Второй шанс или Как стать Королем Пиратов

Ворон замолчал, глядя на Хэнкок. Молчание продолжалось несколько минут, на протяжении которых женщина едва дышала, и эти несколько минут томительного ожидания показались ей часами. Напряжение стремительно нарастало, а Хэнкок не могла даже пошевелиться, чувствуя себя на эшафоте, и судья сейчас может зачитать как смертный приговор, так и оправдательный. И это страшно. – Что мне от тебя нужно?– заговорил наконец Луффи.– Для начала я хочу узнать вот что: намерена ли ты сотрудничать со мной? Тогда я уберу позорное клеймо с твоей спины. В памяти императрицы Куджа пронесся момент с Китти, которая обозвала ее подстилкой Тенрьюбито. Тогда до шокированной происходящим женщины не дошел смысл слов, но теперь… – Откуда ты знаешь?– глухо спросила Хэнкок, опуская взгляд. – Я приказал устроить тщательный досмотр,– ухмыльнулся Ворон. Хэнкок вскинула голову, а перед глазами пронеслись ужасные зрелища кричащих и рыдающих амазонок, над которыми похабно скалятся пираты Ворона. – Не беспокойся, в моей команде есть несколько жестких табу, и одно из них– насилие над женщинами,– Ворон чуть усмехнулся.– Так что их немного потискали, ну и все. Тебя досматривала Китти и обнаружила печать Тенрьюбито, о которой тут же доложила мне. Ничего удивительного. По щеке императрицы пиратов скатилась одинокая слезинка. Прошлое, ужасное прошлое пронеслось в ее памяти, усиливая страх за свою судьбу и отчаяние. Что Ворон сделает с ними? Продаст в рабство? В благородство пирата Хэнкок не верит от слова «совсем». Или заставит работать на себя? Или же… хочет ее? Хэнкок невольно содрогнулась, после четырех лет ада у Тенрьюбито она до ужаса боится близости с кем бы то ни было. – Что они с тобой сделали…– тихий голос Ворона заставил ее поднять голову. Лицо ее тюремщика застыло, превратилось в полную ярости и жажды крови маску, а выражение глаз было таким, что впору забиться в уголок и прикрыть голову ладонями, поскуливая от страха и моля небеса о том, чтобы Ворон ее не заметил. Но ярость капитана пиратов Ворона была направлена отнюдь не на нее. «Господи…– Хэнкок внезапно ощутила, что совсем не боится Луффи.– Он… он люто ненавидит Тенрьюбито! Он истинный D.!» – Скажи…– тихо спросила женщина.– А ты и вправду убивал Тенрьюбито? – Да,– только и ответил Ворон, но, минуту подумав, со вздохом продолжил:– Они убили моего брата, Сабо. И еще многих. Ты знаешь, кто такой Драгон? – Конечно. Кто же не знает? – Он мой отец. Эти три слова прозвучали словно гром среди ясного неба. Хэнкок распахнула глаза и воззрилась на Ворона. – Это… шутка? – Нет. Это правда. Ло! Твою дивизию, ты куда запропастился? Комнату затопило пространство, из которого возник доктор пиратов Ворона. Глаза Хэнкок расширились от удивления: Ло был не один. Прямо сейчас он тискал рыженькую медсестричку с ростом и формами Китти, при этом целуясь с ней взасос и расстегивая на ней халатик, под которым, судя по всему, нет совсем ничего. Парочка так и замерла, застуканная капитаном за таким делом, и императрица пиратов искренне поразилась отсутствию дисциплины на корабле Луффи. – Ты охренел?– очень спокойно спросил Ворон.– Ло, ты что, совсем охренел? – Ага, кто бы говорил,– буркнул доктор, телепортируя медсестричку подальше отсюда и вытирая извлеченным из кармана платком помаду, оставшуюся на губах после страстного поцелуя.– Как ни зайду– или со своей Китти, или Нами тебе… – Заткнись,– с легким нажимом сказал немного смущенный Ворон и бросил короткий взгляд на недоумевающую Хэнкок. – Но…– Хэнкок переводила взгляд с одного на другого.– Что… это же… – Открою тебе страшную тайну: железная дисциплина может появиться только тогда, когда команде позволены некоторые вольности,– просветил императрицу Ворон. – Дисциплина здесь стоит на уважении команды к капитану,– продолжил Ло.– Капитан не требователен относительно нашего времяпрепровождения, но у него есть три требования к команде: чтобы корабль был в идеальном состоянии, чтобы все приказы исполнялись мгновенно и четко и чтобы все неписаные законы нашей команды соблюдались неукоснительно. По поводу всего остального… капитан присматривает за нами при помощи Воли, и если что-то идет не так– наказание следует незамедлительно. Ло шевельнул пальцами, и в руке появился небольшой темный футляр. Ворон поднялся с кресла и подошел к Хэнкок, подавая ей руку. Женщина нерешительно поднялась, все еще робея перед Вороном и относясь к нему с опаской и настороженностью. Тем не менее, она чувствовала еще и влечение Луффи. Ровный, невероятно сильный и при этом спокойный, как дыхание океана, Голос завораживал, пробуждал в сердце императрицы пиратов влечение, волнение… желание. И это желание пугает Хэнкок сильнее, чем тот чудовищный гнет, который она испытала в первые секунды наедине с Вороном. А еще рука. Рука у Ворона теплая, мягкая и одновременно уверенная, твердая. Хотелось взяться за его руку, хотелось, чтобы ее пальцы переплелись с пальцами Луффи, чтобы он обнял ее и… Хэнкок отчаянно покраснела и замотала головой, отгоняя наваждение, но сколько бы она ни напоминала себе, что перед ней человек, вычеркнувший жизни половины ее команды, сколько бы она ни убеждала себя, что перед ней– враг и тюремщик, она ничего не может с собой поделать. Ворон мягко улыбнулся. Хэнкок слегка улыбнулась в ответ и тут же отвела взгляд, быстро убирая руку из руки Луффи. Парень… нет, не парень, молодой мужчина, слегка усмехнулся, Ло понимающе ухмыльнулся и исчез, оставляя их наедине и незаметно для Хэнкок поглощая каюту капитана в пространство. Доктор прекрасно понимает, что Хэнкок сейчас колеблется между возненавидеть Ворона всей душой и… и привязаться к нему всем сердцем. – Мы… одни?– тихо спросила Хэнкок. – Да. А что, хочешь пошалить?– хохотнул Ворон. – Нет!– воскликнула Хэнкок и дернулась в сторону, а в глазах отразились страх, паника, отчаянная мольба. – Тише,– Ворон мысленно чертыхнулся, понимая, что едва все не испортил.– Все хорошо. Я не стану тебя принуждать, но клеймо нужно удалить. Мужчина открыл футляр, и Хэнкок невольно вздрогнула, увидев блестящие хирургические инструменты, бинты, салфетки. Но все это пусть и выглядело жутко, но не шло ни в какое сравнение с раскаленным железом клейма, пылающего сейчас на ее спине так, словно его нанесли мгновение назад. – Хочешь, я удалю клеймо?– тихо спросил Луффи.– Для этого тебе придется раздеться до пояса и лечь животом на кровать. Обещаю, я не сделаю тебе больно, но тебе придется потерпеть пару дней, пока твоя спина заживет. Раньше я сжигал метки кислотой, но мой доктор нашел более эффективный способ избавляться от них. Хэнкок кивнула и потянулась к поясу халата. – Отвернись,– попросила женщина, внутренне готовясь к отказу или игнорированию, но Ворон понимающе хмыкнул и отвернулся, зажигая над кроватью яркую лампу. Императрица пиратов чуть улыбнулась и сняла с себя халат, оставаясь лишь в цветной набедренной повязке и быстро ложась животом на кровать. Женщина невольно зажмурилась, чувствуя на себе изучающий взгляд Ворона, вздрогнула, услышав его шаги. Вот руки Луффи скользнули по ее спине безо всякого намека, просто отодвигая волосы, вот отчетливо скрипнули зубы, пальцы невесомо пробежались по нежной коже, заставив ее мелко вздрагивать от невольного страха. Абсолютная беззащитность и почти полное обнажение– повязка на бедрах носит чисто символический характер– снова разворошили ее страшные воспоминания, прикосновения казались чем-то страшным, омерзительным, хотелось убежать, но… Хэнкок не могла и пошевелиться. – Вот так, все хорошо,– шептал Луффи, сворачивая салфетку в тампон и окуная ее в одну из баночек. Хэнкок содрогнулась всем телом и ойкнула, ощутив, как спины коснулось нечто обжигающе-холодное, и невольно сжалась, но потом вынудила себя расслабиться. «Лучше покориться,– убеждала она себя.– Ворон удалит клеймо…» – Не принуждай себя,– голос Ворона был мягким, теплым, успокаивающим, и эти интонации, ласкающие слух, немного притупляли страх.– Я никуда не тороплюсь, если ты не готова… – Пожалуйста…– перебила его Хэнкок.– Убери эту дрянь побыстрее… – Хорошо,– кивнул Луффи и взялся за шприц.– Я уберу под местным обезболиванием. Боль не уйдет полностью, но значительно притупится… – Пожалуйста, поспеши,– прошептала Хэнкок, глотая слезы.– Я… мне так страшно… я не могу… я боюсь, что ты меня… ты со мной… я… просто сделай это. Умоляю, побыстрее… – Прости,– ладонь Ворона нежно коснулась ее волос, и в этом прикосновении не было ничего омерзительного, как в прикосновениях других мужчин.– Здесь нельзя торопиться и нужно действовать аккуратно, потому доверься мне, хорошо? Я знаю, как тебе трудно мне довериться, но ты хотя бы попробуй. Вот так, я обезболил… а теперь будет больно. Не сдерживай себя, но постарайся не дергаться. Хэнкок стиснула зубы и крепко зажмурилась, спину обожгло холодом и пронзило легкой болью, но эта боль– ничто в сравнении с тем, что ей довелось пережить. Чувствовать, как тебя полосуют живьем, было страшно, но с каждым движением Ворона в ее сердце росло облегчение. Боль приносила облегчение, впервые в жизни что-то хорошее. – Тише, все хорошо, ты молодец,– приговаривал Ворон.– Вот так, ты просто умница, еще чуть-чуть… все, клейма нет. Теперь осталось пересадить часть кожи с других участков спины так, чтобы сделать из одной большой раны несколько маленьких. Такие раны заживут намного быстрее, а шрамов не останется. Хэнкок затруднилась бы сказать, сколько длилась операция. Несколько минут или несколько часов, но эта операция принесла ей облегчение. Всю спину стягивала повязка, Ворон запретил ей ходить и шевелиться. – Если тебя не смущает– можешь остаться в моей каюте,– просто сказал он, подавая ей какой-то отвар со своих рук.– Вот, выпей. Эта штука здорово ускоряет регенерацию, только есть будешь, как неуемная. Не беспокойся, я не дам тебе умереть от голода. Хэнкок невольно улыбнулась Луффи, отпивая отвар из глиняной чашки и удивляясь приятному мятному привкусу. Обычно лекарства были просто омерзительными, но не в этом случае. Выпив весь отвар, Хэнкок почувствовала, как по телу разливается тепло, как тяжелеют веки… – Сон будет не лишним,– Ворон улыбнулся и покинул каюту, позволяя Хэнкок поспать. Женщина улыбнулась, чувствуя прилив тепла и благодарности к Луффи, и уснула. – Работа кустарная,– услышал капитан голос доктора.– Ну да ладно, на первый раз сойдет. Я починил ее сестер, завтра будут как новенькие. – Чоппер– гений,– кивнул Ворон. Ло чуть усмехнулся и исчез, появляясь в своей лаборатории, а капитан двинулся на ют, наблюдая за тем, как Китти управляет командой пиратов Куджа. «Стервозная,– с недовольством заметил капитан.– Запугала их. Переигрывает. Ладно, гляну на то, что будет дальше». – Капитан,– голос Санджи вывел Луффи из задумчивости.– Что делать с Боа Хэнкок? – Она проснется через два часа,– ответил Ворон.– Накорми ее. – Ага,– Санджи улыбнулась, и не скрытый челкой глаз превратился в сердечко.– А она и правда самая красивая женщина в мире? А можно будет мне с ней поиграть? – Нет,– отрезал Ворон. Санджи погрустнела и вперила в капитана взгляд больших, полных тоски и печали глазок. Но Ворон был неумолим и твердо стоял на своем. Девушке-коку ничего не осталось, кроме как с горестными вздохами поплестись на кухню. Луффи двинулся в свою каюту, упал в кресло и крепко задумался. Вряд ли Правительство спустит ему эту выходку, но раз уж и Шичибукай пролетели, как фанера над Парижем, то чего ждать теперь? Нулевой Сайфер Пол? Нет, Правительство не дураки, раз уж даже альянс четырех Шичибукай не сумел одолеть его команду, они не станут рисковать своими цепными песиками. Нападение со стороны Дозора? Вряд ли ради какой-то пиратской команды Правительство начнет полномасштабную войну, а Вызов Пяти ничего не даст. После гибели пяти вице-адмиралов Сенгоку попросту проигнорирует запрос Правительства на его, Ворона, уничтожение таким вот способом. Но не может быть, чтобы это дело спустили на тормозах. Капитан ухмыльнулся: после унижения на Эниес Лобби эти марионетки Тенрьюбито сделают все, что угодно, только бы перегрызть ему, Ворону, глотку. Может быть, даже начнут войну. – Что же будет после Шичибукай?– вслух задумался Луффи.– Адмирал? Не станут рисковать. Два или три адмирала? Вот это уже опасно… в моей команде только я могу тягаться с ними… и что же они предпримут? Возможно… на этот раз будут Михоук, Дофламинго и Кума. И тогда ситуация станет очень опасной. Короткий взгляд на Боа Хэнкок. Оценивающий, хищный взгляд. «Сделать ее своей союзницей?– думал Ворон.– Интересно только, как же мне к ней подобраться? Вряд ли после того, как я уничтожил половину ее команды и потопил корабль, на котором пираты Куджа плавают почти сто лет, она бросится к моим ногам… но с другой стороны, я для нее– тот, кто осмелился бросить вызов всему миру, я удалил позорное клеймо с ее спины. Ладно, на Хэнкок свет клином не сошелся, нужно еще подумать». Ворон убрал со стола все лишнее и расстелил большую карту Гранд Лайн, а рядом с ней– карту мира. Правая рука удлинилась плотно переплетенными молниями и открыла дальний ящик стола, ставя на карту мира небольшой металлический ящик. Пальцы Ворона отбросили крышку, открывая взгляду многочисленные крошечные фигурки внутри ящика. В основном– фигурки кораблей, но были среди них и фигурки людей, в которых без труда можно узнать сильнейших мира сего. – Значит так, мы сейчас здесь,– Ворон мысленно сверился с корабельным журналом и примерно высчитал месторасположение «Хозяина Бурь» на карте, после чего поставил там фигурку, напоминающую очертаниями уменьшенную до размеров спичечного коробка копию его брига. Разместил и чуть нахмурился: корабль находится неподалеку от места, где ранее находился Эниес Лобби. Корабль идет в сторону архипелага Сабаодзи, места, где погружаются в море пиратские корабли для того, чтобы пересечь Ред Лайн под водой. Весьма неприятны два факта: рядом с архипелагом– штаб-квартира Дозора, всего в паре часов хода на линкоре Дозора, а так же тот факт, что на этом архипелаге любят злоупотреблять своими полномочиями Тенрьюбито. Следовательно, это место весьма опасно для пиратов. Ворон нахмурился, вспоминая отчеты информаторов. Из штаб-квартиры куда-то исчез адмирал Кизару, причем исчез примерно за полдня до прибытия Ворона в Триллер Барк. Отправился на операцию? Нет, отпадает, его до сих пор нет в штабе, а посылать одного адмирала в Балтиго, штаб Революционной Армии– самоубийство, для Кизару. Отправился на задание от Правительства? Например, ликвидировать пиратов Ворона. Вот это куда более вероятный исход. – Корабль по левому борту!– закричали снаружи.– Дозорные, линкор из штаб-квартиры! – Твою мать,– процедил Ворон и подхватил свой плащ, набрасывая его на плечи и на ходу цепляя из подставки свой меч. Его команда уже выкатывала пушки и готовилась к бою. Зоро с недоумением взглянул на Луффи и, повинуясь молчаливому жесту, отдал приказ: – Отставить! Закатить пушки, закрыть порты! Пираты недовольно зароптали и замолчали, глядя на подходящего к борту капитана. Ворон мрачно сощурился, рассматривая палубу корабля. – Зоро, присмотри за всеми и будь начеку,– велел Луффи и исчез, оставляя после себя в воздухе быстро рассеявшийся разряд. Дозорные охнули, пораженно глядя на возникшего посреди палубы капитана пиратов Ворона с наградой почти шестьсот миллионов белли. Но нужно отдать им должное, они не растерялись и не испугались, окружили его и навели оружие. Как обычно, это были сабли и мушкеты. Ворон обвел дозорных спокойным, твердым и лишь совсем немного жутковатым взглядом, слегка придавливая их своей Волей. Колени некоторых дозорных задрожали, по вискам потек холодный пот, и все дружно сглотнули, бледнея и стискивая оружие так, что костяшки пальцев побелели. – Где адмирал Кизару?– жестко спросил Луффи.– Неужели он прячет свой Голос? – О чем ты?– выдохнул матрос похрабрее, явно сержант или чуть повыше.– Будь здесь адмирал Кизару, нам не пришлось бы подходить к вам на расстояние выстрела, грязные пираты… – Грязные?– Ворон расхохотался, запрокинув голову. Дозорные недоуменно переглядывались между собой, а руки с оружием чуть-чуть подались вниз. Ворон все хохотал и хохотал, после чего отсмеялся и вытер выступившие слезы. – Ой, повеселили,– всхлипнул он и волевым усилием подавил смех.– Значит мы грязные, а вы, стало быть, такие добрые, чистые и невинные? – Именно так!– выкрикнул какой-то паренек и тут же побледнел под взглядом Ворона, хотя дальше казалось уже некуда. Луффи хмыкнул и снова просканировал корабль, а вместе с ним и окружающее пространство Волей. Ничего, пара морских королей, несколько косяков рыбы, пираты да эти сопляки. Ну и еще контр-адмирал стоит себе спокойно на мостике, вернее, просто не дергается. «Странно»,– подумал Ворон и снова прислушался к своим ощущениям. – А Правительство тоже чистые и невинные агнцы божьи?– обронил он в пространство, после чего двинулся к капитанскому мостику. Дозорные зашептались и не заметили, как Ворон исчез из их окружения. На мгновение корабль затопила синяя аура, дозорные медленно рухнули на палубу, демонстрируя миру закатившиеся глаза и пуская ртом пену. – Воля,– прорычал контр-адмирал, обнажая длинную саблю и нанося удар. Ворон присвистнул, выхватывая Якшу и парируя им удар, наполненный Волей. Удар ногой– и контр-адмирал отступил, прилагая бешеное волевое усилие, чтобы не скорчиться от острой вспышки боли, прострелившей его печень. Тем не менее, боль не помешала ему парировать удар. Ворон отступил на шаг в сторону, уклоняясь от свистнувшей мимо виска пули. Разряд молнии пронзил стрелка и лишил сознания, а меч в руке Луффи отразил три удара сабли и контратаковал мощным рубящим ударом. Дозорный едва удержал саблю в руках и исчез в сору, уклоняясь от сплетенных из молний щупалец, норовящих захлестнуть его. Ворон появился над противником. Удар меча обрушился на выставленную в парирование саблю, рассек ее и в последний момент повернулся плашмя, со страшной силой вколачивая контр-адмирала в корабль и ломая три из четырех палуб. Два щупальца из молний скользнули в пролом и выдернули оттуда помятую тушку контр-адмирала, приводя его в сознание легкими разрядами электричества, после чего швырнули под ноги Ворону. – Т-ты…– прохрипел его противник, стискивая в руках саблю. Внезапно контр-адмирал выхватил пистолет и выстрелил. Наполненная Волей пуля прошла сквозь грудь Ворона и оставила ограниченное разрядами молний отверстие. Ворон неожиданно выругался и мощным пинком вышиб из руки противника пистолет, попутно дробя попавшие под удар кости. – Больно, блин,– процедил капитан пиратов Ворона, а отверстие в груди затянулось.– А у тебя неплохая Воля… только слишком плохой контроль для того, чтобы влить достаточное ее количество в пулю. Моя защита логии справилась с твоей Волей… ну что за идиот. На этот раз пуля была заряжена Волей в несколько раз сильнее и просто сплющилась, ударив Луффи в грудь напротив сердца. – Неплохо, но слабовато против меня. Контр-адмирал не успел ничего понять. Просто грудь вспыхнула болью, а его тело врезалось в фок-мачту, кроша прочную древесину. Рот наполнился кровью, перед глазами все потемнело, но мощный разряд молнии не дал ему уплыть в небытие, насильно оставляя в сознании. Мачта медленно накренилась, грозя раздавить своей тяжестью пару десятков дозорных. Ворон поднял на мачту взгляд и разнес ее в щепки потоком молний. – Где Кизару?– спросил он у распростертого на палубе противника. Контр-адмирал сплюнул алую струйку и поднял на Ворона торжествующий взгляд. – Ты труп,– прохрипел он.– Просто еще не осознал этого… – Не вынуждай меня переходить к пыткам,– процедил Ворон. В ответ дозорный расхохотался и выхватил маленький пистолет, который с легкостью можно спрятать в ладони. Прежде, чем Ворон успел что-то предпринять, губы дозорного исказила торжествующая ухмылка. Выстрел– и мозги контр-адмирала разлетелись по палубе, а Луффи испытал прилив уважения к противнику. Дозорный знал, что такое пытки, и знал, что рано или поздно он расколется. А потому решился на самоубийство, только бы не дать ему лишней информации. Слишком ценная информация, раз уж этот безусловно умный мужчина не решился даже время тянуть. – Черт,– выругался сквозь зубы Ворон, корабль под ним разорвался в щепки, окутанный ореолом молний. Мгновение– и вот уже капитан стоит на палубе. – Что случилось?– Зоро двинулся к нему.– Слишком долго ты возился с этим слабаком. Что происходит? – Понятия не имею,– покачал головой Ворон.– Одно только ясно: скоро нам придется туго, парни. Будьте готовы к войне против всего мира. Похоже, что против нас начнется серьезная игра. Не говоря больше ни слова, Луффи вошел в свою каюту и закрылся изнутри. Зоро не стал его преследовать, только слегка усмехнулся, после чего отправился в свою каюту. Под недоуменными взглядами команды весь костяк молча разошелся по своим делам, за штурвал встал Фрэнки и скорректировал курс, беря командование в свои руки. Хэнкок мило зевнула и села в кровати, пытаясь сосредоточиться и понять, где она. Несколько секунд– и женщина все вспомнила. Она так и осталась полулежать-полусидеть на мягкой широченной кровати, а ее взгляд скользнул к мрачному силуэту за ярко освещенным столом. – Ворон?– осторожно окликнула женщина.– Что-то случилось? И тут желудок требовательно заурчал на всю каюту. Императрица пиратов стыдливо покраснела. – Это не я!– ляпнула, не подумав, Хэнкок, на что мрачный силуэт повернул к ней лицо и понимающе улыбнулся, но глаза так и остались мрачными, задумчивыми. – Скоро Санджи принесет тебе поесть,– бросил Ворон.– Хм… Хэнкок хотела что-то спросить, но не решилась открыть рот. Вскоре дверь распахнулась, и в каюту закатилась приличных размеров тележка с множеством блюд, а вслед за тележкой появилась невысокая блондиночка с челкой, скрывающей половину лица, и приметной бровью-завитушкой. – Капитан, Боа Хэнкок, я приготовила ужин,– спокойно произнесла Санджи.– Наслаждайтесь. Девушка-кок двинулась к дверям, но ее догнал голос капитана: – Санджи, через два часа собери всех здесь. Мне еще нужно кое-что обдумать. – Хорошо,– кивнула девушка и исчезла, а Ворон принялся за еду, немного отвлекшись от мрачных мыслей. Хэнкок сглотнула слюну. Стеснение, страх и недоверие вступили в битву против дичайшего голода, от которого в животе болезненно тянуло, и голод размазал их одной левой. – Ешь давай, пока хоть что-то осталось,– усмехнулся капитан. Хэнкок не заставила просить себя дважды и накинулась на еду. Первые несколько секунд она старалась соблюдать хоть какие-то манеры, но голод был таким сильным, а еда– такой умопомрачительно вкусной, что вскоре Хэнкок забыла обо всем и стала наслаждаться едой. Неизвестно, сколько она с урчанием и чавканьем, не приличествующим императрице Куджа, поглощала еду, но ее привел в себя насмешливый голос Ворона: – Не похожа ты сейчас на императрицу. Хэнкок замерла, смутилась и густо покраснела, отводя взгляд. В отличие от нее Луффи сохранил хотя бы какое-то подобие манер, во всяком случае, его одежда не была запачкана жиром и крошками. Женщина ойкнула и быстро повернулась к Ворону спиной. – В шкафу есть одежда,– махнул рукой Ворон.– Переоденься. Да, я взял ее из твоей каюты. – Зачем?– глупо спросила женщина. – Догадывался, что ты отсюда не уйдешь,– хохотнул Ворон.– У нас есть еще полтора часа до прибытия сюда костяка команды, и раз уж волей рока ты оказалась здесь… не хочешь рассказать мне о себе? Хэнкок замерла, после чего медленно возобновила переодевания. Одевшись, женщина повернулась к капитану пиратов Ворона и с недоумением взглянула на него. – С чего бы мне рассказывать тебе о своем прошлом?– несколько высокомерно спросила она, подходя к дивану и усаживаясь. – А с того, что я хочу помочь тебе,– просто сказал Ворон.– Расскажи мне все, императрица Куджа, и обещаю, тебе станет намного легче. Выговорись, я выслушаю тебя и помогу по мере сил. Тенрьюбито забрали у меня моего брата, а тебя они искалечили. Я могу помочь тебе, но только если ты поговоришь со мной. Хэнкок опустила взгляд. Ворон чуть сощурился, глядя на вздрагивающие плечи женщины. – Почему ты так жесток со мной?– прошептала Хэнкок.– Но если ты того хочешь… я расскажу тебе. Когда мне было двенадцать, я и мои сестры впервые отправились в плавание на корабле пиратов Куджа. Тогда мы были простыми девчонками, но мы были сильны, а закон нашей империи гласит, что всякая достойная женщина вне зависимости от возраста может отправиться в плавание, если того пожелает. Женщина замолчала, собираясь с мыслями, а Луффи не стал ее торопить, пересаживаясь к ней на диван. – Нас похитили прямо с корабля,– тихо продолжила девушка.– Это были неизвестные нам пираты. Они схватили нас… захватили в плен. Потом… потом нас продали в рабство… мы стали рабами Тенрьюбито! Последнюю фразу Хэнкок выкрикнула и всхлипнула, а по щекам впервые за последние годы покатились слезы. – Это было ужасно…– шептала она, глотая слезы.– Сначала нас клеймили… потом… потом я впервые увидела мужчин… какими они есть. Четыре года ада… никакой надежды на спасение. Четыре года унижений, четыре года мольбы о смерти… Ворон стиснул зубы. Глаза парня пылали адским пламенем, не суля ничего хорошего тем, кто так обошелся с Хэнкок. К счастью, женщина не видела его глаз– таким Ворона лучше не видеть, слишком страшен его взгляд, слишком скор и крут на расправу. – А потом… произошло то, что потрясло весь мир…– шептала Хэнкок.– Семь лет назад один рыбочеловек голыми руками взобрался на Ред Лайн и ворвался в Мариджоа, устроив там погром и хаос. Он пришел туда с целью освободить рабов-рыболюдей, но освобождал всех без разбору. Его имя Фишер Тайгер, мы сбежали только благодаря ему и безмерно благодарны этому рыбочеловеку. К счастью, в рабстве нам скормили дьявольские фрукты, и мы смогли не только бежать, но и отбиться от погони… Хэнкок говорила и говорила, рассказывала о своем прошлом, оживляя страшные воспоминания. Боль, которую она так старалась забыть, снова пробуждалась в ее душе. Женщина всхлипывала и шептала что-то совсем уж бессвязное. Неожиданно для себя и для Ворона, она повисла на шее у парня и разрыдалась, уткнувшись лицом в нелепую гавайку парня. – Плачь,– Ворон не растерялся и мягко обнял женщину. Хэнкок, почувствовав поддержку и защиту, прижалась к нему, глухо всхлипывая. – Плачь, тебе станет легче,– Ворон провел ладонью по волосам Хэнкок, прижимая ее голову к своей груди.– Вот так, плачь. Слезы вымоют боль из твоей души. Плач женщины становился все тише и глуше, и вскоре сменился редкими, тихими всхлипываниями. Ворон чуть улыбнулся и коснулся губами темени женщины, на что Хэнкок подняла взгляд. – Луффи… можно я так буду тебя называть? – Конечно,– улыбнулся парень. Хэнкок благодарно улыбнулась в ответ и прикрыла глаза, сонно пробормотав: – Спасибо… И провалилась в глубокий сон без сновидений. Ворон вздохнул, осторожно поднял ее на руки, удивившись ее хрупкости, перенес на кровать и укрыл одеялом, после чего неслышно покинул свою каюту. – Все в кают-компанию,– велел Ворон подоспевающему Зоро. Мечник деловито кивнул, красноречиво покосившись на мокрую от слез рубашку капитана, и принялся перенаправлять офицеров команды. В каюте Ворон внимательно обвел всех взглядом и заговорил: – Слушайте меня внимательно. Через четыре дня мы прибудем на архипелаг Сабаодзи для переброски в Новый Мир. Задерживаться не будем, как только наш корабль покроют смолой, мы тут же отправимся на остров Рыболюдей. Каждый час промедления может стать для нас роковым, будьте готовы к бою. – А что так?– забеспокоилась Нами.– Луффи, что-то случилось? – Случилось или случится,– туманно ответил капитан.– Робин, что тебе говорит следующие два термина: «Проект «Пацифист» и «Корпус «Пацифист»? Женщина резко побледнела. Ворон удовлетворенно усмехнулся: Робин прекрасно осведомлена о многих проектах Мирового Правительства. – Все ясно,– предвкушающе оскалился Зоро.– Эй, Фрэнки! Кто круче, ты или Пацифист? Судя по перекосившейся физиономии механика и корабельного плотника, Фрэнки явно не дотягивает до Пацифистов. – Мне бы образец заполучить,– тяжко вздохнул Фрэнки.– И все было бы классно… – Будет хреново, если и Пацифисты владеют Волей,– стиснула зубы Санджи. – Поддерживаю извращенку,– Ло не ухмылялся. От обычной ухмылки не осталось ни следа, доктор был мрачен и суров, что крайне необычно для него. – Похоже, на этот раз все будет куда как серьезнее,– подытожил Усопп.– Хм… у них броня такая же, как у Кумы? – Скажу больше,– тихо сказала Робин.– Они сделаны по образу и подобию Кумы! Неизвестно, сколько их существует, но есть данные о четырех Пацифистах. Это хороший ход, зрелище Кумы деморализует противников, а если учесть, что они почти так же сильны, как и Шичибукай… – Это нехорошо,– перебил ее Усопп.– «Вдова» такую броню не пробьет, а если и пробьет, много урона не нанесет… и мои пистолеты тоже мало полезны против них. Пистолеты Усоппа– отдельная история. После вылазки в Скайпию канонир полностью переделал почти все свое оружие, и начал с пистолетов, засунув в них столько ракуш, сколько было можно, в результате чего пробивная сила и наносимый урон возросли более чем на порядок. Канонир теперь может стрелять не просто пулями, усиленными Волей и со скоростью, в несколько раз превышающей скорость звука, но и заряжать их огнем, молнией, льдом– чем угодно. – Нужно сделать новый образец бронебойных пуль,– задумался Фрэнки.– Не с первого выстрела, но ты сможешь вскрыть броню Пацифиста. Разумеется, без Воли ты не обойдешься, Усопп. Попутно нужно сделать что-то потяжелее винтовки и пистолетов. – С пушками разберетесь позже,– оборвал их Ворон и обвел команду взглядом.– Сейчас важнее другой вопрос: что же нам делать? Мы не сумеем перебраться в Новый Мир иным способом, кроме как покрыть корабль смолой на архипелаге Сабаодзи. Архипелаг в двух часах плавания на линкоре от Маринфорда. Слишком много стычек с Дозором за последнее время. – Беспокоишься о команде?– фыркнул Зоро.– Понимаю. Ребята просто не успеют отдохнуть, так что не зарулить ли нам по пути на какой-нибудь остров и не приготовиться ли как следует? – Дело говоришь,– кивнул Луффи и оскалился в своей излюбленной манере.– И я даже знаю, где нас точно не будут искать! Я полагаю, что на архипелаге Сабаодзи нам предстоит стычка с корпусом «Пацифист». Скорее всего, там будет один из адмиралов и, возможно, сам Кума. – Л-луффи,– Нами неуверенно улыбнулась и шагнула к капитану, обнимая его за плечи.– А т-ты уверен, что н-нам это нужно? Может, ну его, этот Новый Мир, а? Пару месяцев переждем, пока шумиха уляжется… – Йо-хо-хо-хо, здравая мысль, Нами-сан!– рассмеялся Брук, отпивая чаю.– Не покажете ли мне свои… – Задолбал!– рявкнула Нами, мощным пинком отправляя Брука в короткий полет до стены. – Нами, не дрейфь, ня!– мило улыбнулась Китти.– Все будет хорошо, ня! Ворон слегка усмехнулся, обводя друзей взглядом, после его губы расплылись в широкой улыбке. – Вот и славно. Остановимся на острове Скалистых Гор на две недели. Зоро, ты займешься подготовкой Ло. Трафальгар, ты владеешь Волей, но мы давно покинули те воды, когда простого владения этой силой было достаточно. Здесь ты должен стать намного сильнее. Остальными займусь я лично. На этом все, свободны. Ворон двинулся прочь из кают-компании, Китти бросилась за ним и повисла у него на шее, прижимаясь грудью к спине. – Ня!– Китти потерлась щечкой о спину капитана и для большего удобства обхватила его талию ногами.– На капитане так удобно! Ворон рассмеялся и двинулся в свою каюту, а Китти подпрыгивала у него на спине и мило смеялась, но в каюте ее смех словно отрезало. – Ня?– Китти удивленно-обиженно взглянула на Хэнкок.– Луффи-сама, вы… – Да. Что-то не так? – Ну-у-у,– Китти слезла с капитана и отвела взгляд.– Я сегодня хотела… побыть с вами… Ворон тихо вздохнул и обнял Китти, целуя ее в лоб. Неко надулась и отстранилась, с наигранной обидой глядя на своего капитана, после чего мило улыбнулась и убежала в каюту Нами. Обижаться на своего капитана девочка попросту не умеет. – Луффи?– Хэнкок сфокусировала сонный взгляд на Вороне.– Что-то случилось? – Все в порядке,– Ворон сел на кровать рядом с Хэнкок. Щеки императрицы вспыхнули, женщина смущенно отвела взгляд. «Что со мной?– думала Хэнкок.– Почему рядом с Луффи я так себя веду? Я не могу ни слова вымолвить, а он… он такой…» – Все хорошо, Хэнкок,– Ворон чуть усмехнулся и нежно провел кончиками пальцев по щеке императрицы пиратов, чуть приподнимая ее подбородок и поворачивая ее лицо к себе. – Луффи…– выдохнула Хэнкок, завороженно глядя в черные глаза капитана пиратов Ворона, после чего улыбнулась и томно выдохнула:– Поцелуй меня… Луффи завораживающе улыбнулся и наклонился к губам Хэнкок, медленно и ненавязчиво целуя женщину. Хэнкок нерешительно ответила, Ворон углубил поцелуй, на что Хэнкок выдохнула и обмякла, потянувшись к нему. Ладони Ворона мягко коснулись ее обнаженной талии и скользнули вверх, снимая халат, Хэнкок невольно вздрогнула– откровенные прикосновения пробудили страшные воспоминания, но рядом с Луффи страх быстро исчез, оставив только томительный жар и сосущую пустоту в низу живота. – Луффи,– тихо простонала Хэнкок и ахнула.– Нет… не надо… а-а-ах! – Ты говоришь «нет»,– низкий, глубокий, бархатистый голос Ворона приятно ласкает слух женщины, а его ладони продолжили ласкать большую грудь императрицы пиратов, время от времени переключаясь на соски.– А твое тело говорит «да»… – А-а-а-ах!– Хэнкок выгнулась дугой.– Нет! Только не соски! М-м-м… Ворон улыбнулся, продолжая страстно целовать трепещущую в его руках женщину, а его руки продолжили играть с мягкой и нежной, невыносимо приятной грудью Хэнкок. Женщина почувствовала спиной прохладную свежесть простыни и недовольно выдохнула, когда Ворон оторвался от ее губ и тела, чтобы стащить с себя плащ и рубашку. Узкие ладони скользнули по крепкому телу Ворона, Хэнкок охнула, наслаждаясь ощущением напрягающихся мышц под ее пальцами, а губы Ворона коснулись ее шейки, чертя медленную дорожку поцелуев вниз, к ключицам и сверхчувствительной груди. Тепло в паху превратилось в бушующее пламя желания, пустота стала просто невыносимой, а ласки Луффи– мучительно сладкими. – Луффи… пожалуйста…– жалобно стонала Хэнкок, инстинктивно сводя бедра и хоть так пытаясь притушить жар в промежности.– Я больше не могу… а-а-а-ах, не соски! – М-м-м, какие сладенькие,– Ворон поднял на женщину горящий взгляд, накрывая жадным ртом трепещущую грудь и чуть прикусывая напряженный сосок, в то время как одна его ладонь поглаживала крепкий животик, заставляя Хэнкок прогибаться навстречу руке, а вторая медленно гладила бедра императрицы, заставляя ее вздрагивать в сладкой мучительной истоме. – Как же я тебя хочу,– голос Ворона сорвался на хриплое рычание, показавшееся Хэнкок очередной изощренной лаской. Вот последняя преграда между их телами исчезла, и женщина выгнулась дугой, пронзительно крича от боли и наслаждения и прижимаясь к Ворону. – Не так резко! Нежнее!– лепетала женщина.– Я… ты слишком большой! А-а-ах! – Тебе так только кажется,– Ворон не сдержал протяжного стона.– Черт, какая ты безумно узкая… Хэнкок кричала и извивалась, прижимаясь к Ворону и отвечая на жаркие поцелуи, лаская спину и плечи любовника в ответ на его ласки. То, что раньше олицетворяло для нее страдания и боль, превратилось в ни с чем не сравнимое наслаждение, и очень скоро женщина достигла своего пика. Яркий взрыв удовольствия сорвал с губ Хэнкок громкий, пронзительный крик счастья, сознание померкло, а мир сузился до пульсирующего, судорожно сжимающегося лона. Ворон глухо застонал и, сделав несколько движений, излился в свою любовницу, порождая новый яркий взрыв удовольствия. На этот раз сознание не выдержало и оставило императрицу лежать на простынях и тяжело дышать, вздрагивая и не в силах пошевелиться. – Хэнкок?– Ворон вышел из женщины и легонько потряс за плечи.– А-а-а, все в порядке… только вот рановато ты отключилась. – А?– Хэнкок пришла к себя и довольно улыбнулась.– Это было прекрасно… что ты делаешь? А-а-ах, не надо! Глаза Хэнкок закатились, а с губ сорвался протяжный стон. На этот раз Ворон действовал нежно, мягко и осторожно, позволяя ей распробовать все прелести секса. Возбуждение с новой силой накрыло женщину, Хэнкок жалобно постанывала и подавалась навстречу движениям Луффи, отвечала на его глубокие, нежные поцелуи и льнула к нему, всем сердцем желая, чтобы эта ночь не кончалась. – Я тебя люблю…– выдохнула предводительница амазонок.– Боже… как приятно… – Ты так прекрасна,– Ворон чуть отстранился, любуясь лицом Хэнкок. Полные наслаждения и желания глаза, приоткрытый рот с ниточкой слюны, упавшей на подбородок после прерывания поцелуя, пылающие щеки… – Моя милая Хэнкок,– Ворон чуть усмехнулся и начал плавно ускорять темп, срывая с губ любовницы сладостные стоны. Женщина вцепилась пальцами в его плечи и пронзительно закричала, содрогаясь на волнах нового оргазма, Ворон глухо застонал, финишируя одновременно с ней. Чувствуя, как ее заполоняет горячее семя Луффи, Хэнкок испытала новый яркий взрыв наслаждения и упала на простыни. Ворон рухнул на кровать вместе с ней и прижал вздрагивающее тело к себе, нежно целуя Хэнкок в лоб. – Мне так хорошо…– прошептала женщина, с трудом дыша и наслаждаясь блаженной гулкой пустотой и легкостью, переполняющими ее тело.– Это так… прекрасно… – А теперь спи,– Луффи улыбнулся, целуя глаза женщины. Хэнкок нежно улыбнулась в ответ и перестала противиться сну, прильнув к Ворону. Этот человек растопил ее сердце и вернул к жизни. Этот человек показал ей, что прошлое осталось в прошлом, стер позорное клеймо со спины и дал ее душе подлинную свободу. Этот человек стал первым ее мужчиной, которого она желала. Этого человека она полюбила всем сердцем, несмотря ни на что. Ворон улыбнулся, рассматривая счастливую женщину в своих объятиях. С Хэнкок он чувствует себя живым, настоящим, с Хэнкок ему не нужно притворяться, Хэнкок примет его таким, какой он есть, без каких-либо условностей. Совсем как Китти… милая неко, которая не позволила ему стать монстром, а его команде– превратиться в стаю кровожадных зверей, рвущих всех на своем пути. – Луффи-сама? А вот и неко. Девочка вошла в его каюту в одной легкой ночнушке, сонно потирая глазки. – Луффи-сама, можно к вам? – Что за глупый вопрос, милая,– улыбнулся ей капитан.– Иди сюда… Китти мило улыбнулась и прильнула к Ворону, тут же сладко засыпая. Луффи не знает, что Китти может нормально уснуть только рядом с ним, и все то время, что он проводит с другими женщинами, Китти мучается бессонницей. Возможно, неко когда-нибудь скажет ему об этом, но это произойдет не сейчас. Сейчас они просто спят, опустошенные и счастливые. Спят, чтобы встретить следующий день одной семьей.