Тупой пёс, чёртов кот.

      Итак, у Мюриэл есть лекарство, и спустя пару дней будет кухня. Какую роль это играет в нашем повествовании — я не знаю, честно. Но и против воли сценаристов не попрёшь, так что мы вновь около семьи Бэггов — двое в доме не считая собаки. Время? Ну, так как у нас есть начальная точка, то отсчёт отныне будет от неё. Кстати, кто-нибудь заметил, что я отошёл? Нет? Ну и ладно — плюсик к карме моего заместителя. У него всегда плохое настроение, но он нужен мне так же, как неделе суббота. И как бы мне не было приятно ваше общество и наш приятный… монолог, мне всё же придётся продолжить читать сценарий и молиться, что я успею его дочитать и вернуть на место прежде, чем мне открутят голову за то, что я его вообще взял. Эх, чего не сделаешь для читателей…       За добрую неделю поиска денег дома и за его пределами, Бэггам всё же удалось восстановить дом нормальной утварью, которая не взорвётся через 20 лет. Кураж в этом деле очень помог, особенно когда удостоверился, что больше ничего ничего взрываться не будет. И как обычно, пёс выступил грузчиком: загрузить в машину, выгрузить из машины, установить, и за следующим. Эх, чего он только не сделает ради любви. И разумеется, кухню они сделали первой, чтобы у Юстаса была причина ныть про завтрак, обед и ужин поочерёдно. Ну как они, — Кураж в основном, Юстас только оформлял покупку, так как его старых костей не хватило даже на набор посуды. Пластиковой, к счастью для всех. И пока Кураж устанавливал сантехнику на втором этаже, а Юстас пинал его по поводу и без, Мюриэл тайком достала прописанное Куражу лекарство, с тоской посмотрела на двухлитровую бутылку столь ей любимого уксуса, и начала впервые в своей жизни готовить без своего фирменного ингредиента. Благо, продукты Юстас закупил ещё когда Мюриэл ему приказала, и результат обещал быть не таким плохим, но ей всё ещё было неуютно. А готовила она, как вы уже откуда-то знаете, кексы. Доктор Вудалу прочитал со своего же рецепта, что ему надо сто грамм лекарства на критический выброс адреналина, или один пакет порошка, но Мюриэл не хотелось, чтобы её пёс принимал лекарства, как какой-то больной, даже если он не будет возражать, ей это казалось плохой идеей. Почему? Потому, что только она, как любящая хозяйка, знает, что ему лучше, и всем будет проще это принять, чем оспорить. Поэтому она замесила десять пакетиков в килограмм теста, и размешала его настолько тщательно, что даже под микроскопом в нём было невозможно найти комочки чего-либо. И при правильном размешивании и точном делении, у Мюриэл было десять кексиков с лекарством, которое выдерживало всё, в том числе и нагревание. Самая тяжёлая часть наступила сразу после того, как она достала кексы из духовки — ей надо было придумать им легенду, да такую, чтобы Юстас, не дай боже, не сцапнул, а Кураж сам ел их только в случае крайней необходимости, и только по одному. Таким образом, если на готовку у неё ушло минут двадцать и два ругательства Юстаса на упавший на ногу ключ соответственно, то на выдумывание лжи во благо у неё ушло два часа и четыре шишки на голове Куража за установленную сантехнику и шкаф соответственно. Она придумала, дважды продумала, и только потом вышла с кухни, отмечая про себя, что кексы уже остыли, и позвала своего пёсика.  — Кураж, можно тебя на минутку? — Мюриэл старалась звучать как можно менее обеспокоенной, так как она даже не знала, сработает ли лекарство, как надо. Не то, чтобы она не доверяла словам доктора, вовсе нет, — это была самая обыкновенная беспочвенная паранойя, характерная для Куража, но непривычная для Мюриэл.  — Аурур? — пёс не заставил хозяйку долго ждать и появился на кухне почти моментально.  — Я тут решила опробовать новый рецепт кексов без уксуса, не мог бы ты их попробовать и сказать мне, хорошо ли получилось? — Мюриэл очень старалась скрыть беспокойство, и про себя даже отметила, что у неё не получается. Однако, похоже, Кураж не заметил её беспокойства из-за собственного в лице теряющего терпение Юстаса. — Рецепт называется «храбрые кексы», но не волнуйся — они не будут сопротивляться. - Да! — Кураж в своей манере вскинул лапы кверху, и уже почти приготовился выжрать их все, но Мюриэл вовремя его поймала.  — Это очень сложный рецепт, Кураж. Храбрые кексы жёны викингов пекли своим мужьям перед их уходом, и именно благодаря им викинги прославились, как храбрейшие из воинов. — непонятный и неуместный курс псевдоистории должен был отвлечь Куража и дать Мюриэл время быстро придумать отмазку, чтобы Кураж не превышал дозу. — Поэтому, Кураж, не стоит есть сразу все, иначе ты можешь нам тут устроить настоящее поле битвы истинного викинга. Охо-хо. — Мюриэл смеялась, как смеялась только Мюриэл — хохотнула в руку, добро улыбаясь. — Съешь сейчас один кексик, чтобы помочь Юстасу. — Это было лучшее сплетение лжи, на которое эта милая старушка была способна. И этой лжи хватило, чтобы убедить Куража. Почему? Потому, что он тупой пёс, вот почему.  — Хорошо. — пролаял наш пушистый друг и залпом слопал весь кекс, даже толком не прожёвывая. (у собак нет щёк, как таковых, поэтому они если и прожёвывают пищу, то только для того, чтобы скомкать и она поместилась в глотку) И Мюриэл начала наблюдать, как её пёс менялся на глазах: дрожь во всём теле прекратилась, взгляд стал более спокойным и сосредоточенным, и даже осанка выпрямилась. Глядя на такую перемену, вспоминается история доктора Джекила и Хайда, только тут Кураж до кекса и Кураж после, и они и не подозревают друг о друге. — Спасибо, Мюриэл. — даже голос не такой нервный, более ровный и спокойный, почти как у нормального человека. Кстати, вы заметили, что чем больше опасностей переживал Кураж, тем хуже становилась его речь? Нет? Ну и ладно. — Пожалуй, мне и правда надо помочь дедушке. — он улыбался. Он по-доброму улыбался, говоря о Юстасе, не говоря о том, что он вообще посмел говорить членораздельными предложениями, — всё это радовало Мюриэл, но в то же время слегка пугало. Да и Юстас орал, размахивал руками, замахивался подручными средствами, даже достал свою маску, но Кураж не реагировал — он продолжал работать, и Мюриэл знала, что теперь его ничто не напугает. И её это радовало, но когда он закончил работу, он сел и начал смотреть в одну точку. Он не игрался ни с чем из своих карманов, ничего не грыз, и даже не занимался собачьими раскопками во дворе, он просто сидел без цели и какого-либо интереса. Это был не её Кураж, не её маленький трусоватый пёсик, она не знала, кто это. Но она точно знала, что не хочет видеть лишний раз этот бездушный механизм и начала думать, как вернуть старого Куража, которого она любила и на которого охотились его враги. Во время раздумий она мыла посуду, и не заметила, как случайно пролила воды себе под ноги. Ровно за её спиной Кураж целый час сидел смирно, даже не шелохнувшись. Начать Мюриэл решила с самого банального и не приятного ни для него, ни для неё, — удар по голове. Взяв помытую ей же ложку, она собралась было идти к своему безжизненному псу, но поскользнулась. Послышался хруст.       Кураж, услышав неприятно знакомый звук, заволновался даже под действием лекарства, а мысль, что пострадала его хозяйка, моментально устроила ему такой выброс адреналина, что он вмиг очнулся, подбежал к ней, поднял её на руки и положил на диван, после чего схватил телефон, набрал доктора Вудалу, и на своём варианте нормального языка, который поймут только врачи психушки и воспитатели детского сада, пояснил, что произошло и почему ему надо было срочно ехать посреди ночи в середину Нигде. У Мюриэл сломана рука, но она улыбается сквозь боль. Теперь она была спокойна, так как точно знала, как и когда давать Куражу Храбрые кексы. И ей оставалось только ждать приезда врача и причитаний Юстаса.       Итак, раньше мы получили лекарство, теперь мы получили кексы. Нет, кексы больше ни во что не превратятся, хватит с них. Дальше мы откроем новую тему, а там, может, я и дойду до того места, которое вы все так ждёте.