Другой СЛЕД. За кадром.

Дождавшись от «головастиков» отчёта о состоянии Лизы, Круглов решил, что всем пора по домам. Анализов так быстро ждать ни к чему, оперативники сразу из поселка поедут отдыхать, так что ему тоже можно. Тем более, что они с Галей договорились поехать сегодня в пансионат к Рогозину, и она уже звонила несколько раз и спрашивала. Подхватив ее на окраине города с небольшой сумкой, Коля старался, как можно быстрее, вырваться в область. -Почему тебе отпуск не подписали? — спросила она. -Подписали с условием, что раскроем убийство в «Графском подворье». -Жаль… Я думала, мы побудем там вместе… -Так и будет… Это не очень далеко от Москвы, можно и оттуда на работу поехать! К тому же, я надеюсь, мы быстро найдем этого конюха и все! -Ладно, — ее вздох походил на покорность, но не на согласие. -Не переживай, — заместитель провел рукой по ее коленке, — свои обязанности я выполню и утром и вечером! А захочешь, я и в обед к тебе приеду! -Коля, дело же не только в этом! — счастливо рассмеялась женщина.- Мне хочется с тобой время проводить… не только в кровати! -Хм… Какие фантазии! Где бы ещё ты хотела заниматься любовью? Его глаза залились радостью и вокруг них собрались мелкие морщинки. -Не знаю… Я подумаю! -Вот и подумай! Пока будешь меня ждать, поищи место, ладно? Она опустила лицо вниз, стараясь скрыть в волосах вспыхнувший румянец. -Сейчас на заправку заедем, а там уже с полчаса всего, — Николай Петрович свернул на съезде. Не было его всего несколько минут, во время которых она успела позвонить отцу и сообщить, что они скоро будут. Дверь водительского сиденья открылась, Коля протянул ей бумажный пакет: -Кушать хочешь? Подкрепись! Не знаю, когда ужин будет. -Я дома поела, — попыталась отказаться Галя.- Наверно, не… надо аппетит портить… -Птичка моя, твой аппетит сейчас трудно испортить! -Я совсем располнею! -Совсем? А что ты уже хоть чуть поправилась? Покажи где? Он обхватил ее за талию и ощупал тело под блузкой. -Не заметно! А на работу выйдешь опять похудеешь! Галина Николаевна рассмеялась и открыла пакет. Вытащив бутерброд, она вскрыла упаковку и предложила заму. -Спасибо. Я поел перед выходом! Впрочем, она и сама могла справится с этой снедью. -Кстати, наше жилье подтвердилось? — уточнил он. -Да. Я звонила им днём, все в порядке. -Угу. Они ехали по просёлочной дороги, поднимая золотую пыль шинами, отчего и воздух становился золотым. Подъехав к поселку недалеко от пансионата, они остановились около одного из участков. За забором залаяла собака и тут же послышался голос, успокаивший ее. Дверь открыл мужчина средних лет и пропустил их во двор. Посредине стоял каменный хозяйский дом, а по периметру ещё несколько домиков для сдачи и хозяйственные постройки. После недолгих разговоров он проводил их к одному из домиков и протянул ключ. Пара осталась одна. Небольшое помещение из комнаты- кухни и душевой вполне подходящее для непродолжительного отдыха. Майор бросил сумку с вещами под стол и уточнил: -А ты мне одежду взяла? Он все ещё был в рабочем костюме и туфлях, только галстук ослаблен. -Конечно. В сумке. Там ещё кое-что для папы, он просил привезти. Мужчина скинул пиджак и, подойдя к ней, протянул ей свои руки: -Поможешь мне переодеться? Расстегнуть? Она нерешительно взялась расстёгивать пуговицы на рукавах, прижимая к себе протянутую им руку. Его ладонь тут же поймала ее грудь и сжала. -Коля! Нам к папе надо сходить! -А ещё нам нужен ребенок! Разве ты зря лечилась? Теперь его руки уже беззастенчиво ощупывали ее фигуру под футболкой. -Да нет… Но давай попозже, когда вернёмся… -Давай и сейчас и потом… -Папа вещи ждёт, — ее ладони упёрлись ему в грудь. -Потому не трать время на сопротивление! -Не буду… Особенно противится было неудобно, когда между ног разливалось тепло и заполняло постепенно все тело. Его пальцы ловко справились с молнией ее брюк и опустили их к коленкам. -Ты хоть одну юбку привезла? -Одну и платье… Ее попа коснулась местной кровати, полковник быстро выпутала ноги из брючин и подтянула их под себя. Николай стянул с нее белье и расстегнул свои брюки. Женщина в нетерпении раскрылась перед ним, желая принять его. Он не стал томить ее ожидания и накрыл своим телом. Она полностью раскрылась перед ним, его орган полностью погрузился во влажное пространство и продвинулся в глубь. Как же гостеприимно эта розочка всегда принимает его! Такая ненасытная! Готовая отдаться и откликнуться на его ласку! Он полностью насладился ею, да и Галя обессиленно раскинула руки и шумно дышала. -Радость моя! — его губы нежно чмокнул ее в висок.- Пойдем к папе? -Угу… -Ладно. Я в ванну зайду и переоденусь. А ты приходи в себя! Через четверть часа они все же вышли из домика. Рогозина успела переодеться в юбку, по настоянию Коли, а он сменил деловой костюм на летним брюки с футболкой и парусиновые туфли. С небольшим пакетом они направились в сторону пансионата. Путь был недолгим, но вечернее солнце вдруг неожиданно скрылось за облаками, откуда-то издалека ползла мрачная туча, по всему было понятно, что приближается гроза. Ветер усилил свои порывы и раздирал ее волосы, волнами спадавшие на плечи. Становилось вовсе свежо, и открытые руки начинали мёрзнуть. -Идем скорее, переждем грозу у папы, — он потянул ее за локоть. Нежная кожа совсем похолодело, и Коля обнял ее за плечи, чтобы согреть. Женщина тоже жалась к нему в поисках тепла и укрытия, но яростные порывы ветра настигали обоих. Когда же они достигли пансионата, то ветер стих, даже солнце выглянуло сквозь тучи. Черная туча по-прежнему плыла где-то на окраине небосклона, но уже не казалась такой грозной. -И вся гроза, — улыбнулась начальница службы. -Пришли! — раздался голос отца.- Я уж боялся попадете под дождь! -Здравствуй, папа! — она обняла его.- Гроза так и не началась. -Добрый вечер, Николай Иванович! — майор пожал руку старика.- Только холода напустила! -Замерзли? Заходите, тут можно погреться! Все вошли в холл, Галя немного дрожала, и ее открытые участки тела покрылись мурашками. Круглов обнял ее за плечи стараясь согреть, Рогозин заговорил: -Холодно, не простыть бы тебе! Чая бы теплого, но чайник есть только в номере, а там мой сосед… Не знаю, как он отнесётся к гостям… -Там у въезда в поселок какая-то забегаловка была, — вставил Коля, — я схожу за машиной и можем туда проехать! -А тебе не холодно? — ежась, спросила женщина. -Не много. Но я ж быстро сбегаю! Он уже направился к выходу, но тут по окнам ударили несколько больших капель. За ними последовали ещё и ещё, дождь тут же превратился в грозовой ливень. -Пожалуй, не стоит идти, — остановил его судья, — совсем вымокнешь. Я согрею чайник и принесу сюда… Ничего… Персонал срочно закрывал окно, поскольку потоки воды пытались ворваться в них. С козырька срывались целые волны и не успевали сбегать с крыльца. Николай Иванович вернулся очень быстро, правда, без чайника. -Идемте наверх, — тут же позвал он, — Андрей Никифорович сказал, что даже будет рад гостям! Руководитель ФЭС попыталась отказаться, все же неудобно, но мужчины не стали ее слушать и все поднялись в номер. Чайник уже закипел, на небольшом столике стояли беленькие чашечки и лежали вафли в корзиночке, комнату заливал яркий свет люстры. Андрей Никифорович радушно здоровался с ними, как со старыми знакомыми, и по стариковски что-то постоянно говорил. Горячий напиток быстро согревал изнутри, дрожь проходила и даже бьющий по окнам дождь больше не беспокоил. Другое дело раскаты грома почти с одновременной молнией, грохотало, казалось, прямо над головой. Галя непроизвольно вздрогнула, Николай сжал ее руку, лежащую на столе и рассмеялся: -Только не говори, что боишься грома и молний! -Нет, конечно… Но гроза прям у нас над головой… -А в детстве она к нам с мамой прибегала по ночам и без грозы, -вставил отец, — боялась одна спать! -Это ты к чему сейчас вспомнил? — несколько недовольно спросила его дочь. Ей не нравилось это воспоминание о ее детских страхах, раздражало, что отец говорит от этом при посторонних и особенно при Коле. Он и без того ее за ребенка иногда держит! Будто не ценит всех ее жизненных заслуг! -Все в старости живут воспоминаниями, дочка! -У меня младшая тоже не хотела без мамы спать, — вставил сосед.- Просыпалась по ночам, плакала… -Я не плакала, — вставила Галя. -Да уж идти по темноте в другую комнату ты не боялась, а спать одна боялась! — рассмеялся Рогозин. -Это она внимания хотела, да, милая? — улыбнулся майор. -Я уже не ребенок, — ее голос дрогнул. Старики уже прочно ударились в разговоры о былом и не особо обратили внимание на ее выпад, а Коля склонился к ней и прошептал: -Так не вели себя, как ребенок! Поджав нижнюю губку зубами, Галина остаток времени просидела молча. Благо гроза закончилась так же стремительно, как и началась. Капли перестали стучать в окно, ветер стих, даже лучи заходящего солнца пробивались сквозь облака. Однако, разлитые стихией лужи не собирались так быстро подсыхать. Прямо перед выходом из пансионата была разлита бурая вода непонятной глубины. Женщина оглядела свои ноги в босоножках затем лужу и вздохнула. -Придется вам ещё у нас задержаться, — рассмеялся Андрей Никифорович.- Погода устроила… -Солнышко зайдет, и оно только к утру высохнет, — вздохнул судья. -Ладно, прорвёмся! — Николай достал из кармана брелок автомобиля и подал женщине.- Держи! Сейчас доберемся до машины и поедем ужинать. -Добраться бы ещё, — вздохнула она и протянула ногу попробывать глубину лужи. Прежде чем ее туфельки коснулись воды, сильные руки майора подхватили ее и подняли вверх. Галина Николаевна вцепилась в его плечи, но сопротивляться не стала. -До свидания! Ещё увидимся, — на ходу сказал Коля, пересекая двор. -До свидания… Ее голос звучал совсем смущённо. Едва они достигли калитки и их уже не могли слышать оставшиеся, полковник попросила: -Поставь меня, тут уже суше… И они на нас все ещё смотрят… -Тогда точно не поставлю! -Почему тогда точно? -Не брошу же я тебя на середине пути! И для меня, и для папы ты сахарное сокровище! Лучше готовь ключ, мы почти дошли до машины! Сигнализация тихо пискнула, он, наконец, поставил ее на ноги, выбрав участок посуше, и открыл дверцу. -Забирайся! Включи печку и погрейся! -А ты куда? — послышался ее испуганный голосок из салона. -Переобуюсь и приду. Его лёгкие туфли были, действительно, насквозь мокрые, даже штаны внизу в бурых разводах. Однако, и лужи тут! По колено, что ли? -И кофту мне возьми, — уже в спину крикнула Рогозина. Николай Петрович вернулся довольно быстро снова в костюмных брюках и офисных ботинках. Печка уже неплохо разогрелась, так что кофта была и не обязательно, но, когда они остановились перед небольшим кафе, то накинуть ее все же пришлось. Ужин прошел весело. Оба много смеялись и шутили, Галины глаза светились радостью, отчего майор был особенно нежен с ней. Возвращались домой затемно. Было довольно тепло, если бы порывами не налетал ветер. Пансионат уже погрузился в темноту, когда они проехали мимо него, а на участке их домика горел дежурный фонарь. -Пирожки не забудь! А то завтракать нечем будет, — напомнил мужчина. Она взяла пакет из кафе и дернула ручку калитки, но его рука удерживала дверь. Начальница недоуменно посмотрела на него. -Там собака, надеюсь, она привязана, но я сам посмотрю. Он осторожно открыл калитку и раздался лай, но, судя по тому, что Коля скрылся за забором, пёс был привязан. Она в ожидании стояла на улице, наконец, майор вернулся: -Да, она там в углу на цепи. Иди сюда… Он быстро поднял ее на руки, плечом толкнул калитку и понес к дому. -Не высохло? — поинтересовалась Галина Николаевна. -На дорожке приличная лужа. В твоей обуви не пройти. Надеюсь, ты взяла ещё что-то обуться? -Кроссовки взяла… Думала, холодно будет… Под ногами, действительно что-то захлюпало, после чего Николай толкнул дверь домика, и они очутились в залитом светом пространстве. Он бережно усадил ее на кровать. -Ты свет включил? -Да, и дверь открыл. Давай помогу тебе, — его руки поймали ее щиколотку. Пальцы нащупали застёжку босоножек и расстегнул ее. Ступня была холодная, да и вся ножка тоже. -Ты же замёрзла! Ложись под одеяло! -Я лучше в ванну схожу! Там довольно жёстко… Она скользнула мимо него к дорожной сумке и, вынув оттуда вещи, проследовала в ванную комнату. Зам службы лег на кровать. Она, действительно, была довольно жёсткой, маленький матрас не спасал, хотя и выглядел довольно толстым. Он поднялся и вышел во двор, вернулся же с охапкой сухой травы, которую разложил под матрасом. Сделав несколько ходок, Круглов натащил достаточно соломы, чтобы сделать их ложе более комфортным. Полковник принесла с собой из ванны ароматные запахи парфюмерии. Она согрелась, вся ее кожа порозовела и дышала жизнью. -Согрелась? — он обнял ее за талию. -Вполне… А ты что делал? -Обустраивал гнёздышко, — его усы скользнули по шейке в вырез халата.- А под ним что-нибудь ещё есть? -Кроме меня? — кокетливо улыбнулась она. Но его руки уже подняли подол и ощутили бархатистость вымытой кожи. Коля обхватил ничем не прикрытые бедра, провел по двум округлостям к ложбинке и осторожно сжал их. Кожа тут же покрылась мурашками, женщина нервно втянула воздух. -У тебя очень красивая попочка! Он присел на край кровати и потянул ее к себе, чтобы было удобнее ласкать округлые прелести. Его рука скользнула между ног и сжала внутреннюю часть бедра. -И ножки… самые соблазнительные! Галина стояла молча, чувствуя, как тело наливается жаром, а низ живота становится тяжёлым. Ей хотелось что-то ответит на его комплименты, возразить, чтобы он начал приводить новые аргументы и говорит ещё более откровенные, чувственные вещи. Его усы тем временем защекотал ее бедра, поясницу и медленно спустились на округлости. -Коля, — едва выдохнул ее ротик, задыхаясь от страсти.- Зачем… -Не говори, что тебе неприятно! Я же вижу! Его пальцы липли от тягучей влаги, источаемой ее организмом. -Нет… не то… Я, — мысли путались, — подумала… -О чем подумала, любимая? Палец снова проник внутрь нее, вызвав новый прилив страсти. -Не знаю, милый… Не помню, — Рогозина попыталась сжать ноги. -Тогда просто скажи, что тебе нравится! -Нет! Не буду… Не скажу! Жар опускался куда-то вниз, почти к коленям, отчего было трудно стоять. -Вот, жадинка-то! — рассмеялся Николай Петрович. — Тогда я скажу! Мне нравится тебя ласкать! Нравится твоя теплая кожа! Она резко дернулась в сторону, ноги едва слушались, но отступить все же получилось. Тяжело дыша, ее руки искали опору в воздухе. Майор поймал ее за талию и усадил на кровать. -Не надо… У меня сил нет, — ее голова безвольно упала на подушку. -Ты возбуждена, можно мне тебе помочь? Его руки снова скользнули под халат и погладил бедра и живот. -Не так, — простонал она. -Галюша, ты слишком возбуждена… Ты будешь меня торопить, а мне хочется любить тебя очень долго! Я потом обязательно воспользуюсь твоим гостеприимством… обещаю! Мужчина попытался пробраться между ее плотно сомкнутых ног. -Ну что ты… Покажи мне свой цветочек… Раздать ножки, лапушка! Его хриплый полушепот проникал не только в ее мозг, но и куда-то в каждую клеточку, разгонял жар по всему телу, от которого немели не только ноги. Галя перестала сопротивляться, и он развел ее колени в стороны. Приподнимая двумя ладонями под попу, Николай склонился к трепещущему органу и коснулся его губами. Нежные складочки тут же откликнулись на его ласку прозрачной влагой. Маленькая горошина затвердела под его языком и выступила вперёд. -Коля! Мне так нравится, — пронеслось сквозь вздохи, — совсем… очень… что ты делаешь… и что говоришь… Ее бедра подались ещё сильнее вперёд. -Не отпускай меня! Совсем… ещё не отпускай! Между тем Галина Николаевна отталкивалась согнутыми в коленях ногами и пыталась убежать. Ее руки так же упирались в плечи майора и отталкивали его, но он крепко держал ее бедра руками, а набухший бутончик — губами. Женщина выгнулась дугой с протяжным стоном, затем буквально рухнула обратно на кровать и замерла, лишь изредка вздрагивая всем телом. Николай осторожно выпустил ее горошинку и ещё несколько раз чмокнул влажные губки. Она никак не реагировал на его поцелуи. Тогда его ладони переместились ей на живот, чувствовалось, как ее плоть сокращается внутри. Полковник вытянула ноги и обхватила ими своего зама, когда тот прижался щекой к ее животу, прислушиваясь к ее внутренним вибрациям. -Я… я не так хотела, — чуть слышно прошептала Галина. -А я не отказываюсь и по-другому тоже, — рассмеялся он.- Только не говори, что тебе сейчас не понравилось! Пять минут назад ты уверяла, что тебе очень хорошо! -Так и было… -А как твоей спинке? Не жёстко? -А… да… Вот, не жёстко! А что ты сделал? -Соломы настелил под матрас! За домом есть запасы, оттуда принес, — Круглов поднял голову.- Знаешь, как у тебя внутри все дрожит? Будто ещё одно сердце бьётся… -Знаю, — рассмеялась она, подкладывая рук под голову.- Чувствую… -Тогда устраивался поудобнее, я сейчас, — он поднялся и начал раздеваться. Галина Николаевна забралась под одеяло и ждала. Ждала она не зря! Она позволяла делать с собой все, что вздумается, бесстыдно и безрассудно, ей это нравилось и особенно пугало. Смешение этих настроений погружало ее в пучину острых чувств, даже более ярких, чем простые ласки. Срывая все покровы со своей души и полностью обнажаясь, женщина жадно ловила все его слова и прикосновения, испепеляя себе душу, выжигая стыд, подчиняясь ему, отказываясь от своей воли. Женщина даже не смогла понять: уснула она в конце концов, или лишилась чувств. Сквозь это же забытье она слышала, как утром Коля попытался приласкать ее горячее от сна тело, но, перенасытившись, оно не могло ответит ему. Тогда он поцеловал ее распухший после страстной ночи ротик и стал собираться на работу. Полковник смогла разлепить глаза уже ближе к полудню. Солнце поднялось высоко и почти не заглядывало в окна. Она потянулась, вспоминая прошедшую ночь, и все тело заныло от желания. Коля приедет теперь только вечером, хорошо, если не совсем поздно, а то, может, глубоко за полночь. Эта мысль вызвала досаду, от которой никак не удавалось избавиться. Отец, заметив ее плохое настроение, попытался заговорить с ней, но это не удалось, и они молча отправились прогуляться на карьер. Женщина решила не звонить Николаю и не спрашивать, когда он приедет. Почему? Она и сама не знала, будто таким образом ее досада уйдет к нему. Николай Петрович позвонил, когда было уже совсем темно и сообщил, что подъезжает к поселку. -Я ем, — как-то бесцветно отозвался ее голос.-Там, где мы вчера были с тобой… -Хорошо, я почти рядом, сейчас буду. Прежде, чем он успел припарковаться, в дверях кафе появилась Галина фигура. -Привет! — ее руки обвили его шею.- Наконец-то! Как ты долго… -Да ужас, с этими Столповыми! А ты как сюда добралась? -Пешком! -Далеко… Не устала? — он обнял ее за талию. -Я давно пришла, поела, посидела, отдохнула. -Тогда пойдем, я тоже поем… Оба разместились за столиком. Досада постепенно отступала, но оставалась какая-то горечь в пустую потраченного времени. Целый день она злилась на что? Что Коля уехал на работу? С папой почти не поговорила… Он, наверно, тоже расстроился или даже обиделся! Она же приехала сюда, чтобы побыть с ним и что? -Что с твоим отпуском? — спросила она.- Не получается? -Правда, что-то с этой Лизой! Никак не можем понять, кто ее убил… -Если это не случайность, то кто-то из своих… -Не случайность, потому что пытались замаскировать под убийство. А из своих, кто? Муж, отец, любовник, — задумчиво произнес Круглов, продолжая жевать. -Ну… отец не знаю, а вот муж и любовник вполне, — резюмировала Галина.- Деньги-то у нее есть? Что после нее муж получит? -Есть, конечно! С мужем у нее был брачный контракт… Но у нее отец крутой мужик, не знаю, что там зятю удастся отжать… И вообще не забивай свою головку этим! Как день прошел? Как папа? -Нормально. Мы с ним сегодня погуляли, сходили на карьер… Там красиво! -Да, я видел один раз! Приезжал к Николаю Ивановичу, а он там гулял! -Надеюсь, ты скоро все закончишь, и мы погуляем там все вместе, — немного грустно улыбнулась она. -Я тоже с нетерпением этого жду, — подтвердил Коля.- А что врачи говорят о здоровье Николая Ивановича? -Я не разговаривала с ними… Они сами меня не приглашали, наверно, ничего особенного… Но могу завтра спросить. -Ладно, поедем домой? Ты наелась? -Да, пойдем! Заместитель службы так и не смог понять, откуда эта грусть в ее глазах. Что случилось за этот день? Чем ее взбодрить? Может, не хотелось говорить на людях, а дома расскажет. Скинув пиджак и туфли, Николай Петрович расположился в небольшом кресле у стола. Галя включила чайник и вскоре поставила перед на стол дымящуюся чашку. -Спасибо, моя радость! Она пристроилась к нему на колени и уткнулась носом в шею. -Ты сегодня чем-то расстроена. Так и не расскажешь чем? -Ерунда всякая, — поморщился ровненькие носик, — после расскажу. -После чего? -Потом, — теплые губки прижались к его подбородку и щеке.- Не хочу об этом думать… -Мне показалось, ты сердишься на меня, так? Майор нежно погладил ее плечи и спину. -Нет… Не сержусь… Это все лекарство, — пальцы потянула узел его галстука, — я как-то устала от этих уколов, и… -Каких уколов? Она подняла голову с его плеча и посмотрела в лицо. -Разве ты забыл? Мы с тобой к врачу ходили… И… планировали ребенка… -Да, я помню. А уколы зачем? И кто тебе их делает тут? -Делаю сама, — улыбнулась начальница службы, — это не сложно. -Я почему-то думал, что лекарства — это таблетки, — недоуменно заметил он, — хотя, конечно… И куда? Руки? Ноги? Она поднялась с его колен и прошлась по комнате. -Их колят в живот… Мужчина тоже поднялся и внимательно оглядел ее: на что только женщины не идут! -А… я… даже как-то не замечал… не думал… -А что там замечать? Там не остаётся следов, — Галя приподняла футболку и продемонстрировала живот.- Это больше эмоциональное состояние… Настроение, аппетит… -Ты… прям, как беременная, — рассмеялся он, обнимая ее за плечи, — обижаешься на ерунду, кушаешь хорошо и тебе все время хочется секса, так? Ее глаза спрятались под ресницами, и она тихо спросила: -Сильно заметно? Я старалась… потерпеть… -А терпеть-то зачем? Тебе же ничего не стоит меня соблазнить, Галюша! -Думаешь? -Знаю, но ты попробуй! Мотнув головой, так, что кудряшки волос подпрыгнул, Галина Николаевна взглянула ему прямо в лицо и протянула руки к галстуку. -Представляешь, я сегодня весь день думала об этом… -Представляю, я тоже часто сегодня вспомнила, какая ты раздетая… -Прям совсем? — на щеках появился румянец.- Раздетая? -По разному… Она стянула с себя футболку. -И как? -Лучше, чем в мечтах… Женщина быстро расстегнула его рубашку и прижалась пылающей щекой к его груди. -На самом деле это ужасное чувство… Когда эти мысли крутятся в голове, а тебя нет… И когда ты приедешь… -Я тоже хочу быть с тобой все время, — его рубашка полетела в сторону, — ты сейчас такая страстная… Я тебя тоже постоянно хочу! -И сейчас? Она стояла перед ним в нижнем белье, скрестив руки на груди. Непослушные пряди волос падали на лицо, чуть скрывая румяные щеки и часть лба. Страстное желание светилось в синих глазах, от чего они становились ещё темнее. Полковник пыталась скрыть их длинными ресницами, но маленькие жёлтые чертики постоянно вырывались наружу. -Особенно сейчас! Он убрал ее руки с груди и прижался усами к шее, затем проследовал ниже. Галина вцепилась в его плечи, провела по обнаженным рукам и груди. Страсть, не находившая выхода весь день, готова была выплеснуться через край. То, что низ живота тянуло весь день, она уже привыкла, но теперь это сковывающее чувство перемещалась все ниже. Ее бутончик сразу затвердел, губки заныли от вожделения, Галя с нетерпением ждала, чтобы он прикоснулся к ним! -А ты будешь меня там трогать? — прошептала она. Для нее самой собственный голос прозвучал, как гром. Отступив на шаг назад, женщина прижала руки к пылающим щекам и отвернулась. А Коля, как ни в чем ни бывало, притянул ее к себе и ответил: -Обязательно! Мне это так же приятно! Его руки, державшие ее за плечи, быстро опустились через живот вниз. Трусики упали к ногам на пол, а его пальцы нащупали упругую горошинку. Ее затылок упёрся ему в плечо, ротик издал протяжный стон, острые коготки впились в его запястье, стараясь удержать ее, хотя он и не собирался менять положения. Все его пальцы были тут же обильно смочены, ее кожа источала жар, переполненная желанием полковник в голос стонала. -Девочка моя, натерпелась за день! Раздвигая ножки пошире, Галюша! Она сжала его руку двумя своими и пролепетала: -Еще скажи… Ещё… -Раздвинь ножки, я приласкаю твой цветочек! Его палец все же достиг узкого отверстия и проник внутрь. -Осторожнее! Не надо! — чуть вхлипнула женщина, сжимая колени. -Больно сделал? -Не… ты… просто… -Лапушка моя, ты сильно сжимаешь ножки, я ничего не могу сделать… -Ничего не надо делать! Она сжала колени ещё плотнее, и Коля почувствовал, как все ее тело сотрясают волны. Тело в его руках напряглись, вытянулось в струнку, Галя приподнялась на мысочки и громко вздохнула. Майор положил ей руку на живот, в том месте, где весь день накапливалось это болезненное желание, и от этого прикосновения по телу понеслись миллиона маленьких искр. -Не отдам! — почти выкрикнула она, хватаясь за его руку. -Я не заберу! Ему, наконец, удалось полностью накрыть ее треугольничек ладонью и почувствовать, как вибрирует ее плоть. -Прости меня, — обессиленно пролепетали пухлые губки. -Да за что мне прощать? -У меня нет сил, — будто пояснила Галина.-Я ничего не могла с этим сделать… и ждать… не могла больше… совсем… -Зато я могу сделать! — довольно рассмеялся Николай.- И ещё много раз сделаю! Обещаю! Отдохни немножко… Он осторожно опустил ее на кровать. Галина Николаевна свернулась комочком, ее била мелкая дрожь, на глаза набежали слезы. Освободившись от одежды, он лег рядом с ней под одеяло и крепко обнял. -Что не так, Галюш? Как ты хотела? -Все так, — заплаканное личико прижались к его плечу, — я… не из-за этого… -А что тогда? -Из-за этих… таблеток… я не могу с этим справится! Ещё эти истерики и зверский… аппетит! -Это же не долго? Сколько ещё осталось? — Круглов обнял ее за плечи. -Нет… Пара штук, но оно не сразу пройдет, я… имею в виду, состояние… -Я потерплю! Постарайся только при людях сдерживаться! -Я стараюсь, — ее подбородок упёрся ему в плечо.- Тебя это раздражает? Злит? -Нисколько! Удивляет немного, потому что неожиданно наступает! Зато твои желания все компенсируют! Мне очень нравится, что ты меня так хочешь… Ее щеки тут же покрылись румянцем, длинные ресницы смущённо прикрыли глаза, она вновь прижалась щекой к его груди. -Да, да! И не прячься! — сильные руки развернули ее на спину.- Обожаю, когда ты такая страстная, кричишь и требуешь! Коля навис над нею и поцеловал ещё мокрое лицо. -Ты это со мной делаешь! — нерешительно прошептала женщина.- Если бы я тебя не знала, то мне бы… не хотелось, наверно… Раньше не хотелось… -Я так счастлив, что ты меня хочешь! -Я с тобой тоже… Очень… Его готовый орган коснулся маленьких влажных губок. Он осторожно тёрся о них, стараясь не сделать больно. -Можно? — спросил мужчина. -Да… С томным вздохом он быстро вошёл в нее и замер. Это вечное блаженство от прикосновений к ней, от ее тесного пространства, которое сразу же обволакивает его орган и открывается ему навстречу. Резкие толчки разливались теплом по всему ее телу, вызывая приливы желания, которое накапливалось клубком внизу живота. -Милый, как же ты это делаешь! Ее бедра поднялись за ним вверх, а ноги сплелись у него на спине, не позволяя больше удалиться. -Люблю твою нежную розочку! Мой цветочек! Резкие движения он уже не мог делать, сдержанный объятьями ее ног, но все же продолжал лёгкие толчки, сотрясавших тела обоих. -Еще так сделай! — требовала страстная женщина. -Кончай, Галюша! -Я… с тобой… хочу… -Тогда отпусти меня! Раздать ножки пошире! Она нехотя опустила ноги на кровать и шире развела колени. Высвобожденные, его бедра поднялись высоко вверх, почти теряя контакт с нею, и быстро опустились снова, ворвавшись в ее узкое пространство. Полковник вскрикнула, выгнулась под ним дугой, но Николай обхватил рукой ее плечи, припадая всем телом к ней, отчего пробежал разряд и излился мощной струёй внутрь нее. Галя протяжно застонала и обмякла в его объятиях. По всему телу разливалась невероятная усталость. Николай Петрович прижался лицом к ее груди и затих. Как же приятно было ощущать ее теплое доступное тело рядом, вдыхать знакомый запах. Лежать лицом на ее груди и слушать стук сердца, было так покойно и тепло. После трудового дня и тяжёлой дороги его клонило в сон. -Ты спишь? — подала голос Галя. -Еще нет… Но хочется. Круглов устроился на подушке и привлек ее к себе. -День был трудный? Работы много? — спросила она. -Да как-то… Ещё дорога выматывает, все же МКАД пересечь… Занятие такое… -Если тебе далеко ездить, давай вернёмся… -Это же только несколько дней! И я надеюсь, что мы скоро закончим, и я смогу провести тут несколько дней с тобой, — с надеждой заметил Николай. -Надеюсь… -Тогда давай спать, завтра утром я тебя непременно разбужу! -Точно?! -И не сомневайся! А то опять будешь весь день букой! — он шлёпнул ее по попке. Женщина довольно хихикнула и устроилась у него на плече. По всему телу растеклось приятное тепло, думать совсем не хотелось, хотя мысли с ленцой перетекали в голове. Завтра Коли опять не будет весь день, опять ждать, надо к папе сходить… Сегодня как-то их прогулка не заладилась, надо завтра все исправить, объяснить… Объяснения, правда, вышли сумбурные. Галина попыталась рассказать, что это действия лекарства, что ее приступы плохого настроения свящанны именно с этим. Однако, отца больше интересовали ее отношения с Колей, достаёт ли она его своими фантазиями. -Ну почему фантазиями, папа?! -Да потому что ты и раньше отличалась буйным нравом, а с годами, совсем перестала считаться с окружающими! Тебе какая фантазия в голову придет, ты ж ни перед чем не остановится! -Благодаря этим, как ты говоришь фантазиям, я всего и добилась в жизни! Потому что не отступала! Она снова начинала злиться, к тому же послеобеденное солнце светило прямо в глаза, заслоняя вид на карьер. -Галинка, что хорошо в работе, не доводит до добра в личной жизни! -У меня с личной жизнью тоже все нормально! Ты же видешь, Коля со мной добр и ласков… -Это-то я вижу! Он тебя очень любит, — согласился Николай Иванович, — но у всего ж предел есть… И его терпению! -А почему он именно терпит? Ты не думаешь, что его все устраивает? Что ему со мной хорошо? -А этом я не сомневаюсь… Николай мужик покладистый, он много не требует. Это видно! -Солнце в глаза! — полковник отвернулась. Ей хотелось ещё и переменить тему разговора, но на какаю, не знала. -Давай повернём к дому… Так и солнце с боку будет, — предложил судья. -Почему ты всегда Колю защищаешь? — хмуро спросила она.- Мужская солидарность? -Да он в зашите-то и не нуждается… Да и при чем тут солидарность? Ты моя дочь, я всегда на твоей стороне… -Не на моей! — с жаром воскликнула дочь.- Ты сейчас говоришь, чтобы я его не обижала! Ты же не спрашиваешь, не обидел ли он меня?! А если б я и сказала, что обидел, ты бы сказал, что я сама виновата с моим характером! -Галинка! Да что ты?! Я ему тоже всегда говорю, не обижать тебя! А что сама виновата, так каждый человек только сам виноват в своих несчастьях! Чтобы я должен был сказать тебе?! Ах, он какой плохой, а ты молодец?! Зачем ты такая хорошая с ним, с таким плохим?! Оставь его, найдешь лучше! -Где б ещё найти! -Да где ж ещё найдешь такого, чтоб на руках тебя носил?! — рассмеялся Николай Иванович и похлопал дочь по плечу.- Ну, будет тебе дуться! Лучше посмотри, кто там впереди! -Кто? Солнце теперь светило с боку, но все равно слепило и сложно было смотреть прямо перед собой. Женщина приложила руку ко лбу козырьком, пытаясь хоть что-то разглядеть. -Надеюсь, теперь твое плохо настроение пройдет! -Коля? — удивлённо произнесла она.- Что-то случилось? -Да почему ж случилось? По тропинке вдоль обрыва, действительно, шел Круглов. Заметив Рогозиных, он ускорил шаг и помахал им рукой. -Иди быстрее, не жди меня, — подтолкнул ее отец. -Куда спешить? Не оставлю же я тебя одного… Галина Николаевна не ускорила шага, хотя почувствовала, как громко застучало ее сердце и кровь бросилась к лицу. -Быдто ты меня в лесу одного бросаешь, я дорогу знаю… Договорить не удалось из-за приближения Николая. Тот с широкой улыбкой направлялся прямо к ним. -Николай Иванович, как Вы? Привет, Галюш, — он попытался чмокнуть ее губы. -Нормально, а почему ты тут? — она подставила щеку под поцелуй. -Потому что в пансионате сказали, что вы сюда пошли, а что я вам помешал? Подав руку судье, майор все же поймал Галмнл личико руками и чмокнул губки. -Да чему тут мешать, Коля?! Мы ж так, гуляем, воздухом дышим и тебя ждём! — вступился Рогозин.- Это ты сегодня рано совсем! Вот, она и волнуется, не случилось ли чего? -Нет! Все отлично, — зам службы встал посредине и взял обоих под руки, — убийцу Лизы нашли, я теперь в отпуске аж до понедельника, так что сразу примчался сюда. В доме Галюшки не было, а пошел в пансионат, а там сказали, что вы гулять пошли на карьер! -Так к нам спешил, что даже в туфлях, — рассмеялся судья, указывая на запыленные туфли Николая. -И в костюме! Знал бы, что меня тут так встретя, я б домой поехал, переоделся, умылся, выспался, а там уж… Он закатил глаза к небу и недовольно раздул щеки. -Да ждала я тебя! Очень, — обе ее руки обвили его.- Весь день с папой о тебе разговариваем! Рогозина прижала голову к его плечу. Мужчина тут же обхватил ее за плечи и чмокнул в макушку. Добравшись до пансионата, они оставили там Николая Ивановича, тем более, что постояльцев ждал полдник, а сами отправились к себе. -Где ты машину оставил? -На участке, тут я все пешком прошел. Ты устала? -Нет, я же тут только и делаю, что отдыхаю, — рассмеялась Галина. -Тебе это на пользу! Ты так стала такая розовенькая… Он нежно чмокнул ее теплую щечку. Пара шла по поселку вдоль небольших частных домиков, утопающих в зелени садов. В каждом из них что-то цвело, росло и зеленело. Яблони были усыпаны налитыми плодами, некоторые ветки под их тяжестью перегибались через забор и опускались до земли. -Хочешь яблоко? — Коля сорвал одно с ветки. -Они же чужие! — запротестовала руководитель. -Дом явно нежилой! Эти яблоки все равно испортятся! Я ж не инвентарь у них ворую! За невысоким забором стоял деревянный домик с заколоченными ставнями, вокруг него была некошеная трава, а опавшие яблоки гнили на земле. -А соседи почему не собирают? — ее брови грустно сдвинулись. -Да посмотри тут и у соседей своего добра! Что их, продавать что ли? Они обогнули участок, с другой стороны была покосившаяся калитка, заросшая репейником. Зам начальника толкнул ее рукой и придержал неприятный куст рукой. Женщина проскользнула внутрь, но часть репьев все же зацепилась за ее юбку. -Вот ведь! Его теперь вырвать отсюда! — она начала очищать подол. Николай Петрович опустился вниз и тоже начал выковыривать прилипшие семечки. Они были уже старыми, хорошо высохшими и сильно впились в ткань, вырывать приходилось по одному, не то, что молодой репейник, который легко оторвать прям целой головкой. Рогозина злилась и нетерпеливо притопнула ножкой. -Не сердись, если не оберем сейчас, дома сделаем! Он поднялся и оправил ее подол. В глубине сада сада располагалась маленькая беседка, увитая некогда розовым кустом, а теперь вперемежку с вьюном. Однако, это не портила ее вида, а аромат от цветов стоял бесподобный. -Надо же какая красота! — Галя восхищенно провела рукой по перилам. -Да, наверно, спасались тут в жару! Беседка, действительно была полностью в тени от цветов, спрятана от посторонних глаз, отдыхать тут в уединении было очень приятно. Майор тоже провел рукой по строению и поймал Галину ручку. Она прижалась к его плечу и вдохнула аромат роз. -Какие они, — ее пальчик провел по лепесткам розового цветка. Его рот поймал ее губки, а ладони легли на талию. Женщина тут же прижалась к нему всем телом и обвила его шею руками. Он почувствовал прикосновение ее груди, как теплое страстное тело становилось еще горячее, а ротик еще требовательнее. Его руки опустились ниже, легли на попу и прижали ее бедра еще плотнее, так плотно, чтобы и могла почувствовать его желание. Готовый орган уперся ей в низ живота, заставив несколько отстронится. -Идем домой? — прошептала она между поцелуями. -Тут никого нет! И никто не приходит, — его руки уже комкали подол юбки. -Но… это же… улица… -Это не улицы, а сад… Да и тут никого! Сопротивляться было бесполезно, да Галя и не стала! Она лишь с силой уперлась в балку строения, отдаваясь в руки любимого. А его руки легко справились с ее бельем и юбкой, которая оказалась вся на талии, и теперь мужчина свободно мог ласкать ее бедра и попу. Галина Николаевна нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, тем более, что от жгучего желания колени деревенели, и, казалось, просто не выдержат. Она облегченно вздохнула, почувствовав, как его орган погружается внутрь и проникает все глубже. Хотелось кричать от нетерпения и накатившей страсти, требовать от него продолжения, причем немедленного, но ее руки лишь сильнее сжимали деревянный брусок в ожидании развязки. Крепко сжав губы, полковник старалась не стонать и не кричать, опасаясь, что ее услышат соседи или люди на улице, но это становилось все сложнее, воздуха не хватала, она шумно втягивала его ртом, и с ее губ срывались вздохи: -Коля! -Да, милая… У тебя самый чудесный цветочек! Моя нежная розочка! -Любимый! Я сейчас упаду… -Я тебя удержу! Его горячая ладонь легла ей на животик и с силой прижала его, другая переместилась ей на грудь и поймала ее в чашечку. Бедра майора делали резкие уверенные движения, доводя обоих до экстаза. Галя не выдержала первой! Она резко поднялась вверх на мысочках, едва не потеряв с ним контакт, затем выгнулась назад, позволяя ему войти в нее полностью, завладеть ее разгоряченным пространством целиком и удовлетворить ненасытную плоть. Галина прижала руки ко рту, чтобы не закричать, и старалась не шевелиться, чувствуя, как каждая напряженная мышца ее тела расслабляется и словно выпускает из себя накопившийся жар. Николай Петрович тоже почувствовал окаменелость своего тела, которая рухнула под резким ударам его бедер и растеклась приятной усталостью. Он продолжал держать обессилившею Галя в объятиях, та шумно и не ровно дышала. Все ее тело стало мягким и безвольным с оглушительной силой стучало сердце, на лбу выступила испарина. -Как ты, моя радость? — спросил мужчина чмокая ее взмокшую шейку. -Сама не знаю, — пролепетал ее ротик.- Это надо же додуматься… в чужом саду… -Да уж! — рассмеялся он.- Накатило! Оба торопливо поправляли одежду смущенно отводя глаза в сторону. Майор громко рассмеялся, самой ситуации, ее смущению, будто они, правда, школьники. -Чему ты смеешься? -Да всей ситуации… забавно получилось… Ты заговорила про цветы… -И на тебя накатило, — с некоторым сарказмом заметила она. -Будто на тебя не накатило! Мужчина взял ее под руку и вывел из сада. -Для меня это стало почти привычным состоянием, — несколько устало вздохнула начальница службы.- Меня теперь и уговаривать не надо! -Теперь запах роз будут тебе всегда напоминать об этом случае, — его рука обхватила ее плечи.- У меня цветы обычно всегда с тобой ассоциируются. -С частями меня! -Ну тебя же, а не вообще любой женщины! Галина Николаевна неопределенно пожала плечами, ее щеки покрылись румянцем. Его слова вытаскивали из ее нутра самые потаенные и скрытые желания, заставляя любоваться самой собой. И в тоже время это вызывало чувство неловкости, не знания, что отвечать и как себя вести. Как и когда бы ни звучали эти слова, они вызывали у полковника противоречивые чувства, особенно в последнее время, когда все ее чувства были обострены и натянуты. Она старалась сдерживать эмоции, но иногда это становилось совсем трудно. Настроение могло меняться из-за пустяка, и тогда женщина долго пребывала не в духе. Чем больше она пыталась уговорить саму себя, что это того не стоит, тем больше злилась: на себя, свое состояние и весь свет! Николай старался не обращать на это внимание, ее отец несколько недоумевал, поскольку не видел свою дочь в таком состоянии, наверно, никогда и это его настораживало: -Коля, что у нее не так? Работа? — спросил судья, в очередной раз закидывая удочку. -Когда на работе, то трупы, то насилие… сложно, чтобы все было так, — пожал плечами тот, окидывая взглядом удаляющуюся Галину фигуру.- Она же говорила, что занялась своим здоровьем… Мне кажется, это из-за лекарств… Должно пройти, наверно… -Да когда уж? Она тут неделю, и каждый день у нее хоть раз, но плохое настроение! Вот сейчас! Что я сказал такого, что она надулась? -Да она не надулась… Так, наверно… просто… женское… Круглов и сам не особо верил своим словам, потому что Галина, действительно, надулась, вспыхнула и решила прогуляться к небольшому мостку на пруду, где они с ее отцом с утра пристроились порыбачить. -Я не дуюсь, тем более на тебя, папочка! — отозвалась она, услышав часть их разговора.- Мне просто хочется посмотреть, что там! Она тяжко вздохнула, понимая, что все же дуется, внутри поднималась какая-то волна протеста, от которой хотелось топать ногами и яростно кричать, а еще к горлу поткатывал неприятный колючий ком. Она со злостью поддела носком какую-то тряпку, лежащую на деревяшках. Та оказалась строй рыболовной сетью, местами изорванной, частично спутанной. От толчка ветошь поползла в воду, зацепилась за пряжку босоножка и попыталась утянуть Рогозину за собой, она нетерпиливо дернула ногой, стараясь выпутаться, но не удержала равновесия и, взмахнув руками в воздухе, упала в пруд. Воды там было буквально по колено, но ее обувь запуталась в сетку, ее ноги беспомощно дергались. -Коля! — испуганно воскликнул ее отец. Ему не пришлось ничего объяснять, майор бросился к мостику и забрался в воду почти по самые шорты. -Галя! Ты в порядке? -Нет, — жалобно произнесла она. -Давай руку, вставай, тут же мелко! Или ты ударилась? Он помог ей подняться и сесть на мостик, после чего смог выпутать ее босоножки из ветоши. Вода не была сильно холодной, но все же не приятной, а намокшая одежда тут же остыла на ветерке и по телу побежали мурашки. -Я пойду домой, — всхлипнула она. -Погоди, я с тобой схожу. Ты вся вымокла… Николай Иванович протянул ей свою ветровку, хотя дочь продолжала дрожать. -Мы быстро, Николай Иванович. Сейчас переоденемся и вернемся! Присмотрите за моей удочкой! -Конечно… Не беспокойся! А ты за ней! -Одну не оставлю, — и он чмокнул мокрый висок. Дорога к дому прошла в полном молчании, Галя тут же закрылась в ванной и провела там некоторое время. Ее зам томился тяжким ожиданием в комнате, не зная, что предпринять. Пойти самому обратно или все же дождаться? Наконец, Галина вышла в чистой сухой одежде, только мокрые волосы напоминали о происшествии. -Идем, нас папа ждет! — тут же поторопил ее мужчина. -У меня голова мокрая… Иди сам… Она все еще была на взводе, хотя внешне казалась спокойной. -На улице не так холодно… Ты и так не простудишься… -Я в дурном настроении, не стоит, — начальница службы присела к небольшому столику. -Твой отец это уже заметил. Постарайся справится и не расстраивать его! -Хорошо! Иди… Я подойду скоро… Николай Петрович склонился к ее плечу и поцеловал его открытую часть, затем шею под мокрыми волосами, от чего ее носик несколько сморщился. Ладони провели по ее плечам к груди. -Если бы не спешил к Николаю Ивановичу, обязательно помог бы тебе сушить волосы! -Коля! Ее глаза вспыхнули, на щеках появился румянец, она быстро поднялась на ноги. -Ты… ты… Коля, — Галина Николаевна тщетно подбирала слова, — ты… Ты даже не скрываешь своей похоти! От недоумения его брови достигли почти середины лба и медленно вернулись на место. -Галя, что с тобой? Она прошлась по небольшой комнатке и остановилась прямо перед ним. -Все, что тебя во мне восхищает, почему-то находится ниже пояса! Все, что ты обо мне думаешь, это, что и как я делаю в кровати! Даже все твои комплименты сводятся к… к… примерно тому же! Меня тут будто и нет! Только секс и все! Ты… ты… даже не пытаешься это скрыть! -А… а зачем мне это скрывать? -По… потому что! Это… это же нельзя так… вот… Никто так не делает! Ее голос дрожал и срывался, руки были сложены под грудью, будто пытались отгородится. -А ты откуда знаешь, кто как делает? — мужчина тоже начинал злиться, хотя и смех разбирал тоже.- Ты что опросы проводила?! -Нет, конечно! Но неужели у меня нет совсем никаких достоинств… кроме… кроме как… -Ты договаривай! Или такие вещи тоже в слух не говорят? -Я не знаю… Запал кончился, как-то сам собой, словно мыльный пузырь лопнул. Она без сил опустилась на стул и закрыла лицо руками. -Галя! Что с тобой?! Хорошо, давай я буду восхищаться твоим умом и глазами! Делать комплименты должности, званию… чему там еще? -Ни… ничему… не надо… -Вообще?! Мне совсем перестать с тобой разговаривать? — он быстро натянул ботинки. -Нет… Пусть… пусть все остается как есть… Я… не то сказала! -Да нет! Ты в запале сказала как раз то, что на самом деле думаешь и чувствуешь! Что со мной ты женщина, а не полковник и руководитель! Ты саму себя перестала чувствовать женщиной, поэтому тебя и пугает… Для любой другой нормальное состояние быть любимой и желанной, а для тебя это почему-то странно! -Коля, подожди не уходи! Я… правда… Майор взял ее холодные руки в свои: -Давай потом об этом поговорим, папа же ждет! Приходи к нам! А вечером обсудим, ладно? Она нерешительно тряхнула мокрыми волосами, собираясь еще что-то сказать, но ее перебил телефонный звонок. -Твой! — подсказал Коля. -Да… Правда… Селиванов… Да, Боря! Круглов замер в дверях, прислушиваясь к разговору. -У… нас… Данилов в психдиспансере… -Где? В психушке? -Да… Ничего не понимаю… Надо связаться с глав врачом… Борису они отказались отвечать… -Может, ошибка? — Коля опустился на второй свободный стул. Однако, все это оказалось не ошибкой и даже не недоразумением, и такое положение вещей требовало их немедленного присутствия в Москве. Рогозин, как обычно, отнесся с пониманием к происходящему. Годы судейской службы не были им забыты, поэтому, он, хоть и с грустью, но распрощался с дочерью. В столицу вернуться удалось уже ближе к ночи, когда все больницы были закрыты и, ничего не оставалось, как ждать до утра.