Baby-трабл

- Мацуока-кун! Мацуока-кун! Рин огляделся по сторонам. В продуктовой лавчонке в воскресное утро, кроме продавца никого не было. А столь чарующий женский голосок такому быку с татуировками принадлежать явно не мог. - Мацуока-кун, я здесь, в аквариуме. Выпусти меня в море. За это я исполню любое твоё желание. - Чё за… - Рин чуть на пол не грохнулся. Аж челюсть отвисла. Верно, новый интенсивный режим пошёл не на пользу. И вот результат: уже слышался тихий шорох его крыши. – Рыбы не могут так языком чесать. Чёрт! У них даже языка нет! Да и рот рыбка не открывала. Просто таращилась на парня из воды. - Простые не могут, но я могу. - Да ты даже не золотая. Обычная скумбрия. - Не смей оскорблять даму! - Хе-хей, братан! – подал голос татуированный бык. - Ты чего там сам с собой лясы точишь? Ты случаем не того? - Дайте мне эту рыбину. Стой! Разделывать не надо! Она мне нужна живая. Ы-ы.. В смысле, свежая. По дороге к морю рыбка нетерпеливо била плавничками и хвостом в прозрачном пакете с водой. Рин чертыхался про себя и думал, что если сейчас наткнётся на кого-то из знакомых, то они решат, что он окончательно рассорился с головой. Сейчас он отпустит это недоразумение и будет помалкивать об этом до конца дней своих. - Ты уже решил, что загадаешь, Мацуока-кун? - Больно надо со всякой сказочной приблудой связываться, - фыркнул парень. – Я сам могу добиться своей мечты и должен пройти свой путь самостоятельно. Если мне всё подадут на блюдечке, не будет ни гордости, ни интереса, ни чувства выполненного долга. Рин уже подходил к пустынному берегу. Он зашёл на пирс и оттуда выпустил водоплавающее в родную стихию. - Больше не попадай в сети, а то Хару тебя сожрёт потом на обед. - Мацуока-кун, так нельзя, - не унималась скумбрия и вовсе не собиралась уплывать. – Если ничего не загадаешь, то мой голос так и будет всегда звучать в твоей голове. - И чё ты можешь? - Могу всё, но не могу убить, оживить и влюбить. - А можешь превратить бугая Соске в малыша, - хохотнул Рин. Золотистые рыбьи глаза стали ещё больше от удивления, но голос оставался таким же спокойным и мягким: - Навсегда? - Не, на денёк. Шучу. Это я ляпнул самое невероятное, что в голову пришло. Давай лучше банку «Колы». - Поздно, Мацуока-кун. Желания возврату и обмену не подлежат. - Эй, глюк с жабрами! Надо было сразу предупреждать! - Пока-пока, Мацуока-кун! – рыбка сделала над водой изящное сальто и помахала парню хвостом. - Бля! Только не говорите мне… Рин вернулся как раз вовремя. Оставался один миг и один рывок, чтобы подхватить маленького голубоглазого зарёванного карапуза, который чуть не плюхнулся на пол с верхнего яруса кровати. - Я проснулся таким маленьким. А вчера был таким большим, - плакал Соске и умилительно, так по-детски тёр кулачками глаза. Рин усадил его на свою постель и сам уселся рядом. Вытер пухлые щёчки. - Не хныкай, Соске. Это всего на один день. Ты разве не хочешь немного побыть маленьким? Будет весело. - Рин ушёл. Оставил меня одного, - всхлипывал мальчуган. – Мне было не весело. Было страшно. - Прости. – Объятия успокаивают и оберегают. – Больше не уйду. «Такой милый, что моё сердце сейчас треснет. Провалиться мне на месте, но это так приятно, когда он обнимает за шею этими крошечными ручками. И пахнет от него молоком. Так бы и съел!» - Мне страшно, что я так и останусь. - Не останешься. - Откуда знаешь? И Рин рассказал обо всей той несусветице, что успела с ним приключится в этот ранний час. Слово в слово повторил свой диалог с чудесатой рыбиной и ни о чём не утаил. Маленький Ямазаки только удивлённо хлопал ресницами и иногда улыбался, по-доброму и открыто. - Взрослый Соске сказал бы, что второго такого идиота, как я, в целом мире не найдёшь. Малыш надулся хомячком и, смешно сдвинув брови, серьёзно-серьёзно спросил: - А сам что скажешь? - Это же я. Вот и всё моё оправдание, - развёл руками Рин. – Но раз я всю эту кашу заварил, я обязан устроить тебе незабываемый день. Как тебе такое предложение? Детский кулачок ударил по кулаку взрослого друга. - Вы готовы, дети? - Так точно, капитан! Капитан Мацуока чувствовал себя сбрендившим кенгуру, когда пробегал по лестницам и коридорам кампуса с огромным рюкзаком. - Если высунешься или пикнешь, я тебя за попу укушу! – предупредил он Соске перед этим. *** - Эй, Рин! Я устал идти. - Брехло мелкое. Так и скажи, что хочешь на ручки. Мацуока водружает друга себе на шею. Чуть позже: - Э, барабанщик! Будешь лупить меня по голове, отберу плеер. - А я сделаю так! – Соске закрывает ему глаза ладошками. Рин чуть не врезается в мирно проходящую мимо старушку. - Эй, Рин! У тебя соус на щеке. - Соске тянется и по-кошачьи слизывает. – А чего ты так покраснел? - От злости! А сам-то на себя посмотри! – Мацуока остервенело натирает маленькому вредине нос салфеткой. - Эй, Рин! Смотри как я высоко прыгаю! Я птица! Соске прямо с батута летит в распахнутые для него объятия. - Эй, Рин! Ты обязательно попадёшь! - Ты не только в плавании веришь в меня, да? - Мацуока берет пистолет. Концентрируется, как перед прыжком в воду. Прищуривается и мягко спускает курок, сбивая пулей жестяную банку. - Выбирай себе игрушку, Соске. - Я возьму вон ту розовую акулу. - Кто бы сомневался. - Эй, Рин! Подними меня. Тоже хочу видеть всё. Рин ставит мальчика на парапет смотровой площадки. Он держит его крепко-крепко. Так боится, что Соске нечаянно сорвётся вниз. Зато вид на окрестности открывается шикарный. - Не держи меня подмышками. Неудобно, - капризничает Ямазаки. Поэтому Рин берёт его в кольцо сильных рук и прижимает к себе. - Эй, Рин, успеем сделать тысячу журавликов? - Проворные пальчики аккуратно складывают бумагу. – Тогда можно будет загадать желание. - Какое? - Чтобы ты стал маленьким. Прибрежный ветер ласково играет с волосами Рина. В лучах заходящего солнца глаза алеют ещё ярче. Уголки губ угрюмо опускаются. - Чего нахмурился? Не хочешь? - Не в этом дело. Потом скажу. Сейчас отпускаем журавликов на счёт три и возвращаемся. Мелочи пора баиньки. - Эй, Рин. Тут так темно. Мне страшно. Там в углу кто-то сидит. Рин громко хлопнул себя по лбу. - Это твоя сумка. Посапывай уже в две дырочки. Завтра снова проснёшься бугаём. - Рин, мне жарко, а раскрыться страшно. - Соске, даже не думай, - сердито. - Мы оба мужчины. В темноте послышались тихие всхлипывания. - Ёмана! - Рин слез с верхней полки, которую ему временно пришлось занять. – Подвинься, мужик! Довольный Соске устроился у друга на груди. Рин сначала сконфузился, но потом поглядел на сонное личико и торчащие хохолком волосы, и, плюнув на свои предрассудки, обнял тёплого малыша и погладил его по голове. - Расскажи сказку. Тяжёлый вздох. - Короче. Слушай. В недалёком будущем в Австралии жил-был один чувак, по кличке Ночной Ездок. Он мотылял по стране на крутом байке. И у него была туева хуча врагов... А? Соске? Ты спишь? Не надо на меня слюнки пускать. - Соске! – казалось, что весь кампус слышал крик Рина, наполненный гневом и ужасом. – Слезь с меня, лосяра! Ты долго ещё будешь на мне дрыхнуть?! - Не ори, не то вся школа будет знать, что мы спали вместе. Думаешь, поверят в сказки про золотую рыбку? – Соске сел на постели, потянулся, зевнул во весь рот. - Да я сам не верю. - Но было здорово. Спасибо тебе, Рин. – Бирюзовые глаза лучились счастьем. – Не каждый день доводится вернуться в детство. - На самом деле это не то, чего бы я хотел. Не главное моё желание. Неужели ты сам этого не понимаешь. Для тебя я бы загадал совсем другое. Если бы только я мог повернуть всё вспять. Если бы знал, что она действительно исполнит то, что я загадаю. Соске молча кивнул. Его брови изогнулись. В глазах не было ни тени упрёка. Только свет и доброта. - У меня была возможность вылечить твоё плечо, а я ступил! – У Рина выступили слёзы. Он отвернулся к стене. – Загадал вместо этого какую-то хрень. Ты дружишь с тормозом! Вот что я хотел сказать тебе вечером. Я весь день держался, чтобы не портить тебе вчера настроение. - Хватит уже так убиваться над моим плечом. – Соске мягко похлопал его по спине. - От этого оно здоровее не станет. - Я профукал такой шанс… - Рин глотал горькие слёзы и материл себя почём свет стоит. И вдруг! Прямо в его сознании прозвучал знакомый голос. Так чётко и разборчиво: «Мацуока-кун, я, конечно, извиняюсь, что вклиниваюсь. Но и это твоё желание я выполню. Потому что меня покорили твои острые зубки. И потому я чувствую себя немножечко виноватой». - Где ж ты раньше была? «Хотела послушать эту трогательную сцену. Простите, не каждый день такое встретишь». Рин облегчённо вздохнул. - Ну спасибо, что ли, рыбка-сан. - Рин, чего ты болтаешь сам с собой? Тебя, что, к психологу записать? «Ямазаки-кун здоров. А теперь прощайте и будьте счастливы». - Нет, только не скумбрия! – как ненормальный, заорал Рин, увидев приготовленное Харукой блюдо. - Мне же больше достанется. - Не могу смотреть, как ты её ешь! – Рин опрометью кинулся прочь. Харука только хмыкнул и пожал плечами.