Быть куклой

Дорсель уже и не помнил, кем он был до своей смерти. После того, как жнецы скосили его душу, а его тело прибрал к своим рукам Эш, Дорсель учился существовать в новом качестве – куклы и кукольника одновременно. И первое, чему он научился – быть послушной марионеткой Ландерса. Любят ли марионетки своих хозяев-кукловодов? Никто не задавался этим вопросом, ведь марионетки лишены душ, и Дорсель тоже был бездушен. Но он был предан тому, кто позволил ему существовать, пусть и сделав его при этом своей покорной куклой. Не зная смысла слова «счастье», он ощущал его, выполняя приказы Эша. Особая радость марионетки – быть материальным отражением чужой воли. И после того, как Дорсель стал идеальной марионеткой, Ландерс позволил ему стать кукольником, чтобы он смог дарить радость тем, кто вынужден думать самостоятельно, тем, кто мучается любовью или ненавистью. Дарить счастье - стать ни за что не отвечающей бездушной марионеткой. И это настоящая свобода - как от болезненных решений, так и от чувств, приносящих страдания. Красивой кукле всегда найдется место в доме, а прекрасной марионетке достанется заботливый хозяин… Ведь в мире марионеток нет зла, там царствуют красота и гармония… Начав с фарфоровых кукол, Дорсель по воле своего хозяина перешёл на живых созданий, чтоб сделать их счастливыми. Много перебывало в его лавке живых марионеток, но лишь одна была самой замечательной из всех, кому суждено было стать куклой. Сам того не зная, Дорсель ощутил счастье не при исполнении воли своего хозяина, а при взгляде на ту, что должна была стать самым ценным его творением. Почти таким же ценным и важным, как он сам. А она при этом плакала и умоляла его оставить ей возможность быть несчастной! Оставить ей память, не трогать её чувства, не лишать её права выбора…       — И что тебе в том? — спросил механическим голосом Дорсель. — Без них тебе будет лучше.       — Я люблю Сиэля… Дорсель замолк, он знал, для чего он был создан Эшем, хоть и не до конца понимал, зачем тому нужен был Сиэль Фантомхайв. Возможно для того, чтобы тоже сделать из него свою марионетку?       — Лучше бы тебе согласиться и стать счастливой, — проговорил он.       — А если я хочу быть несчастной? И тут Дорсель не знал, чем ему ответить на подобное. Он решил, что новенькая, которую звали Лиззи, просто не знает смысл настоящего счастья, но, если он позволит ей побыть немного несчастной марионеткой, она быстрее захочет стать марионеткой счастливой. Сама откажется от того, что желает сохранить, когда увидит, как счастливы его другие куклы, как счастлив он сам.       — Ну, пусть пока будет по-твоему, — решил Дорсель. — Но ненадолго, ведь рано или поздно ты сама передумаешь… В этом мире все желают быть марионетками. Кто-то марионетка Бога, а кто-то Дьявола. Ведь быть куклой, которая ни за что не отвечает – мечта каждого живущего на земле. Просто никто в этом не признается вслух. И это Дорсель тоже знал. Не от Эша и не из опыта новой жизни марионетки-кукольника, это было эхом его прошлой жизни, когда он был человеком. Единственное, что каким-то образом задержалось в его новой личности, возникшей на месте души, скошенной смертью.