Часть 1
22 августа 2012 г. в 05:29
На Токио спускалась ночь. Прекрасная, тихая, нежная летняя ночь. Лёгкий ветерок робко шевелил листья деревьев. Звёзды подмигивали с неба, скрываясь за облаками. Ничто не предвещало беды.
На кладбище, рядом с огромным чёрным памятником, усыпанным цветами, зашевелилась земля. Из могилы донеслось сдавленное рычание. Небольшая толпа фанатов Х, пафосно страдавших неподалёку от места захоронения Йошики Хаяши, с криками страха бросилась врассыпную.
Рычание стало громче. Земля начала осыпаться внутрь могилы. Затем из неё появился Он. Да-да, тот самый Великий и Прекрасно-Ужасный Лидер. Зарычал снова. Подтянулся. Закряхтел. С трудом вылез. Сверкнул глазами и маньячной улыбкой. Пафосно поправил причёску. Повернул голову на место. Отряхнул землю с одежды. Осмотрелся. Распугал всё живое в радиусе километра громким хохотом и, припадая на правую ногу, потащился к выходу с кладбища.
А тем временем остальные наивные участники Х, не знающие, что их ждёт, мирно пьянствовали в студии, поминая лидера и втихую радуясь освобождению от каторжной работы.
Однако, идиллия долго продолжаться не могла. На то она и идиллия, чтобы в самый неподходящий момент заканчиваться.
С улицы донеслись крики ужаса, молитвы и проклятия. Музыканты продолжили предаваться вредной привычке, не обратив на шум особого внимания.
Хлопнула одна дверь. Стафф с воплями разбежался, создав неповторимую атмосферу фильмов ужасов.
Пата открыл очередную бутылку. Хис покачнулся, опираясь на "Kawai". Тоши упал прямо на Сугизо, свалив того на пол. А заодно, ещё и установку. Придавленный Сугихара зашипел, потирая ушибленный затылок.
Дверь в помещение, где прохлаждались Иксы, медленно и со скрипом отворилась.
"Сквозняк", — подумал Тоши, барахтаясь в остатках установки.
"Глюк", — подумал Хис, пытаясь отлепиться от "Кавая".
"Scheisse!" — подумал Суги, выползая из-под вокалиста.
И лишь Пата продолжил пить, как ни в чём не бывало.
Дверь ещё раз обречённо скрипнула. Раздалось нечеловеческое рычание. И в комнату, хромая уже на обе ноги, вплыло Нечто.
Тоши пронзительно завизжал, заметался по студии, запнулся о провод и растянулся на полу. Хис с невероятной для пьяного басиста скоростью забился в самый тёмный угол. Сугизо обалдело крякнул, роняя на пол челюсть.
Пата сделал глоток. Поднял голову. Икнул. Протёр глаза. И выдал фразу, которая пришла в голову всей остальной части компании.
— О бля! Допились...
Йошики оглядел обстановку. Рыкнул ещё раз. Хрустнул суставами. Злобно нахмурился. И, не отходя от кассы, принялся наводить порядок.
— Бухаете, значит?! Алкоголики! Тунеядцы! Бессовестное быдло! — Тоши по-пластунски пополз к дивану, надеясь спрятаться от гнева мёртвого драммера. Пата вцепился в бутылку. Сугихара юркнул под "Кавай". Хис нервно икнул. — А альбом кто дописывать будет?! Господь Бог?!
— Тоши, а коллективные глюки бывают? — подал голос Суги.
— Я вам не глюк! — возмутился Хаяши. — Вы во что студию превратили, гопота японская?!
— Т-точно, не глюк, — дрожа от страха, пискнул Хис.
— Работать кто-нибудь собирается?! — рявкнул Йоши, дёрнув рукой. Та тут же прокрутилась вокруг своей оси и повисла перпендикулярно полу. Хаяши состроил злобную гримаску и вернул конечность на подобающее ей место. — Или опять я буду козлом отпущения?! Да сколько можно, мать вашу?!
В помещении воцарилась мёртвая тишина. Стало слышно, как скрипят шестерёнки в голове Тоши.
— А я надеялся, что он хоть после смерти успокоится, — протянул из-под рояля очухавшийся Сугизо.
— Р-разговорчики в строю! — грозный лидер притопнул ногой. Осторожно притопнул, дабы данная часть тела не оторвалась. — А ну по местам, живо!
Пата затряс головой, всем своим видом выражая желание продолжить банкет. Тоши принялся молиться всем богам, чертям, джиннам, демонам и прочим потусторонним силам. Хис ещё раз икнул. Сугихара издевательски посмотрел на Йошики, впрочем, не высовывая носа из своего укрытия.
И тут не вынесла душа поэта. Хаяши понесло. Ещё где-то около получаса он разорялся, через каждое слово поминая Бога, его мать и ещё десяток святых впридачу. Хис нервно икал, заползая всё глубже в тень, Тоши продолжал молиться, с каждой минутой всё больше повышая голос, Пата присосался к бутылке, дёргая ногой. А Суги, как единственный адекватный человек в этом дурдоме, вылез из-под "Кавая", развалился в кресле и конспектировал речь лидера, попутно дополняя её.
Наконец, Йошики притормозил, выдохнул, оценил обстановку, поплёлся к установке. Привёл своё священное животное в надлежащий вид. Уселся. Злобно зыркнул поочерёдно на всех своих согруппников. Притопнул ножкой сорок какого-то размера. Стукнул палочкой по тарелке.
До боли знакомые звуки выдернули участников Х из оцепенения. И начался тот самый вечный бой, из-за которого покой им не снился уже энное количество лет. И началось нытьё. И начались скандалы со швырянием подручных предметов. И всё было, как всегда...
Восход окрасил небо в нежные розовые тона. Хаяши милостиво отпустил своих музыкантов из студии. Те в мгновение ока сбежали, не забыв прихватить выпивку.
А их лидер задумчиво грыз ручку, покрывая девственно-чистые листы бумаги своими каракулями.
Затем и он покинул помещение, наводя ужас на окружающих.
... Уже ближе к вечеру, приняв на грудь для смелости, Иксы решили всё же наведаться к могиле своего лидера, чтобы удостовериться в том, что они всё же допились до белой горячки.
И каково же было их удивление, когда они обнаружили лишь яму на месте захоронения...
... Йошики резко поднялся на кровати. Провёл рукой по лицу. Поднёс ладонь к глазам. Ущипнул её. Вскрикнул от боли. И со вздохом облегчения упал обратно, поклявшись больше не читать на ночь фанатских бредней.