Судьба архимага

      – Видишь? – заговорщицким шёпотом спросил Пивз.       – Вижу, – так же тихо ответил Хубаксис.       Они парили под самым потолком коридора. Внизу, в пределах прямой видимости, чинно и неторопливо вышагивала серая кошка. Миссис Норрис патрулировала Хогвартс.       – Значит, сейчас снижаешься, – потёр ладошки полтергейст, – осторожно, чтобы она не заметила. Потом вцепляешься в хвост и выдираешь волоски. Понял? Всё просто.       – А у вас тут кошки священными животными не считаются? – с явным сомнением уточнил маленький джинн. – Может, лучше отрезать?..       – Чего? – Пивз от удивления перекувырнулся в воздухе. – Какие ещё священные животные? И ножниц у меня всё равно нет. Так что давай, лети!       Хубаксис задумчиво погрыз ноготь и замахал крыльями, спускаясь вниз. Полтергейст тихо гыгыкнул и прижал ко рту кулак.       В своём нормальном состоянии джинн имел размер в буквальном смысле мышиный, поэтому в том, что ему удалось подлететь к кошке незамеченным, не было ничего удивительного. Подлетев же, Хубаксис глубоко вдохнул и без излишних затей решительно вцепился ей в хвост.       Та истошно замяучила, взвилась в воздух, и шерсть у неё встала дыбом. Джинн, с трудом удерживая Миссис Норрис за хвост, всё же ухитрился состричь когтями пару десятков волосков. Стоило ему только отпустить кошку, как она тут же, не переставая вопить, сорвалась с места и исчезла в конце коридора.       – Ах ты!.. – раздалось сзади. Пивз зажимал рот теперь уже двумя руками, пытаясь сдержать хохот.       Хубаксис развернулся...       ...И дико завопил, когда в него врезалась рукоять старой метлы, окованная медью. Лицо подоспевшего Филча было буквально перекошено от ярости: завхоз твёрдо намеревался покарать обидчика его дорогой Миссис Норрис.       – Думал, методов у меня против вас нету?! – торжествующе заорал завхоз и снова замахнулся метлой. – Нет уж, у Аргуса Филча на всех вас найдётся метод!!       Джинн, вереща от боли, отлетел к стене, по пути выронив все состриженные волоски. Так сильно его не обжигал даже жезл хозяина. Завхоз опять взмахнул в воздухе своим орудием, и Хубаксис, удирая, торопливо нырнул в стену.       А где-то сверху, над всем этим, глумливо ржал полтергейст. Держась за живот, упал на спину – хотя, разумеется, парить у самого потолка ему это совершенно не помешало.       – Пивз!.. – буквально прошипели снизу. Полтергейст смеяться резко перестал и глянул вниз.       С исчезновением Хубаксиса Филч обратил свой взор на несомненного зачинщика всего этого безобразия, и взор этот не предвещал ничего хорошего.       – Ха-ха, – насмешливо произнёс Пивз и ухмыльнулся. – Не достанешь!..       Филч перехватил древко метлы поближе к рукояти и вытянул руки вверх. Потолки в коридорах Хогвартса были высоки, но не настолько, чтобы человек с палкой не смог бы дотянуться до зависшего под самым верхом полтергейста.       Впрочем, завхоз и не собирался тянуться. Вместо этого он победно оскалился и швырнул метлу в воздух. Та полетела по крутой дуге, и у Пивза мгновенно расширились глаза. Он метнулся вперёд и еле-еле успел пройти сквозь потолок, прежде чем древко просвистело аккурат в том месте, где он только что висел.       – То-то же, – проворчал Филч, резко вытягивая руку вперёд. Метла послушно влетела ему в ладонь. – Будут знать, как обижать мою кошку.       Из-за угла согласно мяукнула Миссис Норрис.       – ...Фух, – отдышавшись, сказал Пивз, – ушёл.       Из ближайшей стены просочился донельзя мрачный Хубаксис и недобро поглядел на полтергейста.       – Знаешь, это было очень больно, – сообщил он. – И волоски я потерял. Ты зачем это всё сделал?       – Чего сделал? – состроил удивлённое лицо Пивз. – А что я? Сам виноват, что подставился! Нет, скажи, не я же тебя ударил, а?       – Ты мог бы предупредить, – буркнул Хубаксис. – Тогда бы я не попался.       Полтергейст выпятил нижнюю губу и поднял палец.       – Ошибки дают нам ценный опыт, на котором надо учиться, – монотонным голосом произнёс он. – Те ошибки, что делаем мы сами, заставляют нас относиться к этому опыту гораздо серьёзней... Понял, мелкий? Всё ради тебя делаю!..       – И именно поэтому ты там ржал наверху, да? – обвиняюще произнёс Хубаксис.       – Нет, ржал я потому, что мне было смешно, – на лице Пивза снова играла вредная ухмылка. – Джинн, оседлавший кошку – ты бы видел себя со стороны!..       – Значит, так? – зыркнул на него Хубаксис. – Знаешь, я тебя сейчас стукну. Чтобы мне тоже смешно было.       Полтергейст демонстративно поглядел сначала на него, а потом на себя, сравнивая размеры, и расхохотался.       – Кто? Ты? – сквозь смех проговорил он. – Стукнешь? Ну попробуй!       И Пивз выпятил вперёд живот и подбоченился. Со стороны это действительно выглядело забавно: в полтергейсте росту было метра полтора, а в Хубаксисе – от силы сантиметров пятнадцать. Десятикратная разница в размерах – это весьма немало.       Но Хубаксис был джинном, пусть и несовершеннолетним. Размер для этих полуматериальных существ отнюдь не является константой. Сердито насупившись, Хубаксис резко увеличился и подпёр головой потолок.       Теперь в нём было больше трёх метров росту – и в таком виде джинн больше не казался маленьким и бесполезным. Из оскалённой его пасти вырвался огонь, и Пивз сдавленно охнул.       В следующую секунду Хубаксис врезал ему своим кулачищем, и полтергейст, кувыркаясь, отлетел на несколько метров.       – Ха-ха! – пробасил молодой джинн. – Вот теперь и мне смешно!..       – Больно бьёшься, – прищурившись, оценил Пивз. – Не такой уж ты и маленький.       Конечно, удар не нанёс ему особого вреда: Пивз был тысячелетним духом замка, и чтобы его пронять, требовалось нечто посерьёзней. Чудеса могут творить не только джинны – полтергейст в своём доме был способен на многое, выходящее за пределы его обычного хулиганства.       Другое дело, что сильно расходиться тут тоже не стоило, и причин на то имелось достаточно. Хубаксису он накостылять бы, конечно, смог – но, пожалуй, лучше всё-таки было с ним подружиться.       Пивз ещё сильнее прищурился, покачался на пятках взад-вперёд, а потом решительно плюнул в ладонь и протянул её вперёд.       – Ну что, мир? Будем дружить?       – Дружить? – недоверчиво произнёс трёхметровый Хубаксис, но всё же осторожно пожал ладонь. – Ну хорошо, будем...       И тут же начал стремительно уменьшаться. В своём увеличенном виде юный джинн мог находиться очень недолго.       – Летим дальше? – доверительно спросил Пивз. – Я тебе кухню покажу!       Хубаксис наморщил лоб и неуверенно почесал рог. На кухню ему хотелось (в конце концов, он не ел целых пять тысяч лет!), но...       – Мне к хозяину надо, – грустно признался он. – Снова ругаться будет – волоски-то я потерял... Тут других кошек точно нет?       Полтергейст помотал головой.       – Ну раз надо, – он хлопнул ладонями по коленям, – тогда лети. Потом на кухню заглянем...       – ...А, раб, – Креол на секунду оторвался от работы. – Ну что, нашёл кошку?       – Прости, хозяин, – невесело развёл руками Хубаксис.       – Очень жаль, – досадливо поморщился маг, продолжая выстукивать на мерно гудящих камнях какой-то рваный ритм. Подчиняясь ему, камни то усиливали своё гудение, то, наоборот, умеряли его. – Придётся ещё и кошку покупать... или сразу зелье? М-да, жаль, что зеркало здесь почти бесполезно...       – Хозяин, а чего ты делаешь? – не утерпел всё-таки джинн и подлетел поближе.       – Купить надо кое-что, – рассеянно ответил Креол, – ингредиенты для эликсиров, книги, одежда, ещё по мелочи всякого... Да, шляпу главное не забыть – какой же маг без шляпы? Раз уж придётся тут задержаться, то надо бы хорошо подготовиться...       – Где купить? – удивился Хубаксис. Шумер пятитысячелетней давности, будучи цивилизацией слаборазвитой, никакой магической инфраструктурой – в том числе и магазинами соответствующей направленности – не обладал. Но современный мир в этом смысле стоял на пару уровней выше...       – Косой переулок, – всё так же рассеянно сказал Креол. – Неплохое место – если знать, то там много чего можно найти... Да не лезь ты под руку! – неожиданно взъярился он и стукнул джинна жезлом. Подлетевший по неосторожности слишком близко Хубаксис завизжал, еле-еле успев уклониться.       В наступившей тишине маг закончил настраивать свой каменный "компьютер" и, раскрыв свою магическую книгу, принялся вслух читать какое-то заклинание. Джинн нахмурил свой глаз: заклинание звучало совершенно незнакомо.       – Хозяин, а это чего? – всё-таки рискнул он, когда Креол закончил читать.       – Ритуал для телепортации! – гордо ответил маг, убирая книгу обратно в сумку. – Сейчас я произнесу слово – и мы окажемся в Лондоне.       – Хозяин, ты же не владеешь телепортацией? – удивился Хубаксис.       У Креола действительно была редкая неспособность к этому виду Искусства. В своё время он неоднократно пытался ею овладеть, но раз за разом терпел неудачу. Летать он умел, перемещаться между мирами тоже, а вот телепортации не научился.       Но в магии, как и в любом другом деле, существуют и обходные пути. Если нельзя чего-то сделать напрямую, то всегда можно поискать другой способ. Воспользоваться, к примеру, услугами артефакторики – благо, это направление у Креола являлось одним из профилирующих. С помощью такого вот ритуального круга можно было в том числе и телепортироваться, правда, только в одну сторону. Обратно добираться предстояло каминной сетью...       – Молчать, раб, – покосился на него маг. Рассказывать всё это Хубаксису он, конечно, не собирался.       Вместо того Креол подошёл к столу и рассовал по карманам несколько увесистых мешочков. В мешочках лежали полновесные галлеоны – средства у шумера имелись, он ещё несколько месяцев назад превратил в золото пару-тройку кусков железняка.       – Раб, за мной! – приказал Креол, заходя в образованный камнями круг. – Шакаш!       Вспыхнуло, раздался хлопок воздуха – и архимаг, игнорируя антиаппарационные заклинания Хогвартса, бесследно исчез вместе с джинном.       – ...Ну как? – спросил заглянувший в комнату Дамблдор.       Креол что-то неразборчиво сказал сквозь зубы. Его стол был завален различными книгами, кипами бумаг, какими-то набросками... Процесс изучения находился в самом разгаре. Волшебник подошёл поближе.       – Есть какие-нибудь результаты?       – Плохо у вас боевую магию преподают, – сообщил Креол. – Что за отвратительная система! Вот чему здесь можно научить, а?       – Это не боевая магия, – терпеливо объяснил Дамблдор уже в который раз. – Это защита от Тёмных искусств. Вводный курс, основные приёмы и общие положения. Если выпускник Хогвартса хочет стать боевым магом, он идёт в мракоборческий центр.       – Менее идиотской система от этого не становится, – мрачно проворчал архимаг. – Ты ведь понимаешь, что я буду учить совершенно не тому, чего пишут в ваших книгах?       – Да, насчёт этого, – оживился Директор. – Потому я, собственно, и пришёл. Посмотри-ка.       – Что это? – приподнял бровь Креол, беря в руки две тоненькие картонные папки.       – Профессор имеет право учить своих студентов всему, что сочтёт необходимым, – начал объяснять Дамблдор. – Он же и проверяет уровень их знаний на протяжении всего года и, особенно, в его конце, составляя списки экзаменационных вопросов. Но тут есть два исключения, – волшебник указал на папки, – экзамены для пятого и седьмого курсов. Ими занимается департамент в Министерстве – там всё-таки стараются контролировать качество образования в Хогвартсе.       Креол по диагонали просмотрел листы с экзаменационными программами: Стандарты Обучения Волшебству – для пятого курса и Аттестация Умений Колдуна – для седьмого. Первое большой сложности не представляло: в общем-то даже плохо успевающий студент мог самостоятельно, без помощи учителя, подготовиться и сдать СОВ на минимально допустимый балл. А вот второе... второе было посложней и поинтересней.       – Займусь этим позже, – пообещал он, отбрасывая папки в угол стола. – Чрево Тиамат, ещё и с этим возиться... Нет, всё-таки почему я? Ты кого-нибудь другого найти не мог?       – Найти кого-нибудь подходящего не так просто, – меланхолично ответил Дамблдор. – А ты – неплохой специалист.       – Неплохой?! – уцепился за это слово взъерепенившийся Креол. – Я лучший!       – Вот потому-то я и выбрал тебя, – логично подытожил волшебник. – Как наилучшего кандидата для такой работы.       Маг устало поморщился. Лучший-то лучший... но дел у него в самом деле был непочатый край. За прошедший год он весьма неплохо разобрался в качествах, возможностях и принципах действия современной магии – имея за плечами такой багаж знаний, сделать это было относительно нетрудно. Но чтобы быть профессором, мало знать, как оно работает – нужно ещё и уметь объяснить, что куда сложнее. Нет, архимагу и раньше приходилось кого-то чему-то учить, но то были совершенно другие ситуации. Одно дело – рассказывать Верховному Магу Гильдии тонкости сотворения придуманного тобой заклинания, и совсем другое – начинать вообще с нуля, говорить с абсолютно неподготовленной аудиторией.       Хотя как-то однажды шумер всё-таки взял себе ученика, рассчитывая обучить его всем премудростям своего ремесла... если бы тот не помер, не проучившись и трёх лет. То ли парень был такой дурной, то ли Креол – никудышным педагогом, а только маг больше никого к себе не брал. И чтобы нынешняя попытка вышла более успешной, ему было необходимо вникнуть в разного рода тонкости: выяснить, какой объём знаний преподаётся детям в Хогвартсе; узнать, что меняется в обучении тех детей от курса к курсу; разобраться в нынешней теории составления заклинаний...       Причём всё это являлось лишь вершиной айсберга. Исследовать современную методику преподавания было и без того непросто, однако ведь потом требовалось на её основе создать методику свою собственную – и именно тут возникали куда как большие проблемы.       Креол ведь отнюдь не просто так согласился на должность профессора в Хогвартсе. Он всерьёз рассчитывал на то, что волшебники – по меньшей мере волшебники Магической Британии – помогут ему в грядущей войне. В конце концов, если кто и должен был принимать непосредственное в ней участие, так это именно жители Земли, которая для Лэнга являлась весьма лакомым кусочком.       Да, пока маг не был готов открыто заявить о своих планах – его словам откровенно бы недостало аргументов. Даже если Дамблдор и занимал – что пока фактом всё-таки являлось довольно зыбким – его сторону, этого было решительно недостаточно. Тут требовалось кое-что иное, более... слышимое, более весомое... но покуда Креол такого не имел.       Начинать готовиться ему, однако, ничто не мешало. Директор Хогвартса действительно довольно удачно попал со своим предложением: для армии Креола требовались умелые волшебники, причём волшебники той специальности, которой на современной Земле попросту не существовало.       Демонологии.       Конечно, обучать ей студентов Хогвартса было в значительной степени бесполезно. Во-первых, все они были слишком юны. Маг не знал точно, сколько у него времени, но справедливо полагал, что двадцать-тридцать лет ему готовиться никто не даст. Из старшекурсников за оставшееся время ещё могло бы получиться нечто сколь-нибудь пристойное, а из всех остальных... ну, едва ли.       Во-вторых, время обучения. Вся эта современная система образования узкопрофильных магов не предусматривала, давая ученикам немногое обо всём и почти не останавливаясь на чём-либо конкретном. Для "вводного курса", как сказал Дамблдор, года хватило бы с лихвой, а для того, что нужно Креолу, в рамках Хогвартса недостало бы и десяти лет.       Однако эти две проблемы ключевыми не являлись. Пойди архимаг читать лекции тем же аврорам, у него были бы и умелые волшебники, и достаточно времени. К сожалению, была ещё и третья проблема, и состояла она вовсе не в том, что Креола никто лекции для авроров читать не приглашал. Нет, самая главная загвоздка заключалась во всё том же проклятом различии магических систем.       Именно из-за него Креол не мог просто взять и воспользоваться шумерскими наработками в области демонологии. Не мог начать учить студентов Хогвартса – да вообще хоть кого-нибудь из мира сегодняшнего – тому, чему учили его самого. Принципы обучения, принципы построения заклинаний с распространением палочек изменились решительно. Не так сложно научить волшебника новому заклятию в рамках привычных ему шаблонов. За несколько лет можно справиться и с целой категорией прежде незнакомых ему чар. Но если пытаться эти самые шаблоны сменить, причём сменить в сторону явного усложнения, то...       Тут и десятилетия не хватит. Учить беспалочковой магии современных чародеев явно не было смысла. А значит... значит, Креол должен был найти какой-то способ адаптировать для палочки весь имеющийся у него массив антидемонических чар. Учитывая всю разницу систем, можно было смело утверждать, что ему требовалось фактически заново все эти чары изобрести.       Задача, безусловно, сложная, но не сложнее той, которую он уже перед собой поставил. К тому же... к тому же Креол знал, что он не первый столкнулся с такой проблемой.       Перед тем, как Мардук Двуглавый Топор начал свой поход на Лэнг, ему пришлось разработать новое направление в магии – боевую демонологию. Все те заклятия, коими пользовался Креол – от Стрелы до Длани, – все они были созданы именно Мардуком. Созданы им, опробованы им и им же распространены. Древний Шумер действительно был очень многим обязан этому чародею, который после своей смерти стал богом.       И раз Мардук справился, то Креол полагал, что и у него все шансы есть. Да и начинать ему нужно было всё-таки не совсем с нуля...       – Учебники тебе, конечно, никакие не понадобятся, – на всякий случай уточнил Дамблдор.       – Учебники?.. – не сразу сообразил маг. Он перелопатил в поисках нужной информации уйму этих учебников, и не то чтобы все они были совсем бесполезны. Но Директор, конечно, имел в виду другое. – Нет. Говорю же – буду учить совсем другому!       – Хорошо, – подвёл черту Дамблдор и закинул себе в рот какую-то конфетку. – Да, кстати: через день я уезжаю на континент, так что с неделю меня тут не будет. Надеюсь, на тебя можно оставить замок.       – Если чего разрушу – отстрою в таком же виде, – немного рассеянно пообещал Креол, снова углубляясь в книги. – Отправляйся.       В общем, Хогвартс являлся неплохой площадкой для магических изысканий и разработок шумерского чародея. Где ещё заниматься научной деятельностью, как не в учреждении, для этой же деятельности предназначенного? Однако Креола пригласили всё-таки на должность преподавателя, а это означало, что, помимо всего прочего, ему придётся заниматься ещё и, натурально, обучением студентов. А не только, гм, совместными исследованиями.       Впрочем, архимаг сразу решил, что вот как раз на это он особо свои силы тратить не будет. Ограничится теорией демонологии – тоже вещь, в конце концов, важная. Для первых пяти курсов Креол и вовсе не планировал проведения практических занятий: заниматься всей этой бесполезной мелкотой он не собирался.       Но вот на шестой и седьмой курсы некие надежды были. Как пояснил Дамблдор, исходивший из личного опыта и наблюдений за преподавательским составом, все, конечно, учили по-своему – в защите от Тёмных искусств в этом смысле вообще царил разнобой, не в пример тем же заклинаниям или истории магии, – но в целом было примерно так. Первые два курса, как и везде, являлись вводными – самые простые заклинания, классификация различных опасностей, с которыми волшебник может столкнуться в течение своей жизни (в основном перечисление разного рода магических созданий), небольшая, наконец, теоретическая часть касательно защиты вообще. С третьего года начиналось обучение более вдумчивое – конкретные приёмы, позволяющие защитить себя в самых разных ситуациях. Более или менее, но изучалось многое: от усмирения опасных животных до противодействия вражеским заклинаниям. Тут уже преподаватели изощрялись кто во что горазд – рассказать всё-всё было нельзя, поэтому приходилось выбирать самое важное. Вот и выбирали...       Последние два курса были самыми трудными, но и самыми любопытными. Предполагалось, что юный волшебник к своим шестнадцати годам уже имел некое представление о способах защиты себя любимого и владел каким-то базовым набором приёмов. Дальнейшее расширение этого набора было уже делом самого ученика, а объяснять начинали нечто другое. Более сложные техники, более глубокое познание собственных возможностей; то, что, в конечном итоге, делало их чародеями высшего ранга.       Например, невербальная магия.       Именно эти студенты могли помочь Креолу, выступив в качестве своего рода экспериментальной группы, "площадки для исследований". Уже овладев некоторыми навыками, они были в состоянии оценить, насколько действенными окажутся те или иные наработки по демонологии. На многое рассчитывать, конечно, не стоило, однако подсказать шумерскому архимагу направление, в котором стоит двигаться, студенты старших курсов вполне могли.       По крайней мере, он на это очень надеялся.       Время текло, и вскорости наступил первый учебный день – второе сентября. Креол с самого утра чувствовал себя не очень хорошо – то ли из-за какого-то скверного предчувствия, то ли он, живший ранее по свободному графику, просто не выспался. А защита от Тёмных искусств – предмет важный и стоявший в расписании почти у всех, так что окон у новоявленного преподавателя, считай, совсем и не имелось.       Первое занятие – точнее, первые два, поскольку это был сдвоенный урок – у него должно было проходить с семикурсниками. Это было хорошо – имелась возможность сразу начать предметный разговор, а не вдаваться в малоинтересную теорию. Студенты быстро, не толпясь, зашли в приличных размеров класс, расселись по местам, достали тетради с перьями и волшебные палочки...       Убедившись, что все оказались внутри, Креол не спеша прошёлся к двери, захлопнул её, вернулся к учительскому столу и сосредоточил свой взгляд на учениках.       – Весь этот год я буду учить вас демонологии – направлению, в котором сам преуспел более всего, – медленно, с расстановкой начал говорить он, шагая между партами, от стены к стене, и постукивая жезлом по ладони. – Поскольку один год – это очень маленький промежуток времени, за который сложно чему-нибудь научиться, вы все должны меня внимательно слушать и запоминать всё, что я говорю. Лучше всего, конечно, записывать.       Он на секунду прервался и обвёл внимательным взглядом класс. Настороженные ученики сидели тихо, не вполне уверенные, чего им стоит ожидать от нового учителя.       – Демонология – это дисциплина, построенная на призыве существ из иных миров. В основном, понятно, демонов, – весомо добавил Креол. Семикурсники торопливо зашуршали перьями. – Если упрощать, то демонолог должен уметь три вещи: призвать существо; суметь от него защититься; заставить его сделать то, зачем он был призван.       У меня нет ни времени, ни желания учить вас Искусству призыва и подчинения; но мне надо, чтобы вы умели защищаться от демонов и истреблять их. Если кто-нибудь среди вас думает, что эти знания ему не понадобятся... а кстати, думает так кто-нибудь?       Маг ожидающе посмотрел на учеников. Те на провокации поддаваться не стали – руку с вопросом не поднял никто, зато все не без любопытства переглядывались между собой.       Креол криво усмехнулся и сообщил:       – Хорошо, если эти знания вам ни разу не пригодятся. Но гораздо хуже, если вы однажды встретите демона и не будете знать, что при такой встрече надо делать.       Итак, слушайте. Существуют три основных способа избавиться от гостя из иного мира: изгнать, запечатать, убить. У каждого способа есть свои плюсы и минусы, и многое здесь зависит от конкретного демона, с которым вы имеете дело. Именно поэтому так важно знать классификацию этих тварей, и именно поэтому в течение ближайших двух месяцев я буду рассказывать вам про множество их разновидностей.       Демоны – они все очень-очень разные. Слово "демон" не указывает на внешность, способности, характер или биологический вид существа; оно говорит только о том, что существо это принадлежит Тьме. Условно можно разделить их на три... даже на четыре категории: демоны низшие, обыкновенные, высшие и архидемоны.       Низших называют обычно зверо- или древодемонами. Они тупы – как правило, даже не умеют говорить, – относительно слабы и относительно неопасны. Не владеют магией, за исключением некоторых естественных способностей. Справиться – или избежать их – несложно, если знать как, причём не только подготовленному демонологу, но и обычному волшебнику... или даже просто обычному человеку. Безусловно, и среди низших демонов встречаются на редкость неприятные создания, однако в целом они не являются чем-то очень страшным.       Не особо сильно от них отличается и прочее демонское простонародье. Да, они вполне себе разумны, умеют кое-чего в плане магии – но на этом и всё. Для профессионального демонолога подобный противник не должен представлять особого труда.       Хотя эту фразу совсем не стоит понимать в том ключе, что любой волшебник, знающий, с какой стороны держать палочку, легко сможет напинать такому демону. Какие-нибудь прислужники, садоводы (да, демоны-садоводы тоже бывают) или специалисты по исполнению желаний – эти могут побежать и от магла с автоматом. Однако тем из них, кто умеет драться, вполне по силам вступить в схватку один на один с танком или вертолётом – и выйти из неё победителем. С таковым не всякий и боевой маг справится.       Высшие демоны – это аристократия. Элита. Существа, по-настоящему опасные и для опытных демонологов. Они умны и могущественны, владеют мощной магией и демонической силой. Их очень непросто одолеть – крайне сложно, если вы не демонолог, потому что обычному оружию и обычной магии они поддаются очень плохо. Тут нужны особые методы и специальные заклинания. Высшие демоны с лёгкостью подчиняют людей своей воле, превращают их в живых мертвецов, могут в одиночку уничтожать полки и разрушать города... не слишком крупные, правда.       И ещё есть архидемоны. Князья тьмы. Лорды-демоны. Названий много, суть одна. Архидемон – это "демон в квадрате", сущность, качественно превосходящая обычных порождений Тьмы. Не звание, не должность, не подвид – это нечто, чему в человеческом обществе аналогов нет. Каждый архидемон уникален, каждый обладает своими убийственными талантами и против каждого требуются свои методы борьбы. Но их демоническая сила неизмерима, их власть огромна, а их могущество сопоставимо с божественным, ибо архидемоны также могут контролировать реальность. Одно-единственное такое существо в состоянии сразить армию, сравнять с землёй мегаполис, обрушить в хаос страну... или даже целый мир. Только чрезвычайно сильный чародей может устоять против такого врага в поединке один на один. А запечатать или убить архидемона – задача крайне сложная и для могущественнейших демонологов.       Разумеется, стоит понимать, что такая классификация достаточно условна. Возможны разного рода промежуточные варианты – явно не вписываются в один класс и явно не дотягивают до другого. В разных мирах встречаются и разные общества – где-то таких классов всего два, где-то три... а где-то целых девять. Где-то работают социальные лифты, позволяющие продвижение по "карьерной лестнице", а где-то такой переход практически невозможен...       Креол умолк, сел, уставши ходить, на стул и вытянул ноги. Глянул на учеников: те, опустив головы, быстро записывали, скрипя перьями по бумаге. Он медленно потянулся к стоящему на столе графину, налил себе воды и залпом выпил. Читать лекции – это не так уж просто, особенно если ты никогда раньше этим не занимался.       Затем маг так же нехотя поднялся, подошёл к доске и взял в руки мел. Имелись, теоретически, некие заклинания, с помощью которых можно было обойтись и без мела как такового, но из преподавателей ими мало кто владел. Так что в основном все приходилось делать по старинке...       "За пределами магии: демоническая сила и контроль реальности" – криво вывел Креол на доске и вновь повернулся к классу. Те в большинстве своём уже закончили писать и теперь выжидательно глядели на него.       – Продолжаем, – произнёс шумерский архимаг. – Теперь разберём, почему демоны так опасны и почему их так сложно одолеть. Итак...       Когда Гарри в одиночестве – Гермиона убежала не то за учебниками, не то в туалет – шёл в кабинет, где должны были проводиться занятия по защите от Тёмных искусств, на него внезапно налетел какой-то мальчик. Выскочил из коридора слева и чуть не сшиб.       – Прошу прощения, – несколько церемонно сказал мальчик. Учитывая, что он тяжело дышал и вообще выглядел так, словно только вот пробежал стометровку, это смотрелось не совсем уместно.       – Да ничего, – хмыкнул Гарри и попробовал протиснуться мимо выскочившего. Но не тут-то было.       – Гарри Поттер, верно? – уверенно произнёс мальчик, не давая тому пройти.       Юный волшебник вздохнул. Уже второй человек за утро подходит с этим к нему. Да, Гарри Поттер, ну и что? Он-то сам ничего особенного здесь не видел...       – Я Малфой, – представился тем временем налетевший, – Драко Малфой.       – Ага, – кивнул Гарри, не вполне представляя, что ему следует сказать теперь.       – Видишь ли, Поттер, – начал Малфой, – я...       Но тут он умолк. Из-за спины послышался какой-то шум и топот, будто сюда нёсся по меньшей мере слон. Повернувшись, Гарри увидел своего нового знакомца – рыжего Рона Уизли.       – Вот ты где, Гарри, – пытаясь перевести дух, проговорил гриффиндорец, – а я тебя везде искал... Малфой, а ты здесь чего делаешь?       Драко вскинул голову и неодобрительно посмотрел на вмешавшегося в разговор.       – То же самое я могу спросить и у тебя, Уизли. Знаешь, Поттер, в нашем мире есть семьи волшебников, которые куда круче всех остальных. И семья Уизли к ним не относится; не стоит дружить с теми, кто этого не достоин.       Гарри отреагировать на такое заявление даже и не успел: покрасневший до корней волос Рон завопил:       – А сам-то! Чего припёрся, морда слизеринская?! Ступай в свои подземелья, а к нам не лезь!       – О, я вовсе не собираюсь уходить, – усмехнулся Малфой, нарочито растягивая слова. – Лучше ты исчезни и не мешай мне; я хочу помочь Гарри во всём разобраться.       – Ребята, вы чего? – опасливо спросил сам Гарри, но его тут, похоже, никто уже не собирался слушать.       – Чего?!! – рассвирепел Рон и сжал кулаки. – Что ты ему рассказать хочешь?! Иди-ка отсюда подобру-поздорову!!       – Я погляжу, ты намерен со мной драться? – презрительно бросил Драко; щёки его слегка порозовели. – Странно ожидать чего-то другого от Уизли: едва ли твои родители смогли бы вас всех хорошо воспитать...       Договорить он не успел – Рон бросился на него, крикнув что-то малопонятное. Мальчики вцепились друг в друга, пыхтя и стараясь как можно сильнее задеть противника.       – Э-э, Рон, погоди! – воскликнул Гарри и попытался сделать то, что должен был сделать нормальный благовоспитанный мальчик. Он попытался разнять своих новых знакомых, полезших в драку.       Однако лучше бы ему было туда не лезть. Порой, когда драчуны слишком увлечены друг другом, разнимающему достаётся от обоих. Примерно так произошло и в этот раз, так как Гарри Поттер был некрупным двенадцатилетним подростком. Будь он взрослым или будь он не один – получилось бы нормально. А так...       А так дерущихся стало трое.       Впрочем, дело бы, может, ещё и обошлось. Такие драки длятся не больше нескольких десятков секунд – скоро и эта должна была прекратиться сама собой. К сожалению, как говорят, беда не приходит одна.       Из того же коридора, откуда буквально пару минут назад показался Малфой, вышли ещё двое. Толстый и... и не такой толстый. Оба здоровые, крепкие, с лицами, не отмеченными печатью интеллекта. Звали этих двоих Винсент Крэбб и Грегори Гойл, и были они верными спутниками и помощниками Малфоя.       – Угу? – сказал Крэбб и поглядел на Гойла.       – Угу, – подтвердил Гойл и поглядел на Крэбба.       Оба синхронно хрустнули костяшками пальцев и решительно двинулись вперёд с вполне очевидной целью. Но гриффиндорцы недолго оставались в меньшинстве.       – Наших бьют! – воинственно заорал Дин Томас, шедший во главе толпы, возвращавшейся с обеда. Народ зашумел, послышались выкрики. Гарри Поттера, новую гордость Гриффиндора, никто не хотел отдавать на расправу слизеринцам.       Ещё секунда, и некислая колотиловка, уже разгоревшаяся в коридоре, переросла бы в полноценную схватку масштабов факультет на факультет. Однако, по счастью, с обеда шли не только представители этих двух не любящих друг друга фракций.       – Именем Мардука Зису говорю вам – остановитесь! – раздался чей-то громкий голос, и металл ударил в камень пола.       – Машинанна!!! – грянуло в стенах Хогвартса.       Дерущиеся буквально разлетелись в разные стороны, словно бы внутри всей их кучи-малы, успевшей переместиться на пол, произошёл бесшумный взрыв. Несколько человек, охая и вздыхая, вставали на ноги. По всему было видно, что некоторые не прочь продолжить.       Вот только вовремя подоспевший преподаватель позволять этого никому не собирался. Креол, только что стукнувший жезлом о пол, недовольно глядел на провинившихся школьников.       – Что здесь произошло? – вопросил он.       – Так это, – послышались с разных сторон голоса, – того...       Хмурый маг выслушал сбивчивые объяснения одних и вторых, задумчиво поковырялся в носу, припоминая, что в таких случаях теперь принято делать, и безапелляционным тоном заявил:       – С этого факультета двадцать баллов... и с того тоже. А теперь разойдитесь!       Утирающий расквашенный нос Малфой, уходящий со своими спутниками в толпе прочих слизеринцев, напоследок бросил:       – Мы ещё встретимся, Поттер!       Гарри не ответил – подбирал с пола сумку с учебниками. Второкурсники заходили в кабинет, и он поспешил за ними, стараясь успеть занять хорошее место.       – Все на месте? – посмотрел на класс Креол, занявший место за учительским столом. – Хорошо. Итак, поскольку вы все ещё ничего не знаете, начать придётся с самых основ. Чрево Тиамат... – произнёс он себе под нос и раздражённо потёр лоб, глядя куда-то в свои записи.       Затем лицо его слегка просветлело, и маг решительно захлопнул толстую тетрадь, лежавшую у него на столе.       – Но с концепцией эфира, насколько я знаю, вас в прошлом году знакомили. Так?       Вопрос был задан тоном, который отрицательного ответа не допускал. В классе раздалось невнятное, но в целом утвердительное бормотание.       – Замечательно, – сказал Креол и недобро улыбнулся. – Кто из вас может пересказать мне основные тезисы этой теории?..       Гарри Поттер украдкой оглядел класс. Сам-то он более-менее эту концепцию помнил – ещё бы, только на той неделе закончил с унылой "Теорией магии" Уоффлинга. Но вот все остальные, которые, похоже, проходили всё это в начале предыдущего года... м-да.       А может, никто просто не хотел тянуть руку. Гарри и сам таким желанием не горел.       По счастью, одна горевшая желанием таки была. Гермиона, чуть помедлив, всё же вызвалась.       Креол хмуро поглядел на всех прочих и недовольно проворчал:       – Ладно, отвечай, ученица.       – Первое: эфир есть имманентная нематериальная часть вселенной, которую можно обнаружить в любой точке пространства, – бодро начала Гермиона. – Второе: эфир в его естественном состоянии инертен и неощутим человеческими чувствами – даже чувствами волшебника. Третье: эфир может принимать разные формы, и одной из таких форм является магическая энергия, которая необходима для сотворения магии.       Ничего себе. Гарри уважительно качнул головой – он бы так сказать не смог. Креолу, очевидно, ответ тоже понравился, и он жестом предложил Гермионе сесть.       – По крайней мере некоторые из вас основы знают, – произнёс архимаг. – Может быть, вы и не совсем безнадёжны. Ладно, доставайте тетради и слушайте. Сегодня я буду рассказывать о строении души, которая по большей части состоит именно из эфира – из самых разных его форм.       Креол начертил на доске схематичный образ человека и принялся читать лекцию, попутно заштриховывая нарисованный контур и добавляя к нему различные детали.       У всякого существа есть душа, состоящая из различного количества Начал или Оболочек. Первым Началом принято считать физическое тело. Вторым является прана – "мягкий" эфир, несущий равномерный постоянный заряд. Это жизненная энергия, пропитывающая всё Первое Начало и дающая ему, собственно, жизнь. Отсутствие праны означает смерть физического тела.       Третья Оболочка есть у большинства материальных предметов. Это астральное тело – эктоплазма, стабильный уплотнённый эфир, приобретший ту или иную форму. Четвёртая – самая важная – неразрушимый Атман, состоящий из Света и Тьмы. Двух первостихий, кои представляют собой сверхмощные разнонаправленные потоки эфира.       Пятое Начало – это эмоции, характер и личность; Шестое – разум и память; Седьмое – магия. Это последнее Начало состоит из надей и чакр – духовных линий, по которым течёт мана, и узлов, вырабатывающих эту самую ману.       От количества составляющих души зависит то, кем является её обладатель. Четыре первых Оболочки – жизнь полноценная, но чрезвычайно примитивная, вроде растений, бактерий и грибов. У животных добавляется ещё и Пятая, а у самых развитых из них – дельфинов и высших приматов – даже Шестая, пусть и устроенная довольно просто. Люди и большинство других полностью разумных созданий являются обладателями всех семи Начал.       Также возможны всякие различные комбинации. Если у существа нет Первого Начала – собственно, тела, – то оно называется призраком. Если при этом он сохраняет своё Второе Начало, то способен оставаться в материальном мире, как привидения Хогвартса, а если нет (как то обычно и случается), то призрак окончательно уходит в мир духов.       Бывает и наоборот – физическое тело присутствует, но праны в этом теле нет ни капли. Такая тварь называется нежитью, и нежить тоже бывает самых разных типов. Высшая – например, вампиры или личи – обладает и сознанием, и магией и вообще мало в чём уступает обычным людям.       А кое в чём – и превосходит.       Ну а если в душе нет Четвёртого Начала – Атмана, – то... то это уже не душа. Просто более или менее сложный астральный сгусток, который никак не может принадлежать по-настоящему живому созданию. Продвинутый робот, способный пройти тест Тьюринга; хорошо сконструированная низшая нежить; какой-нибудь ком протоплазмы – нечто вроде очень примитивного шоггота...       Есть и более экзотические варианты. Разного рода эфирные сущности могут иметь, к примеру, все Оболочки, начиная с Четвёртой. И поскольку собственно астрального тела у них нет, заметить их нелегко даже опытному волшебнику. Хотя тут тоже может получиться очень по-всякому...       Но это всё ерунда. Гораздо интереснее, что помимо уже перечисленных семи Начал у некоторых существ встречается ещё и Восьмое.       Креол очертил уже порядком разрисованную человеческую фигуру на доске неровным дополнительным контуром. Так на схеме души принято обозначать Восьмую Оболочку.       – Она состоит из высокоорганизованного эфира, который сохраняет все прочие Начала неизменными, – устало пояснил маг. – Проще говоря, эта Оболочка дарует своему обладателю подлинное бессмертие... и ещё множество других возможностей.       У людей её, разумеется, нет, и вообще не так уж много видов может похвастаться её наличием. Демоны, небожители, джинны, титаны, манитари, фениксы... Да, кстати! Раб, вылезай-ка!       Креол вытряхнул из кармана мантии задремавшего там Хубаксиса и продемонстрировал его классу.       – Джинн, – сообщил он ученикам, – существо магическое, бессмертное, могучее и опасное. Обычному человеку с джинном ни за что не справиться.       – Ой, хозяин, – пискляво сказал зажатый в ладони Хубаксис, – это ты про меня, что ли?       В классе, доселе сидевшем относительно тихо, раздались смешки. Гарри сам с трудом сдержал усмешку. Пусть даже он знал чуть-чуть больше прочих и понимал, что словам Креола верить нужно, но...       Но контраст между словами и увиденным был всё-таки слишком велик.       – Урок мне не порти, – процедил маг, обращаясь к джинну. – Хотя... давай, увеличься-ка.       И Хубаксис увеличился, становясь выше любого человека. По классу пробежал удивлённо-испуганный вздох: в таком виде он... внушал опасение, если не сказать больше.       – Я джинн! – пророкотал Хубаксис и выдохнул язык пламени. – А вы все – смертные ничтожества!..       Одна из передних парт, за которой никто не сидел, весело затрещала, разгораясь. Среди учеников раздались всполошенные возгласы.       – ...Вконец обнаглел, гадёныш?! – рявкал Креол, размахивая жезлом. Охваченную огнём парту он потушил одним движением руки, а потом начал лупить своего раба. Хубаксис, не будь дурак, тут же вновь уменьшился и принялся шустро увёртываться от колотушек хозяина. В конце концов он ловко проскочил мимо него и скрылся в стене.       – Так, ладно, заканчиваем с балаганом, – раздражённо цокнул языком маг, цепляя жезл обратно на пояс. – На чём я остановился? Ах, да. В общем, вы видели, на что способен джинн, пусть даже и такой ничтожный. Это важно знать, потому что в течение этого года вы будете изучать именно таких существ. Демонов. Джиннов. И других опасных пришельцев из-за Кромки.       В основе Восьмого Начала лежит определённая астральная субстанция. В случае джиннов это мана, в случае небожителей – Свет, а демонов – Тьма. Собственно говоря, демон и определяется как существо, у которого бессмертное начало основано на Тьме. И это – принципиальный момент.       Многие, очень многие антидемонические заклятья построены именно на принципе воздействия на эту Тьму. Различные барьеры, экраны, магические импульсы разной мощи, изгоняющие чары – всё это не-демону бы было вовсе не страшно. Он этих заклинаний может попросту не заметить.       Но для того, внутри кого течёт Тьма... о-о! Демонология – это действительно не самое простое и не самое распространённое направление Искусства, но порой от него зависит очень многое!..       На этой жизнеутверждающей ноте и прозвенел звонок. Креол недовольно скривился: он только-только успел дорассказать вводную часть...       – Ладно, идите! – повысил голос он. – Задания не будет.       Гарри убрал перо с чернильницей, запихал тетрадь в сумку, висевшую на боку, и поплёлся вместе с остальными в гостиную.       По-домашнему трещал камин. Было так удобно забраться с ногами в кресло и сидеть, отдыхая. Рядом чего-то писала на пергаментном свитке Гермиона: должно быть, сочинение по трансфигурации к послезавтрашнему дню. Гарри Поттер рассеянно вертел в руках загадочную штуку – металлический цилиндр, найденный им в кармане мантии.       Он ждал Рона, который задерживался непонятно где; Рон кое-что ему должен был объяснить.       Скрипнула дверь-картина, и оный гриффиндорец буквально ввалился в гостиную.       – Пришёл-таки, – пробормотал, скосив глаза, Гарри. Ему было лень.       – Я насчёт тренировок узнавал, – сказал Рон, плюхнувшись в соседнее кресло. – Тренировок по квиддичу.       – Ага, – ответил мальчик, делая себе зарубку в уме. – Слушай, ты мне объясни, зачем в драку полез? С Малфоем?       – Да он же!.. – задохнулся рыжеволосый. – Ты что, не слышал?!       – Слышал, – Гарри непроизвольно потёр ухо. Слизеринец и в самом деле нарывался. – Но мы с ним вроде нормально разговаривали, пока ты не пришёл. Вы чего, враждуете?       – Это он враждует, – недовольно буркнул Рон, – он же Малфой. Их семейка, между прочим, на стороне Ты-Знаешь-Кого была, а как он исчез, так они и переметнулись назад. Сказали, что он их околдовал. Врали всё небось.       – И чего? – спросил мальчик, не вполне понимая, каким образом события больше чем десятилетней давности могли повлиять на отношения между вот этими двумя.       – Ну помнишь, Малфой сказал про то, что есть семьи, которые лучше других? – Гарри кивнул. – Так он это имел в виду себя и других таких же чистокровных. Чистокровные – это те, кто родился от волшебника и волшебницы, – пояснил Рон. – Ещё есть полукровки и маглорождённые... ну, ты понимаешь. И такие как Малфой считают, что чистая кровь делает их лучше всех. И чем древнее род, тем сильнее!       – А ты-то сам кто? – поднял брови черноволосый студент. – Полукровка?       – Нет, тоже чистокровный, – покачал головой Уизли, – но мы не считаем себя лучше остальных. Да и вообще нас с Малфоями не сравнить. Что по родословной, что по... – тут он замолчал и вроде как немного смутился.       – То есть на самом деле чистая кровь никаких преимуществ не даёт? – для порядка уточнил Гарри.       – Да нет... не то что бы... – невнятно промычал Рон. Похоже, он и сам себе плохо это представлял.       – Отчасти, – послышался голос справа. Гермиона, до того только слушавшая, вмешалась в разговор, и головы мальчиков повернулись к ней. – Наследственность тоже играет свою роль. Но не настолько большую, чтобы всерьёз считать себя лучше остальных только по причине больших достижений предков.       – Вот как... – задумался Гарри. – Интересно, я же тоже, получается, чистокровный...       – Не совсем, – снова вмешалась девочка, – судя по тому, что я читала, чистокровный ты чисто формально: твой отец действительно происходил из известной и богатой семьи, а вот мать была хоть и волшебницей, но маглорождённой, такой же, как я.       – Ты где всё это прочитала? – удивился Рон.       – В "Современной истории магии", – наставительно произнесла Гермиона. – Я постаралась узнать как можно больше о том, куда я еду...       – А с Малфоем всё-таки нехорошо получилось, – решительно сказал Гарри, переводя разговор в другое русло. – Надо будет с ним поговорить.       – Чего?! – вознегодовал тощий Уизли. – Я же тебе рассказал!.. И ты к нему пойдёшь?! С нас же из-за него двадцать баллов сняли!       Гарри нахмурился, пытаясь облечь свои мысли в слова и донести их до собеседника.       – Смотри-ка. Я, как говорит Гермиона, полукровка; а ты – чистокровный. При этом Малфой со мной поговорить захотел, а с тобой – нет.       – Может, он об этом не знает, – неуверенно предположил рыжеволосый. – А с тобой кто угодно был бы рад познакомиться.       – Может, и не знает, – не стал спорить рассудительный Гарри, – но я не то имел в виду. Ты сам тоже хорош. Малфой сказал, что ты в драку полезешь – ну ты тут же и полез.       – Так это я, значит, виноват? – чуть не вспыхнул Рон. – Из-за меня, значит, факультет баллов лишился, это хочешь сказать?!       – И из-за тебя тоже, – согласно кивнул мальчик. – Не надо меня впутывать в ваши с ним проблемы. Вы же стоите друг друга! Чистокровный там Малфой или не очень... а только синяк вот тут вот, – Гарри тыкнул пальцем себе в скулу, – мне поставил ты.       Синяк, кстати, был хорош – красивый такой, цветистый. Выглядел он так, словно поставили его не один день назад. За это стоило поблагодарить Гермиону, которая, владея парочкой лечебных заклинаний, смогла пообещать, что к следующему утру от него не останется и следа.       – Это не я, – неубедительно попытался оправдаться Рон. – Это всё Малфой.       – Не ври, – тут же разоблачил ложь Гарри, – Малфой мне в ухо дал. Вон, видишь, распухло?       – Не вижу, – недовольно пробурчал гриффиндорец, покраснел и надулся. Впрочем, в этот раз он не врал. Хоть самому Гарри и казалось, что его ухо стало большим, горячим и красным, со стороны оно таким почти не выглядело.       На всякий случай Поттер ещё раз потёр пострадавшую часть тела и оглянулся на сворачивавшую пергамент в свиток Гермиону.       – А ты чего думаешь? – спросил он у неё, будучи не вполне в себе уверенным.       Гермиона независимо пожала плечами и хмыкнула, убирая свиток в сумку.       – Ничего. В конце концов, это твои дела, сам с ними и разбирайся.       Гермиона Грейнджер была знакома с Драко Малфоем только шапочно, иначе бы она, конечно, отсоветовала бы Гарри Поттеру идти и стараться наладить отношения с этим и впрямь не слишком вежливым мальчиком. А Гарри Поттер действительно мог бы её послушать, потому как сам сомневался в правильности этого действия.       Но произошло всё так, как произошло. Гермиона знакома не была, а у Рона имелись какие-то свои личные тёрки, и поэтому сильно доверять его мнению Гарри не стал. Этот вроде бы малозначащий момент стал одной важной поворотной точкой, которых в жизни человека случается не так уж много; хотя, разумеется, никто тогда этого даже не предполагал. Только лишь спустя несколько лет мудрый и всезнающий профессор Дамблдор посмотрит на всё это с высоты прошедшего времени и подумает о том, как же удачно сложились события в тот сентябрь девяносто второго года. Каких это помогло избежать последствий...       Но это будет много-много позже. Сейчас же Гарри Поттер, вздохнув, решил всё-таки заняться домашним заданием и подготовкой к завтрашним урокам. А Рональд Уизли, шмыгнув носом, пошёл наверх, за шахматным набором. У них с Симусом планировалось очередное сражение, в котором последний твёрдо собирался взять наконец реванш!