Двое в темноте

      Блейн не шутил. Он полностью осознавал смысл написанного сообщения Курту. Практика показала, что в присутствии Курта он не мог себя контролировать. Если он так легко срывается на эмоции, что подумает о нём Курт? Что он легкомысленный? Несдержанный? Блейн не хотел знать ответы, и ему было стыдно за всё то, что произошло с Куртом. Господи, его Курта чуть не изнасиловали, в то время как он ужирался как свинья. Он со злостью отшвырнул одеяло, которым заправлял кровать.       – Ой!       Блейн обернулся – это была Эмма. Дверь была не заперта, поэтому он не слышал, как она вошла.       – Извини, надо было постучать или громко потопать…       – Ничего, Эмма. Прости, если напугал.       – Нет-нет, что ты, – пролепетала она и затрясла головой.       Повисла колкая пауза. Они были практически незнакомы и за всю ночь перебросились лишь несколькими фразами, так что оба чувствовали себя несколько неловко.       – Знаешь, – начала Эмма, – я заметила – ещё ночью заметила, – что тебя что-то тревожит.       – Да, но… – Блейн усмехнулся и присел на кровать. – Это неважно. Уже всё решено. Всё в порядке.       – Когда с кем-то делишься своими проблемами, становится легче, правда, – мило улыбнулась Эмма и присоединилась к Блейну, присев на краешек кровати.       Блейн посмотрел на девушку. Было что-то в ней такое… Непосредственность? Искренность? Что-то, из-за чего хотелось всё ей рассказать и довериться.       – Уилл рассказывал, что я школьный психолог? – спросила Эмма. – Ко мне часто приходят ребята и делятся своими проблемами. Попробуй и ты. Возможно, я смогу помочь тебе.       Блейн уставился на свои ладони и на несколько секунд замолчал. Рассказать хотелось и в то же время не хотелось. С одной стороны, Эмма вызывает доверие, к тому же она психолог и действительно может что-то подсказать. С другой стороны – недоверие Блейна к кому бы то ни было. Несмотря на успех в карьере, Блейн часто не был в себе уверен. Он не был уверен, что Эмма правильно его поймёт.       – Ну… Понимаешь… Как бы это сказать… В общем, я влюбился в одного парня, – сумбурно и невнятно начал Блейн. – Он об этом не знал. Я скрывал. Почему? Наверное, боялся невзаимности. Мы отметили Рождество, и я поцеловал его ровно в 12 ночи, после чего он…       Блейн резко выдохнул и опустил голову. Чёрт, это тяжело.       – Ну-ну, Блейн, – ласково сказала Эмма и погладила парня по плечу, – что дальше?       – А дальше он посмотрел на меня, как на прокаженного, и сбежал, а я даже не пытался его найти. Он остался в незнакомом городе один, ночью, являясь сабмиссивом, а я даже не попытался его защитить! Я просто пошёл заглушать боль алкоголем. А десять минут назад позвонил его друг и сказал, что его чуть не изнасиловали. А потом я отправил ему сообщение, что улетаю в Нью-Йорк и никогда его не потревожу. Вот.       Наступило молчание, было слышно лишь тиканье часов.       – Ох, ого, – прошептала Эмма, – а ты говорил с…       – Его зовут Кит, – снова соврал Блейн, так же, как и Уиллу.       – А ты говорил с Китом? Может, он смотрит на ситуацию иначе, не как его друг?       – А смысл? Я виновен в том, что с ним случилось. Я старше, я доминант и должен был позаботиться о его безопасности.       – Блейн, ты слишком самокритичен. Кит сам выбрал сбежать от тебя, вместо того чтобы объясниться с тобой. Основа всех отношений – это разговоры. Поговори с Китом, ты не можешь точно утверждать, что он тебя ненавидит. Он может смотреть на это иначе. Вчера он сбежал, потому что, вероятно, испугался, но испуг – это первоначальная эмоция. Он же не боялся тебя до вашего поцелуя? Уверена, сегодня или завтра он всё переварит, эмоции улягутся, и вы сможете спокойно поговорить. Я не хочу сказать, что ты должен оправдывать себя, всё же часть вины лежит на тебе. Вместо того чтобы гнобить себя – что ни к чему не приведёт, – следует сделать из этой ситуации выводы, чтобы стать лучше. Но пожалуйста, поговори с Китом. Ты ничего не теряешь.       – Не могу, – отчаянно прошептал Блейн, чувствуя, что к глазам подступают слезы, – мне слишком стыдно перед ним. Я не смогу спокойно смотреть ему глаза. Поведи я себя чуть умнее, всё было бы хорошо, а я лишь… я просто всё испортил.       – Блейн…       – Спасибо, Эмма, я бы… – он сглотнул и вскочил, отвернувшись к стене, чтобы Эмма не увидела его красных глаз. – Не могла бы ты оставить меня, пожалуйста.       Снова наступила короткая пауза.       – Да, конечно, Блейн, я пойду. Мы будем внизу с ребятами.       Как только послышался звук закрытой двери, Блейн дал волю чувствам и всхлипнул, прижав кулак к губам – так было легче, почему-то. В этом всхлипе были все невысказанные эмоции и чувства, которые он носил в себе. Он облокотился на стену и сел на пол, опустив голову. Лишь плечи, неритмично поднимаясь и опускаясь, говорили о том, что Блейн всё же дал волю слезам. Это было необходимо. Не передать словами, как гадко Блейн себя чувствовал. Хотелось провалиться сквозь землю, переродиться другим человеком и забыть обо всем, как о страшном сне.       Блейн понимал, что он уже не сможет полноценно жить без Курта, но как исправить всё то, что произошло между ними? Они уже не смогут дружить, это точно. Встречаться? Тоже навряд ли – минуло много негативных, непоправимых моментов. Зачем нужны были все эти шифровки и игры в закадычных друзей? Наверное, куда лучше бы было сказать Курту всё, что он чувствовал, с самого начала.       Но что мешает ему сказать всё прямо сейчас? Позвонить и заявить, что они, вероятно, соулмейты – почему нет? А дальше будь что будет.       Блейн достал смартфон и провел по экрану, разблокировав экран. Зашел в контакты, нашёл имя Курта и занёс палец над зеленой иконкой. Интересно, как Курт отреагирует на подобное заявление? Всё равно они уже не будут общаться, а так будет интересно узнать его мнение.       – Блейн, ты – дурачок, – сказал сам себе парень и положил телефон обратно в карман джинс.       Он представил себя на месте Курта: твой некогда друг внезапно тебя целует, чем вызывает непонимание и страх. Курт подавлен, он потерял друга и пережил сложную ночь. И после всех этих эмоциональных качелей ему заявляют, что, вообще-то, Блейн его соулмейт. Но Курт не чувствует того спектра эмоций, который должен чувствовать по отношению к своей родственной душе. Это ставит в тупик. Курт в замешательстве, Курт не знает, что ему делать. Наверняка всё так и есть.       Поэтому Блейн решил избавить его от лишних слов и принятия решений. Зачем? Всё и так понятно. Блейн посчитал, что пожалел Курта.       Умывшись и наконец заправив постель, он спустился вниз к ребятам, которые занимались своими делами.       – Ребят, ещё раз спасибо, что не дали погибнуть мне смертью храбрых на холоде, но мне нужно ехать, – произнес Блейн, чем привлек всеобщее внимание.       Он поймал на себе тот особенный взгляд Эммы: сочувствующий и понимающий. Блейн коротко улыбнулся ей, но, по правде говоря, ему было стыдно за ту сцену в спальне, поэтому он поспешил отвести взгляд.       К нему подошёл Уилл и сказал:       – Блейн, ты без проблем мог бы остаться, все тебе только рады. – После одобрительных возгласов он продолжил: – Мы с Эммой собирались вернуться в Лайму только завтра, ты мог бы поехать с нами. Ну, что думаешь?       – Прости, Уилл, я должен ехать в Нью-Йорк. Очень срочно. У меня там осталось незаконченное дело.       – Жаль, конечно… Я рассчитывал ещё с тобой поболтать. Ну, как знаешь. Был рад тебя повидать.       После всех прощаний Блейн взял такси и направился в «Порт-Колумбус» – местный аэропорт. Он действительно собирался взять билеты до Нью-Йорка, и у него действительно было срочное незаконченное дело: вернуться в прежнюю жизнь и забыть Курта. Это как с восковой полоской – рвать нужно резко. Очень больно, правда, но чем дольше тянешь, тем разрушительнее это на тебя влияет. Блейн помнил, что в Лайме у него остались кое-какие вещи, но он решил вернуться за ними чуть позже. Может, через пару месяцев, когда боль немного поутихнет. Он так решил даже несмотря на то, что там остался его ноутбук, но Блейн лучше потратится на новый, чем вернётся в Лайму прямо сейчас. Нет, пока слишком болезненно.       Только ближе к ночи Блейн наконец добрался до дома. До вечера пришлось ждать самолёт, после – почти два часа полёта.       По пути Блейн размышлял о том, как ему вообще жить дальше. Может, он зря расстался с Адамом и ещё не поздно всё вернуть? Адам хороший человек, хоть немного вспыльчивый, но у всех есть свои недостатки. Курт, например, очень пугливый: чуть что – сразу бежать. Возможно, это возрастное, ведь ему даже нет восемнадцати лет. Адам же – взрослый человек, с которым Блейну удаётся конструктивно выяснить отношения. Не всегда, но чаще всего.       Дома было холодно и темно. Вероятно, Адам уже съехал, как Блейн и просил.       После душа Блейн спустился на кухню первого этажа, чтобы приготовить себе что-нибудь питательное, но в то же время лёгкое – он весь день жил на перекусах. Любимые пирожные Адама в холодильнике натолкнули Блейна на мысль, что можно прямо сейчас позвонить бывшему и попытаться помириться, несмотря на поздний час. Но как только его посетила эта мысль, Блейн обратил внимание на записку на столе. Как он её до этого не замечал?       Он с любопытством взять бумажку и прочёл следующее:       «Извини, если где-то был не прав. Я понимаю, что бываю категоричен, истеричен. Не хочу никого из нас винить, просто так получилось. Наверное, буду скучать. Прощай.       P.S Не пытайся дозвониться, я сменил номер».       Как так получилось, что за месяц Блейну удалось испортить отношения с двумя близкими ему людьми?       Конечно, это произошло не за месяц. Маленькими шажками всё шло к тому, что Блейн имел сейчас, ничего не происходит мгновенно.       Блейн не понимал, что ему чувствовать. Он сел на кухонный стул, смял записку и, подумав с минуту, усмехнулся. Какая ирония! Как сильно он обманывал самого себя, не замечая очевидных вещей: Курт не может чувствовать то же, что и Блейн, а Адам не станет ждать, когда его возлюбленный разберётся в своих чувствах. Это настолько очевидно, что Блейн не понимал, как он мог думать иначе. Он был несправедлив и к Курту, и к Адаму, хотя думал, что делает всё правильно.       В ту ночь Блейн не смог сомкнуть глаз.       В ту ночь Блейн не заметил, что метка с датой без следа исчезла с его ладони.