Сердце, которого нет

      Больничная атмосфера уже давила на нервы. Эти белые стены, яркая лампа и стандартное рабочее место врача всегда нагоняли точку и безысходность на контр-адмирала. Он не любил больницы и потому нечасто их посещал. Но сейчас собственное состояние заставило его заглянуть к лекарю — своему давнему знакомому, с которым он завязал дружбу еще на первых этапах карьеры, когда был всего лишь рядовым матросом.       — Подожди немного, я сейчас вернусь, — прервал воспоминания человек в белом халате, выходя из помещения. Хлопнула дверь, и вновь повисла тишина. Марино тяжело поднялся и подошел к окну, единственному источнику света, что мог бы поднять ему настроение. Пейзаж открывался потрясающий. Море, словно играя, переливалось яркими бликами, а небо, казалось, еще никогда не было настолько синим. Насыщенность была во всем: и в сочной зеленой листве, и в голубизне неба, и в глубоких тенях, где от знойной жары пряталось немало матросов. А белоснежные стены, отражая свет солнца, нещадно слепили глаза, заставляя всех без исключения щуриться и скорее прятаться в зданиях. Сатоши улыбнулся и пообещал себе не ругать подчиненных за то, что прекратили уборку территории. Но заставить их закончить работу или вечером за счет свободного времени, или утром перед общим сбором.       Он любил своих подчиненных и еще больше любил свое начальство. В частности за то, что переться в такую даль ради не самой стратегически важной базы, у них не было никакого желания, и потому всякого рода проверки были величайшей редкостью. Сам Тито ни разу их не заставал, потому что всегда был на передовой, благодаря чему в свои двадцать девять увидел уже большую часть мира. К сожалению, далеко не процветающую часть.       Резкий порыв теплого сквозняка вновь вернул дозорного на землю. Он обернулся и увидел озадаченное лицо вошедшего врача. Понимающе улыбнулся и рукой предложил сесть. Значит, всё хуже, чем он думал.       — Мы с тобой не первый год знакомы, Акайо. Мне ты можешь сказать правду такой, какая она есть.       Мужчина вглядывался в медкарту пациента, просто, как ни странно это звучит, боясь поднять взгляд, словно это он виноват в болезни контр-адмирала. Эта глупая привычка, страх, осталась у него еще с молодости, с первых пациентов, которых он был не в силах вылечить.       — Я всё понимаю… — несмотря на теплый и вроде непринужденный тон, слова тяжело давались Сатоши. — Просто скажи, сколько? Три? Нет, это много… Полтора?       Как тяжело ему было прятать надежду, заставлять себя не думать о ждущей семье, о целой жизни впереди, которой у него уже не будет.       Страх сковал его. За столько лет работы Акайо так и не научился говорить это. Выносить приговор. Губы беззвучно зашевелились. Пытаясь преодолеть его, свой страх, мужчина вдруг осознал, что за время молчания голос осип:       — Полгода… если без нагрузок — год, но не больше. Прости.       И вновь его постигло это ужасное испытание — смотреть, как ставший близким тебе человек теряет надежду. Как глаза теряют блеск, а мысль мчит куда-то далеко, вслед за упущенными возможностями и уже чужими мечтами. И ты его теряешь, зная, что не можешь помочь.       Весь мир с его яркими красками, звуками вмиг стал далеким для Сатоши — он с застывшим лицом так и замер у окна, неотрывно глядя на визави.       — Прости, — словно очнувшись, быстро бросил он, вновь отворачиваясь к окну. Акайо не стал отвечать, на собственном опыте зная, что ему нужно дать время. И, как показал тот же опыт, Сатоши обошел все этапы осознания этого известия, перейдя сразу к принятию.       — Я… я надеялся, что у меня есть больше времени, — неловкая улыбка показалась неуместной бывалому врачу, но и видеть безучастное и потерянное лицо друга тоже было бы невмоготу.       — Я понимаю, Сатоши.       Несколько минут они молчали, каждый думал о своем. Дозорный не спешил покидать кабинет, а врач приказал направить всех потенциальных пациентов к своему заместителю.       — Слушай, — вдруг обратил на себя внимание Акайо, — ты никогда не углублялся в подробности получения этой травмы. Может, в ее истоках найдется ответ, как решить проблему?       — Может и найдется, — согласно кивнул Тито, все еще не поворачиваясь к собеседнику. Он ловил любое дуновение ветерка, словно ту призрачную надежду, всё время ускользавшую из рук, но сухая, жаркая погода не оставляла надежды на его появление. Марино становилось душно, капли пота выступили на лице, но он пока не ощущал этого, мысленно пребывая в далеком холодном городе Норс Блю, где он родился и вырос.       — Как ты знаешь, я родом из Норс Блю, с одного далекого островка, — вдруг негромко начал говорить парень, заставляя Акайо прислушиваться к речи друга. — Не буду расписывать мою счастливую жизнь до внезапных испытаний и перейду сразу к делу. Мне тогда было шестнадцать, самое время выбирать свой жизненный путь. Но у судьбы были другие планы. Как я позже узнал, над нашим небольшим городком решили ставить эксперименты. Но тогда я об этом не знал, и все задавался вопросом — с какой стати нам всем вдруг стали делать «прививки»? И почему одни внезапно становились в разы сильнее, а другие мучительно умирали на третий или четвертый день после? Ответов никто не знал. А через неделю от поселка осталась треть, если не меньше. Не знаю, как, но я оказался в их числе. И тогда явился он, — язвительно выделил это слово Сатоши, и Акайо поймал себя на мысли, что впервые видит темную сторону друга. Но продолжить мысль ему не дала ускорившаяся и чуть прерывистая речь Марино, — наш спаситель — доктор Вегапанк. Я так и не увидел лица того, кто спас десяток людей, погубив при этом сотни.       — О чём ты? — удивленно спросил врач, будучи наслышанным о великой славе этого ученого.       — Потом, — отмахнулся Тито. Он хотел поскорее закончить неприятный для себя рассказ. — Его люди сообщили нам, что могут спасти оставшихся, пересадив им… искусственное сердце, — шатен бросил короткий взгляд через плечо на доктора и увидел то, что и ожидал, — смятение и недоумение. Потом отвернулся и вновь продолжил: — У нас были те же чувства. «Сердце? Зачем? Почему? У нас нет на это средств…» и другие подобные слова слышались отовсюду. Нам дали срок для размышлений — день. И когда мы увидели, что люди-то не перестали умирать, согласились все. С этого момента я помню всё обрывками. Вот нас ведут в какое-то большое серое здание, потом разделяют и говорят ждать. Я просидел больше суток, за это время погибло еще несколько человек, но… даже несмотря на уменьшение очереди, меня пугал тот факт, что никто не возвращается.       Он перевел дыхание и расстегнул верхние пуговицы рубашки в попытке немного охладиться.       — Я уже подумывал сбежать, но, как то бывает, настал мой черед. Меня выкупали, переодели и повели в странное помещение, где положили на операционный стол. А потом… а потом я проснулся в незнакомом месте с такими же, как я. Нас было девять… да, вроде девять. Куда делись остальные, я не имел понятия. Да и не хотел знать, поскольку каждое движение и, казалось, даже каждая мысль отдавались ни с чем не сравнимой болью.       — Я не сбегал, да и никто не мог сбежать. За нами все время следили. Так продолжалось… я не знаю сколько, время исчезло, растворилось, поскольку нас никуда не выпускали. Как они выражались, «необходимо закончить лечение». А потом все вдруг прекратилось. Вегапанк через рупор сказал, что наши новые сердца в норме, и мы можем идти. И что ближайшие лет пятнадцать нам не о чем беспокоиться. Мы будем сильнее, выносливее и здоровее остальных людей на это время. А что случится после истечения этого срока, я догадался после встречи с одним из подопытных, который «запустил» свое существование, иначе не скажешь.       Он замолк, но мысленно все еще был на встрече с тем человеком, в то далекое время, когда еще пытался разгадать тайну этого «эксперимента».       — В общем, это всё, — Сатоши закрыл окно и, подойдя к рукомойнику, открыл кран. Прохладная вода освежила и взбодрила его, но этого было мало. Набрав воды в сложенные ладони, он начал жадно пить. С каждым глотком становилось все легче, и проблемы стали уходить на второй план. Сейчас он мог спокойно пересмотреть эту ситуацию и, возможно, даже решить ее.       — Значит, всё дело в Вегапанке… — дождавшись, когда Марино сядет напротив, задумчиво молвил врач. — Я могу попытаться вас свести. Я не знаком с ним лично, но, если послать запрос в Главштаб…       — Не стоит, — резко оборвал его речь шатен. — Это трудно объяснить, но… я… я не хочу вновь стать подопытным. Это хуже, чем умереть через полгода. Кроме того, операция может быть неуспешной. Или он откажется. Или…       — Сатоши! — резкий удар кулаками по столешнице, и вот уже разгневанный доктор высится над пациентом. — Какого черта, если есть возможность исправить положение, ты отказываешься? Какого дьявола ты хочешь умереть?!       — Не хочу! — в ответ вскинулся дозорный, глядя в глаза Акайо. — Но и не хочу просить помощи у человека, практически уничтожившего мой город!       — Чёрт тебя дери, Сатоши, и ты готов пожертвовать жизнью ради принципов?       — Тебе не понять… — откинулся назад парень, отвернувшись. Это были далеко не все причины его отказа, но рассказать больше он не мог.       — Куда уж мне, — с беззлобным сарказмом парировал мужчина, тоже вернувшись в кресло. — Но послушай, Сатоши, я не могу сидеть сложа руки, если знаю, что могу помочь пациенту. Поэтому, прости меня, но я отправлю запрос на встречу с Вегапанком. И сделаю всё, чтобы спасти тебя. Ты мне еще спасибо скажешь.       «Если бы…»

* * *

Первая половина Гранд Лайн       — Сатоши-сама, мы приблизились на расстояние пушечного выстрела. Все орудия готовы к бою, ждем вашего приказа! — отрапортовал дозорный контр-адмиралу. Спустя несколько дней после того разговора с доктором Марино вновь вышел в море, пренебрегая советом об отсутствии нагрузок. Не для того он становился дозорным, чтоб протирать штаны на базе.       — Отлично. Мичи, возьми командование на себя. Припугни их чуток. А я тем временем навещу наших «клиентов», — лукаво улыбнулся шатен, обратившись к старпому.       — Есть, капитан, — в тон ответил тот и, едва плащ командира с надписью «Правосудие» исчез на просторах палубы среди белой униформы матросов, обернулся к канониру.       — Как думаешь, за сколько он справится на этот раз?       — С Багги-то? Да, наверное, минут за двадцать-двадцать пять, — задумчиво предположил дозорный, опершись о перила.       — Ты недооцениваешь капитана. Ставлю на десять-пятнадцать, максимум, — он задорно подкинул несколько белли и так же ловко их поймал.       — Ну, не стоит так же недооценивать этого пирата. Он уже несколько раз сбегал от Морского Дозора, так что вполне может сбежать и в этот раз.       — Ну уж нет. Только не в мою смену. Эй, парни! Все паруса! Мы должны не отставать от этих мерзавцев! — старпом подошел к штурвалу, попутно раздавая приказы. — Пальните-ка по их судну несколько раз!       — Есть! — послышалось отовсюду, и матросы замельтешили, выполняя отданные поручения.       — Капитан уже там? — вдруг спросил Мичи, резко остановив пробегающего мимо юнгу.       — Так точно! — подтвердил паренек и тут же, пока начальству нет времени злиться и наказывать, поинтересовался: — А мы не заденем его пальбой?       — Капитана-то? Да что с ним станется? — беззаботно улыбнулся дозорный мальчишке. Но видя, что его это не удовлетворило, пояснил: — Если что, уйдет от атаки той техникой, «Геппо». Или попросту уклонится. Или отобьет снаряд. Не беспокойся, малец, он что-нибудь придумает.       Парнишка довольно кивнул и умчался на вторую палубу, дав себе обещание позже расспросить кого-нибудь о крутой технике капитана и даже, если получится, упросить дозорного обучить его.       — Уходим-уходим, парни, дозорные уже близко! — Багги нервно посматривал на небольшой корабль врагов, попутно заставляя свою команду быстрее работать. Встреча с одним из старших офицеров Морского Дозора его не прельщала, тем более сейчас, когда Альвида забрала на время большую часть его команды для добровольно-принудительного сбора средств на нужды их альянсу с жителей острова к западу отсюда.       Раздались выстрелы из пушек корабля дозорных, и разом поднялись несколько столпов воды возле Биг Топа. Небольшой дождь из морской воды мгновенно омыл палубу и матросов, хоть последние не слишком обратили на это внимание. Багги раздраженно осмотрел свою промокшую одежду и не смог не отметить минуту своей слабости из-за этой проклятой морской воды.       — Ответный залп! Ядрами Багги! — крикнул капитан и про себя, злорадно ухмыльнувшись, добавил: — Мы еще посмотрим кто кого!       — Эй, носатый, я тебя уже где-то видел… — неожиданный оклик поверг в шок всех присутствующих, а тот, к кому обратились, молниеносно обернулся на голос.       — Это кто тут носатый?! — яростный взгляд на незваного гостя внезапно сменился на удивленный. Еще бы, новоприбывшим оказался сам контр-адмирал, о чем свидетельствовали нашивки на плаще.       — Прости, забыл твое имя, — любезно улыбнулся Сатоши, — но где-то на листочке было записано… Сейчас найду… — он не спеша начал перебирать ворох листовок с наградами, абсолютно не обращая внимания на владельца корабля. — Где-то здесь было… Минутку…       Матросы исподволь делали шаги в сторону лестницы ко второй палубе, оставляя опасного противника на капитана. А потом это можно будет списать на то, что большинство пушек как раз таки находилось там, на второй палубе, единогласно решила команда. А пират со скромной наградой в пятнадцать миллионов тем временем зловеще ухмыльнулся, пряча за спиной ножи. Неужели дозор докатился до того, что в адмиралы набирают всяких наивных юнцов? Что ж, ему это на руку — прекрасный повод повысить свою награду и стать известнее. Правой рукой капитан пиратов незаметно дал знак команде атаковать, не заметив, что на верхней палубе никого не осталось. А левую, отделив от тела, запустил в дозорного.       Кипа бумажек разлетелась во все стороны, и лишь несколько из них были разрезанными атакой Багги. Шатен исчез и, пока пират оглядывался в поисках противника, оказался за флибустьером. Тихо щелкнули наручники из кайросеки, обездвиживая плененного капитана.       — Вот! Я же говорил, что найду! — Сатоши дружелюбно улыбнулся и помахал перед пиратом листовкой с его наградой. Но, словно ему это надоело, улыбчивая маска его лица растворилась, и пират увидел истинное отношение противника к происходящему. Усталый, болезненный вид, который был незаметен сразу, и равнодушное отношение к Багги, как к пленнику.       — Все вы, пираты, одинаковые. Жадны, высокомерны и снисходительны. Стоит дать вам понять, что ситуация в ваших руках, как вы сразу теряете голову. Вы слишком самоуверенны. Ты не стал исключением, Клоун Багги.       — Ч-что? — изумился пират, оглядев палубу. Ярость и гнев вспыхнули в нем, команда снова «бросила» капитана, якобы выполняя приказ. Ан-нет, таки выполняя, как показали выстрелы из пушек Биг Топа. Но Кабаджи, чтоб его, или Моджи… а, нет, тот ушел с Альвидой… но первый-то остался?!       Едва он успел об этом подумать, как где-то сверху прозвучало: «Акробатическая техника», и вниз стремительно полетели ножи. Дозорный отпрыгнул в сторону, оставляя Багги в эпицентре атаки. Что-то подсказывало Марино, что несмотря на излишне малую награду, Багги сильнее, чем кажется, и это был прекрасный способ проверить.       — Придурок, куда ты целишься?! — заорал красноносый, все еще будучи скованным. — Шар Магги! — уклон в сторону, а из подошвы его сапог вылетает крохотный шарик в сторону ножей. Взрыв, и режущие предметы меняют траекторию, улетая в воду.       — О-о… — чуть удивленный взгляд контр-адмирала сменяется более серьезным. А Багги-то оправдал подозрения Сатоши. Значит, надо не дать ему воспользоваться новыми козырями, пора заканчивать битву. Резкий взмах рукой все же был виден на его корабле, старпом отдал приказ, и следующий выстрел должен был обязательно попасть в Биг Топ. Раздался залп, и вот одна из мачт опасно накренилась, грозя обрушиться на вторую.       — Кабаджи!       — Да, — кивнул акробат. Ему теперь следовало защитить корабль от пушечных ядер, попутно помогая капитану в борьбе с контр-адмиралом.       Очередной залп из пушек пиратского корабля, и вот оно, два ядра встретили цель, нанося тяжелые увечья судну дозорных.       — Черт! — про себя ругнулся контр-адмирал. Он и не ожидал, что всего от двух ядер будет такой урон. — Нам пора, — кивнул он Багги, хватая того за шкирку.       — Не стоит так торопиться, — прозвучал холодный голос командира пиратов Багги, и едва он начал произносить: «Акроба…», Марино умело вырубил того кулаком, подзаряженным волей вооружения.       — Прости, но мне некогда.       Скачок, и вот уже дозорный с пленником находятся над морем.       «Черт! — злости Багги не было предела. — У меня еще остался шар Магги, но если я использую его здесь, то точно утону. Значит, нужно подождать, когда доберемся до их корабля, и там…».       Внезапное столкновение с деревянным покрытием вернуло пирата на землю.       «Сейчас!»       — О, точно, извини, забыл, — резкий удар, и пятнадцатимиллионный пират безвольно опустился на палубу. — Проверьте его, у него может остаться оружие. Плывем на ближайшую базу!

* * *

Маринфорд, спустя две недели       — Похоже, тебя можно поздравить.       — Э? С чем? — шатен удивленно обернулся на голос старого знакомого. Выйдя подышать на один из многочисленных балконов базы, он не рассчитывал увидеть кого-то еще. И успел с сожалением отметить, что в последнее время ему все чаще приходится выходить «подышать».       — Говорят, уже готовится приказ о твоем повышении. Тебе разве не сообщали? — затянувшись сигарой, лениво протянул мужчина.       — А, сообщали. Я забыл, — улыбнулся Сатоши, сконфуженно почесав затылок.       — Странно. Ты так стремишься стать адмиралом, а потом и главнокомандующим, а тут забыл о собственном повышении, — выдохнул густой дым собеседник, с интересом глядя на будущего вице-адмирала. — Что-то случилось?       — Хех, а ты проницательный, — он не хотел смотреть в глаза столь опытному и умному другу, опасаясь, что тот о чём-то догадается, поэтому отвернулся, облокотившись о перила и глядя на море. — Знаешь, Смокер, я действительно хочу стать сильным и справедливым главнокомандующим. Но меня не покидает ощущение, что что-то не так, что я делаю что-то неправильно. Нет, я уверен, жители разных островов благодарны мне за освобождение от пиратов, да и за спасение их самих, я знаю это, но… — он замолчал, словно его мысли были очевидны собеседнику, но спустя несколько мгновений тишины всё же продолжил. — Да и допрос многих из схваченных мною пиратов лишь подтверждает то, что за ними кто-то стоит. Я понимаю, если б это были другие пираты или шичибукаи, которые все равно остаются пиратами, пусть и на стороне правительства. Но мне доложили о именах нескольких высокопоставленных дозорных! Бред, правда? Разве дозорными не становятся, чтоб защищать интересы простых граждан, чтоб оберегать их от пиратов и бандитов?       Смокер затянулся новой сигарой, не отвечая на вопрос умолкшего собеседника. Ему нравился этот юноша и его чистые мотивы, но его наивность порой раздражала опытного дозорного. Теперь же Сатоши наконец начинал видеть истинную сущность этого грязного мира с его продажными чинами и скрытыми махинациями. Но хватит ли ему духу мужественно принять это и идти дальше, к своей цели?       — А еще я слышал про пиратов, что были удивительно не похожими на тот устоявшийся образ разбойников и убийц. Во многих городах, что я посетил в Ист Блю и Гранд Лайне, мне рассказывали о Мугиварах. Слышал о них?       — О да, я наслышан, — скрипнул зубами коммодор, вспоминая и о встрече в Логтауне, и о их похождениях в Арабасте. — Согласен, они не похожи на других. Но все же остаются пиратами, хорошие они или плохие.       — Да, пожалуй, ты прав… Что ж, мне еще нужно многое успеть, я пойду. Прощай, Смокер, — Сатоши улыбнулся, махнул рукой на прощание и зашёл внутрь, оставив озадаченного последними словами собеседника одного.       «Что он имел ввиду? И почему мне кажется, что мы больше не увидимся?»