Прости

С рождения я была почти полностью парализована. Родители постоянно ссорились из-за меня. Однажды, по совету врача, они подписали документы, полностью передавая меня в руки агентства. И вот, встретив свой одиннадцатый день рождения в больничной палате, из которой ни разу не выходила… я наконец обрела тело, которое могло двигаться свободно. Теперь каждое утро, просыпаясь, я думаю только об одном - слава богу, я могу двигаться! И как здорово всё же – иметь такое послушное, свободное тело. Мне очень нравится жизнь в агентстве. А ещё… ещё… свежий утренний воздух… аромат стирального порошка… небо, облака, солнце… и главное – моё тело. Ничего этого не было у меня на больничной койке. *** - Итак, Рико. Твоя задача – проникнуть в дом и уничтожить всех, кто будет там находиться. Их не слишком много – справишься, - но, в случае чего, Генриетта с Жозе прикроют. Ясно? Передёрнув затвор и спрятав пистолет под складками одежды, я подняла с пола футляр Amati – не со скрипкой, нет, - и взглянула на наставника. - Слушаюсь. *** - Рико, что с тобой? – кинулась ко мне Генриетта, едва я переступила порог нашей комнаты. В первые секунды я даже не поняла, о чём она. - Твоё лицо… - А, это. Господин Жан рассердился просто, – я с размаху плюхнулась на стул, коснувшись кончиками пальцев своих ссадин. Генриетта всполошилась, полезла под кровать за аптечкой - и уже через секунды смазывала мои ранки чем-то липким, влажным. - Он слишком суров с тобой, Рико! Я безмятежно улыбнулась, пожав плечами. *** Это задание ничем не отличалось от других, таких же. Их были десятки до и десятки после. Отель Вилла Гадо… политик… Я не вникала в подробности дела, когда господин Жан о нём рассказывал. «Убить» - главный приказ. Остальное не важно. За день до операции мы с господином Жаном проводили осмотр территории. И, прежде чем изучить здание внутри, наставник приказал мне обследовать чёрный ход. - Посмотри, что там, и немедленно возвращайся. - Слушаюсь. Я зашагала в обход массивного здания отеля – и никто не обратил внимания на маленькую девочку с футляром от скрипки. Не со скрипкой, нет. Чёрный ход – низкая дверь и крыльцо в несколько ступеней – оказался в порядке. Переулок, на который он выходил, – тоже. Приказ выполнен. И я уже разворачивалась, собиралась уйти – как нос к носу столкнулась с мальчишкой. Откуда взялся, зачем он тут? Я отступила на шаг, рассматривая его. Мальчишка. Может, года на два старше меня. Взлохмаченные волосы, бордовая униформа, удивлённые глаза. - Что ты здесь делаешь? Это служебный вход, тут ходить нельзя. Я быстро взглянула на него, чтобы ответить… и не сумела сказать и слова. Только румянец внезапно обжёг щёки. Почему-то. - Я… ну… - А, ты искала место, чтобы поиграть? - Что?.. - Ну, у тебя в руках скрипка ведь? Я мельком скользнула глазами по футляру, который сжимала в руке. Футляру с надписью Amati… Все думают, что там скрипка. Вот и этот мальчишка – тоже. Он не знает правды, поэтому и улыбается так ласково, так ласково, по-доброму смотрит… Щёк, снова против воли, коснулся жаркий румянец. Я не знала, куда спрятать лицо. - Ну… да… - Если тебе удобно здесь, ради бога! – незнакомец улыбнулся мне, обводя рукой узкий проулок. И вдруг – огоньком восторга загорелись его глаза. – Сыграй что-нибудь! Я отшатнулась. Ведь ты не знаешь, не знаешь ничего. - Нет. Не могу. - Почему? - Э… я… плохо умею… - А, учишься только? Как я, - безмятежно ответил мальчишка и опустился на ступени перед чёрным ходом. – Садись. Я села. Почему, зачем? Ведь господин Жан ждёт меня и сердится уже, наверняка… Но села, отводя глаза в сторону. И краснея – с каждой секундой всё больше. - Меня Эмилио зовут, - с улыбкой сообщил он. – А тебя? - Рико. - Какое странное имя! Так обычно мальчиков называют. Хотя это не страшно. Эмилио начал говорить мне что-то – о своей работе, семье, по-прежнему беспечно улыбаясь. А я не слышала ничего – смотрела на него искоса, до боли сжимая пальцы на ручке футляра со «скрипкой». В голове билось: «Этот парень. Этот парень такой болтливый… Все мальчики такие? И как же с ним разговаривать?» - … поэтому мне пришлось поскорее идти работать. А твой отец чем занимается, Рико? Я едва услышала вопрос. Вздрогнула, покраснела, кажется, ещё сильней. - Наверное, работает по-прежнему. На водопроводной станции. - Наверное? Разве вы не живёте вместе? - Уже несколько лет рассталась с ними… И не видимся. - Так ты где-нибудь в общежитии живёшь? - Ну да… вроде того… Мы говорили ещё о чём-то. Он рассказывал, спрашивал, с неизменно-ласковой улыбкой. И время так бежало, так летело вперёд, так… хорошо было. Хотелось сидеть на этом крыльце всегда. Вот так сидеть, вот так запросто разговаривать с Эмилио… всегда. Я не успела, едва поймав, осмыслить это ощущение. В голову стукнуло: «Господин Жан». - Эмилио… - я прервала его на полуслове. - Что случилось? - Мне идти надо… Да и тебе, наверное, тоже, заругают ведь… - Да, наверное… Он расстроен? Мне кажется, или он в самом деле расстроен? - Извини… Я вскочила поспешно, пряча от него лицо – глупый румянец снова горел на щеках. И хотела уйти – но Эмилио вдруг окликнул меня. - Эй, Рико! - Что?.. - Я всегда здесь. Так что в следующий раз поиграй мне, ладно? - Я… я пошла, - сорвалось с моих губ, и я быстро зашагала прочь, чувствуя спиной его взгляд. «Я приду, Эмилио, - хотелось мне ответить. – Обязательно приду!» *** Когда я, запыхавшись, остановилась возле нашего автомобиля, господин Жан метнул в меня сердитый взгляд. «Никуда не годится девчонка» - было, по-обычному, написано на его лице. - Ты опоздала. - Извините… - Встретила там кого-нибудь? Передо мной на мгновение, на секунду мелькнуло лицо Эмилио. Его добрая улыбка. - Никого. Господин Жан дёрнул плечами и хмыкнул, разглядывая меня. Не особо доверчиво, кстати. Резким движением положил руку мне на макушку. - Если во время задания кого-то увидишь, убей непременно. Приказ. И заученный за долгие месяцы ответ: - Слушаюсь. *** Позже, когда господин Жан, дав последние инструкции насчёт завтрашней операции, отпустил меня, мы с Генриеттой сидели в нашей комнате. Генриетта шила, старательно продевая нитку в игольное ушко, а я чистила оружие… но не могла сосредоточиться на работе. Мой взгляд блуждал по предметам – кровать, окно, стол, кровать… Так что в следующий раз поиграй мне, ладно? - Генриетта… - задумчиво окликнула я. - Мм? - А трудно это… научиться играть? - Зачем тебе? – она взглянула на меня, удивлённая. Поиграй мне, ладно? - Сегодня ходили на разведку. Я там мальчика встретила, Эмилио зовут… Он мой футляр за скрипку принял, так просил сыграть… Я улыбалась. Чувствуя, как румянец снова лезет на щёки, как что-то мягкое, тёплое обволакивает изнутри. Улыбалась чему-то. И всё, что было в моей жизни до сих пор, – господин Жан, общежитие, тренировки, операции, – даже та, завтрашняя… всё растворилось. Исчезло в этом странном ощущении. Поиграй мне, ладно? - … вряд ли так сразу получится, - это Генриетта отвечает на мой вопрос. А я не слышу. – И потом, тебе с ним трудно будет встречаться. - Это верно, - я кивнула, раскладывая по отдельности детали пистолета. Трудно… трудно. Но возможно ведь? В свободное время, после операций и тренировок, когда уйдёт господин Жан и другие наставники. Да и Генриетта, если что, прикроет. А завтра – завтра операция в том отеле. Если быстро закончу – могу успеть с ним увидеться. Я успею… Поиграй мне, ладно? - Слушай… - Генриетта с улыбкой посмотрела на меня. – А ты этому парню понравилась, наверное. Понравилась. Сердце подпрыгнуло в груди и забилось, часто-часто. А губы растянулись в улыбке. Сами. - Не знаю... Но, если бы я кому-нибудь вдруг понравилась…- Поиграй мне, ладно? – Я была бы счастлива! Генриетта вдруг отложила шитьё, поднялась. И снова взглянула на меня – так, будто всё понимала, насквозь видела мои странные, незнакомые до сих пор, чувства. - Рико, хочешь поиграть? На скрипке. - А можно? - Да, - она кивнула и, подойдя к нашей постели, достала из-под неё футляр Amati. Со скрипкой. Настоящей. Бережно взяла в руки инструмент, тронула смычком струны. И мелодия – тревожная, горькая – пронзила воздух. От чего-то, вдруг, сладкой болью защемило сердце. Вот было бы здорово… сыграть эту мелодию для Эмилио. Музыка смолкла. И Генриетта, улыбнувшись, протянула мне скрипку. - Ну, попробуй. Я неуверенно взяла инструмент, прижала к плечу. Коснулась струн, извлекая звук – слабый, не такой чистый, как выходило у Генриетты. - Держать надо так, - Генриетта подошла со спины, направляя скрипку в моих руках. – А тут тяни с силой… Мелодия, слабая ещё, дрожащая, пронзила комнату. А позади нас, через открытое окно играя занавесками, шептал тёплый ветерок. Поиграй мне, ладно? *** - Начинаем операцию по плану. Генриетта, Триэла – будьте наготове. Рико, - господин Жан обернулся ко мне. – Их в номере будет двое. Закончишь – немедленно возвращайся. - Слушаюсь. Коридоры, как и говорил мой наставник, оказались пусты. Ни звука, ни тени. И я спокойно, без всяких препятствий, добралась до нужного номера. Стукнула в дверь пару раз, негромко сказала: - Горничная. За створкой зашуршало, раздались шаги. Дверная ручка дёрнулась, медленно поворачиваясь. Я крепче стиснула рукоятку пистолета, прикрытую подносом. Выхватить резким движением. И выстрелить – прямо в грудь застывшему на пороге мужчине. Чётко, быстро. По приказу. С тяжёлым звуком мужчина опрокинулся пол. А я ступила в комнату, тихо закрывая за собой дверь, аккуратно перешагнула через мёртвое тело – вглубь номера. Туда, где должен быть второй. Я увидела его сразу за углом – он выходил из душа, с полотенцем на голове; видимо, услышал шум. Два выстрела точно в грудь – и он рухнул спиной назад, не успев даже вскрикнуть. Опустив пистолет, я связалась с господином Жаном. И сказала в микрофон: - Я закончила. - Быстро возвращайся. - Слушаюсь. Вдруг – неясный шорох. Поднять глаза. И выстрелить – в полуживого мужчину, что пытался подползти ко мне. Того, первого. Глупый. Но надо спешить, господин Жан ждёт. Я сорвалась с места, выскочила в пустой коридор… и застыла. Удивлённые, широко раскрытые, на меня смотрели глаза Эмилио. - Рико? Рико, что ты здесь делаешь? Я ощутила внутри странную пустоту. Ни мысли, ни чувства. Только пистолет дрожал в руке. Я не думала даже о том, как Эмилио оказался здесь – ведь он работает в этом отеле, я знала это, как я могла забыть… Пустота. И только слова бьются, в унисон сердцу: «Уходи… уходи, ты ещё успеешь. Не стой, глупый, не смотри на меня, уходи…» - И на тебе… на тебе ведь наша форма… В чём дело, Рико? Если во время задания кого-то увидишь – убей непременно. Слушаюсь. - Рико? В чём дело? Испуг. Испуг и, кажется, доверие в твоих глазах. Ты уверен, что сейчас я объясню тебе всё, и мы уйдём отсюда, вместе, что всё окажется просто и понятно… Что в такой момент надо сказать? А, ну да… - Рико… Рука с пистолетом поднялась – прямо тебе в грудь. Ты не успеешь увернуться, даже если захочешь. Слушаюсь. - Прости. Короткий выстрел разбил тишину коридора. *** - Вот вы где! – я ворвалась в комнату Триэлы, где она и Генриетта сидели за столиком, о чём-то разговаривая. – Триэла, тебя господин Хилшер ищет. Обе повернулись ко мне, Генриетта ахнула. - Рико, что с тобой? - А? Что? – несколько секунд я соображала, о чём она говорит, потом поняла и улыбнулась. - Просто господин Жан на меня рассердился. Триэла, иди, господин Хилшер ждёт тебя в приёмной Второго отдела. Триэла дёрнула плечами и вышла из комнаты, а Генриетта засуетилась, кидаясь ко мне с носовым платком. - Ай-яй-яй, ты бы хоть кровь вытерла... Я позволила ей вытереть кровь из разбитой губы и безмятежно плюхнулась на стул. Задев ногой футляр Amati. Не с оружием, как у нас обычно. Со скрипкой. Это Жозе учит Генриетту играть, занимается каждый день… В голове на миг скользнула мелодия. Неуверенная, дрожащая. И скрипка в руках, в моих руках. - Ох, и чем ты так ему не угодила? Я училась играть? - Просто в мишень, на тренировке, долго попасть не могла. Я училась играть? А когда? И для чего? Не помню. *** - Итак, Рико. Ты проникаешь внутрь и уничтожаешь всех, кто там будет. До единого. Их не должно быть слишком много, но, если что, Триэла с Хиршей прикроют. Ясно? Передёрнув затвор и спрятав пистолет под складками одежды, я подняла с пола футляр Amati – не со скрипкой, нет, - и взглянула на наставника. - Слушаюсь. *** Каждое утро, просыпаясь, я думаю только об одном – слава богу, я могу двигаться! И как здорово всё же – иметь такое послушное, свободное тело. Этого не было у меня на больничной койке. Мне очень нравится жизнь в агентстве!