Квартиранты

Разноцветные мигающие лампочки, повешенные специально в канун Рождества Куртом, ярко мигали и создавали обстановку уюта и интимности. Но Блейн этого не заметил, когда проснулся. Первая мысль, посетившая его, когда он открыл глаза, была связана с головной болью. А еще чертовски хотелось пить. Что вчера произошло? Сползая с кровати с полузакрытыми глазами, парень наткнулся на разбросанную одежду и попутно ее надевал, продвигаясь в ванную комнату. Он подставил голову под душ и начал себя поливать; вода стекала по спине и капала на пол, создавая лужи. Так он простоял пару минут, пока остатки сна не улетучились вместе с жаждой. Голова же не хотела сдаваться и продолжала болеть. Когда брюнет последовал в кухню, то не заметив споткнулся об порог, которого, Блейн мог поклясться, вчера там не было. Ругнувшись пару раз, он ухватился за ногу и начал прыгать, будто это могло как-то остановиться жгучую боль. Это неловкое движение смогло полностью отрезвить голову парня. Утренние лучи уже гуляли по полочкам и по полу на кухне, когда Блейн ввалился туда, словно подбитый пес, и развалился на диванчике. Сколько он же шума поднял, упрекнул он себя. Благо, хотя бы Курта не разбудил… — Кто здесь упал? — хриплым голосом спросил шатен, заходя в комнату. Он зевнул в кулак и подошел к раковине, чтобы набрать стакан воды. Несколько стаканов. — Прости, что разбудил. — Блейн подошел к нему, чтобы утолить вновь появившуюся жажду. — Я правда не хотел, просто это вся моя неловкость… я не хотел создавать столько шума. — Та ладно, Блейн, я и так уже проснулся. Тем более, — Курт повернулся к нему, — сегодня важный день и нам нужно многое обсудить. Андерсон сразу понял, о чем он. Вчера, кажется, он говорил о том, что нужно будет решить все вопросы по поводу оплаты, покупок и т.д. и т.п. Вот только это все, что помнил парень. — Курт, — спросил Блейн, когда Курт наливал ему кофе, — а что… что было вчера? — Ты что, ничего не помнишь? — Блейн отрицательно помотал головой. — Да многое, — замялся шатен, пытаясь припомнить. Брови его сдвинулись, а лицо напряглось. У них что, коллективная амнезия? Блейн молча сидел, изредка делая глотки горячего напитка, и смотрел в окно, откуда открывался вид на улицу. Сегодня намело еще немало снега, и у парня от одного вида на сугробы пробегала дрожь по телу. На улице сейчас холодно, подумал он и возвратился своими мыслями обратно в теплую кухню, к Курту, который все еще сидел, призадумавшись. Вдруг он начал тихонько посмеиваться. Смех его усиливался с каждым разом, как он вспоминал той или иной момент вчерашнего разговора. — Что? — не выдержал второй и направил заинтересованный и недоумевающий взгляд медовых глаз на Курта, который, кстати, сейчас внимательно исследовал Блейна. — Пытаюсь представить тебя в образе Ночной птицы, — подавляя свой смех, говорит Курт. Он понимает, что некрасиво вот так вот смеяться, потому что Блейн может принять это на свой счет, но черная ткань, облегающая тело брюнета, плащ, маска — та картина теперь не будет покидать мыслей парня несколько дней, если не больше. — Знаешь, — спешит он загладить свою вину, — а тебе идет этот костюм, ты в нем такой сек… необычный, — Курт вовремя прикусил язык, чтобы не взболтнуть чего лишнего. Чтобы скрыть смущение, он наклоняется и глоток за глотком пьет кофе, обжигая стенки горла. — Черт, — тихо ругается он и вскакивает с места. Холодная вода немного притупила боль, но не на столько, чтобы вообще заглушить ее. Теперь несколько дней будет болеть, с горечью думает Курт и плюхается обратно на стул. Что ж, у них с Блейном много общего — они оба умеют прогонять похмелье с помощью боли. Блейн все это время сидел на месте, как приклеенный, и наблюдал за Куртом, как он сначала смеялся, а потом, как ошпаренный, бежал к крану. Он не знал, обижается ли за то, что тот посмеивался над ним, да и вообще, откуда он вообще узнал о его школьном прозвище? Когда Блейн убедился, что с соседом все в порядке, то решился возобновить разговор: — Так значит, вчера я тебе рассказал о кружке супергероев? — Я мало что помню, честно, только описание тебя в костюме, — осторожно произнес шатен, потому что обожженное горло давало о себе знать при разговоре. Потихоньку парень вспомнил, как вчера вечером, когда они еще пили второй или третий бокал вина, разговор коснулся школы, кто и чем занимался, увлекался. Естественно, оба поделились немалым количеством воспоминаний, связанных с хоровыми кружками. Вот только их хоры многим отличались, взять тот же пол: если у Новых Направлений были и парни, и девушки, то у Соловьев только парни. То, что они ни разу не пересеклись на соревнованиях, объяснялось их разницей в возрасте. Потом Блейн рассказал, откуда же появилась кличка «Ночная птица». — Дело в том, что я и мой друг, Сэм, очень увлекались комиксами о супергероях, — по просьбе Курта возобновил свой рассказ Блейн. Они перешли в более удобное место, чем кухня, и теперь сидели в гостиной, где все так же мигали огоньки. — И вот в один день мы решили создать свою собственную команду героев, борющихся со злом. В школе нам кое-как, но выделили класс после уроков, правда, нам нужно было полгода мыть машину директора… Желающих вступить в клуб «Борцов со злом» оказалось немного, но такие были. Каждый пошил себе костюм, и несколько раз в неделю мы собирались в том классе и строили разные планы, играли в ролевую, где каждый мог почувствовать себя настоящим супергероем. Но спустя время что-то пошло не так. Мне кажется, что мы… выросли, что ли. Наши собрания стали проходить все реже, ряды героев поредели, и к самому концу остались только мы с Сэмом. Мы, конечно, еще некоторое время сами играли в ролевые, но это было не так весело, как с остальными ребятами. В конце концов мы бросили это дело. Хотя, признаться, костюм у меня до сих пор висит в шкафу, как воспоминание о тех подростковых годах. — У тебя и правда была веселая школьная жизнь, — констатировал Курт. Блейн кивнул и горько улыбнулся: воспоминания больно ударили в грудь. Как же ему хотелось сейчас вернуть те года, вновь надеть уже узковатый костюм, взмахнуть тем плащом, представляя, что сейчас он стоит на крыше и готовится к спасению нуждающегося гражданина. Он мотнул головой, отгоняя ненужные мысли. — А что еще вчера было? — спросил Блейн. — Твой переезд, алкоголь, болтовня, сегодня — головная боль, — на последнем парень скривился и принял лицо мученика, заставив соседа улыбнуться. Курт с радушием осмотрел гостиную и с удовольствием отметил, что вещей прибавилось. Теперь полочки не пустовали, а над штучным камином теперь красовались рамки с фотографиями. Юноша сделала пометку, что позже обязательно внимательно рассмотрит все снимки. Он почти был уверен, что найдет забавно-милым то, каким Блейн выглядел маленьким, если, конечно, там будут его младенческие фото. Также в углу стояла еще не полностью разобранная сумка, а возле нее в чехле отдыхала гитара. И тут шатен кое-что вспомнил. — Ты мне обещал сыграть на гитаре, — с хитрой улыбкой сообщил он, поворачиваясь к Андерсону. — Когда? Вчера? Но я такого не помню! — запротестовал парень. — Конечно, не помнишь. Ты вообще ничего не помнишь из вчерашнего вечера, так что не удивительно, что ты мог и это забыть, — уточнил Курт и уже было хотел напомнить, как несколько минут назад они вспоминали школьные года, о которых Блейн повторно рассказывал, но вовремя спохватился. — Я не помню, чтобы обещал, — пытался говорить брюнет серьезно, но уголки губ предательски подрагивали. — Как же тогда я могу выполнять то, чего не помню? — Ладно, мистер Я-Много-Пью-И-От-Этого-Забываю-Свои-Обещания, твоя взяла, — Хаммел наиграно поджал губы и сложил руки на груди. — Но ты мне обязательно сыграешь когда-нибудь! — Возможно, — Блейн сверкнул глазами и многозначительно улыбнулся. Позже они принялись раскладывать одежду, которую не успели сложить вчера. Блейну было выделено несколько полочек в шкафу, половина из которых так и осталась пустовать, потому что он не тащил с собой много одежды, чему несказанно обрадовался Курт. А вот с ванной полочкой пришлось туго. Больше всего места занимали разные виды кремов, лосьонов, зубная паста, щетка и нить для зубов, ополаскиватель, но так же среди всего прочего можно было найти и щипцы для бровей, а так же несколько разных женских штучек, в которых брюнет не разбирался. — Не смотри на меня так, — выгнул бровь Хаммел, обнаруживая на себе взгляд Блейна. — Это все Рейчел, а не мое. Разобравшись с ненужными вещами, они освободили место и для геля Блейна. Курт не мог перестать кряхтеть и удивляться, как у того еще не выпали волосы от такого количества его на голове, но и оспорить тот факт, что он помогал создавать такой эффект безупречной прически — тоже. — Хотя мне нравятся твои кудри, — заметил он, тем самым смутив Блейна. Когда с вещами было покончено, а время обеда уже давно ушло, Курт позвал Андерсона в гостиную, где несколькими часам ранее они вспоминали события вчерашней ночи. Брюнет сел на диван, положив руки на колени и выпрямив спину, и посмотрел на вставшего против него Курта. Тот откашлялся и с улыбкой начал свою речь: — Итак, мой новый сосед Блейна, приглашаю тебя на первое заседания жильцов квартиры… — Он почесал макушку, прокручивая в голове все варианты и, выбрав самый подходящий, с энтузиазмом озвучил: — Квартиры Клейн! Блейну бы стоило захлопать, чего, кстати, и ожидал шатен, но тот лишь в недоумении поднял бровь и задал, казалось, логичный вопрос: — Почему Клейн? — Ну как же! — воскликнул Курт, удивившись. — По-моему, все очевидно. Я Курт, ты Блейн, а вместе мы… Клейн! «Господи, у меня сосед идиот», — шутя подметил про себя Андерсон, но в слух ничего не произнес, лишь кивнул. — Это не я придумал, — тут же сообщил Хаммел. — Когда мы с Рейчел сюда заезжали, то бывшие жильцы предложили дать имя этому месту. Так и появилась квартира ХаммелБерри. — Это только вы… дали названии своей квартире, или это у всех тут так заведено? — Ну, на самом деле, если ты еще не обратил внимание, то в этом доме у каждой квартиры есть название, — объяснил шатен. — Все зависит от того, с кем ты живешь. Если это семья или родственники, то название дается от общей фамилии. А вот если друзья или квартиранты, как мы, то фамилии или имена соединяют в одно целое и готово. — Как все странно, — сказал Блейн после нескольких минут молчания. Он впервые слышал о таком, но сама идея казалась необычной и интересной. Курт еще сказал, чтобы в следующий раз обратил внимание на дверь квартиры или же на звонок возле нее — там должны быть таблички или бумажки с названием квартиры. Свою же он снял на время, так как местечка ХаммелБерри больше не существовало, а вписывать свою фамилию он пока не хотел, надеялся, что вскоре найдет нового соседа и тогда поменяет. И не прогадал. — Итак, Блейн, — уже более серьезно начал Курт; хотя название квартиры он тоже дал серьезное, о чем его сосед пока не догадался. — Нам предстоит установить некоторые правила, если мы собираемся жить вместе. А также решить некоторые вопросы. На первое время нужно решить, например, кто и где будет спать, когда и чья очередь закупать еду, ну и арендную плату. Но до конца зимы у меня уже все заплачено, так что тебе пока ничего не нужно платить. — И прежде чем Блейн успел запротестовать, Курт добавил: — Это не обсуждается! Андерсону лишь оставалось благодарно улыбнуться и записать в свой список еще один пункт. Вопрос о месте сна был сложным, но Блейн, обдумав, решил остаться там, где спал до этого — в гостиной. Кровать была большая, если ее разложить, и тем более была удобной. А что еще нужно для Андерсона? Лишь бы крыша была над головой, а остальное не так уж и важно. Курта такой выбор обрадовал, хотя он и предложил меняться местами: один месяц он спит в спальне, второй — Блейн. Это устраивало каждого. — Самое главное решили, — засмеялся шатен и поднялся с дивана, чтобы отнести чашки с чаем на кухню. — На этом, я думаю, можно пока остановиться. Уверен, что на первое время этого достаточно. А там вопросы будут все равно появляться, так что… — Юноша развернулся к Блейну корпусом. — Может, оставим это на потом, а сейчас просто пойдем и погуляем? Блейн согласился, не задумываясь. Им обоим нужно отдохнуть от всех этих вопросов и проветриться. Потому что начинать общую жизнь им нужно было на свежую голову, оставив все свои воспоминания позади, освободить место для новых, существенных и более важных моментов в их жизнях, которые переплелись тем Рождественским вечером в старом подъезде дома, где у каждой квартиры есть имена.