Противоречия

      Томас проснулся от скрипа половиц и неспешно приоткрыл глаза, будучи готовым напасть на ночного визитёра. Однако его опасения не подтвердились: по комнате бродил не чужак, а Уильям Джонсом, который до сих пор не спал. Самого Хики ещё с обеда свалил с ног сильный жар, да так, что проспал он до глубокой ночи. Самочувствие несколько улучшилось, хотя кости ещё ломило, да и головная боль давала о себе знать.       В комнате было темно, лишь пламя свечи слабо справлялось с тем, чтобы осветить комнату светящимся мотыльком: видимо, Уильям всё ещё работал в это время. Джонсон вновь сел за стол и продолжил что-то выводить пером на бумаге, заполняя тишину лёгким поскрипыванием. - Вы-то чего не спите, Томас? – спокойно спросил Уильям, даже не взглянув в сторону юноши. – Вам полезно, нужно набираться сил и бороться с жаром.       Как почувствовал, зараза такая. Хики выругался про себя, не понимая, как тот заметил, что он не спит. Парень очень не любил прерывать уединение Джонсона, тот легко заводился, и получать взбучку очень уж не хотелось. Однако миролюбивый тон, видимо, в связи с его болезнью, подействовал успокаивающе, и Хики вылез из-под одеяла, поправляя длинную рубаху. - Я-то как раз спал, - привычно грубоватым тоном отозвался он. - А вот вы, мастер Джонсон, не ложились вовсе. - Дела не ждут, и вам это известно не хуже меня, - парировал Джонсон, продолжая что-то выводить пером. Хики знал. Только вот вчера Джонсон орал на него, что было мочи из-за очередного такого письма, а потому любая тема, связанная с «делами», неимоверно раздражала его. - Это Хэйтем опять что-то мутит, а мы… - начал было Томас, но был прерван суровым взглядом в свою сторону. - Хики, сколько раз я просил не говорить о нашем магистре в таком тоне? Ещё раз повторится – не посмотрю, что вы болеете!       Томас чуть сжался, но промолчал. Джонсон сразу же несколько успокоился и вновь уткнулся в бумагу, продолжая писать. - Вы слишком волнуетесь за меня, Томас, - внезапно произнёс Джонсон.       Хики моментально встрепенулся и тут же нахмурился. Подобное заявление смутило его, порождая в ответ не самую мирную реакцию. - Ничего я и не волнуюсь! – возмущённо выдал он. – Мне платят – вот я и работаю! Вы – моя работа! Так что я волнуюсь за свой заработок, не более того!       После этой тирады наступила тишина. Уильям оторвался от письма и повернулся к Хики, с лёгкой иронией смотря на него. Томас так и продолжал хмуриться, возмущённый словами наставника. - Тогда позаботьтесь о себе, - сказал Джонсон.- С вашим жаром вы не сможете зарабатывать. Ложитесь спать, это приказ. - Ну и пожалуйста! – недовольно буркнул Хики, укладываясь обратно в кровать.       Утро встретило его неприятной руганью за окном. Томас накрыл голову подушкой, стараясь отгородиться от раздражающего женского кудахтанья. Когда ничего не вышло, он открыл глаза и с трудом встал, направляясь к окну. Утро было уже в самом разгаре, жизнь в Нью-Йорке кипела и процветала. Выглянув в окно и обдав крепким словом ругающихся внизу женщин, Хики с чувством выполненного долга осмотрелся в поисках Джонсона. Спотыкаясь, он подошёл к столу, где ночью кропотливо работал наставник и обнаружил записку. Поправляйтесь. Увидимся позже, как только вернусь. Джонсон.       Не сразу до Хики дошло, что именно сегодня Джонсон отплывал вместе с Хейтемом. Выругавшись, Томас наспех оделся и поспешил к пристани, надеясь, что не опоздает на чёртов корабль. Поймать повозку не составило труда, а вот убедить извозчика гнать быстрее, оказалось сложнее. Хики всё ещё трясло и знобило, кружилась голова, но всё это казалось такой мелочью по сравнению с тем, что он не успеет. Как Джонсон мог так поступить с ним? Просто бросить одного!       И всё же он успел. Корабль ещё стоял у причала, и матросы грузили провиант. Поднявшись по мостику на борт, Томас стал поспешно озираться по сторонам в поисках Джонсона, готовясь высказать ему за этот поступок. - Хики? - знакомый голос сейчас почему-то крайне раздражал. – Уильям сказал, что вы болеете.       Томас обернулся к Хэйтему с театрально натянутой улыбкой на губах и демонстративно сплюнул на пол. Так и хотелось оскорбить этого смазливого пижона, из-за которого вечно поднимался шум и что-то происходило. Обычно Кенуэй не вызывал таких негативных эмоций у Хики, но то, что из-за него Джонсон собирался уехать один, было достаточной причиной, чтобы начать драку. - Томас! – раздражённый окрик с другой стороны в этот раз даже не испугал. - Мастер Джонсон, - Хики развернулся к наставнику и сложил руки на груди. – Чёрта с два вы свалите без меня, ясно? - Хики, - предостерегающе произнёс Джонсон, нахмурившись и также сложив руки. - Я всё сказал, Джонсон! Вы меня с моей работы не попрёте, поняли?! Что нашли кого получше? Пообразованнее и поумнее? – продолжал склоку Томас. - Хики!       В пути Томасу стало лишь хуже. Жар охватывал тело, ноги не слушались, а голова предательски кружилась. В какой-то момент он просто потерял сознание. Темнота захватила всё вокруг, и иногда в эту пустоту врывалось что-то болезненное и крайне неприятное, от чего хотелось кричать и стонать, просить, чтобы агония прекратилась. Лишь чьи-то руки с влажной тряпкой, смачивающей его лоб, ненадолго прекращали пытку огнём. При очередном прикосновении прохлады, Хики наконец-то пришёл в себя. - Мастер Джонсон! – прошептал Томас, хватая кого-то за руки. – К чёрт пошёл… Где Джонсон?.. Где он?       Парень резко попытался подняться, но чьи-то сильные руки уверенно надавили на плечи, укладывая его обратно. - Томас, Томас, это я, успокойтесь. Я тут.       Хики с трудом сфокусировал взгляд. Над ним с несколько обеспокоенным выражением лица навис Уильям Джонсон собственной персоной. Он протянул руку, вновь смачивая лоб помощника. - Я же говорил, что вам нельзя с нами, - отчитывал подопечного мужчина. – Только хуже стало… Но вы же у нас упёртый, упрямый, ничего вам не докажешь…       Джонсон отстранился, но Хики тут же перехватил его руки, крепко удерживая мужчину на месте. - Мастер Джонсон, нет... – отчаянно прошептал он. - Томас, - Уильям нахмурился, стараясь высвободить руку. – Пустите меня! Что вы себе позволяете? - Нет, не уходите… Вам нельзя… - шептал Томас. – Это опасно… кто вас защитит…       Джонсон ошарашено распахнул глаза, смотря на Хики, как на неразумное дитя. Это он ему, ему говорит, что тот… беззащитен?! Однако возмущение быстро сошло на «нет». Джонсон мягко улыбнулся и выкрутил руки из жёсткой хватки, смачивая тряпку в воде. - Этот Хэйтем… - продолжил Хики. – Он вас измучил… Я помогу…       Джонсон вновь ошарашено замер на месте. Раздавшийся в стороне смешок выдал присутствие в комнате и Хэйтема, которого ничуть не разозлили эти слова. - Что вечно ржёшь… - Хики повернул голову в его сторону. – Ты… Да знаешь кто ты…       Уильям сделал было шаг вперёд, явно намереваясь заставить помощника замолчать. Но вышедший из тени Хэйтем поднял руку, прося того не встревать, и наклонился над Томасом. - Я понимаю вашу тревогу, - мягко произнёс он и положил руку на плечо Хики. – Но вы нужны нам здоровым. Разве вы сможете защищать Джонсона в таком состоянии? А пока вы поправляетесь, я его защищу, обещаю. На шаг от него не отойду и не оставлю одного.       Томас подозрительно глянул на Хэйтема, немного подумал и кивнул, тут же проваливаясь в темноту. - Он так переживает за вас, - произнёс Хейтем. – Врач скоро сменит нас. Вам и правда надо отдохнуть, мистер Джонсон. - А вчера он уверял, что всё это ради денег, - признался Уильям, вытирая руки. – Я уже было даже задумался…       Хэйтем лишь улыбнулся, слушая своего друга и прекрасно зная склонность Томаса к фарсу. Джонсон обернулся, смотря на лежащего на койке юношу, вокруг которого уже хлопотал корабельный врач. - Возможно, я не зря воспитывал его последнее время… Вкладывал знания, - проговорил Уильям. – Ценности. Мораль. - Не зря, друг мой, - подбодрил его Кенуэй. – Хики пусть и самый младший и взбалмошный из нас, но он наш. И сколько бы он не говорил про деньги, и вам, и нам известно, что, сколько бы ему не предложили, нас он не предаст.       Джонсон кивнул. Он и сам прекрасно знал, что вся эта бравада про деньги не более, чем просто слова. Уильям видел, как ученик смотрит на него украдкой, готовый порвать любого, кто обидит его мастера. И что злость на Хэйтема это не более чем волнение, что Джонсон много работает из-за дел тамплиеров.       В тот день Хики впервые почувствовал, что значит их Орден. Если раньше существовали лишь он и Джонсон, который обогрел диковатого грубого мальчишку и обучил довольно многим вещам, едва ли не заменив отца, то теперь с ними были и другие близкие люди, готовые придти на помощь. Прикосновение Хэйтема к плечу не было неприятным, наоборот, оно успокаивало и согревало, и Томас был уверен – тот сдержит обещание.       Спустя несколько дней Хики почти полностью поправился. Джонсон всё ещё отчитывал его, но уже намного мягче, причём даря столь редкую, но бесценную улыбку. Даже на очередную шутку про заработок Томас не стал кричать и уверять, что это именно так. Он лишь посмотрел на своего наставника, понимая, что ни на что не променяет своё место среди людей Ордена.