История наоборот

Как только белая дымка исчезла, Менма оглядел своё новое испытание. Абсолютно белое солнце, чьи тёплые лучи ласкали кожу блондина, и чистое голубое небо. Трава под ногами легонько щекотала ноги. И вот это также удивило ношу, ибо его обувь неожиданно исчезла. Всё бы ничего, но сейчас он находился на парящем острове. Сто метровый кусок суши, который неподвижно висел в воздухе, захватывал дух наблюдателя. В центре острова стояло одинокое дерево, переливающиеся всеми цветами радуги. С кроны дерева стекала вода, которая капая на траву, образовывала тонкий ручей, стекающий с обрыва. Глянув вниз, Узумаки увидел лишь только бескрайнее море. «И… что дальше?» Стоило Менме об этом подумать, как из дерева вылетел конфеар. Желанный камушек дразня пролетел рядом с юношей и ловко увернулся от попытки шиноби поймать его. Камень с невероятной скоростью полетел в сторону. Облака стали кружиться в воздухе, собирались в одно целое и в итоге растворились, открывая путнику новый остров. «Неее! Так далеко я прыгнуть не смогу». Менма хоть и был безрассуден, но глядя на парящий остров в нескольких десятках километров, сразу решил спасовать. Километр, ну два. Столько он разбега и с помощью чакры осилит. Но несколько десятков? Даже пытаться не стоит. Вот только прыгать и не нужно было. Ветки дерева стали извиваться, словно змеи. Через несколько секунд ветки образовали из себя текст: — «Если хочешь ты пройти — путь надо тебе найти. Путь легко ты найдёшь, когда лево станет право и наоборот. Посмотри с другой стороны и к цели своей смело иди». Написала бы сразу, что зеркало нужно. Достав кунай, Менма стал использовать его в качестве зеркала. И текст не обманул его. Острова соединяла белоснежная святящиеся извилистая дорожка. Всё, что оставалось — просто пройтись по ней. Но стоило Узумаки сделать только один шаг, как солнце мгновенно скрылось тучами. В воздухе образовались торнадо, сильный порыв ветра оставил на теле парня глубокие порезы, а самого его его скинул с тропинки. Менма успел схватиться за тропинку. Со стороны это казалось, что он держится за что-то невидимое, чтобы висеть в воздухе. Начался ливень. Капли ледяной воды капали спереди, сзади, слева, справа — со всех сторон. Не прошло и десяти секунд как шиноби сразу промок до нитки и начал замерзать. «Ну конечно! Конечно! Хрен тебе в рыло, сраный урод, а не лёгкое испытание». Подтянувшись, Менма забрался на тропинку. Новый порыв ветра срезал левую половину лицу. Кожа болталась на ветру, словно старая тряпка. Кровь и слюни разносились во все стороны. Сконцентрировав чакру в ногах, Менма не гнувшимися пальцами сложил печати и создал вокруг себя прозрачный щит. Идти стало гораздо легче, но ветер всё равно так и норовил сдуть юношу. Сейчас это было истинным испытанием на выносливость. В спину, мешая идти к соседнему острову, дуло особенно сильно. Ветер даже через щит срезал кожу, и чем ближе Менма был к соседнему острову, тем тяжелее ему приходилось. Порывы ветра только усиливались и щит уже трещал по швам, капли дождя проникали через щели, появлялись новые смерчи. Чакра быстро заканчивалась и пару раз Узумаки чуть не сорвался с тропинки, но на этом его проблемы не закончились. Мощный порыв ветра сдул смерчи и прогнал тучи. Посмотрев затуманенным взором, сознание резко вернулось юноше. Сейчас ему было плевать на то, что от его спины осталось лишь истерзанное мясо с треснувшими позвонками, что его левый глаз теперь был молочно белым, а от лица остались лишь мышцы на правой стороне. И это учитывая, что блондин ускорял чакру. Почему же Менма был ещё жив? В этом были заслуги легендарной выносливости клана Узумаки и стараний Курамы. Кьюби совсем не горел желанием терять своего носителя и активно лечил его своей чакрой. Дружбой у этих двоих и не пахло, только взаимовыгодное соглашение. Но лечил Кьюби тихо, незаметно. Не в том настроении Лис был, чтобы выслушать очередные гордые крики парня. Только новую головную боль вызовет. Проблема в том, что джинчурики получал слишком много травм, чакра просто не успевала его лечить. Кьюби успевал лишь только поддерживать в своём носителе жизнь и сознание. Но то, что увидел Менма само вернуло ему сознание. Прямо над ним парила огромная тварь, напоминающая акулу чёрного цвета, только длинной в пару сотен метров. Десять пар кроваво-красных глаз уставились на блондина, считая его не особо сытным обедом. Тварь оскалилась своим огромным ртом, в котором был бесчисленный ряд острых, как бритва, зубов. Словно сжалившись над юношей, хранительница полностью восстановила Менму. Все его раны исцелились, его чакра восстановилась, а усталость пропала. Кьюби перестал использовать свою чакру и положил морду на свои лапы. «Теперь пусть сам справляется, а то уже второе испытание этот сопляк желторотый проходит с моей помощью». Менма приготовился к атаке, проблема в том, что он не знал что именно это за тварь и как с ней бороться. Брюхо твари раздулось. Через секунду оно выдуло волну плотного воздуха. Только поскольку Узумаки успел поставить шестигранный барьер, его не убило. Возвращённый урон выбил существу три глаза, что только разозлило его. Существо стало увеличиваться в размерах и Узумаки не собирался стоять и ждать. «Лучше атаковать пока есть возможность, а не писюн теребонькать, пока враг готовит технику, лечит себя или усиливает» — как однажды сказал Орочимару. Сконцентрировав побольше чакры, Менма запрыгнул на глаз твари и ударил по нему расенганом. Тварь в очередной раз взвыла. От его рёва лопнули барабанные перепонки, появились новые смерчи, ещё сильнее чем раньше. «Твою мать!» Менма судорожно думал, что ему делать. Ему не хотелось вновь превращаться в кровавый фарш. И тут он вспомнил о стихиях. Пропитав кунай чакрой огня, он воткнул его твари прямо в голову, собираясь спрятаться от смерчей в теле этой твари. Кунай со стихией огня покойно прорезал плоть твари. Узумаки отрезал куски плоти и выкидывал их. Он успел спрятаться в прорезанной дыре, прежде чем порыв ветра вновь срезал с него кожу. Менма продолжал резать летуна, прорываясь на всякий случай поглубже. Тварь металась из стороны в сторону, ревела, однако на её крики юноше было плевать, он уже был глухой. Тварь металась из стороны в сторону и в итоге Менма прорыл себе туннель прямо к её лбу. «Отлично, летит прямо к нужному мне острову». Вот только тварь явно не стремилась быть для юноши такси и останавливаться. Вместо этого она постоянно нарезала вокруг острова круги. На втором круге юноше это надоело и он стал прорывать своим огненным мечом путь к мозгу твари. Существо замерло в воздухе и стало падать. Как только дыра в его голове поравнялось с островом, Менма прыгнул на него. Отдышавшись, он заметил несколько вещей. Во-первых, его перепонки, как и раньше раны, зажили, а усталость пропала. Во-вторых, хоть смерчи и кружили рядом, но воздушные потоки так и не долетали до юноши, только лёгкий ветерок. Сам остров кардинально отличался от предыдущего. Он был гораздо меньше, трава была выжжена, деревья, располагавшиеся по периметру, давно иссохли. В центре была небольшая каменная арка. Прямо перед входом парил камень конфеар. Немного по кружась, он влетел внутрь. Узумаки не оставалось ничего кроме как войти в эту арку. Блондин оказался в огромной продолговатой зале, украшенной колоннами, рисунками и статуями. Его взор сразу привлекла богато украшенная статуя, что располагалась в конце залы и была несколько больше остальных, молодой женщины в обтягивающем платье с лисьей головой. Менма только сделал один шаг, как из пасти ближайшей золотой статуи лисы вылетело полупрозрачное, словно состоящее из воздуха, копье. «А если я быстро пробегу? Футон: рывок». Менма рванул на всей доступной ему скорости. Статуи поворачивали головы в сторону юноши, но не поспевали за ним. Узумаки спокойно уворачивался от впереди летящих копий, а статуи, находившиеся сзади, уже не успевали прицелиться. — Приветствую тебя, человек, — послышался со стороны статуи голос. Менма вздрогнул от неожиданности, но взял себя в руки. — Ты добрался до этого острова довольно интересным способом. Я впервые вижу, чтобы кто-то решил спрятаться в голове коуики, так ещё и убил его. Капни своей кровью на мои ладони и ты встретишься с хранителем этого места. «О Рикудо! Кто додумался смешать прекрасную лисью расу с омерзительной человеческой? Такая милая лисичка, а осквернена человеческой кровью». «Варежку закрой». Как только Менма капнул своей кровью на руки статуи, всё помещение исчезло. Рана затянулась. Блондин осмотрелся, теперь он стоял не на острове, а среди руин. Повсюду были уничтоженные кирпичные здания, а сам он стоял на тумане. Или хозяйка этого места хотела, чтобы юноша так думал. Впереди была стена из белого тумана. Подойдя к ней, Менма легонько коснулся тумана. У него было ощущение, словно он погрузился в молоко. «Что ж, хранитель этого испытания, жди меня». Как только блондин прошёл через пелену, он понял, на чём он находился. Это были облака. Вся арена, ничуть не уступающая по размерам Конохе, была просто облаком. По периметру располагались статуи драконов. А в небе над блондином парила фиолетовая птица, на которой восседал сам хозяин. Птица мгновенно спикировала вниз, Менма ушёл в сторону перекатом. Птица приземлилась перед юношей. Раскрыв клюв, она выдохнула столб огня, но Узумаки успел применить замещение. Сейчас блондину было плевать почему птица из испытания воздуха плюётся огнём, ему просто хотелось поскорее покончить с этим. — Суйтон: ревущий поток. Струя воды попала птице прямо в крыло, отрубая его. Наездник резко взмахнул копьём, посылая в своего врага плотную волну воздуха, надеясь разрубить наглеца пополам. Менма спокойно перепрыгнул через волну воздуха, при этом складывая печати: — Футон: тысячи лезвий. Хранитель испытания вновь взмахнул копьём, отбив все атаки, направленные на него. Но несколько лезвий попали птице прямо в голову. Хранитель испытания спрыгнул с поверженного товарища и проткнул его своим собственным копье. Узумаки тут же сконцентрировал чакру в ногах и только поэтому его не сдуло мощным порывом ветра. Хозяин данной области был под два метра ростом с тёмно-серой, как у трупа, кожей. Золотой нагрудник казался покорёженным и по своей форме напоминал рёбра. Шею и нижнюю часть лица прикрывал толстый потрёпанный шарф. На голове мужчины была золотая корона. Сами волосы последнего препятствия этого испытания были седыми и торчали дыбом, словно их обладателя ударило током. Наконечник копья был такого же размера как и его хозяин, такой же длинны была железная рукоять. Страж этого испытания один раз ударил по земле своим копьём и в сторону блондина полетело десяток прозрачных чуть алых лезвий. Только замещение спасло парня от участи быть порубленным на несколько кусочков. Оказавшись за спиной, Менма выдул в противника несколько огненных техник. Правитель испытания выставил перед собой копьё, как заградительную стену, и тем самым легко спасся от огненных полуметровых шаров. После чего он сделал резкий выпад, вновь посылая в юношу лезвия, созданные из воздуха. Быстро занёся копьё для стремительного удара, он резко воткнул наконечник в "землю". В месте удара стало образовываться торнадо. - Футон: вихрь. Смерч блондина переборол технику противника, но при этом юноша чуть не стал короче на голову. Резко пригнувшись, он спася от оружия врага, хоть и потерял несколько волосков. Выхватив кунаи и пропитав их чакрой огня, Узумаки сделал резкий рывок в сторону своего врага. Хозяин испытания был к этому готов и его копьё, горящее алым цветом, уже опускалось на голову парня с большой скоростью. Менма, подняв правую руку над собой, успешно поставил блок своим кунаем, расположив его под острым углом к наконечнику копья. Копьё просто проскользило по лезвию. Однако мощность удара всё же сказалась и Менма воткнул кунай ему в левую ногу, вместо живота. Так ещё и враг ударил свободной рукой своего противника. Шиноби казалось, что его словно огрели кувалдой. Голова гудела, перед глазами немного плыло, из носа текла тонкая струйка, как и из рассечённой губы. Хозяин места уже собирался вытащить кунай из своей ноги, как ему пришлось отбивать десяток других летящих в него орудий убийства. Менма вновь бежал на своего противника в упор. Враг занёс копьё, чтобы разрубить очередного искателя приключений на две части, но Узумаки резко бросил кунай с чакрой огня ему прямо в лицо. При этом блондин использовал кунай в ноге хозяина испытания как опору. Юноша по инерции оторвался от земли ногами, продолжая держаться за кунай левой рукой. Преодолев небольшое расстояние полукругом, колено Узумаки пришлось точно в затылок противника, так ещё Узумаки схватил брошенный им мгновение назад огненный кунай. Резко развернувшись, он собирался отрубить своему противнику голову, но тот успел увернуться, отделавшись лишь рассечённым левым глазом. Противник отпрыгнул на другой конец арены. Из копья во все стороны полетели мощные потоки воздуха, чуть не сбившие парня с арены. Ещё несколько секунд и копьё исчезло, а сам противник стал крупнее на пару метров. Хозяин области теперь был быстрее и одним взмахом руки посылал в своего противника прозрачные лезвия. Менма уворачивался от атак, при этом выпуская в своего противника огненные техники, судорожно придумывая тактику. И он нашёл один способ. Немного рискованный, но может сработать. Прокусив палец, юноша стал быстро чертить своей кровью на кунаях символы. Поскольку сейчас он был больше занят печатью, чем увёртыванием, то одно из лезвий попало в левое плечо. Благо, что Узумаки разгонял чакру и лезвие лишь сделало глубокий порез, а не отрубило конечность. Закончив с нанесением символов, юноша бросил кунаи в своего противника, в точнее в пространство рядом с ним. - Фуин: связывание. Техника сработала, но она была очень слабой. Если бы Кушина делала эту технику, то враг оказался бы в синем барьере-ловушке и медленно умирал бы от потери кислорода. Но поскольку Менма только учился, эта печать держалась всего несколько секунд, так ещё и сломать её было проще простого. - Футон: рывок. В эту технику Узумаки вложил всю свою чакру. Сократив дистанцию, он кунаем отрубил своему врагу чакру как раз в тот момент, когда он пробил печать. И вновь юношу словно выбило к началу пути. Вся усталость пропала, чакра восстановилась, раны излечились, одежда вновь вернулась в свой первозданный вид. А в правой руке парня лежал ещё один камень конфеар. - Справился. Осталось семь.