Один день в разгаре лета

- Мне не нужен брат! В комнате было светло и, несмотря на самый разгар лета, прохладно. Всё было украшено цветами. У стены напротив открытой балконной двери стояла большая кровать под балдахином, на которой лежала красивая молодая женщина с небольшим свёртком в руках. - Доффи, ты не должен говорить так, - сказал высокий мужчина, стоявший у кровати, и поднял маленького белокурого мальчика на постель к жене. – Это твой младший братишка, и, как старший, ты должен будешь всю жизнь заботиться о нём и защищать. Мальчик не по годам угрюмо глянул на сморщенное крохотное создание в руках у матери. Новорожденный совсем неслышно посапывал во сне. - И как… мне называть его? - Росинант. При звуках этого имени малыш чихнул. 5 - Роси, скорее задувай свечи и иди смотреть подарки, - улыбнувшись, сказала ему мама. Он, едва не подпалив нависающую на глаза челку и не испачкав лицо в торте, задул полагающиеся ему пять свечек и побежал к наваленным горой подаркам. Вокруг горели яркие лампы, пропуская свои лучи сквозь цветную оболочку воздушных шаров. Мальчик, перебирая короткими ножками, запутался в длинной тунике, поскользнулся на начищенном блестящем мраморе и, прокатившись на попе по полу, врезался в плюшевую гору. Он слышал, как родители весело смеялись, наблюдая, как ребёнок буквально утонул в навалившихся на него мягких игрушках. Он тоже радостно улыбнулся. У него были лучшие на свете родители, лучшая жизнь, о которой можно было только мечтать. Он любил свою семью, и большего подарка, чем быть с ними, он не мог себе представить. 7 - Росинант, давай, загадай желание. За окном хижины, где они скрывались этой ночью, шел дождь. Тоненькая свечка, которую Хоминг скрутил из остатков старой, тускло освещала пропахшее плесенью помещение. Не было ни подарков, ни ярких ламп, ни шариков. Не было веселых улыбок, не было торта. А еще… не было его матери. Росинант шмыгнул носом и сквозь влажные волосы посмотрел на слабый огонёк. Имел ли какое-то значение сегодняшний день? Стоило ли праздновать дату его рождения, когда в его жизни не осталось ни одного повода для радости? - Я хочу, чтобы мама снова была с нами, - тихонько произнес мальчик. - Роси… - Хоминг опустился рядом с ним на колени и крепко обнял сына. - Я бы тоже очень этого хотел. Но, прости, это… невозможно. - Тогда… я просто хочу умереть. Сказав это, он дунул на свечку. Она погасла. 9 - Ну же, Росинант, не стесняйся! Проходи скорее! Он всё еще не мог привыкнуть к этим громким людям и странностям, которые окружали его в этом месте. Он недоверчиво посмотрел на жующую цветное украшение козу, расположившуюся прямо около стола, где стояло небольшое пирожное с горящей в центре свечой. - Цуру, - снова заговорил Сенгоку, - веди его сюда! Мальчик еще сильнее сжал край накидки женщины. Она не была его матерью, но за эти несколько месяцев он успел привязаться к ней, как ни к кому другому. Ребёнок почувствовал, как она легонько подтолкнула его в спину. Он сглотнул и, набравшись храбрости, сделал шаг внутрь комнаты. Споткнулся на ровном месте, шлёпнулся на пол и тихонько заплакал. - Бха-ха-ха-ха! – раздался грохочущий смех сидящего у стола мужчины. – Что за недотепа? Он безнадежен! - А, ну, замолкни, дурья ты башка, Гарп! Не видишь, твоя небритая рожа пугает его! Дальше праздник продолжался под аккомпанемент хохота вице-адмирала, рёва мальчика и блеяние козы. 15 - Повышен на два звания за особые заслуги перед Дозором! Юноша в матросской форме стоял перед столом Адмирала Флота по стойке «смирно». - Еще немного, и войдешь в старший офицерский состав. Так держать! Молодой человек ничего не отвечал, лишь молча продолжал стоять, вытянувшись струной и держа за спиной руки. - Вольно, Росинант. Сразу после этих слов юный дозорный свалился на пол, заставив Адмирала вскочить от неожиданности. Он давно не видел своего протеже и успел отвыкнуть от его хронической неуклюжести. Два ранга за особые заслуги… видимо, за то, что не убился случайно. Росинанта же его падение, кажется, совсем не заботило. Мужчина, смотревший на него со стороны стола, нахмурился. - Росинант, что случилось? Или, может, у тебя… Внезапно нашедшая мысль заставила Сенгоку сглотнуть. И вправду, в его возрасте игра гормонов и половое созревание меняли человека хуже беременности. - Сенгоку-сан, сегодня утром… - тихо начал юноша, - я видел новые листовки. Я знал, что этот день рано или поздно настанет, но вся эта паника с исчезновением Рождера и его команды… я никак не ожидал, что он… я не говорил вам, но мой брат… Внезапно он почувствовал руку на своём плече. Молодой дозорный поднял голову, встречаясь взглядом с сидящим перед ним на корточках Адмиралом. В другой руке он держал небольшую картонную коробочку и письмо. - Сегодня хороший день, Росинант. Не стоит предаваться грустным мыслям, когда есть люди, которые желают тебе счастья. Юноша взял подарки. Письмо с пожеланиями от вице-адмирала Гарпа и пластыри для лица от Цуру. Водостойкие. Росинант уронил голову и спрятал лицо от мягко улыбнувшегося мужчины. 18 - Ну, парень, вздрогнем! Восемнадцать уже, это тебе не хухры-мухры! Взрослый уже! Гарп с силой ударился своей рюмкой о стакан тяжело вздохнувшего юноши и залпом проглотил терпкую жидкость. Вокруг было шумно. Как и сказал вице-адмирал, восемнадцать – это «уже взрослый», собственно, по этому случаю они и решили закатить свою скромную вечеринку в соседнем от штаба баре. - Я тебе скажу, очень важно правильно отпраздновать это дело, - не унимался Гарп. – Нужно правильное место, правильная выпивка, правильная девушка. Кстати, есть уже кто-нибудь на примете на эту ночь? Напиток Росинанта не стал задерживаться у него во рту. - Бха-ха-ха, не страшно, если нет! Я слышал, ты весьма популярен среди девочек Цуру, если что, она тебе подсобит. - Не думаю, что ему это нужно. Мальчик уже ухлестывает за одной весьма эксцентричной девицей из моего подразделения, - отхлебнув чего-то крепкого, сказала женщина. – У неё очень странная прическа и, могу поспорить, это она пристрастила его к табаку. - Серьезно? – Сенгоку тоже не отставал от товарищей по стакану. – То есть я скоро стану дедом?! - Не говори с такой радостью о том, чего не знаешь, - пока Росинант пытался выдавить из себя хоть слово сквозь накатившее на него смущение, встрял Гарп. – Быть дедом – всё равно что пойти войной на полчище адских демонов. Юноша всё так и не смог ничего сказать, только лишь уткнулся лбом в стойку, пытаясь скрыть покрасневшее донельзя лицо. Эти трое рано или поздно сведут его с ума. 22 - Кора-сан, Кора-сан! А это от нас! Вы же откроете, да? Детка-5 стояла напротив мрачного лидера и протягивала ему кое-как обернутую коробку, вероятно, с подарком. Мужчина хмуро глянул сначала на девочку, затем на переминающегося с ноги на ногу Буйвола за её спиной, а после снова на подозрительного вида подарок. Праздник по поводу его дня рождения был целиком идеей Доффи. Конечно, как иначе узнали бы эти недомерки из команды о дате его рождения, если он играл свою роль молчаливого придурковатого младшего брата их капитана? Определенно, даже если бы они знали о ней, то воздержались бы от вечеринки – у нового Коразона были взаимно натянутые отношения с остальными лидерами. Но эти дети… Хотя он и поставил себе целью выжить их из Семьи, сейчас они были единственным, что хоть как-то тронуло его на этом шоу уродцев. Он взял подарок и, кивнув, надорвал упаковку. Послышался громкий хлопок, ему в лицо, заполняя собой нос, уши и рот, ударили конфетти, а сам он с круглыми от удивления глазами повалился со стула на пол. - Попался! Попался! – радостно танцуя, кричали дети до тех пор, пока тяжелая рука мужчины не отправила их в полет. - Коразон, если хочешь превратить вечер в детский балаган, то лучше задуй свечи, - послышался голос Дофламинго, который как раз поджег неаккуратно торчащие из залитого кремом торта свечки и с довольной усмешкой убрал зажигалку в карман. Вот же сволочь, подумал Росинант, поднимаясь со своего места, еще и издеваться удумал. Он уверенно прошагал к столу и встал напротив брата. - Нэ-э-нэ-э, Доффи, мне кажется, это не очень хорошая идея, нэ-э! Но было уже поздно. Младший из братьев дунул на торт, и в следующее мгновение что его шуба, что шуба старшего брата вспыхнули, как новогодние ёлки. 26 - Коразон… Мужчина, расстелив спальник на холодной земле, повернулся к позвавшему его мальчику. Белые пятна на его лице в который раз напомнили ему, что их попытки найти хорошую больницу, понимающего доктора или лекарство снова и снова сводились к неудаче. Ему было жаль этого паренька, и он был готов терпеть очередной его гневный пассаж о том, что он ненавидит все, чем они занимаются, а призрачная надежда только причиняет ему новую боль. - Что такое, Ло? Росинант заметил, что ребёнок потупил взгляд и что-то еле слышно сказал. - Говори громче, я тебя не слышу. - … твой… день рождения, - чуть повысив голос, произнес мальчик и в смущении натянул на глаза свою меховую шапку. – Поздравляю… Мужчина не поверил свои ушам. Он сам в этой вечной гонке со временем забыл какое сегодня число и день, но этот мальчик… Ло всегда обходил стороной шумные сборища, а празднование дня рождения второго Коразона так вообще было черной датой в его личном календаре. Что же сподвигло его сейчас на то, что он сказал? Ло почувствовал, как его рёбра сильно сдавили, а сам он был вжат в пропахшие гарью черные перья шубы Коразона. Сам же мужчина, хлюпая носом и заливая шапку ребёнка соплями, что-то неразборчиво мямлил про «счастливые дни» и «лучшие подарки». - Кор… Коразон, идиот! Я… пфу!... не могу дышать! Пусти, кретин! Если не прекратишь… я возьму свои слова обратно… пфу!... Но Росинанту, действительно, было всё равно. Он впервые за многие годы был по-настоящему счастлив в свой день рождения. … Коротко подстриженная трава блестела на солнце под дуновением сильного ветра. На ярко-зеленом поле идеально ровными рядами белели камни, на которых неизменно красовался выгравированный в виде чайки герб. Теперь, будучи одним из Шичибукай, Трафальгар Ло беспрепятственно мог находиться здесь и, при желании, даже заночевать или совершить какую-нибудь непотребную выходку, если бы ему позволило его извращенное представление о нравственности. Мужчина ухмыльнулся. Эти безмозглые дозорные шавки, наслышанные о его безумных поступках и методах, наверняка ожидали от него чего-то подобного. Хирург Смерти. Так они его прозвали. Ну, и пусть. Пусть боятся его, ведь люди всегда боятся смерти, боятся и ненавидят то, чего не понимают. Прости, я лгал тебе. Я не хотел, чтобы ты возненавидел меня. В месте, подобном этому, эти слова в его голове звучали более отчетливо и громко. Точно, идиот. Мог ли он на самом деле ненавидеть человека, единственного который заботился и любил его, будто они были одной семьей? Он ненавидел Дозор, потому что он был инструментом безразличного Правительства, допустившего трагедию в его родной стране. Но он не мог ненавидеть инструмент в руках Дозора, который всеми силами пытался вернуть ему радость жизни. Ценой своей. Трафальгар не спеша проходил одну линию надгробий за другой. Все эти люди носили разные имена, ранги и номера. Они погибли в разных местах, жертвуя своими жизнями во имя того, во что они верили. Верил ли он в то, за что умирал? В то, что человеку, сумевшему преодолеть свою судьбу, под силу изменить судьбу и других людей? Трафальгар Ло наконец остановился и посмотрел сверху-вниз на белую плиту с выбитыми на ней цифрами. Без имени, только номер. Когда-то, чтобы заглянуть в глаза этому человеку, ему приходилось задирать голову. А сейчас… Он опустился на корточки и снял шапку, позволяя ветру моментально растрепать его волосы. Шичибукай не знал, верил ли он тогда, что он сможет изменить мир, отдав свою жизнь в борьбе за всеобщее благополучие. Даже если он не верил в это тогда, Трафальгар Ло приложит все свои усилия, чтобы он поверил в это сейчас, и его смерть не была напрасной. И это будет его подарком. В Маринфорде душно. Самый разгар лета. Мужчина протянул руку, касаясь смуглыми пальцами нагревшегося под жаркими лучами камня. Теплого, будто живого. Трафальгар слегка усмехнулся этой своей мысли, поймав себя на излишней сентиментальности. На обычно опущенных губах появилась улыбка. - С днем рождения, Кора-сан.