Другой СЛЕД. За кадром.

Проснулась Галина совсем поздно, позже всех, и еще оставалась лежать в постели. В комнате оставался полумрак, неяркое осеннее солнце едва пробивалось сквозь занавески, но несколько лучей все же играли на мутном стекле бутылки и бокалов. Тихо, но с улицы доносились голоса мужчин, кажется они уже все трое поднялись. Она почувствовала себя совсем хорошо, счастливой, хотелось улыбаться. Женщина все же встала и чуть раздвинула занавески. Небо было ясным, о вчерашнем дожде напоминали только мокрые крыши соседских домов, на деревьях осталось не так уж много листьев и только вечно-зеленые елки торчали нарядными треугольниками. Майоры поочередно подтягивались на старой металлической балке, раньше их было две и между ними натягивали веревки для сушки белья, а теперь вот, какой турникет получился. Когда все трое ввалились в дом румяные и довольные, Рогозина встречала из уже в халате, умытая, с чашкой чая. Все направились на кухню, раздобыть себе тоже что-то от вчерашнего пира, тем более, что нужно было срочно доделывать дела. Майский, как и обещал, отправился на стройрынок, Николай Иванович вызвался перебрать некоторые вещи в сарае, раз уж там предстоит ремонт. Когда Галина вышла во двор, майор сидел на крыльце и созерцал участок. Через забор, почти до земли, наклонилась ветка яблони, полностью усыпанная желтыми наливными плодами, она была такая тяжелая, что забор несколько искривился. Часть яблок уже упали на землю и никому не нужные гнили в траве, отчего в воздухе стоял запах фруктового вина. Опавшая листва еще вчера была аккуратно собрана Серегой под корни деревьев и придавлена небольшим количеством земли, а сегодня он подложил туда же еще и ту часть, которую вчера сожгли. -Смотришь на дела ваших рук, — рассмеялась она, опускаясь рядом на ступеньку. -Да, вон… Надо под ветку поставить что-нибудь, а то она весь забор за собой утащит, — его рука легла ей на плечи. -Может, спросить соседей пусть срубят? -Жалко… яблоками так пахнет… -Когда папа эту дачу получил, эти яблоньки были с руку толщиной, а уже… вон какие… -Так двадцать лет, небось, прошло! -Ну… почти, — рассмеялась Рогозина, — чуть меньше… Мужчина поднялся и, пройдясь вдоль забора, поднял несколько хороших яблок, после чего ополоснул их в кадке с дождевой водой. Они были несколько кислыми, но вполне съедобными. -Тебе… этот… генерал-то не звонил по Селезневой? — спросил он. -Нет пока, — тихо и грустно ответила Галя. -Не расстраивайся! Может, и вообще не позвонит! Запал пройдет, перегорит, что он нового тебе может сказать?! -Хм… Если бы, — плечики неприятно передернулись. -Не расстраивайся, — Николай провел рукой по ее спине.- Мы сегодня поедем домой? -Наверно… А что не успеешь? Ко мне на прием какая-т дама рвалась, ее на завтра записали, на утро… Надо ехать… -Успеем все! Сейчас сарай заделаем, яблоню подопрем и поедем! До вечера управимся! А у тебя тут что осталось? -Да еще несколько комнат вычистить и дождаться соцработника… -А зачем их чистить? Николай Иванович будет в нескольких комнатах жить, зачем ему весь дом? Что смысл его начищать? -Не знаю… Ну… так… Ладно, сколько успею! -Лучше, садись отдыхай, завтра ж опять на работу! — он потерся носом о ее лицо. Провозиться пришлось почти до вечера. Небо заволокло тучами, накрапывал мелкий осенний дождь, постоянно дул ветер, в мутной сырой дали тянулась черная лесополоса, на крышах кричали мокрые птицы. Надоедливый дождь стучал по и без того худой крыше сарая, а в щели ветхих окон постоянно задувал ветер. -Слуш, Коль, — не выдержал ГРУшник, — мне кажется, мы делаем бесполезную работу! Тут по хорошему эту лачугу надо снести и поставить что-то другое! Может, какой хозблок из пластика! -Это понятно! Но дожди уже начались, скоро и снег выпадет, когда это все ставит? Чтоб это снести, новый поставить, хотя б неделя нужна, она у тебя есть? Сергей почесал затылок. С их работой неделя — это почти роскошь! -Не ну. а тут что ты сделаешь? -Дыры крупные залатать, чтоб зиму пережить! А следующим летом уже хозблок ставить! По теплу Николай Иванович это добро сам может разобрать, тогда только старое вывести, а нового дождаться, — кивнул Круглов. -Ладно! Тебе виднее, твое хозяйство! Давай что делать? -Где больше всего течет, заделать! До темноты все же часть работы была выполнена, и компания засобиралась домой. Хозяин с чувством благодарил за помощь, мужчины отмахивались. -Свет там точно никак, — ревел Майский, — все течет. По весне надо разбирать и что-то нормальное ставить! -Да он мне особо и не нужен этот сарай! Так старый хлам валяется, — пожал плечами Рогозин, — выкинуть все и дело с концом! -Николай Иванович, вы если что… тут особо не ждите, звоните, — вставил Николай, — мы приедем заберем вас в Москву! Хотя бы на зиму! -Да, папуль… Я ж часто не смогу… -Часто и не надо! Ко мне, вон, теперь какая дама ходить будет… Как ее там Надежда? -Надежда Константиновна, — напомнила дочь.- Выполняй, что она говорит! -Обещаю! Не волнуйтесь! Просто так приезжайте, в гости! Наконец, все расселись по машинам. Круглов опустил стекло и еще долго смотрел на удаляющуюся фигуру судьи. Галина вела машину, поэтому сегодня у него было много времени, чтобы рассмотреть окрестности. Дачный поселок кончился, дорога понеслась среди раскидистых елей и вековых дубов, кроны которых терялись где-то на фоне неба. Веяло запахом мокрой древесины и чахлой травы, сквозь последнюю жидкую листву пробивались участки синего небосклона. Местами прямо на дорогу наваливались, прибитые дождем, кусты, которые елозили по машине. Повеяло грибным духом, хотя в траве не видно было шляпок. Мужчина еще раз глянул назад, но ни фигуры, ни даже самого поселка уже не было видно, а впереди шумела большая магистраль, ведущая в город.