Другой СЛЕД. За кадром.

Сентябрь полностью вступил в свои права, листья стали заметно разноцветные, часто моросил долгий холодный дождик и ночи стали совсем холодные. Рогозина стала так часто просыпаться, сворачиваться комочком и дрожать под одеялом в предрассветной мгле. Она достала еще одно одеяло и заправила в пододеяльник, Николай Петрович недоуменно посмотрел на нее и спросил: -Ты что мерзнешь? Зачем тебе второе одеяло? -Да… мерзну. Особенно по утрам… Ты не против? -Нет, конечно. Батареи еще не включили, бывает прохладно… Ты не заболела? -Нет, я нормально себя чувствую! А ты не мерзнешь? Закончив с одеялом, Галя быстро нырнула под него и устроилась на краешке кровати. -Да, как-то нет… Утром неприятно, конечно, на пол становится, но не мерзну, -он тоже устроился на своей половине кровати под другим одеялом и концом накрыл ее еще сверху, — спи под двумя, чтоб не мерзнуть… -Спасибо… Оно тут тянется и туда воздух попадает… Ее рука провела по поверхности верхнего одеяла, которое растянулось на края кровати, образуя в середине полог. -Это да… Ну что? Спать? Выключаю свет? -Я спать. Спокойной ночи! -Спокойной! Комната погрузилась во мрак. Последние события дня пронеслись в голове: у начальницы ФЭС пропавший ребенок и педофил, живший по соседству, у ее зама, какие еще нужно произвести манипуляции, прежде, чем Веронику опустят в печь крематория. Если бы Галя помогла ему хотя бы советом, как опытный специалист… Он же сам во всех этих лабораторных делах, как свинья в апельсинах! Ну ладно, не хочет, чтобы он пользовался ресурсами службы, пускай, но хотя бы поговорить бы с ним сама могла! Подобные мысли не способствовали крепкому сну, майор просыпался несколько раз и переворачивался с боку на бок. Галюша давно уже сонно сопела, изредка смахивая волосы с лица. Он вгляделся в любимые черты, едва различимые в утренних сумерках: ровный носик, пухлую нижнюю губку и более тонкую верхнюю, разглаженные складки на лобике. Видел ли он их, или просто знал, что они есть? Указательный палец безотчетно намотал ее локон на палец, она зашевелилась, и, свернувшись под одеялом, натянула его до самого подбородка. Мужчина коснулся ее холодного носика и части щека. Все равно замерзла! Даже под двумя одеялами! Его рука легла сверху на ее плечи, и Галина Николаевна сразу же и безотчетно подвинулась к нему и прильнула всем телом. Между ними оставались лишь комья постельных принадлежностей. Он крепко сжал ее в объятиях и чмокнул в макушку. Что-то внутри сжималось от нежности и слегка подрагивало. Какая же она сейчас милая и беззащитная! Единственная желанная! Он так сильно стиснул зубы, что казалось они заскрежетали. Только вот, что будет сделай он хоть что-то! Конечно, сейчас во сне, она может и не помнить, что все еще дуется на него… и даже покорно отдастся ему, и будет наслаждаться происходящим, а потом… вспомнит. и убежит! В свою квартиру или сидеть на работе до изнеможения! Тогда уже новой ссоры не миновать, если снова разойтись по квартирам, то это снова надолго, болезненно… А этого не хотелось! Николай угрюмо вздохнул и чмокнул теплый лобик, выпутываясь из сладких объятий. Ее ресницы подрагивали на щеках, отбрасывая на них же длинные тени, носик ровно и коротко втягивал воздух, жилка на шейке пульсировала ровным движением жизни… …Рогозин уже привык подниматься первым, однако сегодня, пробираясь в ванну, он услышал, что на кухни кто-то есть, оттуда же долетал запах кофе и был удивлен, застав там свою дочь. Она сидела в халате и умудрилась даже подтянуть ноги на табурет и упереть подбородок в колени, казалась Галя не замечала его появления. -Галинка, ты чего тут? Так рано? А Коля где? -Оон. уехал уже… я не слышала, как он ушел… -Понятно, а ты чего? Грустишь… Она опустила ноги на пол и попыталась улыбнуться: -Не грущу… не выспалась немного… -Так чего не спишь? -Не получилось… Ее взгляд снова замер в одной точке. Николай Иванович помолчал некоторое время, разглядывая ее профиль и спросил: -Что у вас произошло? Из-за чего поругались? -Мы… мы. не ругались… так не сошлись… во мнении, — совсем горько вздохнула полковник. Отец не стал настаивать, захочет сама расскажет, что ж теперь. -Помнишь, мы в прошлом году тут жили, а Коля жил… ну… не тут. -Помню, он мне и сам говорил, где жил, так что ж? -Ее убили… три дня назад, — все же выдавила дочь. Судья покачал головой. -Как же так? Известно кто? -Нет… Ну… у нее в молодости был такой… образ жизни… а потом она бордель содержала, наверно, недоброжелатели были! -И что ж она до сих пор… так работала? -Нет, она открыла цветочный магазин… и там ее убили… -Ужасно, конечно, но а у вас с Колей-то что? Вы разошлись во мнениях, как вести расследование? Удивительно, почему-то оба считают, что это какое-то дело чести, расследовать ее смерть и посадить преступника! -Там… следователи работают… чего лезть? Рогозин кивнул головой и некоторое время помолчал. -Ты же помнишь много случаев, когда и я просил помочь кому-то и, наверно, многие… Ты везде не лезла? -Это другое… -Другое, потому что у Коли были с ней отношения, как с тобой? -И совсем ни как со мной! -словно ужаленная женщина подскочила со стула.- Как можно ровнять проститутку со мной?! -Ну… тебе больше повезло в жизни, — вздохнул отец.- Да и сейчас… тоже… ты живая… На его месте я бы тоже… -А что мне делать на моем месте? Она стояла между нами живая, а теперь умерла и… все равно… Папа! -Девочка моя дорогая, — он обнял ее за плечи, — успокойся… давай… -Папочка, давай в нашу квартиру вернемся… в ту… мамину… -Детка, успокойся! Подумай хорошенько… -Я каждую ночь думаю… Не могу больше, — Галина снова опустилась на стул. -Смотри… вот, например, мы сейчас соберем вещи и уедем… или вечером попрощаемся с Колей и уедем, а дальше что? Как ты возвращаться собираешься? Или больше не собираешься? -Я не знаю! Папа! Но так тоже… не могу. у меня внутри все… переворачивается… -Галя! Галя! Соберись! — отец потряс ее за руку.- Я тебя спрошу, попробуй без эмоций ответить! -Что? -Когда он тебе рассказывал про эту женщину, он был расстроен ее смертью? Не тем, что ее убили, а что ее больше нет? Она вспоминала его лицо тогда в парке, его слова. -Он… он… папа, к смерти нельзя привыкнуть… даже с нашей работой… Он спрашивал… что я делала в тот день… Я была в министерстве под камерами и в твоей судейской палате… там тоже… Потом он сказал, что раз у меня есть алиби… он бы хотел расследовать… Вот, пожалуй, следов страдания, сожаления об утрате на его лице точно не было. -И еще… Прежде, чем я пойду в ванну и собираться, я вот что скажу… Этой женщины больше нет, не только в его жизни, но вообще на свете. И все, что он может для нее теперь сделать, это найти ее убийцу! Не потому что он ее до сих пор любит, а потому что это долг! Впрочем, это слово тебе хорошо знакомо! С тобой или без тебя, но Коля сделает все возможное… Если тебя не будет в этот момент рядом, он, наверно, поймет… Но если ты будешь мешать ему, просит ли он тебя? -Так что я ему еще и помочь должна? — вновь взбеленилась Рогозина. -Галя! Да пойми ты! Ее через несколько дней похоронят и все закончится! Если он найдет ее убийцу и посадит, то через месяц, ну два он, обо всем забудет и вы будете жить, как раньше… А если нет, сколько он будет искать? Годы? Он же не отступит! Судья повернулся к выходу и шаркающей походкой пошел к ванне. Дочь догнала его уже в коридоре: -Папа! Папочка! Прошу тебя, не говори Коли, что ты знаешь… Ну… про Веронику… покойницу… Мне… кажется, он не будет приезжать домой… будет в офисе ночевать… А сейчас он не хочет тебя расстраивать… что мы поссорились… поэтому… -Так пять минут назад ты говорила, что мы сами переедем, — рассмеялся отец.- Ладно! Не скажу! Но и ты подумай еще раз хорошенько! Судья скрылся в ванне, Рогозина запустила руки в волосы и потеребила их, во многом папа прав! Может, помочь Коле побыстрее найти убийцу, воспользоваться оборудованием лаборатории, и пусть уже все закончится?! Но ему-то зачем этот убийца? Что он собирается с ним делать, мстить, а зачем? Дань прошлым чувствам? Чувства к проститутке, аж, смешно! Неужели, он все же любил ее?! Пусть тогда давно, но хоть когда, он любил Веронику? От этой мысли пальцы похолодели и замерли где-то на затылке. Неприятна была сама мысль, что ее любимый мог бы полюбить еще кого-то, пусть даже на короткий срок… Опять же папа прав, сейчас Коля не очень-то убивается ее смертью, нет у него особой печали или даже чувства невозвратной потери, просто какая-то одержимость найти виновного и посадить! Хотя, посадить ли? Все эти мысли роились в ее голове, не находя выхода. Еще и мерзкое дело с импотентом педофилом, Алина все же мертва, а ее вечно пьяная мать волнуется только о том, что бывший муж не даст больше денег! Да что ж за мерзость, а не жизнь! -Галя, с тобой все хорошо? — Селиванов зашел в ее кабинет.- Чего домой не идешь? Вряд ли сегодня еще что-то новое будет… -Скоро пойду, — устало вздохнула она, — бумажные дела… были… -Как Петрович? Чем занимается на выходных? Начальница ФЭС устало вздохнула, все равно нет сил больше молчать. -Боря, ты себе не представляешь! Он ищет убийцу своей любовницы! Судмедэксперт задумался, он, действительно, не представлял все эти слова вместе в одном коротком предложении. -Вот и я в таком же состоянии, — констатировала она, глядя на его лицо. -Да… как-то… Галь… нет, я все слова тут понимаю… но когда они вместе… в одной фразе… -И чего тут непонятного? Веронику убили, Коля считает своим долгом найти преступника! -А она что была его любовницей? -Была… Год назад примерно… Потом… они не виделись долго… ну он так говорит… А на прошлой неделе утром ему пришла повестка явится в отдел, там и узнал… теперь вот… -Так! погоди! Это когда-то в прошлом, год назад, у Петровича была связь с этой женщиной? Вероникой? -Да! -На прошлой неделе ее убили? -На прошлой или раньше, я точно не вдавалась в подробности! — несколько недовольно бросила полковник. -А его вызывали в участок, зачем? Он что подозреваемый? -Нет, конечно! Он весь день тут под камерами провел! Но когда он узнал, то решил помочь! Некоторое время Борис задумчиво смотрел перед собой, потом все же произнес: -Еще не похоронили? -Понятия не имею… Коля говорил, похороны на днях… -Эксгумация это, конечно, неприятно… -И речи быть не может! Зачем? -Мне бы на тело глянуть… -Тебе зачем? — ее брови почти сошлись на переносице.- Я это дело к нам брать не собираюсь! -Да и не бери! А Петровичу помочь надо! — мужчина уже вытащил мобильный из кармана. -Нет! — ее рука тут же легла на аппарат.- Он поймет… что я тебе рассказала… -А это секрет? Галина Николаевна прошлась по кабинету, стараясь подобрать слова. -Не… секрет, наверно… Но… я отказалась ему помогать. и ресурсами службы пользоваться тоже… -Хорошо, мы не будем пользоваться моргом ФЭС. Я осмотрю труп в городском, думаю, мне позволят, а анализы можно и в частных лабораториях сделать! -Вот и он так сказал! — она устало опустилась на стул и закрыла лицо руками. -И вы на этом поругались?! -Я… даже не знаю… Сперва поругались… а теперь все так, будто не поругались, но… жизнь такая… лучше бы поругались! -Ладно! Давай-ка ты успокойся! Валерьянки дать?! — он подвинул ей стакан с водой. -Не надо… -Тогда попей водички! Приведи себя в порядок и топай домой! Поговори с ним! Скажи, что была не права, погорячилась… там… не знаю… заревновала! Ну поплачь, в конце концов! -Еще чего? — голос звучал недовольно, даже яростно. -Уверен, он не будет артачится, и вы быстро помиритесь! Потом спроси, насчет тела, скажи, что я хотел бы осмотреть и помочь ему… Естественно в свободное от работы время! -Про труп спрошу! А все остальное я не буду делать! -И долго ты собираешься жить в подобной атмосфере?! Или ты ждешь, что он придет и в ноги к тебе бухнется?! -Что за глупость?! Нет, конечно! -Ладно, все! Главное выясни мне про тело, иначе сам спрошу! Ждать Круглова дома пришлось недолго, он был несколько угрюм, но за ужином вместе с ними сидел отец, поэтому начинать расспросы было неудобно. Женщина очень старалась быть спокойной и даже ласковой, но и Коля был мягок, предупредителен и несколько отстранен. Разговор шел несколько вяло и то на общие темы, едва их руки или плечи соприкасались, оба старались отодвинуться, Николай Иванович со скорбью наблюдал, как отношения рассыпались. Где-то в коридоре завибрировал мобильный. -Твой? — спросил зам службы. -Не знаю… может… в сумке остался. Он быстро вышел с кухни, и тут же удалился со своим аппаратом в комнату. Через пару минут, вернувшись на кухню, Николай Петрович вытерся салфеткой и произнес: -Мне нужно отъехать! Дела. Если что, ложитесь спать, не ждите! -А… Коля… у тебя выходные кончаются… -Да, помню! Все по графику, я выйду, — он чмокнул ее в макушку.- Пойду собираться. Судья глянул на свою дочь, которая опустила глаза в тарелку и медленно ковыряла там вилкой. -Пойди проводи его, — в полголоса сказал отец.- Давай, вставай! Полковник поднялась на ноги и вышла в коридор, где крутился ее заместитель. -Что… случилось? -Да… так… нашелся таксист один… мне можно поприсутствовать на допросе… Не переживай! -А… похороны? Уже были? — ее пальцы поправили ворот его куртки. -Нет… несколько отложили. обстоятельства… Но зачем тебе это? -Тебе же… это важно… -Важно. Ладно, правда, надо бежать! Он снял ее руку со своего плеча и чмокнул пальчики. Галина поднялась на мысочки и чмокнула его в щеку, после чего молча закрыла дверь за его спиной.