догорай. кенсу, бэкхен, чонин, чанель, антиутопия.
10 марта 2018 г. в 22:27
Примечания:
https://pp.userapi.com/c841234/v841234416/94730/3ITxdrli3-4.jpg
на город опускается ночь. город не спит. улицы взрываются, горят, гремят дома.
город воюет. разрушает сам себя изнутри. неизлечимо болеет. его проще сжечь, чем восстановить. сжечь со всеми, кто в нем есть.
очаги взрывов как нарывы — больно и уродливо. разрушать все, что цело, — главный приоритет.
полиция патрулирует улицы, машины взрываются на самодельных минах, разлетаясь как конфетти. к обломкам по кромкам дорог, чуть пригнувшись, движется группа из трех человек — четвертый остался в стороне. одежда неприметная, грязная, однако пестрит ярко-красными и бурыми пятнами. лица закрыты марлевыми повязками, чтобы днем, когда город просыпается едва живой, их не преследовали. чтобы жизнь казалась нормальной и полноценной, пока по новостям вновь и вновь говорили бы про очередную волну террактов и десятках групп неизвестных, которых разыскивает полиция. рюкзаки полупустые, гремят неизвестным и неприятным.
— хорошо рванула.
— помолчи.
парни шагают через обломки, лужи бензина продолжают гореть, уцелевший проблесковый маячок надрывается в конце дороги. срывают капюшоны, гребут грязными пальцами волосы, чтобы не мешали, и копаются в догоревшем мусоре. отвращение к сырой плоти пропало еще на позапрошлой неделе, рыться в одежде подорванных полицейских не кажется чем-то ужасным. когда пытаешься выжить, становишься на удивление неприхотливым. парень со светлой челкой, что нес в руке окровавленную биту, поднимается, держа в руках непострадавший глок с глушителем. презрительно фыркает, проверяет магазин и вновь склоняется над трупом полицейского в поисках патронов, убирая пистолет в задний карман.
— давайте быстрее.
к ним подбегает четвертый парень, выглядящий приличнее всех троих. белые кеды и аккуратная чистая одежда, вместо марлевой повязки — маска-противогаз на пол-лица. по виду и не скажешь, что он из этой компании. высокий парень чуть в стороне разочарованно вздыхает и кидает поврежденный акм в огонь с «еще и один патрон, чтоб застрелиться». из-за шорт видны кровоподтеки на его ногах, белые носки безнадежно испорчены уже неизвестно чьей кровью.
— нужно уходить, мы здесь уже долго. скоро сбегутся крысы. есть что? — «приличный» парень очень смахивал на лидера группировки, говорил только по делу, не участвовал в том, где мог получить в морду. ему показывают жалкий глок, чудом уцелевшую дымовую гранату и несколько магазинов на винтовки, которых у них нет. еще один разочарованный вздох. — зря перевели мину. они пустые.
— мы так мило стоим, что хочется под нас грену бросить.
— совсем не можешь без шуток.
— просто признай, что я прав.
— сворачиваемся.
они уходят, но не той дорогой, по которой пришли. долго петляют по разбитым улицам, встречаясь с такими же группами людей в грязной одежде, рюкзаками за спиной и мертвыми взглядами. запираются в темной квартирке с облезшими стенами и ошпаренной входной дверью, вываливают скудное содержимое сумок, добытое этой ночью, в общую кучу разного рода оружия. бросают взгляды друг на друга, разбредаясь по углам, зарываются пальцами в волосы и молчат, срывая маски. надоело. но революцию нужно доводить до конца.