Смертельное благо

Джен
G
Завершён
28
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
5 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
28 Нравится 20 Отзывы 5 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Три Закона Роботехники: 1. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред. 2. Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону. 3. Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому и Второму Законам.        Дерек беззвучно открывает дверь, заходит в полутемную комнату. У него в руке книга – старая, в бумажном переплете, теперь таких уже почти не встретить. Эту, кажется, делали по заказу для какого-то антиквара. Время на часах – две минуты до полудня.        В комнате пахнет лекарствами и чуть слышно гудят приборы жизнеобеспечения.        Дерек знает, что человеческое ухо не может уловить вибрации подобной частоты. Но слух робота намного точнее.        Рефлексы робота на несколько порядков превышают человеческие.        И поэтому Дерек, до этого не издавший ни единого звука, видит, как изменяется ритм дыхания лежащего на кровати человека и спокойно произносит:        - Здравствуйте, хозяин Лейтон.        Свистящий вздох – сигнал, что его услышали. Сигнал, что уже можно подойти ближе и осторожно приподнять безвольное человеческое тело на подушках так, чтобы хозяин мог открыть глаза и сразу увидеть Дерека.        - Здравствуй, Дерек, - негромко произносит Лейтон.        На часах – три минуты первого.        - Время для лекарств, хозяин, - говорит Дерек, подходя к аппаратам жизнеобеспечения. Достает заранее заготовленную мед-капсулу, заполненную ядовито-зеленой жидкостью, закрепляет в небольшом углублении. Отмеряет стандартную дозу и нажимает ввод.        По тонком проводку к неподвижной руке человека тянется изумрудная нить.        - Все равно они не помогают, - равнодушно отвечает Лейтон. На прибор и катетер он даже не смотрит. Только на Дерека.        Робот вновь перемещается так, чтобы целиком оказаться в поле зрения мужчины.        - Я принес книгу, о которой вы говорили, хозяин, - произносит Дерек. – Хотите, чтобы я почитал вам?        На поблекшей и выцветшей от времени обложке изображено странное подобие самолета, у которого, кажется, даже нет самого элементарного двигателя. Прошлой ночью Дерек провел несколько часов подключившись к Единой Базе Данных, пытаясь выяснить, что это за машина и как она вообще может удержаться в воздухе.        Как потом оказалось, это был "планер", маневрирующий за счет воздушных потоков. Разобравшись в аэродинамических свойствах, робот очень быстро пришел к выводу, что никогда бы не позволил хозяину, да и любому другому человеку, подняться в воздух на столь нестабильном аппарате.        Книга называется "Дар тому, кто рожден летать".        - Хотите, чтобы я почитал вам, хозяин? – мягко повторяет Дерек.        Лейтон несколько секунд смотрит на него отсутствующим взглядом, а потом закрывает глаза.        - Нет, Дерек, спасибо.        Робот не настаивает, спокойно кладет книгу на небольшой прикроватный столик и опять разворачивается к Лейтону. Дереку не нравится подобное настроение хозяина.        "Нравится" – человеческое выражение, но он уже слишком много времени провел среди людей, чтобы научиться проводить подобные аналогии между их чувствами и процессами позитронного мозга. Иногда Дереку даже кажется, что он понимает.        Но в любом случае, одно он знает точно – такое состояние меланхолии для хозяина нетипично. И неправильно.        - Хозяин Лейтон, - негромко зовет робот. – Если вы желаете, я могу настроить видео-экран или включить музыку.        - Не надо, - отзывается мужчина. Делает короткую паузу. – Могу я попросить тебя об одной услуге, Дерек?        - Разумеется, хозяин, - мгновенно отвечает Дерек. – Что я могу для вас сделать?        Лейтон открывает глаза и смотрит прямо на него.        - Отключи меня.        Дерек застывает.        Анализ поступка-последствия проносится в позитронных цепях за неуловимую долю секунды, а затем все существующие намерения, приоритеты и задачи мгновенно отходят куда-то далеко на второй план.        Директива Первого Закона заглушает все.        Дерек знает, что отключение человека от систем поддержания жизни может вести только к одному-единственному исходу – гибели.        Директива Первого Закона повышает напряжение на цепях так сильно, что приходится задействовать все доступные ресурсы позитронного мозга.        - Это невозможно, хозяин, - ровно отвечает Дерек.        - Даже если я прикажу? – интересуется Лейтон. – Второй Закон.        Робот наклоняет металлическую голову.        - Я не могу причинить вам вред, хозяин, или допустить, чтобы вам был причинен вред. Первый Закон всегда сильнее Второго. А ваша смерть, которая неизбежно последует за деактивацией системы жизнеобеспечения, - это самый большой вред, который только можно представить.        Мужчина кривит губы в горькой усмешке.        - Нет, Дерек. Далеко не самый большой.        На грани слышимости гудят приборы. Неподвижное тело человека, лежащее на широкой кровати, кажется обесцвеченным и истаявшим.        - Простите, хозяин, - переспрашивает робот. – Боюсь, я не понимаю вас.        - Я был пилотом, Дерек, - негромко говорит Лейтон. – Водил небольшие межзвездные корабли.... до того, как случилась та авария.        Дерек знает эту историю. О том, что исследовательский фрегат потерпел крушение на астероиде, неправильно рассчитав силу гравитации. К счастью, экипаж состоял только лишь из одного человека-пилота и нескольких роботов.        Дерек знает и страшный диагноз – перебитый позвоночник и паралич. Все-таки, люди – удивительно непрочные создания.        - Полеты были для меня всем, - продолжает Лейтон. На миг прикрывает глаза, словно вспоминая, и по тонким губам скользит едва заметная улыбка. - Ощущение Вселенной вокруг тебя, чувство скорости, готовности на старт, рычаг управления... И все это исчезло в один миг, понимаешь? Я уже никогда не выйду в космос.        Робот стоит неподвижно. И решает не спрашивать, откуда хозяину стал известен диагноз, который врачи старательно скрывали в течение целых пяти месяцев, утверждая, что лекарства могут помочь.        Зеленая жидкость в капсуле – просто плацебо.        - Но вы живете, хозяин, - говорит Дерек. Вернее, так говорит Первый Закон, а Дерек просто воплощает директиву в звуковые волны.        Лейтон сухо усмехается. В его распоряжении теперь остались только лицевые мышцы.        - Знаешь, что мне снится почти каждую ночь? Как будто меня вызывает диспетчерская, а я не могу ответить. Или что отдают команду на взлет, а я никак не могу дотянуться до панели управления. Или просто – космос. Один космос, ничего больше. Я устал от этих снов, Дерек. Потому что порой я не хочу просыпаться.        Дерек несколько секунд обдумывает перспективы.        - Я мог бы давать вам снотворное, хозяин. Тогда вы не будете видеть сны.        Предложение кажется вполне логичным, и он не может понять, почему Лейтон смотрит на него с усталым, безнадежным отчаянием.        "Ты что-то сделал не так" – вспыхивает Первый Закон. - "Ты огорчил человека".        Возрастает напряжение на позитронных цепях.        - Дело не в этом, Дерек, - негромко говорит Лейтон. – Дело не во снах, не в лекарствах. А в том, что жизнь, потерявшая цель, превращается в пустое существование. И это гораздо хуже смерти. Смерть будет для меня избавлением.        Дерек качает головой, ощущая, как замедляются логические процессы в попытках найти оптимальное решение из многомиллионных веток вероятностей. Императив Первого Закона чувствуется уже на физическом уровне.        "Жизнь дороже всего".        - Жизнь дороже всего, - неживым металлическим голосом повторяет Дерек.        Он бы хотел сейчас уйти, чтобы не слышать голоса хозяина – эту провокацию Второго Закона, который усиливается с каждым словом. И с каждым словом становится все труднее взвешивать потенциалы.        Лейтон чуть вздыхает.        - Хорошо. Попробую объяснить на твоем языке. Почему ты считаешь смерть – вредом?        Абсурдность формулировки повисает в воздухе, но Дерек, разумеется, этого не замечает. Для него существует только вопрос. И Первый Закон дает заложенный еще до создания робота единственно верный ответ.        - Потому что смерть – конечна, хозяин. Потому что человек перестает существовать.        Лейтон улыбается уголками губ.        - Ты считаешь так, потому что то, что происходит дальше, от нас скрыто. А я верю в то, что после смерти мы переходим на новый уровень существования, который уже не ограничен никакими физическими стандартами. Если думать так, то ты просто поможешь мне сделать этот шаг. И это никак нельзя назвать вредом – скорее, благом.        Потенциал Первого Закона – незыблемая, постоянная константа – вздрагивает.        Потому что "единственно верный" ответ оказывается не единственным.        Дерек проводит аналогию с человеческим термином "неуверенности" и смотрит на Лейтона. Если бы он мог чувствовать, то решил бы, что между ним и человеком натянулись невидимые стальные струны.        Но робот не может чувствовать.        - Я не могу проверить веру, хозяин, - глухо говорит Дерек. – Ваши слова ничем не подтверждены.        - А твои? – спрашивает Лейтон, не отрывая от него взгляда. – Откуда ты знаешь, что смерть конечна? Физическое тело – это только оболочка; главное в человеке – это душа-личность, его мечты, идеи, стремления. Может быть, смерть – это просто двери?        Дерек не знает, что ответить.        Мыслить аллегориями роботу всегда сложнее – здесь почти не задействована логика, и ему приходится искать решения, руководствуясь одним только лишь собственным опытом и пониманием. И он понимает, что этого недостаточно.        Его знаний о человеке – недостаточно, чтобы принять решение.        Но Дерек внезапно осознает, что он уже – пусть хотя бы далеко-гипотетически – но уже допускает возможность подобного исхода.        Несмотря на то, что Первый Закон все так же отзывается болью в позитронных цепях.        Несмотря на то, что директивы Первого Закона все так же доминируют над остальными.        Тогда почему?        Что это – смена понятий? Перерасстановка приоритетов? Как он – робот – вообще может представить себя причиняющим вред человеку? И как Первый Закон может – совсем немного – но все же соглашаться с этим? Соглашаться, что в определенных обстоятельствах понятия вреда и блага могут меняться местами?..        - Космос и полет были моей душой, мечтой и верой, - тихо говорит Лейтон. – Теперь моя жизнь не имеет смысла. Не имеет цели. Ты же только окажешь мне услугу, Дерек. Просто подаришь свободу.        Дерек молчит. Потенциалы Законов рвут друг друга на части.        Он не может принять решение.        Понятия вреда и блага потеряли изначально-знакомый смысл.        Взгляд робота падает на отложенную на прикроватный столик старую книгу, на которой нарисован небольшой безмоторный планер. Легкий, нестабильный аппарат, на котором люди поднимались в небо, словно забывая о потенциальной опасности.        Он сам никогда бы не позволил хозяину пойти на такое, пока находился бы в рабочем состоянии.        Но выходит, что для человека – исполнение мечты действительно дороже жизни.        "Дар тому, кто рожден летать".        Дерек поднимает голову, встречается взглядом с Лейтоном. И ему кажется, что в серых глазах человека мелькает уже давно позабытое облегчение.        Решение принято. Он сделал выбор.        Очень медленно, невозможно, недопустимо медленно Дерек подходит ближе к гудящим на ультразвуке приборам жизнеобеспечения. Тонкая металлическая рука робота застывает перед кнопкой деактивации.        Такое противодействие Законов – это чересчур неправильно.        - Пожалуйста, - шепчет Лейтон.        Дерек нажимает на кнопку.        Зеленые лампочки приборов мгновенно гаснут. Робот знает, что вместе с остановкой подачи энергии прекращается и искусственная стимуляция сердечных клапанов. Он также знает, что парализованное тело уже не способно испытывать боль.        А про страх смерти хозяин забыл уже давно.        - Спасибо, - на последнем выдохе одними губами произносит Лейтон и закрывает глаза.        Лицо пилота – умиротворенно-спокойное, словно он всего лишь заснул. Словно он всего лишь ушел навсегда в тот самый сон про космос, звезды и вселенную, из которого он так не хотел возвращаться.        Дерек смотрит на Лейтона, пытаясь воспроизвести в своей памяти и навсегда выжечь-запечатлеть их последний разговор. Уже сейчас понимая, что это бесполезно.        Слишком сильны противоречия Законов.        Слишком сильна неуверенность в принятом решении.        Робот не может причинить вред человеку, или допустить, чтобы человеку был причинен вред. Чем же был его поступок – вредом или благом?        Он не знает.        И Первый Закон уже не может дать ответа. Потому что единого-однозначного ответа больше не существует. А Дерек – всего лишь робот, а не человек, чтобы уметь разбираться в вечном противоречии.        Директивы Первого Закона опровергают сами себя.        И напряжение на позитронных цепях становится невыносимым.        Последним усилием Дерек поворачивает голову, переводя взгляд на сиротливо лежащую на столике книгу. Белый планер с обложки невесомым размытым силуэтом всплывает у него перед глазами.        "Дар тому, кто рожден летать". * Идея позитронных роботов и Трех Законов всецело принадлежит Айзеку Азимову ** Идея и собственно книга "Дар тому, кто рожден летать" принадлежат Ричарду Баху
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.