Больно делать некому

Стайлз привык получать отказы. Тем более от Лидии Мартин. А Эллисон привыкла к постоянным ссорам со Скоттом. Стилински и Арджент нужно как-то успокоить нервишки, и поэтому предложение Стайлза было выгодно для обоих. — Займемся сексом? — Давай. То ли это месть — переспать с лучшим другом парня бывшего и лучшей подругой девушки знакомой. То ли это выпуск пара после всех слез и разочарований. Они, в общем-то, сами не решили, да им и не до этого было. Но они уверенны в одном — они точно не спят друг с другом. Поцелуи скорее укусы, а легкие засосы — фиолетовые синяки. С самого первого раза все было жестко, скомкано, грубо. Ни одного намека на нежность или легкость, потому что больно они делают не себе. Потому что Стайлз каждый раз окрашивает волосы темного шоколада в клубничный блонд и не видит карих глаз Эллисон. А она резко целует Стилински и ищет языком острые клыки. Они не видят лиц друг друга, только то, что хотят. А днем все как обычно. Никто ничего не говорит, все проходит без подозрений, но они бы появились, если бы Эллисон не замазывала следы от бурных ночей. Она носит тональник с собой, потому что в школе у Стайлза случаются срывы после разговора с Лидией, и он сразу же стирает все к чертям в мужской раздевалке. Арджент иногда не понимает: к ней приходил Скотт или Стайлз? А Стилински в замешательстве, у какой из девушек он только что был. В последний раз среди копны рыжих волос Стайлз заметил темный локон, а Эллисон насчитала несколько родинок на левой щеке парня. Бывает, Стайлз останется с Элли на пару минут, а не как раньше, уйдет сразу после финала. Но они не разговаривают, а просто думают каждый о своем. На этот раз Стайлз все же не удержался и посмотрел на девушку рядом с ним. Он не увидел Лидию, из-за чего расстроился. Нет, не потому что он трахается не с ней, как всегда мечтал. А потому что Мартин не почувствует ту боль, которую он хочет выплеснуть на нее, и весь удар на себя принимает Эллисон. А ведь не должна. Веки распахиваются, открывая ясные, карие глаза, которые ловят теплый, медовый оттенок. И Эллисон понимает, что все это время с ней был Стайлз, а не альфа с кровавыми омутами. И винит себя за всю боль, что причинила Стилински. Но он был занят уничтожением Мартин в своей голове, поэтому терпел. А ведь не должен. Стайлз в тишине собирает свои вещи и уходит, обещая себе больше не возвращаться. Эллисон лежит на кровати, решив больше не открывать двери. Внезапно появляется неловкость, которая должна была быть во время их месяца утех, но уж точно не сейчас. Скотт задает свои обеспокоенные «Чувак, ты в порядке?», а Лидия подозрительно смотрит на лучшую подругу. И у Стайлза крутится в голове «Брат, я спал с твоей бывшей. Очень много раз.», а Эллисон думает, что в школе учатся одни Стилински. Стайлз больше не смотрит на рыжие локоны перед ним на Экономике, а вглядывается только в темные кудри сбоку. Ему теперь не интересен таинственный зеленый, а больше подходит теплый коричневый с примесью золотистого. Как дорогой коньяк в прозрачном сосуде. Эллисон каждый раз чувствует, как Стилински пялится, но боится повернуться. Ей не хочется сталкиваться с таким притягательным и нежным взглядом. Не хочется вообще его видеть, потому что она за себя не ручается. Вечером того же дня по квартире Элли эхом проносится стук в дверь. Собираясь повернуть ручку, девушка остановилась, подумав, что по ту сторону стоит Стайлз, а значит она уничтожит обещание данное ей самой — никогда не открывать ему двери. Но он-то уже свое нарушил, поэтому не одному ему придется быть грешным. Арджент пропускает его в дом и закрывает дверь. Девушка не спешит оборачиваться, знает, что Стайлз стоит позади и прожигает взглядом ее спину, надеясь сжечь всю одежду. Он медленно подходит к Элли, а ее дыхание начинает сбиваться от того, насколько тепло рядом с ним. Она совершенно не замечала этого еще неделю назад. А зря. Эллисон резко поворачивается и награждает Стилински пощечиной из копны волос. Она не думала, что он стоит так близко, поэтому отступает на шаг и по законам жанра врезается в дверь. Пользуясь ситуацией «Птичка загнана в клетку», Стайлз подходит и ставит руки по обе стороны ее головы, вдыхая запах яблочного шампуня. И Эллисон срывается первой. Можно считать, что это их первый раз, потому что тогда они даже не видели друг друга. Только тела, сливающиеся в единое целое и размытые лица, которые додумывались воображением. Эллисон знает, что целует Стилински. Стайлз видит, кого он раздевает. Жесткость сменяется нежностью. Стайлз зарывается носом в мягкие, темные кудряшки, повторяя про себя «Рыжий больше не актуален». Эллисон проводит пальцами по родинками, рисуя свою собственную Кассиопею, убеждаясь, что «Сарказм новый писк моды». Обоим очень хорошо вместе и никому не надо создавать идеальную картину в голове, когда она на самом деле перед тобой. Теперь больно делать некому.