...Солнце встаёт над руинами

«Изначально был Тот, кто называется Словом. Он был с Богом, и Он был Бог.»

***

Тот путь и то знание начались с перекрёстка, где я встретил свою давнюю подругу детства, с которой мы не виделись множество лет. Удивление, затаившееся в её зеленых глазах, смешалось с радостной робкой улыбкой, когда она молча подошла ко мне и обняла, положив нежные руки на плечи. — И ты тоже, — прошептала она, — ты тоже здесь в эту страшную ночь. Мы стояли посреди пустынного сплетения четырёх главных дорог наших жизней, но путь был один: чистый асфальт, спустя пару километров огибающий мой дом. Для меня это всегда было возвращением — работа, учёба, магазин, дом —, но здесь и сейчас, стоя с любовью всей своей жизни, с которой нас развел бешеный город и глупые склоки, под этим невероятным звёздным небом тихой июльской ночи, я вдруг понял, что вернуться назад действительно никогда нельзя. Можно только взглянуть на прошедшее и понять, что же врастает в твою память так цепко и больно, впиваясь корнями в кости, мышцы и эфир. Что же будит и переносит тебя ночью в главную отправную точку твоей жизни? Мы шли медленно, держась за руки, всматриваясь в начинающее алеть небо. С первым лучом солнца на нас стали падать крошечные снежинки, укрывая плечи, волосы и оставшиеся позади кусты барбариса на набережной Финского залива, где мы поцеловались в первый раз. Пальцы наши сплелись, когда мимо прошли мы сами, но молодые, обнявшиеся и влюблённые, с раскрасневшимися стыдливыми щеками. Словно я и она, идущие от перекрёстка, были призраками — они прошли сквозь нас, не замечая. Я смотрел на застывшие белые ресницы самой прекрасной женщины в мире и целовал её снова, как множество лет назад. Дальше было тёплое побережье Крыма и чайки над головой, холод Сибири, порт в Лиссабоне, Шанхай в огнях, десятки бессонных ночей, смена времён, погоды и времени. Мы молодели и оставались взрослыми, в то время как сердца щемило от невыносимой лёгкости и больных воспоминаний. Ноги наши не уставали ни на минуту — нам не давали остановиться. Спустя добрую сотню мест, где наша бредущая пара всегда оставалась незамеченной, мы дошли до места нашего первого знакомства: детский сад с выкрашенным в синий скошенным забором и старыми облезлыми игрушками во дворе. Медленно и осторожно прошли мы по пустым комнатам, звенящим от детского смеха. Я смотрел, как она утирает слёзы. Мы боялись идти. Дальше не было наших встреч. Раньше было только начало жизни. Куда вела нас дорога? — Знаешь, — заговорила она хрипловатым от слёз голосом, всматриваясь в вершины вековых елей, окружающих нас и старую тропу, — мне кажется, что мы умерли, и выходим на новый круг. Если мы возвращались к жизни, то делали это вместе. Спустя пару десятков шагов Лес расступился, открывая перед нами безбрежное море, за которым теплился рассвет. И теперь-то мы оба знаем, что в самом начале любого мира и каждой жизни было не просто Слово, а обжигающее, палящее, сводящее с ума красотой и красным цветом, бесконечно огромное Солнце.