Триумвират.

Кирима медленно спускалась по ступенькам, хватаясь за перила, но отвергая помощь Наниэля. Голова еще кружилась и картинки мелькали перед глазами, постепенно меняя ее такую привычную картину мира. Всплывали образы знакомых, родных и просто когда-то случайно увиденных существ. Ее сознание сходило с ума, не понимая, что происходит, и в то же время радуясь освобождению от наваждения, длившегося почти два десятка лет. Наконец, преодолев пролет, она ступила на пол, оглядывая все помещение. Внимательные, обеспокоенные и напряженные взгляды собравшихся здесь злили ее и одновременно трогали. Они, наверное, жалеют ее, ведь она настолько слаба, что не смогла справиться с маленьким испытанием, которое выпало на ее пути. Она превратилась в ничтожество, желающее какого-то дурманящего напитка больше, чем чего бы то ни было в этой жизни. Нет. Она злилась не на них, а на себя. Она, представитель высшей расы, превратилась в "это". Повернув голову в сторону, она нашла свое отражение в зеркале. На нее смотрела красивейшая женщина. Ярко-рыжие волосы тяжёлыми волнами спускались до пояса, обрамляя личико в форме сердечка. Большие голубые глаза, чуть покрасневшие от слез, и пухлые губы. Она не верила своим глазам. Она та, что ее помнил Нани. На голове нет этой пережженной краской соломы. Нет морщин и нездорового, связанного с большим количеством алкоголя и сигарет, цвета лица. Она снова та, какой она себя помнила. Подойдя ближе, она приложила руку к зеркалу и обвела пальцем линию скул. - С возвращением, любимая. - Наниэль подошел сзади и обнял ее за плечи. - Прости за все то… - Тебе не за что извиняться. – Она все так же стояла, смотря на себя в зеркале. - Ты хотел только как лучше. Не твоя вина, что я оказалась слишком слаба. Я знала на что иду, соглашаясь на жизнь в том мире и отказываясь от воспоминаний. - Ты отлично справилась. Не уверен, что, хотя бы половина из тех, кто привык жить в Лернасе, смогли бы протянуть там хотя бы год. Ты же прожила там почти два десятка. - Да уж. Прожила. Это нельзя назвать жизнью. Я скорее существовала. - Это не важно. Важней то, что ты теперь с нами. Кирима развернулась и обняла своего любимого мужчину. - Я рада, что это все закончилось. Спасибо, что пришел за мной. - Встав на носочки, она поцеловала мужа в щеку и медленно отстранилась. *** Зиран сидел возле матери и внимательно за ней наблюдал. Она ощупывала Варрума, хмуря брови и что-то шепча себе под нос. - Это не проблема. Я вылечу его, но кто смог нанести ему столько ранений? Такое чувство, как будто его избивали словно боксерскую грушу, а он даже не пытался сопротивляться. - Она вопросительно посмотрела в сторону старшего сына. Тот опустил глаза и устало потер лицо ладонью. - Это я, мам. Я его так избил. - Зачем? Зиран, почему так жестоко с ним обошелся? - Мам, я был зол. После встречи с тобой в том магазине, я просто вышел из себя. Он сделал все таким образом, чтобы наша семья страдала. Он … - Стоп. Почему ты решил, что именно он виноват в том, что произошло? - А кто? Это из-за него вам с отцом пришлось прятаться. - Нет. Ты ошибаешься. Мы сами допустили то, что случилось. Как родители мы были обязаны контролировать своих детей. То, что мы были слишком заняты, чтобы заняться вашим воспитением лично-исключительно, наши проблемы. - Он запер папу в этом куполе. - Этот купол отличный способ и возможность спрятаться от преследователей. Он блокирует какой-либо магический след. Те, кто здесь находится, по сути не ощутимы на расстоянии. Их невозможно увидеть в магический шар или почувствовать следопыту. Единственное, в чем оплошал твой брат, это в том, что не согласился вовремя выпустить отца, решив совместить приятное с полезным и заодно добраться до тебя. - Я не понимаю. - Зиран хмурился. - От кого тогда вы прятались и убегали, если не от Варрума? - От представителей моего рода. Я сделала то, что не имела право делать. Я предала свою семью, отказавшись от своего происхождения ради Наниэля. Они такого, как оказалось, не прощают. Я и раньше знала это, но по своей наивности и влюбленности думала, что мне, как дочери главы судебного совета простится все. Ведь он меня так любил. Я думала, что он прикроет меня, отпустит и объяснит все остальным сородичам. Но он не смог. Думаю, даже глава совета не настолько всемогущ. - Я не понимаю, о чем ты. - Я демиург, Зиран. Я предала демиургов. *** Зиран сидел и смотрел на женщину, которую знал столько лет и одновременно не знал. Его мать демиург, а значит создатель. - Демиурги не могут жить в этом мире. - Это все, что удалось произнести Зирану. Больше его не слушался ни онемевший язык, ни осипший голос. Эта новость была сродни удару по голове кувалдой. Сознание туманилось и воспринимало все как будто со стороны. - Именно поэтому я и отказалась от своего рода. Отказавшись и пройдя определенный ритуал, мы теряем большинство способностей. В нас остается лишь то, что было больше всего выражено и заложено в нас природой. Это способность созиданию. Именно поэтому я сильная целительница. - И как же тебе удалось сбежать? Кирима улыбнулась и пожала плечами. - Мне помог мой брат, Нераид. Он же меня прикрывал сколько мог, пока я жила тут, принеся мне инвиз и путая мои следы. Но он не может скрывать меня вечно. Мне все равно придется предстать перед судом. - Кирима, прекрати нести чушь. - Наниэль появился в комнате с тазиком теплой воды, который попросила Кирима и поставил его рядом с кроватью. - Мы можем прятаться столько, сколько нам будет угодно. - Нет, Нани. Рано или поздно они меня найдут. Я чувствую это. Я не хочу больше скрываться. Я хочу, чтобы меня судили. Я отвечу за свой проступок. - Ты называешь проступком желание быть с любимым и рожать для него детей? Это для тебя проступок? - Для меня нет. Но для них - да. Ты не просто любимый, ты смертный. Ниже демиургов. Мы создали вас из пепла вселенной. Вы наши подопечные, не более. Наша задача по жизни - заботиться о тех существах, которых мы создали. Холить их, лелеять и растить. - Но что делать, если ты влюбилась? - Мы с тобой уже это обсуждали. Демиурги сильные существа и не имеют права идти на поводу своих чувств. Долг в первую очередь. Ты сам видел, что случилось с теми, кто решил, что долг не основное в жизни и существовании. Ты был на темной стороне. Во что превратился тот мир? Разве это не доказательство моей правоты? Мир не может существовать без демиургов. - Неправда. Он должен расти развиваться сам - это называется эволюцией. И если мы не отпустим своих детей на свободу, то они так и будут вечно на нас надеяться, уповая и полагаясь, как маменькины сынки. Миру пора взрослеть. - Комната погрузилась в полнейшую тишину. Все смотрели на Дэмиана, который произнес эту тираду, спокойно стоя у стены и пожевывая сорванную соломинку. - Вы можете называть нас предателями, темными демиургами, лентяями, да кем угодно, но в нашем мире люди самостоятельны. Мы лишили их магической подпитки, и что произошло? Они научились использовать технологии. Они эволюционируют. Пусть совершая огромное количество ошибок. Пусть уничтожая сами себя, но таков этот процесс. - Да вы уничтожаете их! Они же умирают, не дожив и до ста! - Кирима кипела от гнева. - И что? Я еще раз повторяю - это эволюция. Когда наш, как вы говорите "темный мир" образовался, и мы отделились от светлых, наши существа, те, что согласились пойти с нами, не доживали и до тридцати. Потом возраст увеличивался со временем и сейчас продолжает увеличиваться. Способность приспосабливаться играет огромную роль. Все остальное лишь естественный отбор. - Вы просто оправдываете свою лень! Вы бросили своих существ! - Кто вам сказал, что мы их бросили? Мы просто научились жить вместе с ними, направляя не как верховные зазнавшиеся правители, привыкшие относиться к своим созданиям, как к низшей касте! Мы живем рядом с ними, мы живем вместе с ними! Мы соизволили снизойти до наших существ, чего до сих пор не соизволили сделать вы! Так что не вам нас судить! Мы позволяли тебе жить в нашем мире, Кирима! Неужели ты думаешь, что мы не знали, что светлый демиург, пусть и отказавшийся от своего рода, живет среди нас? Мы покровительствовали тебе, не давая погибнуть! Мы покровительствовали твоему мальчику, следя за ним и не давая умереть в таком чуждом и непривычном для него мире, сдерживая и контролируя его силы! Кирима сжала кулаки от злости. Она была абсолютно не согласна с предателем, в его взглядах на мир, но он прав. Они позволили им жить. - Зиран. - Дэмиан кинулся за выбежавшим на улицу другом. Тот даже не обернулся на его крик. - Зи, куда ты опять? Подожди! - Ты ублюдок! Ты гребаный, ублюдок! Ты все это время притворялся! Хотел знать от меня правду, а сам даже не соизволил сообщить, что ты гребаный бог того мира! Да как ты мог?! Я доверял тебе! - Подожди, прошу! Ну выслушай же меня! - Ты играл роль! О Боже, какой же я дурак, что поверил и доверился тебе! - Нет, Зи! Ну прекрати же! Не мог я сказать! Не веди себя как малолетняя истеричка, прошу! Давай поговорим! - Нет! Не имею желания тебя видеть больше! Уйди от меня! - Зиран боролся с настигнувшим его Дэмианом. Тот обхватил его за плечи руками, не давай возможности выбраться. - Ты так хорошо притворялся! Строил из себя паиньку! Я ненавижу тебя, гребаный ублюдок! Я тебя терпеть не могу! - Да прекрати ты! - Дэм прикрыл рот Зирана ладонью. - Дай мне все объяснить! Не мешай и не перебивай! - Зиран брыкался и пытался укусить брюнета за ладонь, что пока никак не выходило. - У меня не было выбора, я просто не мог сказать раньше, но я собирался! Я же был с тобой все эти годы! Я переживал и помогал тебе! Я был как твой ангел хранитель! Ты думаешь, мы были не в курсе, что за твоей матерью охотятся? Я оберегал тебя! Ты мой друг! Я люблю тебя! Как ты не понимаешь? Ай, черт! Зирану наконец удалось ухватиться зубами за руку брюнета, и он со всей силы укусил его ладонь. - Ты обманщик! Ты удивлялся всем этим волшебным приспособлениям у Лауры! Ты выставлял меня больным, когда я сказал тебе, что я живу уже полвека! - Ну, у Лауры я действительно удивлялся. Я не знал, что все они могут работать в нашем мире. - Ах, ты еще и издеваешься! - Зиран чувствовал, что его начинает колотить от гнева. Да как он смеет? Плевать, что будет. Зиран кинулся на Дэма, колотя его наотмашь туда, куда придется, вкладывая в удары всю боль, злость и разочарование. - Ты использовал меня! Гребаный ты ублюдок! Я ненавижу тебя! Дэм сначала прикрывался, а потом просто взял и схватив руки друга, заламывая их тому за спину, на что тут же получил плевок в лицо. - Очень приятно! Я уже получил порцию твоих слюней путем орального контакта, теперь ты решил меня ими залить. - Да пошел ты! Я в жизни больше к тебе не прикоснусь! Если бы время можно было вернуть назад, я бы и на пушечный выстрел к тебе не подошел! - Поздно, малыш. - Я тебе не малыш! Отпусти меня! - Ой, как некрасиво так обращаться к высшему существу. Я все же демиург. - Да мне плевать, кто ты! Отпусти меня, ублюдок! - Удар - и Дэмиан, опустив руки, хватается за пах. - Приятно, не правда ли? Что, больно? Странно, я же вроде рассчитал удар! - Аррр. - Собрав силы в кулак, Дэм кинулся на Зирана, не успевающего даже сообразить, что же все же происходит и, сбив его с ног, роняет на землю, сам оказываясь сверху. - Ну, ты напросился! - Фиксируя ноги сыплющего матами рыжеволосого своими ногами, Дэм заламывает его руки над головой, сам прижимая парня своим весом. - Я тебя предупреждал, ты меня не слушаешь. - Впиваясь в губы ошалевшего от такого поворота Зирана, Дэм сразу захватил инициативу и буквально насиловал рот парня своим языком. Кусая губы до крови и потираясь пахом о пах парнишки. - Сукин сын, да сколько можно надо мной издеваться-то? Я терпел сколько мог! Смотрел в эти твои голубые глазки, так невинно на меня смотрящие и эти твои чертовы губы, которые ты постоянно закусываешь! Я и сегодня в лесу как мог сопротивлялся, но ведь тебе взбрело в голову поставить под сомнение мое отношение к тебе?! Я покажу тебе, как я к тебе отношусь! - Все это брюнет как-то непонятно мычал в перерывах между поцелуями, уже задирая футболку рыжеволосого и расстегивая его ремень на джинсах. - Этого ты хотел? Этого? Неужели ты не понимаешь, что я не смогу тебе дать всего, что ты захочешь! Ты, гребаный смертный! Зиран извивался, слыша сквозь туман какой-то злое бормотание, но ему было плевать на слова и звуки того, что происходит вокруг. Он чувствовал лишь руки и губы, которые блуждали по его телу.