Совершенный: новый мессия

Солнце медленно скользило по горизонту: поднявшись у восточной границы небес, оно плыло всё выше и выше, чтобы в какой-то момент на мгновение оказаться словно бы в самом центре неба – и, покрасовавшись там, устало направиться к западу. Путь солнца бесконечен; их же путешествие постепенно подходило к концу. Каэлестис смотрел на родные места, на уже восстановленный после бомбёжки комплекс, и не мог понять, почему не испытывает никаких приятных чувств от возвращения домой. Да, он вырос в обители Совершенных, но с большей охотой он вернулся бы сейчас в Пристанище – не в разорённое войной, а в то, каким оно было до той бомбёжки. Он уже направлялся к дверям комплекса, когда те открылись. Каэлестис вздрогнул. Сейчас главным было не выдать своего знания о природе бессмертия Совершенных, не нахмуриться ненароком при виде холодно улыбающегося учёного. Тот, казалось, даже не удивился, увидев Каэлестиса, будто бы его «сын» не пропал без вести на столь долгое время, а просто ушёл на пару часов и теперь вернулся. Ренард Шевальер поправил очки и холодно поинтересовался: - Кто все эти люди? И почему ты привёл их сюда? Каэл склонил голову, чувствуя не прежнее отвращение, а странную робость. Однако, этот человек умел держать себя в руках. Видя смятение Совершенного, Шевальер как можно чётче проговорил: - Нам нужно поговорить, и без свидетелей, Каэлестис. Пусть эти люди подождут здесь. А ты… иди за мной. Ободряюще улыбнувшись молчаливым, неловко пытающимся отвести взгляд беженцам, Каэлестис направился за своим создателем. Ни один мускул не дрогнул в лице учёного при их встрече. Но вряд ли он лгал на той видеозаписи: глаза не умеют лгать, а Шевальер тогда смотрел на младенца с теплом во взоре. Может ли быть, что он просто не привык с кем-то возиться или выражать свои эмоции так, как это, наверное, должен делать настоящий отец? Войдя в свой кабинет, Шевальер подошёл к окну: - Итак, зачем они здесь? Ты полагаешь, что они достойны находиться в обители, среди Совершенных? - Может, да, а может, и нет, - преодолевая страх, Каэлестис вскинул голову. – Но их дом уничтожен войной. Им некуда идти и, если они не останутся здесь, то погибнут. - Вот как. И что с того? Каэлестис передёрнулся. Как можно быть настолько равнодушным?! Нет, этот человек, похоже, просто забыл, что такое настоящие чувства. Вдохнув поглубже, Каэл снова заговорил: - Из-за войны у них нет и не было возможности получить нормальное образование, но если бы они поселились здесь, то могли бы стать достойными Совершенства. Разве не за этим существует обитель? - Наша цель – сохранить уникальные в своём стремлении к самосовершенствованию умы, а не поддержать жалких созданий, не способных жить самостоятельно, без чужой помощи и поддержки, - Шевальер равнодушно посмотрел в окно. – Пусть идут, куда пожелают, но я не собираюсь помогать бесполезным для человечества экземплярам. Раньше такая манера речи не смущала Каэлестиса: в обители все общались меж собой именно так, и никак иначе. Но сейчас по спине бежали мурашки, словно в комнате стало холодно, как в морозильной камере. Умеют ли эти люди чувствовать? Или они в своей погоне за совершенством разума и тела забыли о том, что такое чувства? - Если вы прогоните их – я уйду вместе с ними. Шевальер едва не выронил взятую было в руки папку со стола: казалось, он впервые позволил себе на мгновение опешить. Но его лицо быстро стало непроницаемым. Мужчина покачал головой: - Ты собираешься жертвовать собой ради каких-то бесполезных существ? Это глупо, Каэлестис. В мире всегда существовал естественный отбор: слабые умирали, сильные достигали наибольших высот. Если поддерживать всякую слабую особь, постепенно это приведёт к вырождению. Или ты забыл, чему тебя учили? Каэлестис, вновь подавив желание покорно кивнуть, посмотрел в безразличные глаза создателя: - Полагаю, нам более не о чем говорить. Я ухожу вместе с ними. Что толку от моих знаний, если я не могу применить их на благо человечеству? Учёный положил папку на стол: - Я бы на твоём месте воздержался от поспешных решений. И тем более – от шантажа, Каэлестис. Дослушай до конца. Совершенный насторожено сверлил взглядом Ренарда Шевальера. Тот спокойно продолжал, как и прежде, сохраняя невозмутимое выражение лица. Интересно, сколько ему всё-таки лет? Наверное, никак не меньше пятидесяти, а может, и больше… - Они не достойны жить бок о бок с Совершенными, но я готов предоставить им одно из помещений на территории комплекса. Разумеется, помещение огорожено, и они не будут контактировать с Совершенными. Тебе, кстати, тоже лучше бы воздержаться от контактов с ними: не хотелось бы, чтобы ты разочаровал меня. Последние слова были сказаны особенно резко. Каэлестис побледнел: ему показалось, что Шевальер обо всём догадывается, потому и решил отделить его от беженцев. Он хотел сказать, что в таком случае уходит, но его остановило воспоминание о полных надежды взглядах беженцев. Они не смогут идти дальше. А значит… сейчас нужно на время забыть о каких бы то ни было эмоциях: - Раз так, я согласен. Шевальер по-змеиному улыбнулся, кивая головой: - Разумный выбор. А теперь ступай на медосмотр: мало ли, что ты там мог подхватить от этих грязных созданий. Я распоряжусь, чтобы их устроили в четвёртом корпусе. После медосмотра загляни к себе. Я сказал Дивинии подождать тебя в твоей комнате. Каэлестис, развернувшись, направился прочь. Он старался не думать о том, что теперь у него мало шансов увидеться с Анджеем. Он ведь правильно поймёт, не так ли?..