***
Никогда еще темнота под веками так не нервировала. В детстве я часто не могла заснуть и подолгу всматривалась в туманную пелену век. Перед глазами возникали разноцветные вспышки: красные, оранжевые, синие. Мне нравилось следить за причудливыми узорами, которые они оставляют на моих закрытых глазах; будто загадочный мир бестелесных существ, легких и свободных. Раньше это успокаивало. Но не сейчас. Хочется открыть глаза, но тело не слушается. Я как будто не чувствую его. Опять. Только стук собственного сердца, быстро качающего кровь. Мысленно отсчитываю десять ударов и проваливаюсь в темноту. Не знаю, сколько длилось мое бессознательное состояние. Когда слух начинает улавливать чей-то голос, я понимаю, что лежу на спине. Всё тело болит, а организм протестует, будто в нем что-то инородное, не принадлежащее мне. Пока пытаюсь разобраться что именно, голос становится четче. - Что скажешь? – чей-то мягкий голос как сквозь толщу воды. Это сон или реальность? - Это точно принцесса Хакуюи. Непонятно только, почему она не повзрослела. Интересно, о чем говорят эти люди? Я с трудом разбираю слова. - Кажется, она обладает сосудом джинна. И почти вся ее рух светлая. - Вот незадача, - вздохнул женский голос. Почему он кажется мне таким знакомым? Но я никак не могу вспомнить. Будто что-то или кто-то блокирует мои воспоминания. – Столько лет впустую.***
Тьма не желала выпускать из своих объятий, из последних сил удерживая сознание в небытии. Я и сама была не против, продлить мгновения сна без кошмаров. Но другая неведомая сила упорно вырывала в реальность. В первое мгновение показалось, что я все еще в Подземелье. Но потолок был белый, а не золотой. Реальность отдавалась в голове тупой болью, заставив тихо простонать. Я дотронулась пальцами до сосуда джинна в виде браслета на левой руке. Метал приятно холодил кожу. Впервые открыв глаза, я не слышала голос Аима. Волнение отдавалось приятным покалыванием в пальцах. Слышать пение птиц, ощущать на коже тепло солнечного света – прекрасные чувства после стольких месяцев затворничества. Я не узнаю эту комнату, но помню отдельные вещи в ней. Моя любимая фарфоровая статуэтка, подаренная Реном на день рождения. Тэссэн, привезенный Ю специально для меня. Я дома! Хочу немедленно увидеть братьев и сестру. Убедиться, что зря боялась все эти ночи в Подземелье, когда раз за разом сгорала в страшном пламени, слыша отчаянные крики о помощи маленького Рю. И самое главное... Что скажет мама? Я больше не бесполезное дитя. Меня больше не нужно носить на руках. Я покажу ей это окрепшее тело и полученный сосуд джинна. И тогда она улыбнется мне. Я докажу, что сильнее, лучше так лелеянного матерью мальчишки, одна мысль о котором выводит меня из себя. Дверь в покои отворяется с тихим скрипом. Я еще не вижу посетителя, но уже знаю кто он. Чувствую, как всегда чувствовала. Напряженное тело чуть расслабляется, отпуская натянутые до предела нервы. Шаги неуверенно приближаются к кровати. Еще мгновение и я открою, сомкнутые от волнения глаза. Рука оказывается в плену теплых и немного влажных ладоней. Не такие, как я помню; большие и сильные. Это беспокоит меня. - Хакуюи, - не шепот, скорее, легкий шелест дыхания. Хакурю не произносил это имя вслух уже много лет. Запрещал себе. Даже сейчас, он с трудом верил в происходящее. Когда Джудал явился на тренировочную площадку и заявил, что первая принцесса ожила, Хакурю хотел порвать Маги на куски за злую шутку. Но в алых глазах не было издевательских смешинок. Сердце учащенно забилось, стремясь поверить жрецу. Бросив все, принц ринулся к сестре. Пусть прошло почти десять лет, но он хорошо ее помнил. Такая же, как прежде, Хакуюи мирно спала, не зная, что младший брат просидел у ее постели почти всю ночь, пока его не выгнали лекари. Я открыла глаза и увидела перед собой незнакомого мне человека. Он так сильно похож на братьев, но это не Ю и не Рен, а Рю еще совсем маленький. Кто этот человек? Парень - примерно моего возраста – смотрит на меня с каким-то непонятным ожиданием в глазах. Пытаясь принять сидячее положение, ощущаю его сильные руки, поддерживающие меня. - Ты меня не узнаешь, верно? – говорит парень прежде, чем я успеваю открыть рот и задать вопрос. Он старается выглядеть мужественно, но голос слегка дрожит. Радость, печаль и беспокойство причудливо смешиваются на его лице. А жуткий шрам на коже не дает мне покоя. Заставляет вспомнить то, что столько ночей сводило с ума. - Я Хакурю, - снова опережает меня. Что он только что сказал? Хакурю? Но как такое возможно? Перед внутренним взором предстает образ младшего брата, мило улыбающегося. Маленький, с пухлыми щеками. Он не мог так быстро вырасти. Но парень выжидающе смотрит на меня такими родными глазами. И я вспоминаю сказанную Аимом фразу в тот день, когда согласилась остаться в Подземелье. Как будто у меня был выбор. Запомни, время внутри течет иначе, чем снаружи. Тогда я не придала этому особого значения. Мои мысли занимало неистовое желание, заглушая все постороннее. Я была в отчаянии, готовая на все, лишь бы проклятое тело не зависело от тех людей; лишь бы стать достойной принцессой. - Сколько прошло времени? – тихо спросила я, стараясь выглядеть совершенно спокойной. Надо признаться, давалось мне это чрезвычайно сложно. И с замиранием сердца я ожидала ответ, который парень, назвавший себя моим младшим братом, не спешил давать. Я видела, как он колеблется. Но я должна знать. - Девять лет, - наконец сказал Хакурю, и мое сердце словно провалилось в черную бездну. В ушах шумело, я не могла разобрать, что он говорит, не хотела верить. Аим! Растерзать бы его на кусочки. Он наверняка знал. Девять лет! Как такое возможно? Взяв себя в руки, я подняла взгляд на обеспокоенное лицо парня. Хакурю? Теперь я вижу, что это так. И шрам еще больше пугает меня. Я могу справиться с осознанием, что потеряла столько времени. Но не с тем, что вижу перед собой. Неужели то был не просто кошмарный сон? Хакурю спохватился, поняв, что сестра не ожидала увидеть его лицо таким. Выросший, но те же глаза, те же черты лица, только изуродованные ужасной отметиной, не дававшей ни на секунду забыть о том, что случилось. Хакуюи потянулась, желая коснуться шрама, но Хакурю дернулся в сторону, будто прикосновение сестры могло обжечь. Страх новой волной захлестнул принцессу. Ожог на лице брата доставлял ей почти физическую боль. Она видела отчаянье в глазах Хакурю. Нужно было спросить, но язык будто разбух в несколько раз, мешая словам вырваться изо рта. Преодолев смущение, Хакуюи снова потянулась к брату. На этот раз он не отстранился, позволив теплым пальцам коснуться пострадавшей кожи. - А где Хакуэй? - спросила Хакуюи. Осторожно, будто подкрадывалась к дикому зверю, с затаенным в страхе дыханием. - Уехала по государственным делам, - тихо ответил Хакурю, с замиранием сердца, ожидая следующий вопрос. - А Хакую и Хакурен? От первой принцессы не укрылось, как в глазах брата отразилась боль. Он опустил голову, будто просил прощения за что-то. Рука девушки соскользнула с обожженной кожи и упала на кровать. - Почему ты молчишь, Хакурю? Принц сжал руки в кулаки. Он не мог смотреть на сестру. Что он ей скажет? Как объяснит? - Ответь мне! - голос Хакуюи стал громче. В нем промелькнули истеричные нотки. - Их больше нет, - озвучил самые страшные опасения Хакурю. На мгновение она умерла. Хакуюи отчетливо слышала, как что-то внутри щелкнуло. Хотелось зажать уши руками. Претвориться, что не слышит, не понимает. Пусть это будет очередным ночным кошмаром, который исчезнет с пробуждением. Но принцесса просто бездвижно сидела, невидящим взглядом смотря на Хакурю. - Мама тоже? - шепотом пролепетала девушка. На это Хакурю отрицательно мотнул головой. - Только братья, - коротко сообщил принц. Он еще ниже опустил голову, так, чтобы сестра не видела его лица. Но Хакуюи положила руку ему на голову, нежно поглаживая, как в детстве. Это нехитрое движение успокаивало. - Как это произошло? - спросила Хакуюи, заранее зная ответ. Но ей необходимо было услышать. - Пожар, - коротко ответил Хакурю. Он не стал ничего объяснять. Не сейчас. - Хочу увидеться с мамой, - сообщила Хакуюи. - Позже. Тебе нужно отдохнуть, - Хакурю не посмел сказать сестре правду о Гьекуэн. Это только его битва.