О Дофламинго и Хоминге

Дофламинго — первый антагонист, историю которого мы знаем не по паре оговорок, додумкам и фанонам, а достаточно подробно, так что мне очень захотелось поговорить. Итак, ангельского вида дитятко по имени Доффи родилось и до 8 лет росло в Мариджоа, как и полагается порядочному тенрьюбито. Путешествовать тенрьюбито особо, я так понимаю, не любят, а маленьких детей в любом случае бы никуда толком и не таскали, так что, скорее всего, кроме Мариджоа к своим восьми годам он не видел ничего или видел совсем немного. То есть он жил в замкнутой среде со своими специфическими правилами, и сравнивать ему было не с чем, а в силу возраста, умозрительные построения типа "а что если?.." еще появиться не могли. То есть мысль номер один: образ жизни и мировоззрения тенрьюбито для Доффи были единственно возможными просто потому, что другим было взяться неоткуда. Или было откуда? Есть же замечательный папа Хоминг, вроде как весь из себя положительный, который решил, что тенрьюбито тоже люди и надо валить в народ. Мысль эта, видимо, должна была возникнуть не внезапно, какое-то время он ее обдумывал, вынашивал, организовывал переезд, не знаю там, с женой обсуждал свою затею. С детьми не обсуждал совершенно точно, ибо дети к новому порядку не были готовы. Причем, тут интересна реакция Доффи: «Где рабы? Пойдем, купим». То есть к наличию рабов мальчик привык. То есть у доброго папы Хоминга рабы были. Если бы не было, то вопрос «почему у всех соседей рабы есть, а у нас нет?» Доффи бы задал еще в Мариджоа несколько лет назад, и папе Хомингу пришлось бы объяснять ребенку свое мировоззрение, и к переезду Доффи был бы подготовлен куда лучше. Но нет, переезд стал для него явным потрясением, родители не позаботились о том, чтобы поговорить с детьми ДО. Их поставили перед фактом: вы всю жизнь жили, как боги, а теперь будете жить, как рабы, потому что папа так решил. Папа верит в какое-то там душевное богатство. Для восьмилетнего ребенка такое объяснение — пустой звук и белый шум. Нормальный восьмилетний ребенок — это эгоистичный засранец, он хочет игрушку, а не душевное богатство. Так что Доффи не проникся не потому, что с детства отличался плохим характером, а потому что был обычным нормальным ребенком. Плюс, как мы помним, с поправкой на то, что провел детство в Мариджоа, поэтому в качестве игрушек ожидались рабы и так далее. Судя по всему, папа Хоминг вообще не особенно задумывался о том, что будет дальше. Точнее, не задумывался всерьез. Сидя в Мариджоа, окруженный такими же тенрьюбито, охраной и бесправными рабами, он намечтал себе идеальный мир, в котором его семья моментально интегрируется в дружелюбный социум, и даже не учел тот факт, что социум их может не принять. В особняке не было никакой охраны, он вообще не предполагал, что на них могут напасть — пусть даже не обиженные жизнью обычные люди, а банальные пираты или бандиты. Обиженных жизнью людей он тоже не предположил: прекрасно зная, как обращаются с рабами в Мариджоа, он не подумал о том, что его «здравствуйте, мы бывшие тенрьюбито, теперь будем жить с вами» может быть воспринято агрессивно. Нет, он сразу решительно обрубил все концы, рассматривая только идеальный вариант развития событий, и потащил жену с мелкими детьми в слепой надежде, что все получится. Нихрена не получилось. Тот факт, что его это шокировало, еще раз подтверждает: он был мечтателем и идеалистом, наивным до предела. Это мысль номер два. Мысль номер три: причина того, что произошло с его семьей, — именно его безответственность. Он виноват. Он принял решение, которое повлекло за собой смерть жены и мучения для детей. Так получилось не со зла, а по глупости, он хотел как лучше, но куда ведет дорога, вымощенная благими намерениями, мы все знаем. И факт остается фактом. Но вернемся к Доффи. Итак, из уютной и комфортной жизни в Мариджоа его без подготовки выдернули в негостеприимный обычный мир. Это само по себе было сильным стрессом. Никакой адаптации кроме абстрактных папиных разглагольствований не было. Может, если бы дальше история развивалась, как в наивных мечтах папы Хоминга, он бы постепенно и адаптировался к происходящему, но реальная жизнь оказалась суровой, и все покатилось по наклонной. То есть нервы у ребенка и так на пределе, а потрясения продолжают валиться одно за другим: агрессия окружающих, страх, опасность, голод, болезни, смерть мамы, пытки. Авторитет отца пошатнулся еще на стадии переезда из Мариджоа, а тут должен был разрушиться окончательно. У кого ребенок может искать защиты? Только у родителей, а родитель показывает свою полную беспомощность и бесполезность. На все вопросы типа «папа, почему эти люди пытаются нас убить?» ответа нет, и я зуб даю, наивный мечтатель Хоминг не знал, что ответить. Скорее всего, он был полностью размазан произошедшим, он не был к этому готов, поэтому толку от него не было никакого. Он не мог детям помочь, не мог объяснить, что происходит, вообще ничего не мог сделать. При этом, как я уже говорила, произошло все именно из-за его поступков. Доффи сделал совершенно логичный вывод о том, что во всех бедах виноват именно папа. Это мысль номер четыре. Но в сцене убийства Хоминга становится ясно, что причина этого убийства в большей мере даже не возмездие за все случившееся. Дофламинго надеется, что со смертью отца для них с братом откроется возможность вернуться на Мариджоа. Тут снова возвращаемся к тому, что из тепличных условий Мариджоа он оказался выдернут в очень негостеприимный мир, и если раньше ему еду подносили на серебряном блюдечке, то теперь он вынужден жрать с помойки. За очень короткий срок он был вынужден научиться выживать, причем выживать самыми дикими и экстремальными способами, которые раньше бы ему даже в голову не пришли, а если бы пришли, то показались бы неприемлемыми. Да, жить на свалке ужасно — но только так можно выжить. Да, питаться помоями ужасно — но только так можно выжить. Да, убить отца ужасно — но только так можно выжить. Дофламинго спасает жизни — свою и брата — даже если это означает пойти на крайние меры. Это мысль номер пять. Кстати, Хоминг не пытается предотвратить свою смерть, он только извиняется за то, что детям достался такой отец — и пожалуй, я склонна предположить, что он действительно осознал свою вину (см. мысль три). Хотел бы жить — метким пинком мог бы мелкого паршивца нокаутировать. Но он позволяет себя убить, видимо, тоже надеясь, что его смерть сможет спасти жизнь его детям. Однако десятилетний ребенок, убивающий своего отца — это все-таки ненормально. Лезем в умную книжку и читаем: «социопаты». Социопаты — это индивиды, антиобщественные в своей основе и вследствие этого всегда вступающие в разного рода конфликты, но никогда не извлекающие уроков из неприятных переживаний и наказаний, причиной которых является их собственное поведение. Эти люди лишены, по-видимому, обычной лояльности по отношению к обществу, к своим родителям или к кому-либо из окружающих. У них не обнаруживается никаких особых дефектов, пока они о чем-нибудь говорят или рассуждают; их дефективность состоит в неспособности вести себя, т.е. соблюдать приличия, отвечать за свои поступки и уважать чужие права. Одна из главных характерных особенностей социопата состоит в том, что, какими бы дурными ни казались его поступки другим людям, сам он не чувствует за собой никакой вины; поэтому возникает впечатление, будто он лишен Суперэго. Однако люди, способные на самые возмутительные поступки, на хладнокровное убийство, ложь, эксплуатацию беззащитных или избиение собственных родителей, жен и детей, чувствуют себя виновными за другие поступки, которые кажутся им дурными. В тюрьмах случается, например, что воры и грабители чувствуют моральное превосходство перед убийцами, и наоборот. У каждого существуют собственные мерки, и, пожалуй, правильно было бы считать их Суперэго избирательным, а не слабым. Социопаты бывают двух типов: пассивный и активный. Активный социопат лишен как внутренних, так и внешних сдержек, хотя и может на какое-то время усмирить себя и надеть маску добропорядочности, особенно в присутствии лиц, ожидающих от него приличного и ответственного поведения. Но как только эти активные социопаты оказываются вне досягаемости взрослых или авторитетных личностей, требующих от них хорошего поведения, они тотчас перестают сдерживать себя. Социопаты не имеют врождённых отклонений и в физическом отношении являются совершенно здоровыми людьми. Хотя отягощённая наследственность негативно влияет на потенциальных социопатов, определённым образом программируя их ненормальное поведение, всё же их асоциальность во многом обусловлена тривиальным недостатком воспитания, заботы и коррекции поведения со стороны родителей в детском возрасте. В принципе, все тенрьюбито по сути в определенной мере социопаты, а у Доффи это оказалось подкреплено еще и свалившимися на него потрясениями, рухнувшим миром. Пытался найти защиту в родителях — не нашел, а если уж даже родители так подвели, значит, надеяться в мире ни на кого нельзя, только сам за себя. Я не психиатр, диагноз не выставлю, но ни о какой здоровой психике там уже и речи не идет. Этот человек видит мир совершенно иначе, понятия добра и зла у него собственные и извращенные относительно общечеловеческой морали. Это мысль номер пять. При этом Доффи явно не в восторге от того, что ему приходится идти на это убийство. Да, слезами не заливается, но и от восторга не пляшет. Причем, я склонна думать, что из этих двух реакций вероятнее была бы все-таки первая, просто у Доффи натура такая — он не ревет, а стискивает зубы. За него плачет Роси. Кстати, о разнице между братьями. Она не в том, что один злой, а второй добрый, а в том, что один жестче, а другой мягче. Роси с самого детства — тихий и нежный маменькин сынок, прячущийся за юбку, и вырастает таким же — добрым, но несколько... несобранным, что ли. Тут я говорю не о его неуклюжести, а о том, что он послал к херам многолетнюю службу в Дозоре и своих товарищей ради какого-то мелкого пацана, ради собственной прихоти. Как и Хоминг — из лучших побуждений подставил кучу народу, так вышло, упс. А Доффи не такой. Характер у него с детства не сахар — потому что у него с детства есть свое мнение, и он не боится его высказывать. Когда после переезда из Мариджоа начинается вся жесть, именно от Доффи больше всего толку: он следит, чтобы брат поел (пусть и на помойке), он приносит еду больной маме. Не Хоминг, подчеркну, а восьмилетний Доффи. Ему приходится брать на себя ответственность за свою семью. Вообще, для старших братьев-сестер в принципе характерна эта черта — гиперответственность — потому что они чувствуют себя обязанными следить за благополучием младших, но обычно им все-таки не приходится отвечать за родителей. Доффи вынужден был в восемь лет повзрослеть, столкнуться с жестокостью и научиться принимать непростые решения. Да, это сделало его жестким и жестоким — а кого бы не? Это мысль номер шесть. Ну, и в общем-то, дальше все ясно. Все дальнейшие поступки Доффи из этой истории выводятся логично. В чем там его чаще всего обвиняют? Работорговля, эксперименты над детьми, захват власти на Дресс Розе и презрение к человеческой жизни? Если даже не вспоминать, что он из тенрьюбито, то есть для него все эти люди — бесправные рабы, то он продолжает идти тем же путем: жестко и жестоко ищет возможности подняться на вершину, выжить и улучшить свою жизнь, вернуть себе хотя бы часть былого величия. При этом он не полностью утратил человеческие качества, он заботится о членах Семьи Донкихот (в меру, конечно, они же все-таки не боги, а простые люди) и хочет верить брату. Несмотря на все подозрения, он до последнего надеется, что Роси не предатель, и не хочет снова убивать родного брата. Я не хочу оправдать Дофламинго, он действительно ведет себя, как редкостный мудак, и совершает очень много зла. Но причины такого поведения не в том, что «он с рождения был настоящим злом», а в том, что так сложилась его жизнь. Вот.