Во имя науки

Главный просматривает видео с таким лицом, словно там расчлененка, а не драматичный разговор девушки с рыжим дексом. Но я знаю, что его волнует: он не видит того, что хотел увидеть. И поглядывает на меня с подозрением. Дружище, ты что, думаешь уличить во лжи киборга? Эти недотепы проводят годы, изучая нас, и все еще не могут понять, что если мы выживали до попадания сюда, нас уже не так просто обвести вокруг пальца. В видео-фрагменте нет ни слова о желании учинить диверсию и покинуть этот райский уголок. Я оставил только безопасное – фразу "ты хочешь поговорить" и истерику девушки. Костик может быть спокоен. Я смотрю на главного честными глазами и, когда видео заканчивается, спрашиваю: – Я пошел? – Ты хочешь получить свою награду, Брут? – спрашивает он. Меня всегда смешит, когда он называет меня по имени. Он даже не знает, что зовут меня не так. Просто это показалось смешно: имя предателя. Он мог догадаться, но поверил байке, будто это имя напоминает мне об одном хорошем человеке из моего прошлого, который помог мне осознать, что у меня есть душа. Почему они верят этому бреду? – Потом, – я скалюсь и киваю на прощание. Моя плата за каждое поручение – от трех до десяти минут в инфранете. Я почти не трачу их: накопил уже сорок восемь. Я знаю, что они пригодятся. Я ухожу от главного и иду по территории, кивая ночным дежурным. Мне можно гулять ночью: я же, что ни говори, особенный. Сегодня дышится особенно приятно, и я иду, почти подпрыгивая. Все-таки я собой ужасно доволен. Этим голубкам повезло, что у них есть я. * На утреннюю планерку Лика опоздала, потому что проспала. Заведенный на половину седьмого будильник звенел, трещал, зачитывал томным баритоном отрывки сонетов, издавал птичьи трели и утиные кряканья, но Лика никак не выныривала из сна то ли из упрямства, то ли от усталости. Ей снился Самарский, стоящий посреди заднего двора ликиного дома, щедро рассыпающий ядовито-зеленые таблетки себе под ноги и цитирующий Шекспира, а у его ног толпились гуси и куры, склевывая таблетки. В итоге она опоздала всего на несколько минут, но почувствовать осуждающие взгляды посчастливилось. Она не стала извиняться, а молча заняла свободное кресло в углу комнаты – остальные сотрудники чинно сидели на стульях – и уставилась на средних лет женщину-координатора, которая озвучивала доклад ночных дежурных. Координатор назвала приоритетные задачи на день, за минуту раскидала молодежь по отделам, напомнила о правилах техники безопасности, уточнила, у всех ли есть "портативки", помахав в воздухе черным устройством, таким же, какое выдал Лике Самарский, и велела всем приступать. Лика всю планерку пыталась сконцентрироваться, но удерживать внимание на том, что говорила координатор, получалось секунды две, а потом мысли расползались. При напоминании о портативках Лика вяло кивнула: ей хватило ума вчера выкопать свое устройство из цветочного горшка. Под конец планерки женщина попросила ее задержаться и сдержанно объявила, что Борис Игнатьевич уехал и просил прощения за то, что не сможет в ближайшие три дня уделить "своей новой практикантке" время. Практикантка похлопала глазами и постаралась спрятать торжествующую улыбку. Затем координатор сообщила, что "Анжелике Лендер" присвоен статус сотрудника первого уровня и что за разъяснениями, что это подразумевает, надлежит обратиться к Марку Плуту. На прощание координатор вручила ей тонкую брошюру "Техника безопасности при контактах с киборгами" и строго велела выучить наизусть. В диагностическом отделе, куда Лику отрядили сегодня, она провела неимоверно скучное утро, скучный день и скучный вечер, пялясь на разнообразные рисунки, фигурки и надписи. Азарт временами вспыхивал, когда попадалось что-то по- настоящему интересное, но так же легко угасал. В материале попадались и откровенные ужасы, и мерзкая пошлятина, но Лика не всматривалась и просто вносила в электронную базу комментарий: "Провокация". Задумываться, какие травматические события заставили некоего Арнольда нарисовать кролика со вспоротым брюхом, ее совершенно не привлекало. Рисованные страсти выводили не так, как присутствие рядом Марка Плута. Рот у него патологически не закрывался, и спустя два часа работы Лика мечтала скомкать пару листков и использовать вместо кляпа. Все полезные данные он выдал за первые полчаса, пояснив, что "сотрудник первого уровня" – это своего рода испытательный срок. – Это недолго длится, – попытался утешить он, – всего недели три! Тут, э-э-э, своеобразный ритм, к нему надо привыкнуть. А пока вот ты утром идешь на планерку, потом рабочий день, а после ужина тебе на портативку придут оповещения, куда ты можешь сходить... Вечером у нас всякие мероприятия проходят, больше развлекательные, чем развивающие. Шататься без дела у нас не принято, но если захочешь отдохнуть, можешь просто посидеть в комнате. Ну, и после полуночи на улицах только дежурные ходят, нам нельзя. И ребятам тоже. – А если я захочу прогуляться вместо... мероприятий? – Лика постаралась спросить не очень ехидно, но вышло так себе. Плут, впрочем, не заметил. – Да, конечно, это можно – в сопровождении сотрудника уровнем повыше... У меня вот третий, – гордо улыбнулся он. После обеденного перерыва, когда в отдел диагностики принесли еще несколько пачек рисунков, в руки к Лике попал листок, подписанный аккуратными печатными буквами: "ДЭН". На рисунке карандашная Котька с хитрым прищуром восседала рядом с вычурным мужским ботинком. Плут не отставал и во время приемов пищи, умудряясь жевать и говорить одновременно, а после окончания официального рабочего дня, пылая энтузиазмом, позвал Лику на прогулку. Но Лика, просмотрев присланное на портативку расписание "мероприятий", сдержанно ответила, что лучше посмотрит кино в холле сектора С. – Я тоже люблю кино, – тут же обрадовался Плут. – Особенно... Отделаться от него не удалось, поэтому в сектор С Лика пришла, уже закипая от негодования. В холле стандартного низкого здания оказались расставлены стулья, кресла и пуфы. Парочка одинаковых девушек-Irien-ов лежали на полу на клетчатом пледе и о чем-то шептались. На трех стульях справа устроились незнакомые Лике киборги, неестественно прямые, равнодушные – явно из новичков. В глубоком кресле у задрапированного окна восседал Джек, к его коленям расслабленно прислонялся спиной Костя, сидя на полу, а рядом с ними, разлегшись на скамье у стены, словно дремал Дэн. Плут успел только открыть рот и поднять руку – смотри, мол, не хочешь сесть на вон тот пуф? – а Лика уже рванула к Дэну, радуясь не столько возможности поговорить с ним, сколько возможности избавиться от докучливого "третьего уровня". – Привет, – она деловито уселась у головы Дэна и помахала ладонью у него перед носом. – Ты же помнишь, что ты рад меня видеть? – Да. – Дэн открыл глаза и бесцветным голосом повторил: – Я очень рад тебя видеть, Анжелика. Но в глазах у него плясали чертики, и Лика фыркнула. – Любовь зла, – трагично прокомментировал со своего места Джек. – Не любите, девки, дексов, они дексы даже в сексе... Лика и рада была бы сохранить лицо, но румянец запылал раньше, чем она успела сделать вдох. Джек ухмылялся. – Я могу кинуть в тебя горшок, – спокойно пригрозил Дэн, не открывая глаз, и, вытянув руку к подоконнику, постучал по глиняной кадке с фикусом. – Это асоциально, дружочек. – Это доходчиво. Дэн еще раз стукнул по кадке и опустил руку за голову, нашарил ликину ладонь и сжал. – Это достаточно интимно? – уточнил он. Лика поймала взгляд Плута, который сгорбился на оранжевом пуфике в дальнем углу, как побитая собака, и поедал глазами рыжую макушку, и кивнула: достаточно. Потом, подумав, положила вторую ладонь Дэну на лоб. Аккуратно погладила, как детстве гладила Теда, когда он, выкупавшись в очередной раз в ноябрьской реке или удрав из дома без куртки и прогуляв ночь напролет, лежал с температурой, укутавшись в любимое одеяло с кислотно-рыжими кроликами. Дэн посмотрел на нее одним глазом. – Не нравится? – Нормально. Фильм оказался музыкальным – это было им на руку. Когда бойкая девица на экране затянула очередную трель, Лика наклонилась к Дэну – ее волосы спрятали их лица от окружающих, чего не могла сделать темнота: черт бы побрал этих киборгов с их ночным зрением! – и сказала, почти уткнувшись ртом ему в ухо: – Самарского нет. И не будет три дня. – Хорошо. Есть план. Слушай. – Сидеть в этой позе было неудобно – и спина скоро заныла, и чужое дыхание заставляло щеку чесаться... Лика с трудом сдерживалась, чтобы не поскрести кожу. Дэн говорил тихо и ровно, как будто читал с бумажки. – Территория огорожена. Высота ограды – три метра пятнадцать сантиметров, по верху пущена проволока, ограда под напряжением. В землю уходит укрепленная металлическая решетка, прочность очень высокая. Напряжение снимается в корпусе управления внешней безопасностью – это синяя будка в северной части территории. Охраняется круглосуточно. Возможно использование декс-аппаратуры, электромагнитных гранат, огнестрельного оружия. Преодолеть ограду можно, когда напряжение снято, но этот вариант не учитывает дальнейшее передвижение. Легче использовать флаер. Ангар в двухстах метрах от корпуса управления. Охраняется круглосуточно. Количество охраны может быть снижено за счет возникновения очагов высокой опасности на территории. Наша задача – создать очаги. – Лика сглотнула. При желании один Джек мог создать нехилый такой очаг опасности, не об этом ли Дэн говорит? Дэн продолжал так же бесстрастно: – Об очагах позаботится Костя и... еще кое-кто. Нужно время. Нам повезло, что Самарского нет, эти дни можно использоваться для... Вдруг Дэн замолчал и – Лика отшатнулась, интуитивно поняв, что от нее требуется – выпрямился. На экране плясали дети в бело-синих нарядах и счастливо улыбались. Дэн всмотрелся в темноту, откинулся на спинку скамьи и пояснил: – Шея затекла. Лика поняла, что он соврал.