***
Ветер перелистывал чистые страницы, словно читая то, что было скрыто от чужих глаз, и неестественно замедлял падение тетради с черными, матовыми корками, поглощающими солнечный свет. Предмет кувыркался в воздухе медленно, словно птичье перо. Парнишка неотрывно смотрел на него, сидя на траве. Он не щурясь глядел против солнца, пытаясь понять, откуда взялся предмет, который он все еще не мог рассмотреть, в небе посреди пустыря у реки. Недетские усталые глаза следили за его падением. Мальчик мял пальцами свои острые колени, но кроме этого жеста ничего не выдавало его эмоций. Тетрадь закрылась и ее падение ускорилось. "Книга?" - подумал парень, наконец разглядев ее очертания. Светившее в глаза солнце мешало восприятию. Тетрадь раскрылась в паре метрах от его головы и мягко накрыла его лицо разворотом. Несколько секунд мальчик так и сидел с тетрадью на голове, а затем медленно поднял худую руку и двумя пальцами снял ее с лица. "Откуда она взялась?" - парень закрыл тетрадь и осмотрел ее. - "На английском... Тетрадь смерти?" Мальчик пролистал чистые страницы и не обнаружил ни одной записи. В тетради не было даже крохотного штриха, показывающего, что до этого ей кто-то пользовался. "Больше похоже на шутку, но только чью? Тетради с неба не падают. Тут написано что-то вроде правил... Опять на английском." Парень слегка оттянул нижнюю губу большим пальцем, вчитываясь в иностранные слова и приблизительно переводя их на родной язык. Не смотря на то, что ему было девять лет, мальчик уже хорошо знал главный международный язык. Он на несколько лет опережал своих сверстников в развитии и в то время, как его одногодки веселились и играли, беззаботно разбазаривая детство, парнишка уже уделял саморазвитию все свое свободное время. Он лелеял убеждение, что его врожденные способности, развитые до высшего уровня, помогут ему добиться того, что принято называть "наивной детской мечтой", но в его случае является поставленной целью, которую никто не воспринимает всерьез. Кроме одного-единственного человека. "Похоже на бред..." - мальчик нахмурился. Он осмотрелся вокруг и, убедившись, что никого нет поблизости, поднялся с земли и сунул тетрадь под растянутую футболку, придерживая ее рукой. Почесав свободной рукой лохматую, с довольно короткими волосами голову, парнишка ссутулившись направился к дороге. Это был тот, кого спустя годы весь мир будет знать, как величайшего детектива под псевдонимом L. Сейчас его звали Леон Лоулайт.***
Спустя два дня
Тихий шум противного моросящего дождя на несколько мгновений ворвался в дом и едва слышно захлопнулась входная дверь. Парнишка взъерошил ладонью свою шевелюру, стряхивая с нее капли. Поморщившись, он отлепил мокрую футболку от плеч, что-то досадно пробормотал и вытащил из-под одежды руку с зажатой в ней книгой. В коридор высунулась любопытная голова. - Юки, ты сторожил, когда я приду? - с подозрением спросил Лоулайт, стягивая промокшую обувь. Парень вышел из-за двери и кивнул. Он выглядел младше своего одиннадцатилетнего возраста и здорово походил на Леона, только, в отличии от младшего брата, его взгляд был живым и радостным, даже не смотря на то, что Юки одергивал свою рубашку, пытаясь скрыть воротником свежий синяк. Лоулайт приблизился к нему и убрал его руку от шеи. - Снова мама? - шепотом спросил он, отступив на шаг. - Что на этот раз? - Да... Так, пустяки, - махнул рукой Юки. - К слову, я в твоей комнате спрятал яблоко, стащил с кухни, покушай. Оно в ящике. "В ящике?!" - вздрогнул Лоулайт, но виду не подал. - Спасибо, братишка. Я пойду? - Леон вытянул руку и похлопал его по плечу. Юки кивнул и тут же встрепенулся, словно что-то вспомнив: - Ты снова взял книгу из библиотеки? Как она называется? - Про Шерлока Холмса, - ответил парень и проскочил мимо него. Лоулайт зашел в свою комнату и задвинул шпингалет. На ходу стянув футболку и швырнув ее на кровать, он ринулся к письменному столу. Дернув за ручку последнего ящика и вытащив его, мальчик вздохнул спокойно - черная тетрадь лежала внутри, накрытая тонким журналом и не было ни намека на яблоко, что означало, что Юки не касался этого ящика. Именно на это и рассчитывал парень, спрятав найденный предмет в самый нижний ящик, куда бы его брат точно не полез. Леон открыл верхний ящик, вытащил оттуда красное яблоко и оставил его на столешнице. Секунду поколебавшись, Лоулайт достал тетрадь и провел по ней ладонью. "Настало время ее испытать... Мне необходимо доказательство, что написанное - правда," - подумал он и оставил тетрадь на столе, рядом с яблоком. Легко ступая, он подошел к своей кровати, приподнял подушку и двумя пальцами вытащил из-под нее утренний номер газеты. На первой же странице была напечатана фотография человека, объявленного в розыск. Йошимитсу Тошира, как гласила подпись под фото, был обвинен в зверском убийстве своей жены и двоих детей, при задержании тяжело ранил полицейского и скрылся. "Такого не жалко," - не отрывая глаз от фотографии, Лоулайт сел за стол. Он взял в руки ручку и приблизил ее к бумаге. Кончик остановился в сантиметре от страницы и дрогнул. "Если все это правда, то я стану убийцей. Стану убийцей... в девять лет." Лоулайт снова бросил взгляд на отталкивающее лицо преступника и сглотнул. "Но... Мне надо проверить тетрадь. И этот человек более чем заслуживает смерть. То, что он сделал, непростительно. Нет стопроцентной гарантии, что его поймают и накажут. А если тетрадь и правда настоящая, то возмездие настигнет его, как бы далеко он не убежал." Отложив ручку, Леон вытянул спрятанный между страниц листок, на котором были написаны переведенные им на японский правила. Парень еще рад сосредоточенно их прочитал. Кончик ручки коснулся бумаги и через несколько секунд на ней появилось имя преступника. Кроме этого, Лоулайт зачем-то приписал и сегодняшнюю дату, седьмое августа. Мальчик захлопнул тетрадь и вздохнул. "С вероятностью пятьдесят на пятьдесят, я только что стал убийцей. Но об этом я узнаю в лучшем случае завтра... И это необходимая мера, для моего расследования..." Лоулайт откусил кусочек от яблока. Тудум. Стук сердца, абсолютно здорового сердца, котором суждено остановиться через несколько секунд. Двадцать девять... Тудум. Тридцать... Мужчина, стиснув зубы выглянул из-за угла дома и пульс ускорился. "Я должен проскочить незамеченным, кругом никого. Миную это место и через лес..." Тридцать пять... Тридцать шесть... Тошира облизал губы и рывком бросился через дорогу. Тудум, тудум, тудум. Сорок. Мужчина рухнул посреди дороги, перекатившись через бок, не успев понять, что произошло. Он прижимал свою руку к груди. Стук сердца оборвался навсегда. Лоулайт сдержал зевок и развернул свежий номер газеты. Он жадно забегал взглядом по строкам, перескакивая через целые абзацы, выискивая только одно имя. Он искал подтверждение или опровержение того, что попавшая в его руки тетрадь действительно может убивать. Руки Леона дрожали от волнения, в этот раз он не мог совладать с эмоциями. Во вчерашних газетах не было упоминания о смерти беглого преступника, но по мнению парня, это не являлось доказательством того, что тетрадь смерти - всего лишь чья-то шутка. Йошимитсу Тошира мог погибнуть в безлюдном месте, а в таком случае тело найдут не сразу, да и газеты не обязаны писать о его смерти, даже если труп уже был обнаружен. Как подсчитал Леон, вероятность того, что имя убийцы в ближайшие дни вновь попадет на страницы, но уже оповещая о его смерти, близка к тридцати процентам. "Вот...!" - мальчик сжал газету. - "Вот оно! Труп Йошимитсу Тоширы был найден сегодня утром, девятого августа, на окраине. Следов насильственной смерти нет. Предварительная версия причины смерти гласит, что он умер от внезапной остановки сердца. Специалисты предположили, что смерть Йошимитсу наступила порядка двух дней... назад.... А значит - седьмого августа, в тот день, когда я написал его имя!" Газета выскользнула из его ладоней и, шелестя страницами, упала на пол. Лицо мальчика исказил беззвучный крик. Он поднес скрюченные пальцы к лицу. "Я правда... Это правда. Тетрадь смерти самая настоящая, сомнений нет, совпадений хватает. Она... Я убил человека! У-у-убил..." Парнишка осел на пол. Он смотрел в одну точку, не моргая, но не видя, на что нацелен его взгляд. Смотрел в никуда. "Я не запишу больше ни одного имени," - мальчик сглотнул, унимая дрожь. - "Пусть в ней останется единственная запись Лоулайта. Тетрадь надо спрятать... И никому о ней не говорить Нельзя, чтобы она попала в чьи-либо руки. Ведь это сильнейшее оружие.... Его нельзя использовать ни в корыстных целях, ни на благо людей!"***
Шум разбивающегося стекла пробрался сквозь плотно закрытую дверь. Леон даже не вздрогнул, его уже давно не пугали подобные звуки, ставшие чем-то обыденным. В этом доме часто что-то падало и разбивалось, часто скандалили, часто оба брата отсиживались взаперти, ожидая, пока утихнет ураган, сотворенный одним-единственным человеком. Здесь редко бывали спокойные дни. Леон знал, что если он сейчас не выйдет, то последует крик, который нескоро утихнет, а в худшем случае под горячую руку попадет Юки. Парнишка оторвался от чтения, скатился с кровати, поднялся, оттряхнул джинсы и, вздохнув, вышел в коридор. К его удивлению, Юки в гостиной не было. На полу, поблескивая, лежали осколки, минуту назад бывшие стаканом из красивого набора в японском стиле. Мать сидела на стуле, закинув ногу на ногу, и неотрывно смотрела на сына холодными глазами. Нана Лоулайт была чистокровной японкой, не смотря на путающую иностранную фамилию. И разгадка этого была до неприличия проста - до замужества она являлась Наной Нобухиро. Леон почесал одну ногу пяткой другой ноги и, сжавшись, подошел к ней и наклонился, чтобы собрать осколки. - Ты случайно уронила? А где Юки? - ровным и спокойным голосом спросил он, складывая кусочки стекла на раскрытую ладонь. - Юки занимается полезным делом, в отличии от тебя, - сухо ответила женщина. - Ты снова бездельничаешь? Лентяй, не способный на большее. - Хорошо, скажи мне, чем я могу помочь, и я постараюсь это сделать, - мальчик добродушно улыбнулся. - Обойдусь и без твоей помощи. Собери осколки и убирайся в свою комнату, - махнула рукой женщина. Лоулайт продолжал улыбаться, но в мыслях вздохнул. Он добежал до кухни, выбросил стекло в мусорку и вернулся обратно, зная, что если молча уйдет к себе, то скандала не миновать. "Тяжело жить с человеком с больной психикой," - промелькнуло у него в мыслях. Женщина, казалось, не замечала его. Она смотрела на отрывной календарик, висящий на стене. - Завтра годовщина смерти папы, - заметил Леон и зажмурился, уловив быстрое движение руки. Звонкий удар развернул его голову и отозвался в ушах. Мальчик качнулся и отступил на шаг, неудачно перенеся тяжесть с ноги на ногу и чуть не рухнув. Он открыл глаза. Во рту почувствовался привкус крови. Леон провел языком по десне, а затем по внутренней стороне губы. "Разбил губу об зубы," - понял он и утер уголок рта ребром ладони. По искаженному презрением лицу матери, Лаулайт понял, что размазал кровь по лицу - Нана не переносила ее вида. - Иди, умойся, - высокомерным тоном сказала она. - И не смей упоминать о твоем отце. Никогда! Леон коротко кивнул и вышел из гостиной, но направился не в ванную, а в свою комнату. Он уже давно привык к такому обращению к себе и сейчас ему даже не было обидно. Он улыбался, радуясь тому, что Юки оказался не дома во время очередного проявления кризиса. "Становится все хуже. Интересно, любила ли нас мама когда-нибудь?" - подумал Леон, закрывая дверь в свою комнату. Он провел языком по губе, поморщился и обернулся. В эту же секунду мальчик отступил назад, забыв, что за ним закрытая дверь, ударился об нее спиной и, сбив этим ударом дыхание, сполз на пол. На его кровати сидел кто-то. Леон не мог себе объяснить кем был невесть откуда взявшийся гость, но одно он мог сказать точно - незнакомец не был человеком. Существо разинуло в улыбке широкий рот, показав частые треугольные зубы. - То, что ты меня видишь, означает, что моя тетрадь у тебя, - заговорил он, указав на Леона темным пальцем с длинным ногтем, украшенным массивным перстнем. - Я - Рюук, бог смерти, связанный с этой тетрадью. Должен сказать, я не ожидал, что ты настолько молод. Нет... даже не молод - мал. Желтоватые выпученные глаза, в силу своей анатомической особенности, не фокусировались на парнишке, будто смотря по обе стороны от него. Лоулайт взволнованно прижал большой палец к губе и не моргая осматривал худую неестественную фигуру шинигами, который, в свою очередь, изучал его. - Бог... смерти? - тихо спросил Леон и сглотнул. Рюук кивнул, отчего качнулась серебристая серьга-сердечко в его правом ухе. Он подпер подбородок двумя пальцами. "Какое разочарование... Я никогда не думал, что новым владельцем тетради будет мелкий мальчишка. Скука... Стало еще скучнее. Ему меньше десяти человеческих лет, такой сопляк не решится пользоваться силой, убивающей людей. Надо заставить его отказаться от права владения тетрадью. Так и сделаю, но сначала поиграю с ним немного. Все равно он ничего потом не вспомнит." - Ты убьешь меня, за то что я взял твою тетрадь? - робко спросил мальчик, обхватив колени руками. Бог смерти отнял руку от лица и едва слышно засмеялся, отчего затряслись черные перья, покрывающие его плечи. - О чем ты? Отныне тетрадь твоя. С тех пор, как она оказалась в твоих руках, она стала принадлежать тебе, а не мне. Я связан с этой тетрадью и должен следовать за ней и за ее владельцем, поэтому я здесь. Черноволосый парень молча утер уголок рта ладонью, все еще ощущая кровь. "У этого парня забитый и унылый вид, он скучный. Что дальше, он заорет? Может в обморок грохнется? А...!" - Рюук перестал улыбаться и заинтересованно наблюдал за Лоулайтом. Парень не спеша поднялся на ноги, подошел ближе и остановился возле кровати. Он спокойно смотрел в глаза богу смерти, не проронив ни звука. Это действие было красноречивее любых громких слов. "Хм, да ведь он меня совсем не боится. Перед ним - бог смерти, а в глазах ни капли страха. То, что я сначала принял за испуг, просто изумление. Это уже интереснее. Парень явно необычный... Леон Лоулайт, значит?" - Рюук, зачем ты позволил тетради смерти попасть в руки человека? - спросил парнишка. - Мне стало скучно, - развел руками шинигами. - Мир богов смерти очень скучен, знаешь ли. Никаких развлечений и это мне опостылело. Я решил немного себя развлечь. - И все? - Леон удивился. Он ожидал не такого ответа. Ожидал услышать грандиозные планы, вроде развязки мировой войны и был разочарован настолько банальной причиной. - И все, - кивнул Рюук. - Но, похоже, все будет еще скучнее. Ты ребенок и тебе наверняка не хватит духу вписать имя человека на страницы этой тетради. Леон молча подошел к своему столу, наклонился и открыл нижний ящик. Он запустил руку под журнал, ухватил тетрадь за уголок и вытянул ее. Раскрыв ее, мальчик так же молча повернул ее страницами к богу смерти. "Невероятно... Он вписал имя!" - Рюук удивленно открыл рот, что было почти незаметно, нечеловеческие эмоции тяжеловато читались. - Этот человек - преступник, - Лоулайт прикрыл глаза. - Я не мог поверить на слово написанным правилам и мне нужно было доказательство того, что тетрадь настоящая. Тошира действительно умер. - Отлично, - заинтересованно протянул шинигами. - Я ошибся. И как ты планируешь использовать тетрадь? - Никак, - улыбнулся парнишка и убрал предмет обратно в ящик, предусмотрительно снова накрыв журналом. - Что?! - изумленный Рюук завис над кроватью с помощью возникших за его спиной крыльев. - Что это значит? - Для человека, который хочет стать самым лучшим детективом и воплощением справедливости нельзя добиваться чего-либо убийствами. Я вписал имя в тетрадь только ради того, чтобы получить неопровержимое доказательство. Больше я ей не воспользуюсь, - Леон чуть ссутулившись смотрел на шинигами спокойным взглядом. - Тогда откажись от нее, - предложил Рюук. - Если ты это сделаешь, то забудешь все, что связанно с тетрадью и со мной. - Я этого не сделаю, - покачал головой Лоулайт. - Почему? - бог смерти искренне был удивлен. - Ты сам сказал, что тебе скучно, - парень снова прижал палец к губе. - От того, что я откажусь от тетради, веселее тебе не станет, так? "А он не глуп..." - В таком случае ты передашь ее кому-нибудь еще, - продолжал Леон. - Практически все люди - потенциальные убийцы. Дай им повод, средство и безнаказанность и мир получит кучу смертей. Эта тетрадь - опаснейшее оружие и я не могу позволить чтобы оно попало в чужие руки. Прости, Рюук, но ты останешься здесь. Чем ты питаешься? И как мне тебя спрятать? "... И нагловат," - завершил свою мысль Рюук. - Мне не нужна пища, мое тело не испытывает в ней потребности. Но я люблю яблоки и не могу жить без них, - пояснил шинигами. - А насчет остального: меня видят, да и слышат только те, кто прикоснулся к тетради, поэтому меня не придется прятать. - Хорошо, будут яблоки, - кивнул Леон. Некоторое время они молчали. Лоулайт продолжал разглядывать бога смерти, пытаясь понять его странную анатомию. - А ты храбрый, - произнес наконец шинигами. - Нет, я - трус, - возразил Леон. - Но я умею просчитывать следующий ход противника и обладаю чувством справедливости. Так ты остаешься? Бог смерти бесшумно взмахнул крыльями и слетел на пол, выпрямившись во весь немалый рост. Мальчику пришлось задрать голову. - У меня нет выбора, - произнес Рюук, наклонившись к нему. - К тому же мне интересно чем это закончится и как долго мелкий, но не по годам смышленый сопляк останется хозяином этой тетради. - Кстати, о ней, - Леон почесал затылок и улыбнулся. - Расскажи мне, пожалуйста, все, что мне следует знать. И о вас, богах смерти.***
Разговор между братьями длился недолго и все никак не мог завязаться. Вечер детей пропитала тяжелая атмосфера, которая монотонно давила на плечи, будто ее излучал тусклый свет старой лампочки. Юки не улыбался. Он сидел на кровати Леона скрестив ноги и мял в руках уголок покрывала. Мальчик прекрасно понимал, что их с братом ждут несколько неприятных дней, до тех пор, пока психика их матери не успокоится. Такое случалось нечасто, но но времена кризисов к ней лучше было вообще не подходить. Мысли о погибшем супруге, чья годовщина смерти будет завтра, спровоцировала новое обострение заболевания у женщины. Это означало, что любое упоминание об отце будет заканчиваться истерикой Наны и всплеском агрессии. Но даже если дети будут осторожны в своих словах и действиях, это не станет гарантией их безопасности - они сами по себе являлись напоминанием о молодом и безвременно ушедшем англичанине. Разумеется, зная все это, Юки не мог улыбаться. Леон был заметно напряжен. Он сидел на корточках рядом с братом и косился в сторону лежащего на кровати возле них Рюука. Хоть мальчик и знал, что его брат не видит бога смерти и не увидит, пока тетрадь спрятана от него, ему было немного боязно. Он плохо воспринимал то, что темное существо видно только ему и начинало казаться, что шинигами его обманул и в любую секунду по своей прихоти может стать видимым для глаз Юки. Рюук же, словно догадываясь о переживаниях Леона, издевательски мотал ногой перед самым носом брата. - Запомни, Юки, не упоминай папу ни завтра, ни, на всякий случай, всю следующую неделю, - громким шепотом произнес Лоулайт, отведя взгляд от шинигами. - Я знаю, - кивнул мальчик. - Могу сказать то же самое. - И если она сорвется на меня - ни в коем случае не вставай на мою защиту. Я справлюсь, но если ты пострадаешь, то меня это расстроит, - младший брат пристально смотрел в лицо старшему. - Но... - возразил Юки. - Никаких "но", дурак, - отрезал Леон. - Я не прощу себя, если с тобой что-нибудь случится из-за меня. - Хорошо, - вздохнул Юки. Леон почесал затылок и бросил взгляд к темному окну, чье стекло слабо ловило их отражения. Ему не нравилось то, что Рюук отражался в стекле, что наводило его на мысли, что все таки Юки может его увидеть. С тех пор, как Рюук стал неотрывно следовать за ним, а иногда еще и заговаривая на людях, Леон начал чувствовать себя очень неуютно, хотя его соседство с шинигами длилось пока что менее дня. Мальчик считал это нормальным, все таки не каждый сможет привыкнуть к дыханию бога смерти за спиной, а уж тем более дитя. Темная улица за окном ничем не освещалась и тонула в ночном мраке. - Юки, как ты думаешь: мама не любила нас всегда, или начала нас ненавидеть после смерти папы и обострения заболевания? - спросил парнишка, оторвав взгляд от окна. - К чему ты это спросил? - насторожился брат. - Просто, - Леон опустил голову. - Просто я хочу понять причину. Проанализировать и определить почему все так сложилось. - Вырастем - поймем. Не забивай голову взрослыми мыслями, - Юки положил руку ему на плечо. - Мы можем думать сколько угодно, но мы - дети, и настоящей причины так и не узнаем. - Я думаю не как ребенок, у меня мышление взрослого человека, - возразил Леон. - Знаю, - Юки впервые за вечер улыбнулся. - Но старайся хоть немного быть ребенком. Иначе ты вырастешь взрослым вдвойне. - Ты и сам говоришь слишком заумно для одиннадцатилетнего, - заметил младший брат. - Это все твое дурное влияние! - Юки в шутку отвесил ему легкий подзатыльник. Леон улыбнулся и отпрянул назад, уклоняясь от следующего удара. Он уперся ладонью в книгу, лежащую на покрывале, и случайно спихнул ее на пол. - Все тот же "Шерлок Холмс"? - спросил Юки, поднял книгу и протянул ее Леону. - Да, - кивнул парень, кладя книгу рядом с собой. - Проверяю свои способности. Я ни разу не ошибся в том, кто является преступником. Юки с уважением присвистнул. - У тебя правда талант детектива, - сказал он. - А ты сомневался? - Леон усмехнулся. - Я стану первым детективом в мире, способным раскрыть любое преступление. Стану Шерлоком Холмсом, сошедшим с книжных страниц. Не забыл? - Конечно не забыл, - Юки радостно улыбался. - А я буду тебе помогать! - С твоими нулевыми способностями ты годен только на то, чтобы делать мне чай, - честно ответил Леон. Юки обиженно надулся, хотя он знал, что брат скажет что-нибудь в этом духе. - Спасибо, что веришь в меня, - Леон похлопал его по плечу. - Я пошутил. Если хочешь, мы будем работать в паре. - Это так трогательно, - Рюук картинно смахнул несуществующую слезу. - Слушай, Леон, мне скучно. Я хочу с тобой поговорить. Если он сейчас не уйдет, то я начну буянить. Меня твой брат не видит, а вот результат моих действий вполне разглядит. "Вот же вредный бог смерти свалился на голову," - Леон недовольно зыркнул в его сторону, а вслух сказал: - Юки, уже поздно. Давай расходиться. - Конечно, - парнишка спрыгнул с кровати. - Спокойной ночи. Леон кивнул и Юки вышел из его комнаты. Лоулайт потянулся и зевнул. - И о чем ты хотел поговорить? - мальчик следил за шинигами, снующим по комнате. - Яблочка нет? - просящим тоном спросил Рюук. Лоулайт подошел к столу, молча достал из одного ящика спелое яблоко и не глядя швырнул его за спину. Аппетитный хруст известил о том, что оно достигло цели. - Так о чем ты хотел поговорить? - напомнил Леон, поворачиваясь к богу смерти. Шинигами отбросил огрызок. - О чем-нибудь, - развел он руками. - Мне просто скучно. Ты не хочешь никого убивать - ладно, смирился. Но это не значит, что можно меня игнорировать, я не предмет мебели. Леон вздохнул и уселся обратно на кровать. - Вроде бы и бог смерти, а как ребенок, - вполголоса произнес он. - Так ты на полном серьезе хочешь стать детективом, - Рюук пропустил его фразу мимо ушей. - Довольно громкая мечта для ребенка. - Для обычного ребенка - да, - согласился Лоулайт. - А ты значит необычный? - Можно сказать и так. - Зачем тебе это? Копаться в чужой грязи, - Рюук почесал щеку. - Я хочу, чтобы в мире стало меньше преступников. Хочу быть справедливостью. - А ведь преступность можно уменьшить и с помощью тетради, - шинигами поднял указательный палец. - Вписал имя и - раз, преступник уже мертв. - Я не собираюсь так поступать, - Лоулайт вздохнул. - И я устал это повторять в который раз за всего какой-то день. - Почему ты не хочешь ею пользоваться? Это же будет проще простого. - Потому что тогда я сам буду преступником, страшнее тех, кого уничтожу. К тому же в результате не будет моей заслуги, за меня все сделает предмет. Я хочу завоевать себе имя своими умениями, а не мистической штукой, случайно оказавшейся в руках. Бог смерти лишь пожал плечами, не найдя, что ответить. Лоулайт отличался упертостью в своих убеждениях и никакие доводы не могли его переубедить, если он сам не поменяет свое мнение. "Похоже еще не наступил тот момент, когда он захочет воспользоваться тетрадью," - Рюук сел рядом с ним. - Ты же хотел поговорить? - напомнил Леон. - Или, поняв, что твои уговоры напрасны, говорить уже не хочется? - Мне интересна твоя жизнь, - сознался бог смерти. - Признаюсь, я видел мало человеческих детей, но ты больше походишь на взрослого, чем на них. Хм... Как погиб твой отец? - Два года назад его убили при уличном ограблении, - Лоулайт заметно погрустнел и обнял колени. - Так и осталось неясным было ли это подстроено или папа стал случайной жертвой. Нам с Юки его очень не хватает, он любил нас. Мы долго не могли поверить, что его больше нет. Я слышал, как Юки плачет ночами, а днем он всегда старался выглядеть веселым. У нас с болью вырвали очень важное из души, резко, в один миг, оставив болящую пустоту. - Ты можешь отомстить за отца с помощью тетради, если тебе известно имя, - намекнул шинигами. - Ты неисправим, Рюук, - вздохнул Леон. - Некому мстить. Убийца был убит при задержании. Мальчик ворочался во сне и неровно дышал, вздрагивая время от времени. Неприятный сон обвивал его сознание холодными липкими щупальцами. Леон всхлипнул и открыл глаза. Он поморщился и несколько раз моргнул, привыкая к темноте. Посмотрев в угол комнаты, Лоулайт поежился. Шинигами стоял там, выпрямившись во весь рост, не издавая ни звука и не шевелясь. Его круглые глаза слабо светились в темноте, что и испугало ребенка. Собравшись с духом и, скорее вспомнив, что отныне за ним следует бессмертное существо из другого мира, Лоулайт спросил: - Притворяешься предметом мебели? - Я не нуждаюсь во сне, - безэмоционально ответил бог смерти. - И ты так и будешь стоять? Мне неуютно. - Придется смириться, - шинигами был ясен и честен. Леон ненадолго замолчал. Спать ему уже не хотелось - милое лицо бога смерти отогнало всякий сон. Подняться, включить свет и заняться чем-нибудь своим он не мог - рисковал навлечь на себя гнев зоркой и чуткой Наны. - Поговоришь со мной? - неожиданно попросил он Рюука. - О чем? - спросил он. - Скорее даже просто послушай меня, - Леон смотрел в потолок. - Мне не с кем поделиться. Я хочу рассказать тебе о Юки. Он может производить впечатление глупого и наивного ребенка, но на самом деле он умный и очень добрый. Он никогда ником не желает зла и верит, что плохих людей не существует. Наверное, если бы он узнал, что я ради эксперимента убил человека, пусть и вполне заслуживающего смерти, он бы надолго на меня обиделся, - Лоулайт тихо засмеялся. -Отец очень его любил за эту доброту и веру в людей, чего нет у меня. И для меня Юки был и остается самым важным в мире человеком, который мне дороже самого себя. Рюук, а ведь пока я был маленьким, Юки много раз меня спасал. Однажды он отогнал от меня разъяренного пса, совершенно не испугавшись, хотя ему было шесть лет. Я это помню. А еще я в детстве очень много болел и одной ночью мне стало плохо. Юки почувствовал неладное и пришел в мою комнату. Он поднял весь дом на уши, вызвали скорую и все обошлось. Наверное, только благодаря ему я дожил до сегодняшнего дня. Но есть то, за что я ему так же очень благодарен. Он верит в меня и всегда поддерживает. Верит в мою мечту и не сомневается в том, что я ее достигну. Если бы не он, я уже бы сдался. Потому что он единственный, кто так считает. Леон замолчал и посмотрел на Рюука, ожидая его реакцию. - Мне это неинтересно, - произнес шинигами не шевельнувшись. - Для меня твой брат ничего не значит. - Я так и думал, Рюук, - улыбнулся Лоулайт.***
Тихая улица рассматривала шагающего ребенка окнами низких домов. Неспешно идущий Лоулайт был единственным нарушителем абсолютного безлюдья в утренний час. Он шел ссутулившись и засунув руки в карманы, неотрывно глядя себе под ноги. Рюук бесшумно плыл за ним по воздуху, лишь иногда обдавая потоком воздуха от взмахов немаленьких растрепанных крыльев. Леон посмотрел на него, оценивая странную согнутую позу, в которой передвигался шинигами. "Неужели ему удобно?" - подумал он. - Что? - Рюук уловил его пристальный взгляд. - Ничего, - Лоулайт махнул рукой. - Так куда мы идем? - спросил бог смерти. - Просто гуляем. - Я думал мы идем на могилу твоего отца, - шинигами поскреб щеку. - Хотел бы, но не могу этого сделать. Если мама узнает, то нам придется плохо. Шинигами хмыкнул. - Пришли, - Лоулайт ткнул пальцем в лавку возле одного из домов. Она была сооружена из двух срезов бревен и кривой доски. Леон направился к ней, уселся и тут же подобрал ноги в свою обычную позу. - Почему именно здесь? - недоумевал Рюук, окинув взглядом картину бедноты и заброшенности, которую рисовала улица. - Почти все эти дома заброшены, здесь очень мало людей. Я больше люблю одиночество. К тому же, я могу говорить с тобой без опаски, то меня услышат и примут за сумасшедшего. Леон замолчал, заметив повернувшего на этот отрезок улицы мужчину средних лет. Он вышел из одного из проулков и быстрым шагом направился к ним. - Так что ты говорил об отсутствии людей? - тихо засмеялся Рюук. Мужчина прошел мимо них, без интереса скользнув взглядом по Леону. Он прижимал к груди небольшой полотняный мешок, в котором что-то копошилось и тихо попискивало. Леон проводил его глазами, дожидаясь, пока он отдалится настолько, чтобы не слышать шепот мальчика. Вскоре мужчина исчез из виду. - И все же, почему твоя мать не выносит напоминаний об отце? - спросил бог смерти и встрепенулся. - Я понял! Она не смогла перенести утраты и любое слово, напоминающее о муже, вызывает у нее боль. - Вовсе нет, - покачал головой мальчик. - При немного других обстоятельствах она бы даже радовалась его смерти. - Люди - странные существа, - произнес бог смерти. - Мне интересно, что у них были за отношения? - Моего отца звали Виктор Лоулайт. Он был англичанином и владельцем довольно крупной компании, занимающейся технологическими разработками. Эта компания перешла к нему по наследству. Он приехал в Японию в надежде, что быстро шагающий прогресс страны восходящего солнца сыграет ему на руку. Спустя год он женился на японке, которая казалась ему прекраснее и милее всех женщин на свете. Это была моя мать. Папа действительно ее очень сильно любил, но она, к сожалению, больше любила его заработок и статус в обществе. Это я узнал от дяди. - Среди людей любовь к деньгам - частое явление, - заметил Рюук. - Как ни прискорбно, - согласился Лоулайт. - Вскоре родился Юки, а через еще два года - я. Уже тогда мама начала ссориться с папой и ее недовольство сопутствовало нашу жизнь. Ей не нравилось то, что он не захотел назвать меня японским именем. Не нравилось, что мы с братом были как две капли воды похожи на папу, унаследовав от матери только темные глаза. Не нравилось, что он начал превращаться в домоседа и заботливого отца, а не выгуливать ее там, где она может себя показать. Хотя папа не стал уделять ей меньше внимания, нет, он любил ее так же сильно. - У людей все так сложно, - протянул шинигами. - Но перечисленное же не повод радоваться смерти человека? - Слушай дальше, Рюук. Папа, возможно, предчувствовал, что не доживет до спокойной старости. Поэтому он заранее составил завещание. Наны в нем не было. - Лишил жену всего, как мило, - съязвил бог смерти. - Не перебивай. Я поясню, почему он это сделал. Управление компанией он собирался передать своему брату, зная, что тот не бросит нас и не допустит, чтобы мы в чем-нибудь нуждались. Так и есть, дядя каждый месяц оплачивает все наши расходы. Когда мы с Юки дорастем до совершеннолетия, если пожелаем, можем стать совладельцами компании, согласно условиям завещания. Вторая же его часть гласила, что наследниками дома являемся мы с братом и мама не имеет права им распоряжаться, тоесть совершать какие-либо сделки. Так же, в завещании было сказано, что если мама откажется от нас, то дом перейдет в руки дяди. Таким образом папа стремился как можно больше нас обезопасить и гарантировать детство с мамой, а не в приюте. Он видел, что мы ей особо не нужны. Но он не думал, что все станет только хуже. Затаенная на него злоба пошатнула психику матери и это заметно прогрессирует. Больной она себя не признает, да и на людях никогда не показывает свою неадекватность. Мы с Юки превратились в заложников обстоятельств. Рюук опустился на лавку рядом с ним и почесал затылок. Крылья втянулись в его лопатки. - А как же относитесь вы к такой матери? - спросил он. - Ты не в меру любопытен, - заметил мальчик. - Мне скучно, - напомнил шинигами. - У тебя интересная история. Нелегкая, для пацана, который недавно в машинки играть перестал. - Я и не играл в них, - улыбнулся Лоулайт. - Мы с мамой скорее сожители на одной площади. Но насчет Юки не могу сказать. Он верит в то, что плохих людей не существует. - Да-да, помню, - зевнул Рюук. Они замолчали и долгое время не проронили ни слова. Леон уткнулся взглядом в землю и словно отошел от реальности. Расспросы Рюука заставили его задуматься на тему, которая давно не давала покоя. Безмолвная и неподвижная фигура бога смерти перестала отвлекать его от мыслей. Они так и сидели, совсем рядом, но словно больше не замечая друг друга. Два абсолютно разных создания - человеческий мальчик, борющийся со своими мыслями и мифический бог, скрытый от чужих глаз. Не по годам взрослый парнишка и скучающий шинигами, связанные незримой нитью. Ни друзья, ни даже союзники. Лоулайта на землю вернули торопливые шаги, почти переходящие в бег, раздавшиеся с правой стороны вниз по улице. Тот самый мужчина, которого они недавно видели, возвращался тем же путем, но в нем много что изменилось. Леон опустил голову и покосился, рассматривая его. Ему бросилось в глаза, что копошащегося мешка уже не было. Помимо этого ворот одежды был порван. Мужчина тяжело и прерывисто дышал, его взгляд пугливо метался по сторонам. Заметив мальчика, он ускорил шаг еще больше, переходя на бег. Леон притворился, что не обратил на него внимание, но успел бросить взгляд на его лицо. На щеке мужчины розовели несколько свежих легких царапин. Незнакомец скрылся в переулке. - Он странно и подозрительно выглядит, - тихо сказал Лоулайт и слез со скамьи. - Проследим за ним, Рюук. - Зачем? - не понял бог смерти. - С чего ты это взял? - Скорее всего в его мешке были маленькие котята и он утопил их в реке, что неподалеку, - Леон объяснял уже на ходу. - Это не повод считать человека злодеем, но убийство животных не могло так повлиять на его поведение. Он выглядит так, будто совершил что-то плохое и пытается от этого скрыться. - Хм... Убедительно, - Рюук летел над его головой. - У него порван воротник, из-за того, что за него кто-то с силой потянул. Плюс расстояние между царапинами на щеке и их характер наводят на мысль, что они нанесены не кошачьей крохотной лапкой, а человеческой рукой. К тому же... - Лоулайт запнулся. - Он сжимал в кулаке медальон. Я это заметил. Могу поклясться, что его у него не было. В его брюках нет карманов, он не мог его оттуда достать. Черт, я его потерял! Рюук, прошу тебя, поднимись над домами и посмотри оттуда. - Интересно... - произнес Рюук и стремительно взмахнул крыльями, которые понесли его ввысь. Через несколько секунд он вернулся. - Следующая улица, направо, - доложил шинигами. Леон добрался до указанного места и осторожно выглянул из-за угла. Мужчина подбежал к двери одного из домов, снял с шеи шнурок с ключом и, лихорадочно тыча в замочную скважину, спустя несколько попыток открыл дверь. - Идем домой, - произнес Леон. Он повернулся и спокойно зашагал, сунув руки в карманы. Леон осмотрелся и прислушался, прижав большой палец к губе. Дома было тихо и мальчик понял, что Юки и мать ушли. Нана, скорее всего, отправилась к своему недавно появившемуся ухажеру, который пока не имел представления о двух прелестных детях, прилагающихся к миловидной японке, кокетливо хлопающей глазками. Куда делся Юки Леон тоже догадывался - в этот день недели его брат обычно навещал своего одноклассника и проводил с ним все утро. Мальчик взял в руку яблоко из блюда на столе, покрутил его в руках и бросил Рюуку. - Ты молодец, - сказал он. - Если бы ты мне не помог, то я бы потерял того человека. Можешь съесть все яблоки, Рюук, я угощаю. - Не могу понять почему ты решил, что тебе удастся узнать, что сделал этот мужчина, даже если он что-то совершил. Мало ли преступлений - мелких и крупных, происходит за день? - Интуиция, - Лоулайт поднял вверх указательный палец и выпучил глаза. Не меняя выражения лица он дошел до своей комнаты, зашел в нее и уселся на кровать. - И таким способом ты ищешь? - удивился шинигами, зависнув над ним в воздухе. - Прошло слишком мало времени. Если он совершил что-то серьезное, это станет известно не позднее вечера. Если средней тяжести - на следующий день, ну а если мелочь, то я могу об этом и не узнать. В любом случае, пока рано что-либо предпринимать. Мне достаточно того, что я знаю, где он живет. Лоулайт сам не заметил, как задремал. Поэтому, он не сразу смог определить, что время уже давно перевалило за полдень, когда входная дверь хлопнула и зазвенела стеклом. "Юки или мама?" - подумал парнишка и лежа потянулся. По коридору кто-то пробежался, дверь его комнаты резко распахнулась и ударилась ручкой об стену, выкрошив кусочек штукатурки. Юки замер на пороге, а затем кинулся к брату и принялся его трясти, не замечая, что тот уже не спит. Лоулайт повернулся к нему. Красное лицо мальчика было слегка опухшим от слез, а губы перекошены напирающим всхлипом. - Юки... Что с тобой? - Леон растерялся и сел. - Я пришел к Рину, а его не было. Его мама сказала, что он вышел ненадолго, решив прогуляться до реки и предложила подождать его. Я ждал. Ждал... - Юки всхлипнул и сжал предплечье Леона. - А потом пришли полицейские и сказали, что возле реку случайный прохожий наткнулся на тело мальчика. Тем самым прохожим оказалась подруга мамы Рина, которая сразу его узнала в убитом и дала полицейским адрес. Юки уткнулся в грудь брату. - А... А потом они ушли. И... И... И я снова ждал... Ждал... Ждал... - Юки всхлипывал и заикался. - Когда мама Рина вернулась, на ней лица не было. Она рухнула на пол и зарыдала. Убитый мальчик и правда был Рин. Его задушили. - Какой ужас... - прошептал Леон и погладил брата по спине. - Юки, не плачь... - А еще убийца Рина снял с него медальон, - выдавил мальчик. - Медальон? - Лоулайт насторожился. - Да, - Юки кивнул, утирая рукавом слезы. - Рин никогда с ним не расставался. Это был подарок его бабушки. - Стой... - будущий детектив ухватился за его слова. - Как выглядит этот медальон? - Овальный и серебристый, - мальчик поднял глаза. - А внутри фотография его бабушки. - И никаких узоров? - уточнил Леон. - Да. Почему ты спрашиваешь? - Юки все еще всхлипывал. - Совпадения... Все говорит о том, что вероятность того, что тот человек наткнулся на Рина, по какой-то причине задушил его, снял медальон и, испугавшись содеянного, убежал домой - велика. Даже слишком... - О чем ты? - все так же не понимал Юки. - Утром я видел убийцу. Я уверен в этом почти на сто процентов, - Леон соскочил с кровати и бросился в коридор. - Надо звонить в полицию! - брат догнал его. Леон остановился и замахал руками. - Нет! - протестующе мотнул он головой. - Если я расскажу все как было и почему я подозреваю этого человека, мне вряд ли поверят, я же ребенок. К тому же, если он не виновен... В общем, я должен удостовериться. Жди! Лоулайт быстро натянул обувь и вылетел на улицу, не дав Юки возразить или продолжить расспросы. Рюук летел за ним. - Куда ты собрался? - спросил бог смерти. - Я проберусь... в его дом... и найду медаль...он, - Леон на бегу заглатывал воздух, прерывая речь. - Мне нужно стопроцентное... доказательство... его вины... Если я буду... в этом уверен... то смогу... обратиться в полицию, зная... что они найдут... улику... в его доме. - Ты здорово рискуешь, - заметил шинигами и взмахнул крыльями. - Знаю, выдохнул Леон. - Детективы... всегда... рискуют! Рюук заглянул в окно, покивал головой и слетел вниз к Леону. Мальчик наблюдал за ним, задрав голову. - Это было последнее окно, - сказал шинигами. - В доме никого нет. - Ты уверен, что пусто? - уточнил ребенок. - Абсолютно, - кивнул бог смерти. Леон переступил с ноги на ногу. - Это хорошо, - прошептал он. - Спасибо, Рюук. Теперь надо придумать, как открыть дверной замок. Его взгляд остановился на когтистой руке шинигами. Леон потер рукой подбородок и ухмыльнулся. - Рюук, я думаю - ты с этим справишься, - сказал он. Бог смерти поднял палец к лицу и несколько раз его согнул и разогнул. - Хм... - он вперевалочку подошел к двери и сунул коготь в замочную скважину. - Сейчас попробуем. Рюук покрутил пальцем и в замке что-то щелкнуло. Он нажал на ручку и дверь поддалась, тихонько скрипнув. - Вот, - бог смерти сделал приглашающий жест и распахнул дверь настежь. - Спасибо, Рюук, - Леон прошел мимо него и обернулся. - Если заметишь что-то подозрительное, предупреди меня. Я рассчитываю на тебя. Оказавшись внутри, Леон осмотрелся. Его поприветствовал короткий коридор с двумя дверями по обе стороны и голые стены. Наверх уходила старая лестница с покосившимися перилами. Собравшись с духом, мальчик открыл левую дверь. "Кухня," - сразу понял он. Ее осмотр занял у него немного времени. Парнишка пошарил по шкафчикам, посмотрел на столе и, на всякий случай, заглянул в холодильник. Медальона здесь не было. Поняв, что в этом помещении больше нечего искать, Леон снова вернулся в коридор и краем глаза заметил, что бог смерти заботливо закрыл за ним дверь. За правой дверью оказалась покрытая пылью кладовка и санузел. Спустя несколько минут, мальчик понял, что и здесь ничего не найдет. Облизав губы, он вернулся к лестнице и направился наверх. Ступени противно скрипели под ногами. Наверху так же оказалось две двери. Мальчик прибегнул к помощи считалки и, остановившись на левой, решил идти туда. Дверь была только прикрыта и не захлопнута. Пройдя в помещение, Леон оказался в бедно обставленной спальне. И первое, что бросилось ему в глаза, был оставленный на столике овальный металлический предмет. Затаив дыание и прижав руки к груди, словно пытаясь успокоить стук сердца, парнишка приблизился к нему и взял предмет в руки. Это был небольшой медальон, который он и искал. Тот же, что он заметил у мужчины утром. Держа медальон за кольцо, Леон осторожно открыл его, стараясь не особо касаться пальцами. До его слуха долетел тихий скрип, но сосредоточенный на другом Леон не придал ему значения. Крышка легко откинулась и его взгляду открылась фотография старой женщины. "Без сомнения, это медальон Рина. Теперь надо выбираться..." - Леон оставил медальон на столике и отошел назад на шаг. - Эй! - от двери донесся резкий, бьющий в тишине по ушам крик. - Что ты здесь делаешь?! Лоулайт вздрогнул и пошатнулся. Он задрожал и, не смея обернуться, бросился к окну. - Воришка! - крикнул мужчина за его спиной. - Я тебе сейчас покажу! Стиснув зубы, Лоулайт дернул раму за ручку, но она не поддалась. Не на шутку паникуя, мальчик затряс ее, но безрезультатно - окно не открывалось. От страха подкашивались ноги. Он ощутил удар по затылку и в глазах потемнело. "Рюук же должен был меня предупредить..."***
Сильный удар в спину зашвырнул мальчика в дом. Леон влетел в коридор, не удержал равновесие и, рухнув на бок, проехал по полу. Следом зашла женщина и закрыла дверь. - Вставай, - Нана скривилась. - И марш в свою комнату, отродье. Малолетний преступник. Ночь в полиции прошла тебе на пользу? Что поделать, я не могла забрать тебя сразу. Лоулайт поднялся не проронив ни слова и, держась за бок, ушел в свою комнату, даже не разувшись. Закрыв за собой дверь, Леон сжал губы и посмотрел стоящему перед ним Рюуку. - Почему ты меня не предупредил? - прошептал он. - Там была яблоня, а на ней - спелые плоды. Я отвлекся, - шинигами картинно развел руками. - Все с тобой понятно, - мальчик опустил голову и подошел к кровати. - Нельзя было доверять богу смерти. Дверь открылась и в комнату вошла Нана, уперев руку в бок. - За что мне такое наказание, как ты? - прошипела она. - Вот уж не думала, что мой ребенок окажется в полиции, пойманный в чужом доме. Ох, ты не знаешь, сколько мне пришлось заплатить, чтобы о тебе забыли. Леон молча на нее смотрел. - Какой позор! - Нана картинно вскинула руки, растопырив пальцы. - Мой сын - преступник. Ах, нет, ты его сын. Вы оба его сыновья. Мне до вас дела нет. А глупое маленькое отродье решило поиграть в детектива, за что и поплатилось. - Тот человек правда убийца, - тихо произнес Леон. - Что? - женщина снова скривилась, подошла к нему и отвесила звонкую пощечину. - Хватит этой чуши! - Мама! - появившийся на пороге Юки бросился к ним. - Не подходи! - рявкнул Леон. Юки замер. Второй хлесткий удар опрокинул голову мальчика. - Не смей повышать голос в моем присутствии, - процедила она. - Такой же ублюдок, как и твой отец, сдохший в этот день два года назад. Щенок. Возомнил себя великим детективом. - Там был медальон, принадлежащий убитому мальчику, - сказал Леон, глядя ей в лицо. Женщина схватила его за волосы и оттянула назад, запрокидывая его голову. - Не было там медальона, - прошипела она. - Я держал его в руках. Этот человек убил Рина, - прошептал Леон. - Не было медальона! - Нана пнула его согнутым коленом в живот. - Ты его выдумал! Полиция обыскала все, но ничего не нашла! Лоулайт согнулся и второй удар повалил его на пол. - Значит он от него уже избавился, - выдавил парнишка. - Нет! Просто! Ты! Бездарный! Никчемный! Червяк! Возомнивший! Себя! Чем-то великим! Заигрался! - каждое слово Наны сопровождалось ударом. - Хватит! Не трогай его! - сквозь слезы закричал Юки и попытался оттащить разъяренную мать от свернувшегося клубком забитого брата. - Пошел прочь! - лицо Наны перекосило криком и она с силой отпихнула его. Юки нелепо взмахнул руками, переступил назад и полетел на спину. Письменный стол качнулся и ударился об шкаф, со столешницы на пол посыпались карандаши и ручки. Голову мальчика откинуло ударом. Он осел на пол и упал плашмя. - Юки!!! - Леон бросился к нему и начал трясти. - Братишка! Тело ребенка обмякло. Леон коснулся его головы и отдернул руку. Он широко раскрытыми глазами уставился на свою ладонь, запачканную кровью. - Кровь! - взвизгнула Нана и отступила назад. - Эй... - Леон тихонько потряс брата. - Юки, очнись... С пробитого виска медленно стекала красная дорожка. Женщина закричала, закрыв лицо руками и рухнула на колени. - Скорую, быстро!!! - Лоулайт повернулся к ней. - Не стой, звони!***
- Юки, слезь, ты упадешь! - маленький Леон стоял под деревом, задрав голову и с боязнью смотрел на брата, лежащего на суку. - Неа, - Юки показал ему язык и свесился вниз головой, как летучая мышь. - Пожалуйста! - Леон зажмурился. - Ты упадешь! Мне страшно! Страшно-страшно-страшно! Юки засмеялся, перекинул ноги через голову и спрыгнул на землю. - Братик, а что в этом доме? - Леон выглядывал из-за спины брата, с боязнью смотря на постепенно разрушающееся старое здание. - Там... - Юки понизил голос и наклонился к нему. - Привидения. Они убивают тех, кто их потревожит. - Пошли отсюда, мне страшно... - Леон потянул Юки за рукав. Мальчик вдруг начал кашлять и рухнул на колени. - Юки, что с тобой?! - взвизгнул младший брат и принялся его трясти. - Пошутил, - засмеялся парнишка, поднимаясь на ноги. - Никогда так больше не шути, я думал ты взаправду умрешь! - Леон не мог перестать плакать. Огромный пес злобно рычал, обнажив желтые зубы. Юки храбро закрывал спиной своего маленького братика. - Юки, беги, он разорвет тебя, - испуганно всхлипывал Леон. - Не убегу, - парнишка держал наготове палку. - Я не брошу тебя. Сейчас его кто-нибудь отгонит от нас. - Он кинется на тебя и ты умрешь, - заикаясь шептал Леон. - Не умру. Я не умру пока требуется тебя защищать. Всего три слова и весь мир поблек, а жизнь потеряла смысл. Всего три сухо сказанных в трубку слова. "Юки Лоулайт скончался." Леон смотрел в одну точку пустым взглядом. Он не мог даже заплакать. - Ты обещал мне, что не умрешь раньше меня... Лгун, - прошептал он. Рюук сидел на кровати и махал ногой. - Наверное, это ужасно - потерять самого близкого человека, - произнес он. Леон покосился в его сторону. - Мне не понять, - хмыкнул бог смерти. - Заткнись, - холодно отрезал Леон. Опешивший шинигами и правда заткнулся. Он коснулся своей тетради смерти и отдернул руку. Мальчик продолжал сидеть неподвижно, смотря в одну точку и сжав губы в тонкую линию. Тихо тикали часы. За окном давно было темно. - Я... - прошептал Леон. Рюук повернулся к нему. - Я никогда ее не прощу, - Лоулайт сжал кулаки. - Она соврала, ей поверили и отпустили, даже не обвинив. Она... Лучше бы это она умерла! Бог смерти улыбнулся, испытывая нарастающий восторг. "Неужели этот момент все же настал?" - подумал он. - Это правда больно, - Леон сжал рубашку на груди. - Душу просто рвет на части, а я даже заплакать не могу. Он, как и обещал, защищал меня до самого конца. - Но ты не примешь этого? - осторожно намекнул шинигами. Леон закрыл лицо руками. - Как мне жить без Юки.... Как она могла! Я... Я ненавижу эту женщину! - Настолько, что хочешь ее убить? - вкрадчиво спросил Рюук. - Да... - прошептал Лоулайт и отнял ладони от лица. - Да. Он потянулся к нижнему ящику, открыл его и не поколебавшись вытащил тетрадь смерти. - Я могу отказаться от нее в любой момент? - спросил он, раскрывая ее и оставил предмет на столешнице. - Да, - подтвердил шинигами. - Хорошо, - Леон потянулся к стакану и взял одну ручку. Он коснулся бумаги и глубоко вдохнул воздух, чтобы успокоиться. Нана... Дрожащими руками, едва попадая в страницу, Леон написал имя. Стук сердца отзывался в ушах. Лоулайт... Поколебавшись, Леон написал фамилию йероглифами. Самоубийство... Он сглотнул. 23:43, 13 августа. Мальчик отложил ручку. - Это через пять минут, - прошептал он. Леон захлопнул тетрадь и не глядя протянул ее за спину. - Рюук, я отказываюсь от тетради смерти, - произнес он, закрыв глаза. - Прощай, Рюук. - Прощай, Лоулайт, - бог смерти взял тетрадь из его руки. - Ребенок, убивший собственную мать, как интересно. Рюук тяжело взмахнул крыльями и пролетел сквозь потолок.***
Непривычный для августа холодный дождь не прекращался с самого утра. Две фигуры стояли перед приютом, отправляя ему прощальный взгляд. Мужчина в годах держал за руку поникшего двенадцатилетнего ребенка. Мокрые от дождя волосы мальчика закрывали его глаза. Звон колокола пронизывал ливень. - Как Вас зовут? - тихо спросил парень, подняв голову. - Я Куилш Вамми, - ответил держащий его за руку человек. - Что Вы со мной сделаете, мистер Вамми? - Ничего плохого, мой юный друг. У Вас выдающиеся способности, которые я заметил. Я оформил Вам перевод в другой приют под другим именем. Мой приют в Англии. Я выращу из Вас детектива, - улыбнулся Куилш. - Мне нужны такие талантливые дети, как Вы. - Ваш... Приют? - удивился мальчик. - Да, Лоулайт. Я собираю маленьких гениев-сирот по всему свету, а затем раскрываю их талант и довожу его до предела. Звон колокола не умолкал. - Вы всегда берете детей только из приютов? - Да, - кивнул мужчина. - Легче тайно обучить человека не имеющего родных. Ваш дядя отрекся от Вас, насколько я знаю? - Да... - Леон поморщился. - У меня больше никого нет. Скажите, сегодня ведь пятое августа? - Пятое августа, - подтвердил Куилш. - Почему Вы спросили? - У меня такое чувство, что в этот день несколько лет назад случилось что-то важное, - Леон задрал голову, подставляя лицо под капли. - Что-то, о чем я никак не могу вспомнить. - Пойдемте, Лоулайт, - напомнил мужчина, повернулся и неторопливым шагом направился прочь. - Вас ждет новая жизнь, поторопитесь. Леон последовал за ним. - В день, когда моя мечта начала исполняться, колокол вещает о смерти, - Лоулайт едва заметно улыбнулся краем губ. - Мне кажется, что это символично. Ведь если бы не умерли мои родители, я так бы и остался обычным ребенком. Если бы рука бога смерти не бросила тетрадь над головой девятилетнего мальчика, сидящего возле реки.... Если бы он не поверил написанным в ней правилам... Если бы он не пробрался в дом убийцы в день смерти своего отца... Если бы у его матери не случился яростный припадок... Если бы его брат не погиб... Если бы мальчик не вписал имя своей матери в тетрадь... Если бы один из этих факторов не случился... Если бы...... то детектив под псевдонимом L не существовал бы.
***
Рокот лопастей вертолета закладывал уши, а яркий свет фар десятка машин резал глаза. Возле разбитого об бетонную ограду алого спортивного автомобиля суетились полицейские, уводя связанного и обезвреженного Хигути. Задержание Киры прошло успешно. Операция, которая казалась почти невыполнимой и где любая ошибка могла стоить жизней, завершилась. Но L не мог позволить себе расслабиться раньше времени. Тетрадь, мистическое орудие убийства, не была в его руках. Наконец, темный предмет поднесли к вертолету и детектив с заинтересованностью принял его. Как только его пальцы коснулись черной матовой поверхности... Йошимитсу Тошира, 7 августа. Темная неестественная фигура бога смерти, именующего себя Рюуком. Изумление, удар спиной об дверь. Ребенок вытащил тетрадь из нижнего ящика стола. Черная тетрадь оказалась в его дрожащих руках. Боль. Невыносимая боль в душе. Пляшущая ручка едва попадает в страницу. Нана... Лоулайт... самоубийство... 23:43... 13 августа... "Рюук, я отказываюсь от тетради смерти..." L заорал, держа раскрытую тетрадь.