Как Лайта понесло.

Был один момент в и без того непростой жизни Лайта, который не давал ему спать по ночам. Момент касался Рюдзаки, да и вообще, большинство проблем, которые возникали в жизни Ягами, создавал именно этот тип. Ничуть, к слову, не страдающий муками совести. Так вот, в данном конкретном случае его высочество L порядком Лайта достал. Мало того, что тому приходилось вести какую-то тройную игру и притворяться почти-но-не-то-чтобы-Кирой, так еще мастеровитого юного убийцу приковали наручниками к не менее юному чудаку-детективу. А у этого самого детектива была просто отвратительная привычка тащить в рот все, что плохо лежит. Обыкновенно "все" оказывалось сладким, но бывали и исключения. Не моргая, погруженный в работу Рюдзаки часто на глазах у Лайта тянулся к тарелочке с пирожными, промахивался и хватал вместо них мышку. Причём потом детектив мог эту мышку ещё и пожевать, пока не задумывался о подозрительном вкусе и не осознавал, что он, собственно, делает. Судя по всему, L было просто необходимо, чтобы его рот оставался чем-нибудь занят, пока мозг работает. Но Лайту от этой мысли легче не становилось. Сам Ягами к еде всегда относился щепетильно, ненавидел мусорить, оставлять крошки, есть руками и другое непотребство, которым без конца занимался Рюдзаки. А теперь, когда они были друг к другу в прямом смысле прикованы, Лайт был вынужден терпеть своего врага вместе с его вредными привычками, коих имелось бесчисленное количество. Причём терпеть беспрекословно, куда деваться? Но однажды, когда чисто случайно вместо карамельного яблочка Рюдзаки в задумчивости тяпнул Ягами за палец, чаша терпения переполнилась. - Ты в своём уме, а?! - Зачем так орать-то... - пробормотал L, не отрываясь от компьютера. Они сидели на диване в одном из многочисленных отелей, куда их заносило только из соображений безопасности. Вернее, сейчас Лайт не сидел, а стоял, тряся перед Рюдзаки безвинно пострадавшим пальцем. L палец нагло игнорировал. - Зачем орать? А кто меня за палец укусил?! - Сел бы подальше и не лапал мои конфеты, я бы и не перепутал. - Псих... - Это все равно было невкусно, - протянул L. На такое Лайт предпочел не отвечать, отодвинувшись на самый краешек дивана, куда пустила цепь. - И зачем тебе столько? Удивляюсь, как тебя еще не разнесло. - Для ума полезно. А ты бухтишь сейчас, как старая бабка, Лайт. Ягами смерил его таким убийственным взглядом, что, казалось бы, ещё чуть-чуть - и Тетради не потребуется. L на взгляды плевать хотел, как, впрочем, и на манеры. Раздражение Лайта достигло апогея, и он, желая Рюдзаки скорейшей мучительной смерти, исключительно из мести стащил прямо из-под носа детектива блюдце с недоеденным пирожным. - Мало покусал? - вкрадчиво поинтересовался L, с виду никак не отреагировавший на эту выходку. Хитрый и злобный Ягами молчал, поставив блюдце себе на колени. Сосредоточено сверля пирожное все тем же "жизнеутверждающим" взглядом, Лайт приготовился ждать, когда Рюдзаки выйдет из себя. Но тот никуда выходить не собирался, а все так же равнодушно шуршал фантиками от конфет и стучал по клавиатуре. Ягами уже начал подумывать, что пирожное выглядит вполне неплохо и что можно его даже доесть, когда невозмутимый L машинально потянулся за своим лакомством. Лайт взрогнул от неожиданности, и рука Рюдзаки легла совсем не туда, куда планировалось изначально. Некоторое время потребовалось детективу, чтобы на ощупь понять, что это - не тарелка и даже не пирожное. Лайт начал медленно и мучительно краснеть, подняв несчастное блюдце на уровень глаз и едва удерживаясь от того, чтобы запустить им в L. В итоге Рюдзаки все же оторвался от монитора и удивленно уставился сначала на готового взорваться Ягами, а потом - вниз, на свою, кхм, шаловливую ручку. Глаза детектива стали совсем круглыми, а лицо вытянулось. - Все пощупал? - съехидничал Лайт, что с его взбудораженным видом никак не вязалось,. - Невелико богатство... - протянул Рюдзаки. Блюдце с пирожным моментально очутилось на его лохматой голове, причём пирожным вниз. - Ну вот что ты наделал... - Руку убери, наконец, придурок! - Хах, да ты никак возбудился? "Точно убью" - читалось в глазах Ягами. - Если так переживаешь, можешь пощупать и у меня... Вот с этим Рюдзаки явно перегнул. Своими шутками он Лайта давно успел доконать не меньше, чем чавканьем, и эта была последней каплей. L даже не успел отряхнуться как следует - его знатно треснули по челюсти и впечатали спиной в диван. Не давая Рюдзаки опомниться (Лайт знал, что тот может дать хорошей сдачи), Ягами нашёл ширинку на мешковатых штанах детектива и принялся её расстегивать, яростно шипя сквозь зубы: - Я тебе пощупаю, сволочь, так пощупаю, что мало не покажется! L, видно, и правда испугался, что его собрались насиловать, потому что о камерах, расставленных по номеру, он как-то не вспомнил и принялся отчаянно отбиваться. Лайт словил пяткой по лбу, коленом под дых и локтем по носу, но держался за детективские штаны мёртвой хваткой. Ничто так не пьянит, как близкая месть, и от предвкушения того позора, который испытает L, у Ягами окончательно снесло крышу. - О-о-о... Лайт, я же пошутил! Сдурел, что ли?! К несчастью Рюдзаки, рот он раскрыл слишком поздно. Штаны были расстегнуты, а рука Ягами уже заползла за них, орудуя там чересчур уж откровенно. L опешил, замер, вцепившлись в плечи нависшего над ним Лайта, который еще и коленом детектива припер для надёжности. Потрясенное выражение лица Рюдзаки доставляло Ягами огромное удовольстивие, он оскалился, усилив напор. Его ладонь различимо двигалась под тканью, и ритм движений все учащался. Лайт слишком увлекся своим злорадством и не заметил, когда L начал тяжело дышать, а лицо у него сменило выражение с изумленного на умоляющее. Тёмные глаза детектива закрылись, он окончательно расслабился, сдавшись на милость чужих грубых рук, и плотно сжал губы, отказываясь издавать какой-либо звук. При этом Рюдзаки пытался ещё пинать воздух, что выглядело очень странно. Потому что, похоже, пинался детектив по инерции. Вскоре первая волна гнева схлынула с Лайта, и он вдруг понял, чем занимается. Его прошиб холодный пот, Ягами уставился на L, какого-то беспомощного, съежившегося и непривычно невменяемого. - Заканчивай же... - прохрипел Рюдзаки. Чувствуя, что деваться некуда, Лайт снова часто задвигал рукой, ещё и сжав её чуть сильнее. L прогибался под ним, покрывшись слабым румянцем, и сквозь плотно сжатые зубы все-таки прорывались сдавленные выдохи. Ягами даже приготовился устыдиться, как вдруг Рюдзаки издал короткий стон, все его тело, будто единая мышца, напряглось и... сократилось. L излился Лайту в руку так бурно, что попал и себе на живот. Ягами медленно выпрямился, сидя на коленях, а детектив предпочел ещё немного полежать. Он не мог отдышаться - воздух выталкивался им по-прежнему с усилием. Но глаза L все-таки открыл. - Лайт... Ты что наделал?.. Прозвучало это до того обиженно, что Ягами захотелось усмехнуться. Он слез с Рюдзаки и отправился в ванную, чтобы ополоснуть руки. Вернувшись, Лайт застал детектива в более приглядном виде, с застегнутыми штанами и сидящим, подтянув колени к груди. - Я пойду мыться, - проворчал L и демонстративно слез с дивана. - А я и не знал, что ты девственник, - невзначай бросил ему в спину Ягами, думая, что цепи может и не хватить. Рюдзаки остановился и покосился на него через плечо. - Кое-кто измазал меня в пирожном, а затем изнасиловал, - отчетливо произнёс детектив. - Стыдиться тут явно следует не мне, тебе так не кажется? Хорошо, что он не заметил, как сверкнули у Лайта глаза. Потому что Ягами только что вспомнил, что здесь наверняка полно камер, что он сам это все устроил, а цепи действительно может не хватить. Что ему, придётся идти в душ с Рюдзаки? Это после подобных экспериментов может кончиться настоящей катастрофой... Но самое страшное, что теперь Лайт чувствовал себя полностью удовлетворенным. *** В здании штаба, в зале с записями камер слежения, наступила драматическая тишина. Правда, только для того, чтобы смениться недоверчивыми насмешками и гомерическим хохотом. Лишь Мацуда был шокирован настолько, что даже не пикнул, а просто уронил челюсть, да так и остался стоять. С отпавшей челюстью.