Двое в темноте

      Эти люди никогда не были по-настоящему вместе, но по-раздельности им не существовать. Они не подходили друг другу, но могли дышать только когда находились на расстоянии дыхания. Сама судьба запретила быть им вместе, и, кажется, она всё же победила. Но тогда, может, ну ее, эту судьбу и все прочие глупые знаки?

***

      Блейн расплатился за капучино и обернулся, чтобы найти свободный столик. Отлично, его любимое место, около окна, сейчас свободно, несмотря на то, что кафе было набито битком. В конце концов в Лайме это место до сих пор остаётся самым популярным, где можно провести время в своё удовольствие. Когда Блейн покидал этот город, «Лайма Бин» ещё даже не был в проекте.       И что-то само толкнуло Блейна запустить руку в сумку, чтобы достать оттуда немного потрёпанную годами, но столь любимую книгу Стивена Кинга и авторучку. «Откровения Беки Полсон» не раз перечитывались, так что переплёт давно потерял свою свежесть, но Блейн был уверен, что это не станет помехой для человека, которого привлечёт одиноко лежащая книга на столе. Если, конечно, он успеет прийти к тому времени, пока уборщица не выкинет лишнее со стола.       Написав небольшое сообщение на обороте, Блейн откинулся на спинку стула и потёр шею, задумавшись: получится ли из этого хоть что-нибудь?       Нет, идея оставить книгу в людном месте не была ежесекундной прихотью. «Откровения Беки Полсон» оказались в сумке не случайно. Блейн давно хотел заняться буккроссингом, и, кажется, это время настало, но почему именно сейчас, парень и сам не знал. Может, судьба, а может, простое внезапное желание.       Размышления Блейна прервал телефонный звонок, который, к тому же, испортил только поднявшееся настроение.       — Да, милый, — на автомате ответил Блейн. — Ага, да… Да, всё хорошо, а ты как? Отлично... Да, я в Лайме. Постой, но мы же договорились, что… Мы… Постой, перестань кричать. Нет, дорогой, я тебя не затыкаю. Да… Да… Сегодня… Да, дорогой, мы созвонимся сегодня по скайпу. Пока, люблю.       По крайней мере, Блейн надеялся, что он любит Адама. Им скоро стукнет по тридцать пять лет, так что пора бы уже задумываться о семье. Блейн очень хотел детей, но был один маленький нюанс: он всё ещё не уверен в том, что Адам — его родственная душа. Но если они всё же решатся стать семьёй, то должны будут отказаться от своих истинных родственных душ, после чего подписать нерушимый дом/саб договор и признать друг друга родственными душами. А во все эти сказки о том, что доминант обязательно почувствует своего сабмиссива, а сабмиссив — своего доминанта, Блейн уже лет семь не верил. Все нормальные люди находят свою половинку к двадцати годам, особо невезучие — к тридцати. Поэтому пора бы присматривать Адаму обручальное кольцо, что ли.       Ещё раз кинув последний взгляд на «Откровения Беки Полсон», Блейн встал из-за стола и направился к выходу из кафе. С этого момента он обрёк одного человека неоправданно страдать, а другого утопать в неизвестности. И с последним, с Куртом Хаммелом, Блейн едва ли не столкнулся на выходе, если бы не автомобильный гудок, который отвлёк внимание Курта и заставил приостановиться.       Когда Блейн подъезжал к своему дому, то вздрогнул от неожиданности, ведь чего-чего, а получить смс через полчаса от тайного незнакомца, нашедшего книгу Стивена Кинга, он никак не ожидал.       «Здравствуйте, Блейн. Мне в руки попала ваша оставленная книга в кафе «Лайма Бин». На первой странице вы написали, чтобы тот, в чьи руки она перешла, написал вам (хотя, если вы занимаетесь буккроссингом, я не совсем понимаю, зачем это). Однако на данный момент книга находится у меня, поэтому я вам пишу :)»       Блейн всё ещё задавался вопросом: а зачем, собственно, он это сделал и продолжает делать? Зачем сейчас пишет глупый ответ незнакомому человеку, зачем думает, какое лучше слово подобрать, зачем нажимает кнопку «отправить»? Зачем-зачем-зачем. Тысяча «зачем» — ни одного «потому что», с помощью которого Блейн смог бы ответить на тысячу вопросов.       Однако нужно было дать хоть какой-то разумный ответ человеку, который написал ему. В конце концов сообщение с текстом «Просто так» явно не сочтётся за адекватное.       «Привет, незнакомец :) Давно хотел заняться буккроссингом, захотелось узнать такого же странного человека, как я, который считает нормальным познакомиться с кем-то таким образом».       Чёрт. Чёрт. Чёрт! Не зря многие мечтают иметь волшебную кнопку, которая бы удаляла уже высланные сообщения, чтобы не позориться лишний раз.       Блейн вовсе не хотел таким образом с кем-то познакомиться, ведь у него есть Адам. Если просто подружиться… Да и этого по горло хватало — профессия располагала. Так что Блейн, пока не стало совсем поздно, отправил вдогонку ещё одно сообщение:       «То есть я не так выразился. Я вовсе не стремился таким способом найти друга, просто… это некий эксперимент. Посмотреть, напишет ли кто-нибудь. Наверное, это полная глупость».       «Эй, это не глупость, это интересно :) В Лайме редко встретишь ценителей Стивена Кинга».       «Ладно, допустим, теперь я чувствую себя не так паршиво :) Как тебя зовут?»       «Пожалуй, придам своему образу чуточку загадочности и умолчу эту информацию. Скажу лишь, что я парень».       «Вот, значит, как? Тогда буду тебя называть мистером Загадка».       Блейн уже понимал, что это самое необычное и забавное знакомство в его жизни. Хотя один раз он познакомился с симпатичным парнем через интернет, который на деле оказался влюблённой в него девушкой из университета. Вообще, Блейн часто вспоминал свои студенческие годы — самое лучшее время в его жизни. Тогда он даже и не задумывался о том, что в его жизни нет его родственной души. В конце концов, в 20 лет лишь везунчики встречают свою половинку. Судьба дала Блейну всё: деньги, успешную карьеру начинающего музыканта, привлекательную внешность и чудесные кудри. Но всё это немного теряло смысл, когда парень вспоминал, что он до сих пор не обрёл самое важное в жизни — своего сабмиссива. И почему-то язык не поворачивался назвать Адама своим человеком.       «Хорошо, для тебя я буду мистером Загадка :) А теперь извини, но мне пора на урок».       Блейн, сидя за обеденным столом на кухне и попивая чай, разочарованно простонал и уронил голову на руки. Он переписывается со школьником. Ну всё, считай, эта переписка уже закончилась, не успев даже толком начаться.       И дело было не в том, что его отвращала мысль переписываться с тем, кому наверняка было меньше восемнадцати. Блейн прекрасно помнил свои школьные годы, когда любое проявление внимания расценивалось как намёки на симпатию. Может, он был единственный, кто так тогда размышлял, но этого хватало, чтобы не давать больше мистеру Загадке каких-то надежд. Блейн всего-навсего не желал оказаться непонятым.       На часах было 14:30, когда Блейн принял решение наконец навестить родителей. В Лайму он приехал, только чтобы повидаться со своими самыми близкими людьми. Когда он изредка приезжал в родной город, то не испытывал ностальгии и его глаза не наполнялись слезами от счастливых воспоминаний. Серый скучный город, Блейн был рад, что переехал в место, в котором мечтал оказаться с пятнадцати лет, — в Нью-Йорк.       О мистере Загадке он решил забыть, да и о глупой затее буккроссинга тоже. Этот кратковременный опыт был любопытный, но безрезультатный и весьма бесполезный. Блейн вбивал себе в голову, что кроме Адама ему никто не нужен и он его любит, а что ещё Блейну для счастья нужно? А вот, кстати, и Адам звонит. Снова.       — Да, дорогой, — ответил Блейн. — Да, всё хорошо, а у тебя? Да, сегодня мы созвонимся по скайпу, мы же это обсуждали утр… — Блейн закатил глаза и с силой сжал телефон в руке, чтобы не сорваться на крик. — Ты не так меня понял. Я люблю с тобой общаться. Звони хоть кажд… — Парень не успел договорить, как на другом конце линии повесили трубку. Как и всегда. Если Адаму что-то не нравилось, он просто кричал, уходил от разговора, а через несколько часов вёл себя как ни в чём не бывало. Впрочем, Блейн привык.       Наспех одевшись, парень прихватил ключи и буквально вылетел из квартиры. Лифт поднимался на его этаж слишком медленно, поэтому Блейн нетерпеливо притоптывал ногой в ожидании. Вчера он не успел заехать к родителям, так как прилетел в Лайму практически ночью, да и Пэм с Девоном наверняка уже спали. Сейчас же ему не терпелось вновь увидеть родные глаза матери, идентичные его собственным, и шикарные густые усы отца, которые уже давно покрылись сединой.       Такси в Лайме было не так просто поймать, а ещё они отличались поднебесными ценами даже за кратковременную поездку. В этом плане Нью-Йорк был намного выгоднее. В Лайме же было намного проще дождаться автобуса, нежели постоянно поглядывать на часы в ожидании такси. Деньги для Блейна проблемой не были с недавних пор, а вот ждать он не любил.       На остановке стояло не так уж и много людей — три женщины, двое мужчин в возрасте и один ещё совсем молодой парень, на вид лет 16-17. Он что-то печатал в своём телефоне, отчего его пальцы так и порхали над сенсором, и это даже в какой-то степени завораживало. Будто почувствовав взгляд на себе, он поднял голову и посмотрел на Блейна. Этот юноша был очень красив, с этим точно никто не поспорит. Он улыбнулся одними губами и помахал рукой, после чего вновь уткнулся в свой телефон. К сожалению, Блейн даже не успел помахать ему в ответ, но всё же продолжил бесстыдно смотреть на юношу. Взгляд будто прилип, и даже создалось ощущение, что в воздухе появился тонкий аромат кислинки.       Блейн вздохнул и опустил глаза на внутреннюю сторону левой ладони, числа на которой он успел выучить наизусть за 34 года.       Не он.       У всех на ладонях написана точная дата встречи со своей родственной душой, только у доминантов на левой, а у сабмиссивов на правой. Если верить цифрам на ладони Блейна, то до встречи с его родственной душой у него осталось 2 дня. К сожалению, время не указывалось, и это бы очень упростило дело.       Но было очень много случаев, когда люди, не повстречавши своих вторых половинок, находили другую любовь, с которой, бывало, проживали всю жизнь и утверждали, что о лучшем партнёре и мечтать не могли. Раньше с этим было строже: никому не позволялось вступать в романтические отношения до тех пор, пока человек не повстречает свою родственную душу. Если этого так и не происходило, люди оставались одиноки всю жизнь. Конечно, кто-то любил не свою родственную душу втайне, но с поличным попадались немногие. Поэтому Блейн сам для себя решил, что выберет своего сабмиссива самостоятельно, ведь природа в этом плане давно потеряла свою силу.       И всё же Блейн изредка поглядывал на чёрные заветные цифры на своей ладони — 02. 12. 2012. Красивое число, но довольно бесполезное, как думал Блейн. Конечно, поэтому Адам и бесился: его парень должен повстречать свою родственную душу через 2 дня, а он уезжает в другой город, «оставаясь без присмотра». Но самому Блейну было плевать — он просто хотел повидать своих родителей.       Последний раз кинув взгляд на красивого юношу, он зашёл в автобус и, сев на ближайшее сидение, откинулся в кресле. Блейн бы был совсем не против, чтобы это очарование в чистом виде было его настоящим сабом, но, видимо, не судьба, да и по возрасту они не подходили друг другу.       Нет, ему стопроцентно нужно повидать маму с папой и заодно получше узнать об этих метках на ладонях. Имеют ли они вообще силу?       Пэм Андерсон, мама Блейна, сразу же накинулась на сына с объятьями, как только он вошёл в родительский дом. Она, взлохматив непослушные кудри сына, не забыла в который раз напомнить ему привести волосы в порядок и наконец подстричься. Блейн стригся каждый месяц, но его кудри росли как на дрожжах.       — Как мы давно не видели тебя, дорогой, — проворковала Пэм и ещё раз стиснула парня в руках. На вид такая хрупкая, но сил у неё было немерено. — Мы ведь увидим тебя на Рождество? Ну же, приглашай Адама к нам, вместе отметим.       Девон тепло приобнял сына и похлопал его по спине, таким способом приветствуя только близких ему людей в своей обычной манере.       — Мать правду глаголит, Блейн. Ты уже третье Рождество отмечаешь в Нью-Йорке.       — У меня было много работы, простите. Но я поговорю с Адамом, обещаю, — улыбнулся Блейн.       Его мама знала, как он любит ежевичный пирог, поэтому всегда по приезде сына этот десерт ждал его на столе. Помимо этого по кухне витали запахи жареной картошки и пиццы. «Грибная», — с уверенностью подумал Блейн. Это была его любимая пицца, и Пэм это, несомненно, учитывала.       — Кстати, почему ты не знакомишь нас с Адамом? — спросила мама, когда вся семья принялась трапезничать. — Вы же с ним вместе уже больше года, да?       — Как-то не было повода, — неуверенно ответил Блейн.       — Он ведь не твой сабмиссив? — уточнил отец, хотя и так знал ответ не хуже сына.       — Нет. Но я должен его встретить через два дня.       Как и ожидалось, Пэм восторженно охнула и радостно взглянула на сына, который явно не разделял её энтузиазма. Нет, она знала дату встречи Блейна со своим истинным сабмиссивом, но иногда она даже забывала, какой сегодня день. Пэм была сильной женщиной: мало того что руководила фирмой по производству игрушек, так ещё успевала содержать большой дом в чистоте и порядке. Их финансы позволяли завести домработницу, но Пэм не доверяла им. «Я в силах убирать дом самостоятельно», — с улыбкой говорила она, и спорить было бесполезно.       — Через два дня? Боже, Блейн, какая радость! Но… но как же Адам?       Блейну совсем не хотелось говорить об Адаме, но нужно объяснить родителям один раз, чтобы больше не повторяться, что он намерен провести остаток жизни со своим нынешним парнем.       — Я не верю в эти цифры на ладонях. Ты сама знаешь, сколько было случаев, когда доминант не встречает своего сабмиссива и вместе с тем проживает прекрасную жизнь с кем-нибудь другим, — мягко ответил Блейн. — Я не верю в судьбу, мам.       Она округлила глаза, не переставая смотреть на сына, после чего перевела взгляд на мужа, будто прося поддержки.       — Но как… — пролепетала она. — Ты встретишь своего сабмиссива, милый, не говори ерунды.       — Блейн, мама права, — сказал Девон. — Не нужно говорить громких слов раньше времени.       — Хорошо, — согласился Блейн, но только ради того, чтобы не разочаровывать родителей. — Но я не до конца понимаю, как проходит эта встреча. То есть 2 декабря я заговорю со своей родственной душой или всего лишь увижу его? А если он будет в гуще толпы, то как я различу его среди остальных?       Именно этот вопрос его всегда и волновал, из-за чего он не верил в судьбу. Получается, он должен вслепую, в кромешной тьме искать того самого без единой подсказки, лишь зная, в какой день это нужно делать, и это казалось абсурдом. Встретит свою родственную душу — замечательно, не встретит — чёрт с ним.       — У всех это происходит по-разному. Мы, например, с твоей мамой учились в одной школе шесть лет, практически регулярно видели друг друга, а впервые заговорили в точную дату на моей ладони.       — Да-да, а вот мои цифры говорили о том, что я встречу своего доминанта в… постой, во сколько это было? Точно, когда мне было десять лет, — рассмеялась Пэм. — Как раз, когда мы с твоим папой начали учиться в одной школе. Я даже толком понять не успела, что это за цифры, как они вскоре стёрлись.       Ещё одна особенность встречи родственных душ — чистая ладонь. После того как истинные доминант и сабмиссив воссоединяются, даты их встречи стираются, будто их никогда и не было. У родителей Блейна были абсолютно чистые ладони без единого намёка на чёрные знаки.       — Может, вы и правы, — пожал плечами Блейн.       — Конечно, правы. Разве мы когда-то были не правы, а, Пэм? — весело спросил Девон.       — Конечно, мы были всегда правы.       — Так-то. А послезавтра чтоб приглашал своего родственного сабмиссива к нам.       — Дэв, ну пусть они сами хоть познакомятся, — с упрёком проворчала Пэм и встала, чтобы убрать посуду со стола и вскипятить чайник.       — Да шучу я, шучу, — усмехнулся Девон. — И чтобы мы не слышали от тебя беспросветную унылость. Что вообще случилось? Раньше такой весёлый бегал.       — Просто устал, — улыбнулся Блейн и встал, чтобы помочь маме. — Я всё тот же ваш энерджайзер.       За всей этой семейной уютной суматохой и посиделками за чаем Блейн не заметил нового сообщения. Когда он открыл его, то едва ли не опешил от того, что предложил ему мистер Загадка:       «Не прочь встретиться послезавтра? Я буду свободен».       Именно второго декабря. Именно в тот день, который в глубине души так много значил для Блейна.       Не успел Блейн ответить, как пришло ещё одно:       «И ладно, чёрт с этой конспирацией. Меня зовут Себастиан. Приятно познакомиться :)»