А что значит для тебя слово «жизнь»?
Когда закончилась война с инопланетянами, мир людей начал потихоньку отходить от всего того ужаса, что им показала страшная бойня за право жить на Земле. Среди выживших были и ганцеры — воины, которые спасли людей от неминуемой гибели. И в качестве уважения к ним, этим людям позволили в последний раз воспользоваться 100-очковым меню Ганца. Какой именно пункт будет использован — неизвестно. Многие думали, что можно будет воскресить человека, ведь как знать... В войне многие шары были сильно повреждены, да и починка только одного выходила в очень немалую сумму. Но она того стоила: многие погибшие — это люди, которые не узнали, что человечество выжило, что оно победило в этой схватке за превосходство. Выжившие решили, что должны показать, что они победили. К концу починки стало известно о возможности восстановления человека из карты памяти шара. По миру сразу же разнеслась информация о чудесном воскрешении людей, отдавших свои жизни ради человечества. В интернете даже образовался форум, где называли имена известных ганцеров, надеясь на их оживление. Некоторые думали, что возможна и такая мизерная вероятность, как воскрешение и обычных людей, и даже домашних питомцев. На вопросы такого типа, как «ты совсем не в курсах, чувак? Можно восстанавливать лишь тех, кто занесен в базу. Кто внес твою собаку в список, чел?» отвечали простым предложением, как «Наука и техника добились грандиозных успехов, поэтому я буду верить!». Среди таких людей была хозяйка дневника:«хх.07.хх. Любой, кто оказывался в мире Ганца, я уверена, испытывал страх с беспомощностью перед всем происходящим, жуткой картиной встающей перед глазами. Это проявляется либо один раз, то есть на первой миссии, либо это будет с Вами навсегда. Если, конечно, Вы сможете продержаться здесь хотя бы один гребаный раз. Поэтому постарайтесь продержаться как можно дольше. Я смогла. Я прошла её всю. Я уже давно не участвую во всем этом. Прошел уже довольно долгий промежуток времени с моей первой миссии. Тогда я ничего не понимала. Я даже не знала как пушку-то держать. Но на войне быстро учишься, если хочешь выжить. Не знаю почему, но я плохо помню свою первую миссию. Наверное, из-за того, что это было очень давно, а может из-за того, что я была сильно напугана и мне было страшно? Единственное, что я помню, так это то, что я боялась, я была напугана. Эти чувства я никогда не забуду. Быстрая смена обстановки. Пару минут назад я ехала на велосипеде домой, а сейчас я совсем в другом месте. В этом месте были люди. Кто-то сказал, что мы умерли. Боже, как же было страшно — осознание собственной смерти. Я ведь пару минут была жива! Но, как же так? Я пыталась вспомнить... меня сбил автобус, но я была еще жива... Как я умерла? Может быть я все еще жива? Но все говорят, что мы давно покойники... Но я чувствовала, что я была жива, даже синяков не было, ни царапинки! Комнату я не запомнила. Кто же знал, что у меня будет еще столько времени, чтобы запомнить ее? В тот день я заметила их — ганцеров. Мое первое мнение о них было, я полагаю, как у многих новичков — недо-косплееры. А зря. Потом все куда-то стали пропадать. Я даже не сразу поняла, что комната с черным гигантским шаром исчезла. Из моих рассуждений меня вывели ужасные крики и визги людей, которых я видела всего пару мгновений назад в той странной комнате. И тогда я увидела весь ужас нашего мира, скрывавшийся ранее. Это был монстр. Он был огромный и настолько уродливый, что любой фильм ужасов бы позавидовал. Да что там... Он вселял страх всему, что движется. Только люди в черных костюмах не боялись. Они излучали уверенность в себе. Со временем я поняла, что далеко не все ганцеры молодцы. Попадались и такие крысы, что мама не горюй! Итак, я отвлеклась. Единственное, что я поняла тогда, так это то, что мы на войне. Мы на чертовой войне с инопланетянами. И здесь никто не будет задумываться о том «что такое хорошо и что такое плохо». Если хотите жить, то берите в руки оружие и наплюйте на всю мораль. Здесь она ни к месту. И, конечно, же оставайтесь собой. Хотя бы в душе. Постарайтесь, потому что это очень важно. Да, очень... А в чем смысл моей писанины? Зачем она кому-то нужна, если весь кошмар уже закончился? Вы ведь задались этим вопросом, когда только начали читать первые строчки? Даже если и нет, то этот вопрос должен был всплыть в Вашей голове. А ответа нет, мои дорогие. Я пишу, в первую очередь, для себя, чтобы сложить свои мысли воедино, а уже только потом для тех, кому, возможно, когда-нибудь пригодится совет. Так что Вы могли и не читать все эти бредни пустоголовой девушки, лопухи».
Закончив этими словами последнюю страницу дневника, девушка встала с кровати, отбросив толстый исписанный дневник на прикроватный столик, и подошла к окну. На улице стояла замечательная погода. Солнце уже взошло, лучи пробирались в маленькую комнатку, озаряя ее светом и теплом. День предвещал что-то столь долгожданное и хорошее. Июль, лето в самом разгаре. - Сегодня хороший день, не правда ли? - хоть она и задала вопрос, но никто на него не ответил. Да и не кому было отвечать. Она уже давно живет одна. Война забрала у нее всех, кого она любила. Раньше она была частью дружной семьи, состоявшей из мамы, папы, двух братьев и её самой. Но пришлось смириться и жить с этим дальше. Первое время было очень сложно, девушка сильно тосковала по гулу, который издавали ее маленькие братья. Они были шумными и непоседливыми, зато старшая сестра их просто обожала и души в них не чаяла, помогая с уроками и задаривая подарками с поводом и без. Порой казалось, что сейчас выбегут эти шалунишки и будут кружить хоровод вокруг своей старшей сестры, театрально хмурившей брови в такие моменты. Но они не выбегали. Было очень непривычно без советов любящей матери, без назойливых придирок отца. Девушка плакала днями и ночами, не находя в себе сил прекратить поток горячих слёз, льющихся по красным щекам и затекающим в нос, рот и даже уши. Она не могла даже нормально поспать, ее одолевали воспоминания везде, в каждом уголке их родового гнезда. Так продолжалось около недели. Одним дождливым днем её отчаяние и грусть сплотились и стали столь велики, что она чуть было не решилась отправиться вслед за своей семьей. Навестить. Многие люди ломаются после смерти своих близких, но Сайго была из сильных духом людей, поэтому она справилась. Однако не без революционизирования. Характер претерпел множество нужных изменений: она стала более хитрой, умной и не такой доверчивой девчушкой, какою была до всего этого ада на земле. В тот переломный момент девушка решила, что будет лучше сбежать из этой бури воспоминаний, поэтому ее выбор пал на съемную квартирку в центре города. Иногда она все же навещала свой родной дом, но она даже не могла включить свет — признак жизни. Для нее этот дом умер навсегда. Вести дневник, как способ анализа всего произошедшего и происходящего, а также для наблюдения за своим состоянием, посоветовал психолог. С того самого момента девушка начала вести дневник. Она купила в магазине бледно-коричневый кожаный ежедневник и начала записывать в него все свои мысли и действия, совершенные за день. Со временем, перечитывая свои старые записи, сделанные несколько месяцев назад, Сайго удивлялась самой себе: «как я могла так думать?». Дневник был для нее способом выживания, она не могла прожить и дня, не поделившись своими сокровенными мыслями с "другом". Когда ее ежедневник впервые закончился, девушка впала в депрессию. Ее "друг" был полностью исписан, даже на форзаце не осталось и строчки для записи, психолог успокоил ее и предложил завести новый, что потом и сделала бедная девушка. Сейчас она исписала ровно седьмой дневник. Для нее это число было магически особенным. Во-первых, это было ее любимым числом. Во-вторых, все связанное с семеркой было хорошим и счастливым для девушки. В-третьих, в седьмом дневнике девушка описывала те самые последние события, связанные с Ганц, где ее чувства и мысли были более ярко выражены на бумаге. Миссии, описанные в седьмом дневнике были настолько точно и ярко изложены, что не каждый бы поверил, что все это реально и имело место быть. В один день были написаны следующие строки:"Привет, дневник. У меня сегодня есть новость. Только я не знаю, хорошая ли она или плохая... стало известно, что можно воскресить человека. На форумах даже появились имена Ганцеров, которых хотят вернуть к жизни. Боже, сколько же людей погибло… Просто не вериться, что это все произошло в этой жизни. Какое-то безумие. Все хотят воскресить Ганцеров… А я? А я хочу вернуть свою семью. Я скучаю по всем. По маме, по папе, по братишкам... Но знаешь... говорят, что их нельзя вернуть. Нет... и что мне делать? Я жила в надежде, что я увижу их снова. Черт возьми, что ты сделал с нашими жизнями, Ганц! "
На этих словах запись обрывается. Девушка решила для себя, что любым способом узнает у Ганц, можно ли вернуть хоть одного члена ее семьи. Хоть это и было для нее сложным, невозможным и выходящим из всех рамок выбором, ей пришлось выбирать. И начала выбирать. Но Сайго не могла смириться с мыслью, что выбирая одного, она поступает нечестно с другими, поэтому ее решение не было принято окончательно. И сегодня, наконец-то, наступил знаменательный день. День, когда она снова будет с человеком, которого она любит всем сердцем и душой, без которого прожила такие горькие и одинокие годы. Или же людьми? Сможет ли вернуть Ганц то, что отнял у этой бедной девушки столько лет назад? Послышался резкий и противный звук, который оповещал о том, что телепортация скоро начнется. Он был таким мерзким, что казалось, будто все внутри сжалось и сию же минуту, по команде, взорвется. - Неужели я встречусь с ними снова? – прошептал тихий женский голос, отдаваясь эхом в пустой квартире. Девушка быстро побежала к шкафу, не веря, что всё это ей не снится. Она попутно схватила кислотно-желтую резинку с кровати и затянула длинные блестящие графитно-черные волосы, которые пару секунд падали ей на плечи, в тугой хвост на бок. По бокам ее бледное лицо обрамляли отросшие пряди челки. Сайго думала: «Я должна выглядеть как можно лучше. Мы столько не виделись. Что я за человек такой? Почему я не могу никогда уложиться вовремя? Позор. К такой-то встрече я могла бы и подготовиться…» Впопыхах она начала надевать на себя бриджи спаржевого цвета и бюстгальтер. Но стоило только приняться за поиски футболки, как началась пересылка. - Черт! - лишь успела раздосадовано воскликнуть она. Все произошло так неожиданно, что девушка даже не успела полностью одеться. Как печально. - Ого! Да это же наша «торопыжка»! - посмеиваясь, произнес высокий парень с пшеничными волосами, прическа которого походила на Элвиса Пресли и панков 80-х годов. - Крашеный, завались! Не смотри на нее, кретин! - ткнула его в бок девица во всем черном, отчего блондин поморщился, но от комментариев воздержался. Он демонстративно отвернулся, фыркнув, а девушка поспешила к новоприбывшей, - Ты как? Давно не виделись, Сайго. Смущенная, Сайго поспешно надела футболку и встала на ноги. Розоватый румянец покрывал её бледные, изможденные щеки. Но она быстро пришла в норму и улыбнулась. - Все хорошо, Ринако, а ты как? Ты стала дизайнером, как хотела? – на одном дыхании спросила Сайго у своей старой подруги, но тут же одумалась и добавила, приложив пальцы к губам, - Господи, как давно мы не виделись… А я-то, хороша подруга, задаю такие глупости… - вздохнула она и отвела взгляд. Однако Рина лишь усмехнулась, посмотрела внимательно Сайго в глаза и принялась обнимать свою подругу, от чего та, к слову, смутилась еще больше, но ответила тем же, сильно обняв Ринако. - Я, между прочим, здесь! И я не крашеный, - обиженно пробубнил блондин и кинул соответствующий взгляд в сторону обнимающихся подруг. Но девушки его проигнорировали. Кажется, не в первый раз. - Да, все просто замечательно, - довольная собой, проворковала готесса, от которой прямо исходили лучи радости и добра. Кто бы мог подумать, что эта девушка не так давно была безжалостной убийцей. Ганц суров. «Рина действительно счастлива. Я так рада за нее. Не каждый день встретишь такое искреннее чувство счастья.» Она подошла к Сайго, тихо шепнув той на ухо, - а мы с ним все-таки, - темноволосая показала согнутый мизинец и хитро покосилась на блондина. На ее лице появилась ехидная ухмылка. - Кто бы сомневался, - искренне рассмеялась Сайго, украдкой покосившись на объект обсуждения. Они бы еще долго говорили, но терпение блондина было ой как не вечно. Он — Кавабару — любил быть в центре внимания. Особенно на задании. На миссиях его порой боялись даже члены команды. Кавабару мочил монстров медленно и громко, чтобы слышали, а иногда и видели, все. Так что гвоздем программы «борьба с пришельцами» был не кто иной, как Кавабару Ошивара. Когда Сайго умерла, парень уже был в этой комнате с шаром, и именно он сказал девушке, чтобы та надела костюм. На вопросы он отвечал с большой неохотой, но полезная информация от него все же поступала. Ринако же была полная противоположность. Она была тихоней и не любила привлекать к себе много внимания, зато мастерски умела зацепить и кольнуть звезду команды. Наверно, здесь истинно утверждение, что «противоположности притягиваются». Сайго давно уже заметила, что Кавабару неравнодушен к готессе. Поэтому заявлению Рины она, по большему счету, не удивилась. - Эй! Дамы. Кажется, время выбирать? - с плохо скрываемым энтузиазмом протараторил блондин, поправляя свою непослушную прядь волос, выбивавшейся из прически. До ушей троицы донеслась до ужаса знакомая песня. Эту песню можно было по праву называть убийственной. Ассоциации с ней были у всех практически одни: страх, отчаяние, ужас и боль. Лично у Сайго, эта музыка вызывала огромное отвращение, от которого хотелось плеваться. Но сегодня был другой день, особенный. У всех трех участников была надежда на что-то хорошее. И вот на черном шаре высветился белый текст: «Ваши старые жизни закончились...» - ЧТО?! – как ошпаренный, вскочил Кавабару с пола, расширенными от потрясения глазами глядя на фразу, написанную Ганцем. - Э-это... должно быть ошибка? - тихо произнесла ошеломленная Рина, опускаясь на пол, - Ганц! Ты лжешь! Ты врешь! - в отчаянии прокричала темноволосая, безуспешно пытаясь удержать эмоции в себе. В ответ высветился другой текст: «Попались. Шутка!» По комнате прошел дружный вздох облегчения. «Ганцу в шутках места не занимать. Тот еще комедиант. Кто бы мог подумать…» - ухмыльнулась Сайго. Шар продолжил: «Поздравляю вас троих. Вам всем позволено воспользоваться 100-очковым меню и выбрать человека, которого вы хотите воскресить». Экран стал снова меняться. - Кавабару-кун, не спи. - Рина подтолкнула друга к меню. - Иду я, иду... - блондин подошел к шару и, откровенно говоря, возмутился, - какого я «показушник»? - он ткнул пальцем в экран, где высветилась его кличка, данная Ганцем. «Ха! Как ты ловко-то, а?» Девушки лишь обменялись смешками. Было видно, что они привыкли к реакции парня. Экран сменился. Теперь там была огромная таблица с иконками погибших. Обиженно дуясь, Ошивара сделал свой выбор. - Кого выбрал? - с интересом спросила Ринако, обнимая парня сзади и выглядывая из-за его плеча, пытаясь увидеть иконку, которая уже успела погаснуть. - Да так... Друга. - грустно произнес он. Начался телепорт. Спустя пару секунд перед ребятами стояла девушка ослепительной красоты. Высокая, стройная, с длинными светлыми волосами и с изумрудными глазами. - Ошивара? - красотка посмотрела на парня и кинулась в его объятия, после чего оглядела комнату, - это правда ты? Я думала, что я умерла, когда мы... - она потрясенно замолчала, увидев темноволосую. Ринако, к слову, выглядела невероятно злой: глаза испепеляюще смотрели на красотку, поза соответствовала, не хватало лишь оружия, да помощнее! - Да, это я. Девчонки, знакомьтесь, это Иззи. Та самая, которая научила меня выживать в этом мире, - парень засиял, но увидев лицо своей девушки, сразу же покраснел и моментально притих. Сайго сразу же поняла, что нужно как-то разрядить обстановку, или же Кавабару придется жить со сломанной челюстью всю свою оставшуюся жизнь. Но стоит отметить, что эта мысль была довольно заманчивой для девицы. «Хех… Если Рина и правда его побьет, то он хоть перестанет попусту говорить. Как же он мне надоел. А ведь мы столько времени не виделись. Ладно. Нужно скорее что-то предпринять, не хочу сегодня быть свидетельницей разборок стального кулака Рины» - Привет. - С улыбкой сказала Сайго, начиная беседу. - Я — Сайго, а вот эта мрачноватая девица — Ринако или же просто Рина. Разрядить обстановку, как видно, не получилось. Рина лишь обиженно кивнула, сложив руки на груди. Она выглядела как маленький ребенок, дующийся на родителей, которые не угадали с подарком на Рождество. - Я была мертва, так ведь? - спросила Изабель у светловолосого. Тот лишь кивнул головой в ответ. Рина выбрала своего лучшего друга, погибшего вместе с ней под рельсами поезда, сразу после чего четверка ушла, оставив Сайго одну. Правда, готесса хотела остаться, но Сайго убедила подругу, что с ней все будет хорошо. Только после этого Рина ушла, пожелав удачи. - Моя очередь, Ганц. – колеблясь, Сайго подошла к меню. Все было как и прежде. Её дурацкая кличка, данная Ганцом, не изменилась. Как была «торопыжкой», так ею и осталась. Одно лишь часть было иной. Отсутствовали два пункта. - У меня есть к тебе один вопрос... Ганц, могу ли я... - эти слова дались ей не сразу, потонув в неуверенности, сквозящей в её прерывающейся речи, она все же продолжила: - Могу ли я воскресить кого-то из своей семьи? Текст пропал. Сайго ждала ответа, словно загипнотизированная глядя на шар, боясь даже моргнуть, не то что пошевелиться, и спугнуть удачу. Ганц начал печатать ответ. Короткое слово. Одно слово разбило в прах все надежды, заставило бедную девушку разрыдаться. Короткое, но такое ядовитое слово «нет». Однако, на этом всё не закончилось: Ганц продолжил печатать дальше. «Сайго, ты можешь выбрать только одного человека, который занесен в нашу базу. И ты это прекрасно знаешь» - Высвечивай... - утирая слезы рукой, проговорила она. Девушка встала с колен и подошла к шару. Она долго выбирала. Она думала. Она вспоминала. Многих из этих людей она видела, знала. Многих она и не видела, не знала. Свой выбор она сделала не сразу. Поэтому будущий выбор уже автоматически становился особенным. Когда прошел час, девушка пролистывала уже 70-й блок с погибшими. Ее лицо не проявляло эмоций, оно было каменным и безразличным. Но на 71-м блоке все изменилось. Лицо преобразилось, сердце забилось сильнее. - Ганц. 17 ряд, пятый слева. «Сайго, что ты делаешь? Нужно ли тебе это? Ты ведь знаешь, что это за человек. Или ты считаешь, что все заслуживают последний шанс?» – говорил голос в голове. Но она была непоколебима.