на завтрак? Гарри и Лиам начали смеяться, а Найл надул губы. - Наш повар Найл сжег омлет с беконом. - смеялся Лиам. - Просто кое-кто прибавил мощности на плите, когда я отвернулся. - громко возразил обиженный ирландец - Кто это сделал, Гарри? - Ну а что я, - смеясь, отпирался Гарри. - я же не знал, что ее пора было доставать. И не надо было отвлекаться, она и без моей помощи могла сгореть. - Самое веселье началось, когда Найл с умным лицом переложил эту стряпню на тарелку. Я-то сразу почувствовал, что что-то здесь не так, потому что запах был странный. Он вздохнул и посмотрел на меня с таким разочарованием; я подошел посмотреть, что случилось с омлетом. Он там даже не подрумянился, а почти сгорел. - еле договорил Лиам и разразился смехом. Потом его подхватил Гарри, а потом стал смеяться и Найл. Веселье длилось недолго. Вдруг обстановка резко поменялась из веселой в напряженную. - Как ты спал, Луи, - с странной ухмылкой спросил Найл и покосился на Лиама. - Хорошо, - ответил я, подозревая, что что-то здесь не так. - Ночью я зашел к тебе в комнату, а вы с Гарри спите... в одной кровати. - говорил Лиам, перебирая в руках ленточку. Гарри вдруг стал серьезным. На секунду мне показалось, что он знает, к чему ведет этот разговор. - Утром я пошел вас разбудить, но у двери услышал, как вы о чем-то говорите. - продолжил Лиам. - Когда я подошел ближе, услышал слова Гарри о том, что вы мучаетесь и хотите, чтобы это закончилось. Я посмотрел на Гарри, но тот смотрел словно сквозь меня. Его глаза не отражали ничего. Хотя... может, страх. Я старался выглядеть так, словно речь идет не обо мне. Не хочу говорить на эту тему, тем более с Лиамом. - Ребята, мы хотим, чтобы вам было комфортно хотя бы здесь, - говорил Найл, глядя на Гарри. - Мы понимаем, что дома вы хотите быть свободнее. Мы знаем о ваших отношениях. Если вы думаете, что нам это неприятно, - вы совершенно не правы! В конце концов, эта ваша жизнь, но мы рядом и в любом случае постараемся вас поддержать. -Да, - согласился Лиам - мы никогда не станем вас обвинять. Наоборот, мы ждали, когда же вы все-таки признаетесь. Уже, по-моему, всем, кто вас знает достаточно хорошо, понятно, что между вами что-то есть. Но не обещаю, что не буду вас подкалывать. - он закончил с ухмылкой на лице. Гарри вдруг кинулся мне на шею и прошептал: "Я люблю тебя!". Три слова, которые в один миг полностью перевернули мое сознание. Он никогда еще мне этого не говорил... да и я ему тоже. Но это так приятно слышать. - Луи Уильямс Томлинсон, я люблю тебя! - неожиданно закричал Гарри. - Теперь я буду говорить это тебе каждый день. И каждую ночь, обещаю! Безусловно, я тоже его люблю, но что-то не дает мне сказать это вслух. Я так расчувствовался, что притянул его за талию к себе и поцеловал. Он ответил так сладко, что мне захотелось углубить поцелуй. Гарри застонал. Боже, как же меня возбуждают его стоны. Его пальцы застревают у меня в волосах, поэтому иногда он оттягивает мою голову, чтобы освободить руки. Но от этого я еще больше впиваюсь в его губы. Чувствую, как он улыбается и хочу посмотреть на это, но не хочу открывать глаза, потому что, если я их открою, вся атмосфера исчезнет. Тут я понимаю, что мы стоим посреди зала и страстно целуемся на глазах у Найла и Лиама. Когда я оторвался от Гарри и оглядел зал, то не нашел их. Сбежали значит! Ладно. Боже, когда же я перестану об этом думать? Когда я смогу без опаски целовать его всегда и везде? Ведь парню с девушкой не запрещено делать это в общественных местах, на них будут смотреть с умилением, даже хвалить. А таких, как мы с Гарри, будут осуждать, ругать. Мне самому неловко будет в открытую на людях поцеловать его, а уж если модест узнает об этом... Гарри не понравилось то, что я отодвинулся от него; он притянул меня обратно, и я снова поцеловал его. Он так грубо схватил меня, развернул к себе и оттянул нижнюю губу, что я почувствовал небольшое движение у себя в штанах. Он крепко сжал мою задницу и улыбнулся, посмотрев вниз. Да, детка, это именно то, о чем ты сейчас подумал. В его взгляде читался вопрос, и дураку будет понятно, какой. - Пойдем в мою спальню? - спросил я. Оглядев лицо Гарри, я увидел огонь в его глазах. Он снова игриво улыбнулся мне, потом засмеялся. - Ты хочешь поиграть? Учти, меня еще не дрессировали, это может быть опасно. - Думаю, я справлюсь. "20 дней"       -Луи, а что, если у нас не получится? - Получится, я тебе обещаю! Верь в нас, верь в Ларри, как верят все те люди, которые сидят там. Гарри улыбнулся, но я знаю, что эту улыбку он бережет на тот случай, когда ему паршиво, а надо выглядеть счастливым. Эта неделя прошла ужасно: Элеонор заявилась к нам в дом, где мы с парнями отдыхали весь июнь, устроила скандал. Мне пришлось ее успокаивать, потому что с ней приехали папарацци. А Гарри страдал... и я не мог ему помочь. За это я себя ненавижу! Я не смог сказать ей "нет" и пойти к нему. Что за идиотская жизнь, идиотские журналисты, идиотский контракт! Как это все надоело. Такое чувство, будто все эти пять лет каждый день воздух все больше и больше отравлял меня, люди вокруг не помогали... никто не помогал, кроме него. Мы расселись по своим местам в ожидании интервью. Я напоследок сжал руку Гарри, которую мне не хотелось отпускать. Спасибо, что хоть разрешили вместе сесть! Иногда я думаю о том, чтобы прийти на какое-нибудь шоу и признаться. Даже если Гарри пока не хочет говорить о наших отношениях, скажу только о себе, что я гей. Началось интервью. Я не слушаю вопросов и ответов, я их просто не слышу. Пытаюсь незаметно дотронуться до Гарри, чтобы подать знак, что я с ним. Наши стулья стоят довольно близко, поэтому я переплел наши пальцы за спинкой стула и снова сжал его руку. Он на секунду закрыл глаза и вздохнул, а когда открыл их, я убедился, что ему нелегко сейчас здесь сидеть, учитывая то, что случилось пару дней назад. Черт, мне задали вопрос, а я даже не понимаю, о чем все говорят. Она сказала, что придет, поэтому я жду королеву этого вечера. Элеонор. Что она скажет? Зачем она пришла? - Луи, вы наш слышите? - спросила женщина, сидящая возле Гарри, с доброй улыбкой. А? Что? Вы это мне? - Да, конечно. Извините, были тяжелые выходные. - да, по мне и видно. - Давайте покажем нашим гостям, как вы отдыхали. Заработал проектор, и на экране высветились фотографии нашего домика. На первом плане я, вокруг очень много фотографов. А вот и она. Сам того не понимая, я очень сильно сжал руку Гарри и стиснул зубы. Тварь! После этих фото я стал ненавидеть ее еще больше. Вот она подходит ко мне и прямо липнет, почти висит на мне, обвив руками мою шею. Они даже это сняли? Я был удивлен, потому что на фотографии я загораживался от камер и случайно ударил ее по лицу. Единственный момент, о котором я не жалею. Она отодвинулась от меня, и на нескольких фотографиях мы стоим не вместе. Потом она снова подходит ко мне и чуть не целует, но я не даю ей сделать это. Теперь Гарри сжал мою руку так, что я чуть на месте не подпрыгнул. Он наклонился ко мне и прошептал "Извини", но руку не расслабил. В это время я посмотрел на него и улыбнулся. "Все хорошо?" - я прошептал так, чтобы никто, кроме него, не услышал. "Нет" Ну хотя бы честно. Все равно мне от этого не легче. - А теперь встречайте Элеонор, девушка Луи Томлинсона. Что расскажет нам она? - ведущая сказала это в камеру с намеком на интересное развитие событий. - Здравствуй, Луи! - она села в кресло прямо напротив меня так, чтобы видеть и меня, и зрителей. Какое сделала страдальческое выражение лица, будто плакала несколько дней. Показуха! Быстро она вошла во вкус. - Привет, Эль. - слишком быстро выпалил я. Надо успокоиться, Луи, он рядом, ты справишься. - Добрый вечер, Элеонор! - тут же перехватила инициативу корреспондент. - Я слышала, вы пришли к нам, чтобы сделать важное заявление. Это так? Мы с Гарри переглянулись. У меня началась паника. Гарри, похоже, тоже не был спокоен. Что она хочет рассказать? Плевать! Пусть говорит все, пусть рассказывает, надоело! Сколько она знает о нас? Месяц, два? - Да, это так. Милый, - Элеонор взяла меня за руку, поэтому ту, которой я держал его, пришлось опустить. Гарри посмотрел на меня... черт! - может, ты сам все расскажешь? - Я не совсем понимаю, о чем ты. Ты решила сделать сюрприз? - как можно легкомысленнее спросил я. - Вчера ты сам мне об этом говорил, а теперь делаешь вид, будто не помнишь. Или ты и вправду хочешь это забыть? - с фальшью в голосе спросила Эль. Я плохо помню вчерашний день и то, что наговорил. Помню лишь то, что нагрубил ей, когда ушли папарацци. Мне было тяжело, потому что он остался один. Когда она уехала... Точнее сказать, когда я ее выгнал, закричал на всю улицу, что она шлюха. Пусть все знают. Еще я помню, как обнимал Гарри, целовал его в макушку после того, как она ушла... Я сделал недоумевающий вид, на что Элеонор надула губы: - Ты сказал мне, что... - она сделала большую паузу, якобы чтоб успокоиться и не заплакать! - что ты больше не хочешь меня видеть, просил меня уйти из твоей жизни. Хорошо, я уйду! Но я уйду так, что ты меня запомнишь! Она вытерла сухие щеки платком и повернулась к камерам: - Я хочу официально заявить, что я и Луи не пара! Мы не вместе. - Элеонор гордо вздернула подбородок и повернулась ко мне. - Можешь закадрить себе какую-нибудь очередную красотку, только помни: это я тебя бросила. - Нет, эта сучка еще тебе угрожает? - шепнул Гарри и посмотрел на Элеонор обжигающим взглядом. Мне это даже понравилось. После такого заявления Эль мне стало намного легче: я почувствовал свободу, будто с души упал тяжелый груз. Но часть его все еще покоится на моей груди, ведь я по-прежнему не могу взять Гарри за руку, как это делают пары, не могу поцеловать его на глазах у всех! Ну ничего, осталось двадцать дней... двадцать дней, и я расскажу правду. Боже мой, я уже считаю дни до конца этого кошмара. Наконец это интервью закончилось, и мы едем домой! После шоу мне стало легче, Гарри, вроде, тоже. Это хорошо, потому что у меня есть большие планы на него этой ночью. Я поцеловал Гарри за кулисами, потому что не мог больше ждать. Он не ожидал такого, поэтому неуверенно ответил. Понятное дело, мое тело моментально отреагировало на тот звук, который он издал, когда я взял в руки его лицо. Кажется, это увидели две какие-то девочки, которые там работают... ПЛЕВАТЬ! Я люблю его, и имею право быть счастливым где угодно и когда угодно! Мне никто не сможет запретить целовать Гарри, потому что это мой мужчина, мой! Всю неделю надо работать, ездить на интервью, какие-то пышные события. Завтра съемки клипа, а я думаю об этой цифре... Двадцать гребанных дней! Так долго! Когда мы приехали домой, я просто набросился на Гарри. Меня не смутили даже ошеломленные Лиам и Найл, которые стояли прямо напротив нас. Он подхватил меня и потащил в спальню. Я укусил его за ухо, и он застонал. Господи, как меня возбуждают его стоны! Нет, я не выдержу и нагну его прямо здесь! - Ого, как мой Лу возбудился! - сказал Гарри в перерыве между страстными поцелуями. Хорошо, что мы уже в комнате. Я почувствовал, как он возбуждается вместе со мной. Стайлс, прекрати так стонать! "Луи, я люблю тебя!"        Сразу после выхода того интервью в эфир мне стали без остановки приходить уведомления в твитере. Все так радуются, что теперь не осталось причин сомневаться в Ларри. По правде говоря, этих причин никогда и не было. Их придумывал наш менеджер для очень любопытных фанатов и журналистов. Сейчас я иду по шоссе. Кажется, я вышел из дома минут 40 назад, когда все уже спали. Мне не хотелось никого будить только чтобы сказать, что я пошел прогуляться. Мне нужно подумать, побыть одному. Звонил модест сразу после нашего с Гарри вечернего свидания. Когда мой мальчик уже спал (мой мальчик... даже в мыслях звучит обалденно, хоть и слишком по-девчачьи... Да пофиг!), раздался звонок. Он хотел, чтобы я встретился с какой-то Джессикой: очередной девушкой, с которой я должен буду целоваться перед фанатами и журналистами, ходить на разные приемы, а я обещал подумать. Хотя уже знаю, что скажу. Дорога так быстро опустела. Вроде бы минут десять назад еще ездили машины, а сейчас ни одной не видно. Дальше нет фонарей, а без них совсем темно. Наверное, я уже далеко ушел от дома. Становится холодно, я не взял с собой даже куртки. Нет, надо возвращаться, иначе я либо заблужусь, либо замерзну. А вот и машина, очень кстати! И едет прямо мне навстречу. Надо ее остановить и попросить подбросить хотя бы до первого фонаря. Стоп, как-то странно она себя ведет: виляет из стороны в сторону. О нет, она едет прямо на меня! ГАРРИ!.. *** Что-то пищит. Я в больнице??? Ах да, машина. Но почему я не могу открыть глаза? Я что, в коме? - Луи, пожалуйста, очнись. - Лиам, я здесь, с вами, почему вы меня не слышите? - Луи... - Гарри! Он... плачет??? НЕТ! Гарри, я тут, я слышу тебя, милый! Черт! - пожалуйста, просыпайся или подай хотя бы знак, что ты нас слышишь! Я пытаюсь, Гарри, пытаюсь! Кажется, у меня получилось пошевелить пальцем на ноге. Конечно, этого никто не заметил. Блин! - Найл, принеси Гарри воды. - Зейн??? Теперь я просто обязан проснуться, но я не могу! - Эй, все будет хорошо, он проснется! Мы с тобой, и он жив. Я хуже слышу их голоса. Нет, только не сейчас, не теряй сознание! - Гарри, все будет хорошо, он просто спит. - зазвенел лед в стакане. Значит, Найл вернулся. - Спит? Издеваешься?! 2 недели, каждый день, каждый, мать его, день я прихожу сюда, и что, ты думаешь, я вижу? Он спит. Он не может так долго спать! - закричал Гарри, его крик стал перерастать в истерику, сопровождаемую громкими всхлипами и матами в адрес какого-то Саймона. Саймон. Так вот кто меня сбил. Надеюсь, с ним все в порядке. Хотя, не маловероятно, что его избил мой парень. Обалдеть можно, я был без сознания 2 недели, а такое чувство, будто авария была вчера. - Нет, молодой человек, может. - кажется, это доктор - При полученных травмах он может проспать и несколько месяцев, это нормально. -Луи, я люблю тебя! - похоже, Гарри шепчет мне прямо в ухо. - Я очень тебя люблю, и я больше всего на свете хочу услышать от тебя эти слова. Пожалуйста, открой глаза и посмотри на меня! Да, Гарри, я тоже тебя люблю, но ты меня не слышишь! Я так хочу поговорить с парнями! - Эй, ребята, смотрите! - Найл буквально кричит - Это ведь слеза? Это значит, что он слышит нас? Он нас слышит, парни! Все начали трогать меня, радоваться, а Гарри продолжал что-то шептать мне, но голоса стали утихать, мое сознание постепенно тонуло в темноте. Нет... *** Ура, наконец-то я вижу свет, стены, кровать. Только в палате нет никого кроме меня и кучи приборов. Нога перебинтована, голова, похоже, тоже. Черт, как все болит! - О, вы проснулись! - воскликнул врач, входя в комнату - Буквально 5 минут назад от вас ушли посетители. Ну ничего страшного, мы их предупредим. Как вы себя чувствуете? - Прекрасно, правда болит все. Особенно голова. - Это неудивительно. У вас сотрясение мозга, еще сломана левая нога, но через пару месяцев вы будете в отличной форме. Хотите, чтобы мы позвонили вашей семье, друзьям? - Да, позвоните, пожалуйста моей маме и... Гарри. Гарри Стайлсу. - Это тот, что с длинными волосами? У него еще, кажется, зеленые глаза. - Его глаза и правда зеленые. Такие красивые глаза. И волосы. Да, они длинные и очень красивые... Простите. Да, именно его вы сейчас и описали. - мне вдруг стало неловко от того, что я сейчас наговорил. У меня будто мозг отключился на какое-то время, будто я попал в другое пространство. Я там видел только его. Жаль, что мой мозг проснулся, потому что я бы хотел провести там как можно больше времени. Зато здесь есть настоящий Гарри, правда... Интересно, как он? - Этот парень очень за вас переживал, - ну что у всех за привычка читать мои мысли? Даже врач, который едва меня знает, обладает такой способностью, и это начинает меня напрягать - Хорошо, сейчас попрошу медсестру обзвонить их. Если хотите пить, стакан с водой стоит на тумбочке слева от вас. Да, вода сейчас очень кстати. Поскорее бы увидеть Гарри, сказать, как сильно я его люблю! Да, теперь я точно готов к этому! - Доктор, а как долго я еще здесь пробуду? - Это уже зависит от вас: если вы быстро пойдете на поправку, то минимум через 2-3 недели мы вас выпишем; ну, а если все будет проходить не так хорошо, как нам хочется, - мы будем вынуждены наблюдать вас еще месяц, а то и два. Ох... Ну ничего, отдохну от этой суеты, от камер, от модеста. Наверняка уже все издания написали об аварии. Странно, но я жутко хочу спать. Черт возьми, я спал 2 недели, не могу же я опять хотеть спать! Нет, глаза сами закрываются, а я боюсь снова уснуть надолго! Боюсь, что... ***        Я проснулся от того, что дверь с грохотом захлопнулась, словно кто-то вошел. - Могу вам предложить только ждать, когда он проснется. - это снова врач. А что, Гарри не приходил? - Лу, давай просыпайся, хватит тебе дрыхнуть! - Гарри здесь! Сейчас я открою глаза. А это не так легко, как кажется. - Привет, ребята. - прохрипел я, все еще не открыв глаза. В горле так сухо, как будто я вчера весь день пил виски с текилой одновременно. Хочу воды. - Луи! - закричали все хором и кинулись меня обнимать. - Эй, мальчики, полегче. Человек пережил сотрясение и перелом ноги! - остановил их врач - Давайте все-таки по одному. Луи, принести вам попить? Я осторожно кивнул головой, потому что она все еще ужасно болит. Наконец я открыл глаза. Ого, да сколько их тут? Так: мама, Шарлотта, Джорджия, Дэйзи с Фиби, Лиам, Найл, мама Гарри и сам Гарри. Мне стало тяжело, когда я посмотрел на него… он выглядел так, будто не спал неделю, а то и больше; волосы нечесаные, глаза блестят и от слез, и от счастья. Мой бедный Гарри... он, похоже, очень страдал. Но где Зейн? Я ведь слышал, что он приходил. Неужели, он не пришел сейчас? - Вы можете поговорить только с одним или двумя людьми в комнате, остальных прошу подождать в коридоре, – посоветовал врач. - Вы не против? - Нет, нет, так будет даже лучше. Сначала я хочу поговорить с мамой и сестрами. – наверняка они поплачутся, расскажут, как они переживали и все тому подобное. Их нужно просто выслушать. Мама заливалась слезами, а девочки не переставали обнимать меня. Такое чувство, будто я в коме, потому что мама даже не смотрела на меня. Только когда зашла и поцеловала в лоб, и потом,когда выходила и снова поцеловала, только в щеку. После разговора с мамой и сестренками я позвал Лиама с Найлом. Лиам был счастлив, чего я от него не ожидал. Он буквально светился, объясняя это тем, что очень рад за меня, что я пошел на поправку. Найл большую часть разговора молчал и улыбался. Это было так мило. У меня никогда не было братьев, но теперь я понимаю, что они у меня появились 5 лет назад. - Ребята, а где Зейн? – спросил я, вспоминая их разговор, когда был без сознания. - Он улетел в Швецию. У него там, вроде, гастроли, – с грустью в голосе ответил Лиам. – А почему ты спрашиваешь? - Я слышал его. Дня три назад, может больше. - Постой, ты же только недавно очнулся. Как ты мог его слышать? – с недоверием спросил Найл. - Вообще-то я вас прекрасно слышал, просто не мог подать знак. Хотя нет, один раз у меня получилось пошевелить пальцем на ноге, но вы не увидели. – обиженно ответил я. Потом мы еще немного поболтали, посмеялись… у меня от этого разболелась голова. Стало как-то грустно. - Как Гарри? – осторожно поинтересовался я. Сердце обливалось кровью, когда представлял, как он мучается. - Ничего, держится. Хотя в последние два дня он совсем расклеился. Не знаю, что бы с ним было, если бы ты не проснулся. – в голосе Лиама чувствовался страх. Думаю, страх за Гарри. Ребята обняли меня, сказав, что дадут слово главному страдальцу этой истории. Я усмехнулся на эти слова, хотя мне стало от них плохо. Он несмело вошел, и я увидел его глаза. Бог ты мой, сколько же в них страданий за все эти дни, сколько горя и слез! Я попытался встать, чтобы обнять его, успокоить, как всегда делал в таких случаях, но тут же потерял равновесие и чуть не упал. Голову пронзила резкая боль от этого маневра, и мне показалось, что я вот-вот упаду в обморок. Меня подхватили его сильные руки. Как же я по нему скучал! Несмотря на слабость, я обнял его так крепко, прижался к нему всем телом, как только мог, заглянул в его глаза: такие теплые, такие измученные и счастливые одновременно. Мне стало страшно за него. - Луи, я так по тебе скучал! Со мной сейчас все в порядке. Я больше переживаю за тебя, – словно прочитав мои мысли, прошептал Гарри, затем опустил глаза, и его лицо тут же помрачнело, скулы напряглись. Я и не думал, что его голос принесет мне столько радости и счастья. Да, сейчас, определенно, самое время для важного разговора! - Гарри, нам нужно… - я не успел договорить, как он тут же перебил меня. - Скажи, Луи, просто объясни мне, как ты туда попал? Как ты там оказался? Зачем ты ушел так далеко от дома в такое позднее время? – спрашивал он, переходя на крик. Мне стало жутко от того, что я видел. – Ты решил сбежать? Ты захотел умереть? Зачем? Зачем, скажи мне, пожалуйста? – маленькая слезинка потекла по его лицу. Я обнял его еще крепче, чтобы уберечь от этих воспоминаний. Ему было намного тяжелее все эти недели, чем мне или кому-нибудь другому, и я знал это! После того, как он успокоился, я все ему рассказал: про модеста и эту Джессику, про шоссе. Он что, и впрямь думал, что я захотел умереть? Чушь какая! - Вот опять ты меня перебиваешь! – я сделал вид, будто обиделся, на что Гарри рассмеялся. – Мне нужно что-то сказать тебе… что-то важное! - Я слушаю тебя, дорогой, – сказал Гарри и сделал губы бантиком. Ну Стайлс! Ты не мог сделать это чуть позже, после моих откровений? Он неисправим. - Ну вот как я буду с тобой после этого разговаривать? – засмеялся я - Ладно. Разговор правда очень важный! Помоги мне, пожалуйста, сесть повыше. Гарри поправил подушку и помог мне передвинуться. - Гарри! – я начал серьезно. Главное - дальше так продержаться. – Я подозреваю, как общество отнесется к тому, что мы вместе, если мы все всем расскажем. Оно поделится на две стороны: одна будет нас поддерживать, а другая - отвергать. Так вот, что я хочу тебе сказать, мой дорогой… мой милый мальчик… - он улыбнулся и опустил глаза. – мне плевать на тех, кто будет нас осуждать! Я счастлив рядом с тобой, и я не могу смотреть на то, как ты страдаешь, мучаешься. Я тоже начинаю страдать, потому что ты в моем сердце. Навсегда. Ты навсегда в моем сердце. И да, зачем я начал этот разговор. – я сделал большую паузу, чтобы собраться с силами и сказать эти слова как можно искренне, нежнее что ли. – Я… я люблю тебя! – Гарри тут же поднял глаза и посмотрел на меня с таким удивлением, что я чуть не рассмеялся. – Гарри Эдвард Стайлс, я люблю тебя, и хочу, чтобы об этом знали все! Пожалуйста, давай не будем это скрывать. Мы не будем ничего никому говорить, мы просто будем любить друг друга так, чтобы это не было тайной. Давай? Он уставился на меня широко открытыми от удивления глазами. Я видел, что он хочет что-то сказать, но не может. Он ошарашен. - Да, Луи, конечно, давай. Я так рад, что ты сказал мне это! Я тоже очень тебя люблю! – сказал наконец Гарри. Все будет хорошо, это точно! Мы справимся. Нас никто не осудит. Сейчас я по-настоящему счастлив!