Другой СЛЕД. За кадром.

Рыбалка закончилась уже затемно, вернее, выехали мужчины в сторону Москвы, когда уже хорошенько стемнело. Круглов взбодрился, даже шутил в пути, строил планы, как бы повторить летом, тем более, что Николай Иванович настоятельно приглашал еще приехать. Столица встретила их оттепелью, но по лобовому стеклу накрапывало что-то неприятное. Высадив напарника у дома, Сергей отправился к себе. Сказывалась бессонная ночь, Коля валился с ног от усталости. В голове все еще звенели слова Рогозина, «влюбиться, сойдется»… Проваливаясь в сон, он все еще продолжал перемалывать этот разговор. Утром все показалось несколько проще и даже радостней. Заместитель службы долго и тщательно приводил себя в порядок перед зеркалом в ванной, затем также тщательно выбрал костюм и рубашку. Он частенько поглядывал на часы, ожидая, когда откроются цветочные магазины, все же женский день! Через некоторое время Николай Петрович уже стоял у знакомой двери с букетом в руках и жал на звонок. Открывать ему не торопились. Он уже подумал, что Галя, наверно, ушла на работу или вообще не приходила со вчера, но дверь все же распахнулась. -С праздником, Галя! — он протянул ей букет. И без того удивленная Рогозина крепче стянула халат, а другой рукой приняла букет. -Спасибо… Доброе утро! А… как ты тут? -Ну, как? Приехал, хотел тебя поздравить… Ты долго не открывала! -Да… я там… в ванне была… После купания лицо было свежо и оживленно, влажной волной волосы легли на плечи, словно покрывало. -Можно я войду? Или ты занята? -Я… собираюсь… на работу… Ты заходи! Майор переступил порог и закрыл замок. -Ты как-то растеряна… я не вовремя? -Да нет же, — ее лицо спряталось в цветах, — правда, неожиданно… Но я рада… Спасибо за цветы и поздравления! Она отложила букет на тумбочку и поднялась на мысочки. Теплые губки коснулись его щеки, руки обхватили его локоть. Мужчина нежно погладил ее по спине и чуть коснулся недосохших волос. -А я еще подумал, что мы с тобой позавтракаем вместе! -Да… но я ничего не приготовила, — начальница снова взяла букет в руки, — и цветы надо в вазу поставить! -Я тут еще булки купил, надеюсь кофе у тебя есть? — рассмеялся он, осторожно заправляя ее локоны за ухо. -Кофе есть, сахар кончился! — и розовые губки тоже расплылись в улыбке. -Тогда давай ты будешь собираться, а я займусь кофе и цветами? Его пальцы нежно водили по ее щеке и краю подбородка. Галина Николаевна втягивала запах цветов, ощущала его прикосновения, и голова шла кругом. Словно дурман, радостное чувство мутило рассудок. -Да, — едва пролепетала она. Ее синие глаза светились, она застенчиво улыбалась, пытаясь спрятать лицо в цветах, Николай накрыл ее руки ладонями и попытался забрать букет. Он отложил цветочную композицию в сторону и прижался губами к ее лбу. -Еще раз с праздником, милая! -Спасибо, Коля, — выдохнула полковник, — я пойду собираться… Фигура в махровом халате скрылась в комнате. Заместитель службы быстро скинул куртку и обувь, нашел вазу и занялся хозяйством. В течении четверти часа он слышал шум фена, скрип дверей шорох одежды, затем все стихло. Он давно уже сварил кофе и только ждал Галиного появление, не выдержав, Круглов позвал из коридора. -Галюш, ты как? Готова? -Почти. Сейчас накрашусь… -Ты одета? Можно мне зайти? — он нерешительно мялся в коридоре. -Да, конечно. Женщина сидела перед туалетным столиком с тушью в руках, как обычно, в блузке и брюках, на спинке стула болтался приготовленный пиджак. -Ты быстро собралась… А я кофе сварил… Масло у тебя еще нашел и джем… Наверно, подойдет к булкам… -Уже иду! — тушь отправилась обратно в косметичку.- Губы потом накрашу… После еды! -Готова? Идем! Оба расположились за кухонным столом, Коля разлил кофе по чашкам, Галина намазала еще теплую булку маслом. Разговор шел непринужденно о папе и даче, о поздравлениях и приветах. Руководитель службы несколько недовольно поморщила носик, отпив из чашки несладкий кофе. -Совсем не сладко… -Возьми варенья, — он почерпнул чайной ложкой из банки джем и поднес к ее рту. Ложка тихонько звякнула о зубы и спряталась за губами. Упругий кончик языка осторожно лизнул содержимое и вернул ложку. Мужчина с вожделением наблюдал за ее губами, тонкая ниточка верхней и мягкая, более пухлая нижняя, с одинаковой ровной кожей, естественно-розовым цветом. Уголки губ слегка приподнялись в улыбке, затем скрылись за стеклом чашки. Его воображение уже рисовало картины, как эти губки страстно впиваются в его кожу, целуют шею, плечи, шепчут нежные слова и блуждают по всему телу… -Папа тебя тоже поздравляет, — хрипло выдавил он, стараясь стряхнуть наваждение. -Позвоню ему днем… -Ты… придумала, как хочешь отметить? -Эмм, — ее брови изогнулись дугой, словно внезапно пришло воспоминание, — ребята же просили праздник устроить в офисе! Надо с ними полчасика посидеть, а там… -Хорошо, а во сколько начало? -Как работу закончат, — усмехнулась начальница, отправляя очередную ложку варенья в рот.- У нас там… -Не убийство, так изнасилование, — вздохнул Николай, завороженно наблюдая за ложкой. -На этот раз и то, и другое… Так что… -Ладно, доедай и пойдем твоего преступника ловить! -Не приведи Бог мне такого! — почти испуганно воскликнула женщина.- Я тебе дам дело почитать, что он творит с жертвами… -Я не это имел в виду, — Круглов провел рукой по ее плечикам, — с тобой ничего плохого не случится… -Пока ты рядом, не случается, — тихо отозвалась она. Галина порывисто поднялась и прижалась лицом к его груди. Он гладил нежную шею у роста волос, плечи и спину, ощущая легкую дрожь в ее теле. -Не беспокойся… Все хорошо, — усы прижались к ее волосам на макушке. Под тканью блузки легко прощупывалось белье, упругие округлости груди упирались в его тело, Коля сжал ладонями ее стройную талию, в голове снова зазвучали слова Рогозина «влюбится, сойдется»… и ее стройное красивое тело достанется другому, кто будет с не меньшей страстью сжимать в объятиях эту талию и шептать ей всякие слова на ушко! -Ты уже совсем здоров, — чуть рассмеялась Галя, — вон сил сколько в руках появилось! -Извини, — хватка чуть ослабела, — не хотел сделать тебе больно! -Мне не больно, — ее довольное личико смотрело вверх. -Галюша, — его ладонь поймала розовую щечку, — твой папа… тебе счастья желает… Она несколько удивленно нахмурилась: к чему это сейчас? -Хочет, чтобы ты была любима и счастлива… -Я… да… все родители… желают детям счастья, — произнесла Рогозина заезженную фразу. -Я тебе тоже… желаю счастья… Все внутри сжалось, горечь заполнила пустоты и горячим комом поднималась вверх. Коля отвел взгляд в сторону, чтобы не выдать своей мрачности, но женщина старалась вновь заглянуть ему в глаза. Он прижался губами к ее щеке. -Спасибо… Коля… Но я не понимаю… к чему… -К празднику, милая! — майор разжал руки и выпустил ее.- Поехали в офис! Она недоуменно посмотрела ему в спину, что такого произошло на даче? Надо позвонить папе… Галина Николаевна машинально собрала посуду и поставила в раковину: все потом, не до того… Ее зам уже стоял в коридоре в куртке и держал ее пиджак в руках. Дорога прошла в сплошных разговорах о работе. Полковник пересказывала обстоятельства дела, иногда еще отвечала на телефон, поскольку в офисе уже шла бурная деятельность. Буквально через час в эту самую деятельность включилось и начальство. Офис бурлил и суетился. Между делами и допросами женщины принимали поздравления с праздником, цветы и конфеты. К концу дня расследование сдвинулось с мертвой точки, хотя преступник все еще не сидел в допросной, но по крайней мере было ясно в какую степь вести поиски. Начать празднование удалось совсем поздно и то исключительно благодаря энтузиазму Оксаны, которая быстро разнесла по всему офису весть о начале торжества. Мужчины службы не заставили себя упрашивать, мобилизовавшись, они сообразили торт, цветы, конфеты, а Майский даже вынул припрятанную гитару, дело оказалось за немногим: дамы куда-то подевались… -Это… мож, по домам пошли? — недоуменно чесал затылок Сергей. -А нас накрывать заставили? — хмыкнул Круглов. -Да ну… Смешно даже, честное слово, — отвернулся Борис. -Да перестаньте! Марафет они наводят, — хмыкнул Шустов.- Сразу видно, что все вы неженатые! Ну, какая уважающая себя женщина будет принимать цветы и поздравления ненакрашенной, непричесанной и не при параде? Мужчины крепко задумались, казалось, что даже извилины заскрипели. Коле вспомнилось его утреннее поздравление, и он улыбнулся. Остальные недоуменно посмотрели на него, однако развить эту тему им не дало появление дам. -А вы чего тут? — удивленно спросила Амелина. -Так мы ж вас ждем! Кого нам поздравлять-то? — возмутился Селиванов. -Так- так! Все прекратили! Давайте уже, — оборвала их начальница. -Да-да все, Галь, начинаем! — закивал Майский и потянулся к двери.- Пошли, мужики! Николай Петрович остановил заинтересованный взгляд на Рогозиной. Светлый костюм с юбкой, туфли в тон, в вырез пиджака проглядывает трикотажная кофточка, обтянувшая грудь. Длинные ноги в прозрачных колготках… -Коля! — от его взгляда у нее проступил румянец.- Что не так? -Очаровательная юбочка, — прошептал он и слегка провел рукой по ее спине. Мужчины покинули помещение, чтобы через минуту явится с цветами и подарками. После торжественной части, красивых слов и вручений, компания переместилась на кухню. Оксана взялась за нож и подступила к торту, но Селиванов тут же поймал ее за запястье: -Сегодня у нас дамы отдыхают, хотя бы в буфете, — и он осторожно изъял у нее колюще-режущий предмет. Николай Петрович подошел к начальнице, которая взялась за чайные чашки. -Галюш, дамы отдыхают, — тихо прошептал он, почти на ухо, и поймал ее за руку. -Хорошо… Она выпустила чашку. -Присядь и отдохни! Пока остальные суетились вокруг еды, Майский тихо подбирал на гитаре незатейливую мелодию. Наконец, всех позвали к столу, где уже дымились горячие напитки и на блюдцах красовались куски торта. -А мы че? Ну это на сухую? — Сергей оглянулся вокруг. -Майский, тебе лишь бы выпить! — одернула Амелина. -Так ну… эта за прекрасных дам… так сказать стоя по бокалу шампанского… Ну, это я сгоняю? -Так! Стоп! — распорядилась руководитель службы.- Время много, уже не до шампанского! -Так что чайком! За прекрасных дам! — провозгласил Шустов и поднял чашку.- Вы у нас — совершенства! Дружно чокнувшись, компания принялась за торт, даже вечно худеющая Оксана отправляла в рот ложку за ложкой. Сергей вновь начал наигрывать на гитаре, Борис принес закипевший чайник и начал рассказывать какой-то анекдот, хотя тот, как всегда относился больше к трупам, чем к женщинам. Николай Петрович осторожно сжал Галин локоть, она отставила в сторону чашку и несколько смущенно посмотрела на него. Он негромко произнес вспомнившийся отрывок: -…есть такие женские глаза, которые глядят всегда грустя, и это до последних твоих дней глаза любви… -Слуш, Петрович, — бесцеремонно влез между ними Майский, — а мож, ты нам че сыграешь? Все взоры обратились на них. Рогозина отвела взгляд в сторону и снова взялась за чашку, Коля бубнил что-то неопределенное. -Так! Лучше я! — громко заговорил Игорь.- Стихи прочту! -О как! Свои? Ну, послушаем, — Серега устроился на стуле и облокотился на стену. -Не свои. Брюсова, но прекрасные! Так и называется: «Женщине», — эксперт отхлебнул чая и начал, — Ты — женщина, ты — книга между книг, Ты — свернутый, запечатленный свиток; В его строках и дум и слов избыток, В его листах безумен каждый миг… Как только всеобщее внимание переключилось на Шустова, Николай вновь придвинулся к начальнице и положил руку ей на талию. Она старалась смотреть на Игоря, Оксану, на торт, только не на него, чтобы вновь не привлекать внимание. Мужчина нежно поглаживал ее спину, часть локтя и талию, тоже неотрывно глядя на вещающего. Спокойствие нарушил телефонный звонок. Оторваться пришлось не только от любимой женщины, но и от застолья, и от планов на вечер. Вместо тихого праздничного вечера продолжать пришлось в цветочном салоне, где убили его владелицу. Осматривать само место преступления в ночной темноте было как-то несподручно, поэтому часть улицы оцепили до утра, а тело Терешиной и машину отправили в ФЭС. Оставался только сам салон, кабинет и пара подсобных помещений, впрочем, ничего интересного обнаружить не удалось, только полночи потратили, по высказыванию ГРУшника. Серега рвался побыстрее домой, поздравить и, так сказать, получить свою благодарность, поэтому Круглов решил не портить другу праздник и отпустил его восвояси, а сам вернулся в офис. Передав предметы в лабораторию, он спрятался в комнате отдыха, оставалась еще пара часов до начала рабочего дня, значит надо хоть немного отдохнуть. Едва он растянулся на диванчике, как запищал назойливый мобильник. -Да, Круглов! -Коля, а ты где? — послышался на том конце требовательный голос. -Я на диване, а что? Ты где? -Сейчас подойду… Прежде чем он успел еще что-то сказать, Галя повесила трубку. Он поспешно поднялся, пригладил волосы и включил свет. -Ага, ты тут! Домой не поедешь? -А смысл? Скоро уже рассвет, поеду осмотрюсь у бутика… -Ладно, но нам еще надо мужа покойной привезти, — начальница села рядом с ним.- Что там интересного нашлось? -Интересного ничего, только сейф украли, но это нам сотрудница покойной сообщила. Так, а за мужем, давай-ка Майского с утра сгоняем! -Да хоть кого, — устало зевнула она. -Сейчас, — Николай Петрович взял телефон и отправил Сергею лаконичное сообщение с данными вдовца.- А у вас что тут нового? -Ничего… Боря сказал, без сюрпризов — задушена, больше ничего стоящего. Шустов изучает вещи… Ее голова прижалась к Колиному плечу. С каждым собственным словом веки становились все тяжелее, глаза закрывались, но она пыталась еще что-то сказать. -Ладно, Галюш, завтра поговорим. Отдохни! Отложив телефон заместитель службы и сам откинулся на спинку дивана и запрокинул голову на его сиденья. Женщина поджала ноги и свернулась клубочком, прижавшись к его плечу. Когда он укрывал ее пледом, кажется, она уже спала или, по крайней мере, сонно сопела. Работа в офисе кипела даже ночью. Шустов благородно разрешил Оксане поехать домой и выспаться в честь праздника, сам же продолжал копаться в уликах. Слегка посвежевшая Амелина появилась в лаборатории к началу рабочего дня и тут же устроилась за компьютером. -А что Галины Николаевна еще нет? — уточнила девушка. -Не знаю… С ночи не видел, а в кабинете? -Там нет, я мимо проходила… -А она бы нам нужна, — протянул Игорь. -Я позвоню, — она достала телефон. Продолжительное время слышались только гудки, но затем сонный голос все же ответил. -Такое впечатление, что я ее разбудила, — пожала плечами старший лейтенант, — но сказала, что через пятнадцать минут будет… -Значит, спала в комнате отдыха, домой не поехала! -Бедняжка! Впрочем, сегодня полофиса были такими же невыспавшимися бедняжками и страдало от недосыпа. Да и день только приносил новые загадки, убийство любовницы Терешиной, хотя Ярослав и отрицал их любовную связь и вообще сам факт знакомства. Оставив подозреваемого в камере, сотрудники собрались в кабинете начальницы, сведений было мало, улик еще меньше. Обсуждение шло вяло, все были уставшими. -Ладно, это все бесполезно! — махнула рукой Рогозина. -Не, Галь! Погоди! Ну, как бесполезно? — взвопил Майский.- Что ж висяк оставим! Давайте посмотрим камеры около дома этой самоубийцы! -А что искать будем? — протянул Шустов. -Ну… там… Она ж должна была где-то с любовником… ну это самое! У Терешина жена, у нее квартира свободная! Вот и докажем, что он ее знал и в связи, так сказать, состоял! — не унимался Сергей. -Хорошо! Давайте попробуем, — махнула рукой Галя.- Больше же идей все равно нет… -Сегодня нет, — констатировал Борис.- Завтра будут! -А почему завтра? — не понял Круглов. -Потому что все не выспались и думать не могут! — буркнул патологоанатом. -Тогда давайте сегодня по домам, но завтра, чтобы все были свежими и с мыслями! — пригрозила пальцем руководитель. Сотрудники потянулись к выходу, только ее зам остался сидеть на месте. -Коль, а ты чего? -Я? Это… домой же… Или ты не домой? -Да нет, — она зарылась в бумагах, — поеду сейчас. А ты? -Давай я тебя подожду и поедем. Ты же без машины… -Да уж… Сложив папки ровной стопочкой в сейф, начальница ФЭС переобулась и накинула пальто. Дорога показалась долгой, поскольку жутко клонило в сон, но оба старались держаться. Оказавшись, наконец, в квартире, Галина Николаевна устало произнесла: -Надо было служебную взять… -Ага, чтобы она нас вместе отвезла в твою квартиру! — кивнул Коля. -Ладно! Я прилягу, можно? -Конечно! Я чая выпью, если ты не против… -Да… на кухне… и сахар забыли… Когда мужчина появился в дверях спальни, она уже переоделась в халат и забралась под одеяло, держа в руках планшет. Свет ночника освещал ее лицо и часть рук. -Что ты ищешь? -Да так… хотела посмотреть, что про этого Терешина пишут… -Много нашла? — он присел на край кровати. -Да ничего особенного… В порочащих связях замечен не был, никак не пойму, что у него могло быть общего с этой Комаровской? Они совсем разные люди, разного уровня даже! Где они вообще могли познакомиться?! -Ну, знаешь, — пожал плечами ее зам.- У нас не настолько сословное общество и простой библиотекарь может сходить в кино, театр, кафе, магазин… Да просто мог подвезти ее как-нибудь на улице, вот и познакомились! -Ага и у библиотекаря есть деньги на такси? — сомневалась полковник. -На каждый день, может, нет, а раз в полгода понадобилась… Возвращалась поздно, дождь был, да мало ли! -Хорошо, допустим, ну подвез, и что телефон попросил? Зачем? О чем им говорить? Какие у них общие интересы? -Причем тут интересы? Он же не жениться на ней собирался! А так небольшой адюльтер… -Да уж, — задумчиво произнесла она, — с общими интересами в кровать не ложатся… Николай Петрович грустно улыбнулся, надо же вспомнила! Сказанная им в запале фраза так неожиданно выплыла наружу. Он придвинулся ближе и взял Галю за руку: -Если с женщиной нет планов на будущее, то общность интересов, действительно, не обязательна! Чтобы переспать не нужно длинных разговоров разговаривать… Она тоже грустно улыбнулась и опустила глаза вниз. -Опыт знатока, — ни то спрашивала, ни то утверждала женщина. -Можно и так сказать… -Тогда зачем? -Не знаю… Наверно… на зло… или убить одиночество… Синий бездонный взгляд скользнул по его лицу. Галина порывисто обхватила рукой его шею и прижалась к плечу. Он зарылся носом в ее приятно пахнущие косметикой волосы. Она вся приятно пахла духами и чем-то необыкновенным, присущем только ей. Тонкая рука по-прежнему покоилась на его шее, знакомый запах, близость, ощущения придавали некое спокойствие. Николай Петрович прикрыл глаза, уносясь в туманную даль. За окном уже в полную силу искривился рог луны, мерно отбивали такт часы, Галина голова лежала на его руке, отчего та несколько затекла. Сколько прошло времени и заснул ли он — трудно было понять. Майор отстранился и увидел, что женщина спит. Он осторожно убрал в сторону планшет, до выключателя ему было не дотянутся, и Николай снова опустил голову на подушку. Наверно, пока не найдется убийца женщин, покоя не будет. Майский начал трезвонить прям с утра и докладывать о своих успехах. Галя сонно кивала и обещала через пару часов совещание устроить, где Серега может изложить все свои идеи. Само совещание немногим продвинуло дело вперед, явно чего-то не хватало, нужно было еще искать. Зато поиски привели к неожиданным результатам, братья Васильевы были доставлены в ФЭС, и вся схема прояснилась. Матвей растерянно смотрел вслед брату, которого уводили в наручниках. -Что я могу для него сделать? — едва выдавил он. -Не знаю, — сухо отозвалась Рогозина.- Но отмазывать больше не советую! Я лично прослежу, чтобы он ответил не только за эти убийства, но и за свое прошлое преступление! -За что вы его ненавидите? — заламывал руки Васильев. -Именно его я не ненавижу! Но он преступник. Однажды вы вытащили его, все сошло с рук, и он решил, что так будет всегда! Это повлекло еще более тяжкое преступление! Он убил двух женщин! Понимаете двух ни в чем не повинных женщин! За что? -Да-да… Вы правы… Но он мой брат… -А они были кому-то сестрами! Их тоже любили! -Все в порядке? — в кабинет просунулась голова Майского. -Да! Проводишь гражданина? — начальница кивнула на мужчину.- Я вас больше не задерживаю! Извините за доставленные неудобства! Матвей поплелся за майором, Галина Николаевна тяжко вздохнула. Еще одно дело легло тяжким грузом на ее плечи. Каждый пойманный убийца — это же не только правое дело, но и чья-та разбитая жизнь… Для общества благо, а для его родственников… -Галюш, все в порядке? Ты чего? — перед ней выросла фигура зама. -В порядке… Хочу уйти отсюда… -А наши предлагают повторить празднование… -Можно без меня? — устало произнесла полковник. -Да и без меня, пожалуй… Уйдем по-английски? -Мне все равно… -Спускайся к машине, — он протянул брелок.- Я скажу, что не застал тебя и тоже приду, договорились? Опуская ключи ей в руку, Николай осторожно сжал пальчики. Она улыбнулась и подхватила сумку. Настроение было как-то не очень празднично, да и не весело. -Чего загрустила? — мужчина устроился за рулем.- Смотри, что я взял! Он протянул ей пластиковый стакан с жидкостью и второй с нарезанными фруктами. -Что это? -Вино для тебя! Женский же праздник! И фрукты до ресторана тебе хватит! -А мы в ресторан? — протянула женщина, принимая угощения. -А куда ты хочешь? Я думал… отметим… посидим… Ты совсем устала? -Нет. не только… Ты же за рулем… Со мной пить не сможешь… А одной, как-то… Майор задумался и несколько растерянно посмотрел на нее. -Да? Я не подумал… Хочешь, оставим машину тут и поедем сами? Или на такси? Галина прижалась губами к краю стакана и глотнула терпкую жидкость, которая несколько обожгла горло. -Кисло как! -Возьми виноградик, — он поднес ягодку к ее ротику. -Давай все же поедем на машине, только домой! Ну… купим по пути что-нибудь в магазине и поедим… Ты не против? -Как ты хочешь… Его палец коснулся ее щечки, отчего все мускулы тут же напряглись. Галя смотрела в стакан и закивала. -Мне кажется, так лучше, — еле слышно выдохнула она, и снова глотнула. Мужчина молча улыбнулся и завел машину. Фрукты кончились немного быстрее, чем вино, и Рогозина медленно цедила терпкий напиток, только когда они уже подъехали к дому, она залпом выпила остатки. -Кажется, кто-то голодный, — пошутил Николай Петрович.- Съела все быстро, а вино еле допила… -Не голодная, но оно кислое, надо много сладкого, — она быстро выбралась из остановившейся машины. -Ты сама вся такая сладкая, — его руки сжали ее талию.- Идем в магазин? -Да, давай… Его рука по-прежнему оставалась у нее на талии, она не сопротивлялась и не вырывалась, но все мышцы были напряжены и чувствовалась нервозность, даже некая отчужденность. Коля был для нее чужим человеком, словно ворвался в ее мир без приглашения. Она внутренне уговаривала саму себя, что это он, что все как прежде, но что-то внутри тяготило и мешало. Покупки были сделаны довольно быстро, тем более, что готовить сильно не хотелось, а значит придется обойтись мелкими закусками и вином. Поднимаясь в лифте, Галина Николаевна прижалась головой к его плечу, стараясь найти хоть какую-то форму контакта. Он понимающе улыбнулся и похлопал ее по плечу. -Теперь ты отдыхай, а я быстро накрою стол, — предложил Круглов. -Угу… Начальница скрылась где-то в комнатах, а он завернул на кухню. Приготовления не заняли много времени, и на столе появились тарелки и бокалы, вслед за тем и бутылка вина. -Уже все готово? — удивленно спросила Галя, появляясь в гостиной.- Я только переодеться успела… Теперь на ней красовалась узкая юбка и розовая блузка с Нового Года, волосы аккуратно легли на плечи. -Очень красиво, — зам с удовольствием осматривал ее фигуру. -Давай я что-нибудь включу… музыку, — несколько стушевалась женщина от этого взгляда, — и… свечи… -Конечно, милая! Из приоткрытой форточки тянуло весенними, но еще несколько морозными запахами, из динамиков полились негромкие, оригинальные аккорды. При свете небольших свечей по стенам прыгали причудливые тени, слегка подрагивая, словно пугаясь. Что-то из классической музыки пыталось выразить не то горе, не то радость, Круглов так и не понял, но в сердце накипало от этих чудных, непонятных звуков. Становилось хорошо. Вспоминалось прошлое, многое казалось совсем странным, будто происходило в другой жизни или в кино. Когда-то давно они также были чужими людьми, хотя и тянулись очень сильно друг к другу… А потом, после каждой ссоры была отчужденность, и оба не знали, что сделать… -Ты не ешь и не пьешь совсем! — раздался ее голос. -Не волнуйся и ем, и пью, — он демонстративно осушил бокал и взялся за бутылку. Женщина подняла вновь наполненный бокал и заглянула внутрь на переливающуюся бордовую жидкость. От покачивания та набегала на стенки и вновь спускалась вниз. -In vino veritas… Остроумно сказано, — она вскинула на него глаза и засмеялась. Бокалы со звоном встретились, оба выпили и принялись за еду. Музыка сама собой смолкла, и Галина поднялась из-за стола: -Что-то пошло не так, сейчас поправлю… Повозившись пару минут с техникой, она вернулась к столу и подошло к Коле. Он собирался подняться ей навстречу, но полковник уже устроилась у него на коленях и обвила шею руками: -Мы с тобой как на первом свидание, — захихикала она, стараясь скрыть смущение. -Галюш… много всего случилось, а время мало прошло, — не стал отказываться ее заместитель, хотя уже держал ее за талию.- Ты тоже довольно отстранена и… я даже не уверен, что… тебе самой приятно… -Мне всегда было с тобой приятно, — едва слышно шептали ее губы, склоняясь к его уху. -Мне с тобой тоже… -Тогда зачем же тратить время? -Галя… Галя… А завтра? Что завтра будет? Ты сейчас пьяна, тебе море по колено! Но завтра станет неловко, может, противно… и что? Скажешь, что ничего не помнишь? — уговаривал он. -Уже говорила! Рогозина кокетливо тряхнула волосами и с новой силой прижалась к нему. -Я не хочу пользоваться твоим состоянием и положением, — пытался все же что-то выразить Николай Петрович, хотя его руки уже беззастенчиво пытались поднять ее юбку. -Я не настолько пьяна… и вообще какое у меня положение? -Тебе очень хочется ребенка… и ты… делаешь несвойственные тебе вещи… Готова забыть все обиды, но потом… Становилось все сложнее подбирать слова. Галя прижималась к нему всем телом, он ощущал прикосновение ее груди, руки дотянулись до резинок чулок и края тела. Ее движения не были порывистыми и трепетными, как раньше, больше какими-то выверенными, словно перевязку делает, даже дыхание оставалось ровным и спокойным. -Нет обид… и вины больше нет, — мягкие губы опустились на его подбородок. -Привычка, наверно, — брякнул майор первое, что пришло в голову. -Какая разница! Ее губки подобрались к его и нерешительно чмокнули. Он крепче прижал ее к себе, провел руками по спине и коленям, сжал талию плотным кольцом. -Галюша, милая… -Я тебе больше не нравлюсь? — наигранно надула она губки. -Глупость какая! Мне, кроме тебя, больше никто не нравится! Ты самая любимая, самая желанная… Его руки прошлись по ее плечам, сжали грудь и вновь вернулись на талию. -Тогда зачем ты все это говоришь? -Чтобы завтра ты… -Уууу… Это все будет завтра! — перебила его начальница.- А сейчас давай выпьем за… все хорошее! Она попыталась развернуться к столу лицом и задела локтем бокал вина. Красная жидкость тут же растеклась по столу и юбке полковника. -Галюша, осторожнее! — только успел воскликнуть мужчина и на лету поймал бокал.- Облилась? -Немного… -Иди переодевайся! Я уберу… Галина Николаевна вышла в коридор и уже оттуда позвала: -Лучше приходи мне помогать… Николай собрал со стола все салфетки и осторожно согнал ими жидкость обратно в стакан. После чего принес с кухни тряпку и вытер остатки. Затем взял новые бокалы, налил вина и отправился вслед за Галей. Юбки и блузка болтались на стуле, там же располагалось белье и чулки, он недоуменно перевел взгляд на женщину. Она лежала в кровати по грудь укрытая одеялом, выглядывали лишь обнаженные руки с плечами, и спала. Круглов тихо поставил стаканы на соседний столик и присел рядом с ней на кровать. Он осторожно провел рукой по ее ногам в одеяле и отдернул руку. Сопротивляться накатившему желанию становилось все сложнее, но и воспользоваться такой ситуацией было немыслимо. Коля поднялся и вышел, там еще стол липнет, посуда не вымыта… Будет завтра еще день и послезавтра… День, конечно, наступил для полковника еще затемно, она проснулась и лежала вглядываясь в темноту. Воспоминания о вчерашнем вечере вызывали чувство неловкости, действительно, было стыдно. Хотелось, чтобы кто-нибудь позвонил с работы, чтобы что-нибудь случилось, уйти, убежать… Не встречаться с ним глазами! Когда на улице расцвело, женщина все же выбралась из-под одеяла и закуталась в халат. Она старалась двигаться почти бесшумно, чтобы не разбудить Колю, который спал в гостиной. Наспех умывшись, Галина надела костюм и стянула волосы в хвост. Причесаться и кофе выпить можно и на работе. Итак, телефон, кошелек, документы… Она прокралась в коридор и взяла в руки сапоги. -Галюш, ты проснулась уже? — послышалось из гостиной. -Да… Доброе утро! -Доброе утро! — в дверях появился ее зам, натягивая на ходу одежду.- Ты уже уходишь? Так рано? -Да… надо на работу… -Что-то случилось? Я быстро соберусь! -Нет-нет! Ничего! Не спеши, придешь, как обычно, — ее взгляд было невозможно поймать. -Постой! — он приблизился к ней вплотную.- Не надо стыдиться… Ты не сделала ничего плохого вчера… Ее щеки залились румянцем. -Да уж… Вовремя уснула… -Я не про то! — он нежно обнял ее и поцеловал в щеку.- Если ты все еще хочешь… -Мне надо идти! Давай не сейчас… Галя торопливо вырвалась и отвернулась. -Хорошо, не сейчас! Когда сама решишь! -Я уже решала… вчера… не получилось, извини, — глухо произнесла она. -Галюша! Любимая… Не надо сердиться! Я тебе не отказал! Я пришел за тобой в спальню, но ты спала! Что мне надо было сделать? Насиловать тебя? Воспользоваться твоим беспомощным состоянием? — Николай Петрович взял ее за плечи и развернул к себе лицом. -Разбудить… например… А зачем было вообще заводить все эти разговоры? Раньше ты как-то… -Вот именно, что как-то! Раньше мы с тобой жили, были… спали вместе! Ни у тебя, ни у меня не было чувства неловкости! А так ты сама сторонишься меня, будто мы чужие, а потом вдруг… -Ладно! Ладно! — замахала она руками.- Ты прав… мы… отдалились. много событий было… неприятных… и Вероника тоже… -Вот только не начинай сейчас придумывать! Ни Вероника, ни одна другая женщина, кроме тебя, меня не интересуют! -Хорошо! Мне надо идти… Галина Николаевна взяла в руки пальто, но оно снова оказалось на вешалке, и майор почти силой прижал ее к двери: -Галюша, с ней давно все кончено и больше не будет… ничего… Я хочу только тебя! Его руки быстро ощупывали все ее тело, а силу желания она могла ощутить в полной мере, поскольку мужчина прижимался к ней всем телом. -Коля… -Видишь? — он еще крепче прижал ее бедра к своим.- Ты же взрослая женщина, сама все понимаешь… -Мне больно! Перестань… Хватка ослабела, она уперлась в дверь тяжело дыша. -Прости… я не хотел… -Коля, милый, — ее ладони легли ему на плечи, нос уткнулся в плечо.- Я сама не знаю… все как-то странно… -Все нормально… Ты только не переживай… Посмотри ни меня… Ну, пожалуйста! Подними глазки… Полковник слегка приподняла голову, украдкой бросая взгляд вверх. -Послушай меня! Не придумывай ничего и не волнуйся! Никого у меня нет! И попыток делать не собираюсь! Не думай про такое, пожалуйста! Не спеши, привыкни… все само наладится… Нет смысла заставлять себя… Я тебя подожду и ни к кому не уйду! Другой не будет, обещаю… Веришь? Она еле заметно кивнула. -Тогда улыбнись, пожалуйста! Николай поднял ее личико вверх за подбородок. Застенчивая улыбка слегка тронула ее губы, затем все же расплылась, обнажив ряд зубов. -Можно? — его губы почти опустились на ее. От небольшого кивка ее ротик коснулся жестких усов. Галины руки обвили его шею, и она вся прижалась к заму. Теплые губы открылись ему навстречу, его руки ощущали, как у нее по спине бегут мурашки. Круглов нежно гладил ее плечи, стараясь унять дрожь. -Коля… Я тебя все равно люблю, — между поцелуями прошептала женщина. -И я тебя люблю, Галюша… Губы вновь встретились в поцелуе, она еще сильнее старалась прижаться к нему всем телом, его руки сползали к ней на бедра, сжимали округлую попу и отчаянно пытались вернуться на талию. -Ты дрожишь, тебе холодно? — едва смог оторваться от нее Николай. -Нет, — тихо рассмеялась она.- Это другое… не холодно… -Давай вечером все же куда-нибудь сходим? Без алкоголя! -Давай! Ее глаза засияли радостным блеском. Коля снял с вешалки пальто и накинул ей на плечи. До вечера пройдет еще целый рабочий день, и хоть бы не случилось чего-нибудь экстренного! Валерий Брюсов Женщине Ты — женщина, ты — книга между книг, Ты — свернутый, запечатленный свиток; В его строках и дум и слов избыток, В его листах безумен каждый миг. Ты — женщина, ты — ведьмовский напиток! Он жжет огнем, едва в уста проник; Но пьющий пламя подавляет крик И славословит бешено средь пыток. Ты — женщина, и этим ты права. От века убрана короной звездной, Ты — в наших безднах образ божества! Мы для тебя влечем ярем железный, Тебе мы служим, тверди гор дробя, И молимся — от века — на тебя! 11 августа 1899 Евгений Евтушенко Всегда найдется женская рука, чтобы она, прохладна и легка, жалея и немножечко любя, как брата, успокоила тебя. Всегда найдется женское плечо, чтобы в него дышал ты горячо, припав к нему беспутной головой, ему доверив сон мятежный свой. Всегда найдутся женские глаза, чтобы они, всю боль твою глуша, а если и не всю, то часть ее, увидели страдание твое. Но есть такая женская рука, которая особенно сладка, когда она измученного лба касается, как вечность и судьба. Но есть такое женское плечо, которое неведомо за что не на ночь, а навек тебе дано, и это понял ты давным-давно. Но есть такие женские глаза, которые глядят всегда грустя, и это до последних твоих дней глаза любви и совести твоей. А ты живешь себе же вопреки, и мало тебе только той руки, того плеча и тех печальных глаз… Ты предавал их в жизни столько раз! И вот оно — возмездье — настает. «Предатель!» — дождь тебя наотмашь бьет. «Предатель!» — ветки хлещут по лицу. «Предатель!» — эхо слышится в лесу. Ты мечешься, ты мучишься, грустишь. Ты сам себе все это не простишь. И только та прозрачная рука простит, хотя обида и тяжка, и только то усталое плечо простит сейчас, да и простит еще, и только те печальные глаза простят все то, чего прощать нельзя… 1961