В тени

Злость и раздражение в полном комплекте охватила Джастина, после встречи с Льюис. Он уже успел отойти от шока, оттого, что она вообще вернулась, но это не мешало его злости закипать в жилах. Он громко хлопнул дверью, даже не думая о том, что та может слететь с петель. Его друг, который мирно бродил по страницам интернета, даже вздрогнул, едва не уронив ноутбук. - Что такое? Джастин гневно дышал, его ноздри раздувались, сейчас он был похож на оборотня, который в полнолуние превращался в волка. Гневного и полного желания убивать волка. - Угадай, кого я встретил сейчас… столкнулся в коридоре? Блять ни за что не угадаешь! – Джастин провёл рукой по полосам, его речь далеко отошла на второй план, он лишь тараторил, проглатывая последние слоги. – Льюис. Сука! Пейдж Льюис! Джастин развернулся ударяя кулаком по стене, из-за напряжения он не особо даже почувствовал боли, но всё равно начал потирать то место, где костяшки покраснели. Глаза Лиама увеличились в хуеву тучу раз. Он не просто был шокирован, он был дезориентирован, не знал, как реагировать. - Она что вернулась? - Да! Да, она вернулась, и я не знаю, что теперь блять делать. - Для начала успокойся. Это фигово жить с учеником с психологического факультета, который просто мастерски промывает мозги, и постоянно говорит словами Будды: «Я за гармонию во всём мире». Ровным счётом, как и Пейдж, ведь они с Лиамом учится вместе. - Не могу поверить, что она нашла в себе смелость вернуться. Год! Целый год, я и весточки не получал от неё, а тут она идёт по коридору с Эммой, словно ничего и не было. - Она что-нибудь сказала тебе? - Просто произнесла моё имя. Она была слишком удивлена видеть меня, словно это я свалил в Испанию, а не она! Лиам закрыл ноутбук, убирая его в сторону, и занял сидячее положение. Его не волновал, скорее, озадачил неожиданный визит Пейдж, и он с нетерпением хотел поговорить с ней, но понимал, что Джастин теперь даже и дышать с ней в одной комнате откажется. - Интересно, что заставило её вернуться… - вслух произнёс парень. - О видимо её миллионер всё-таки кинул её. Игрушка оказалась негодной. - Ты ведь не собираешься втаптывать её в грязь? – взволнованно спросил парень, он сжал свои руки в кулаки, искренне надеясь, что в карих глазах не блеснул опасный огонёк. Но он блеснул, и осталось лишь догадаться, о чём думает этот парень. - Мне противно даже касаться её, о чём ты говоришь? - Ты больше ничего к ней не испытываешь? - Ненависть в чистом виде, мой друг. Ненависть. * Пейдж сидела на стуле возле окна, одна нога была согнута в колене, это было для неё самое комфортное состояние. Она дышала сквозь приоткрытые губы, и едва улыбалась, вспоминая все те мелкие детали, которые она заметила в Джастине. Его губы, напоминавшие два лепестка розы, его глаза… в нём мало что изменилось внешне, но уже с первых слов было понятно, что внутренним миром Джастин изменился. «- Какого ёбанного хера ты тут забыла, Льюис?» Слышна ли тут романтика? Радость? Нет. Боже упаси, тут скорее шок и презрение. Было бы глупо думать, что спустя год Джастин встретит её с тёплыми объятиями. Очень глупо. От одной мысли, что он изменился даже в самых интимных смыслах, девушка закидывала голову, закрывая ладонями лицо. Это было ошибкой вернуться. Тучи над Гилфордом спокойно гуляли, но сквозь окно с решётками она мало, что видела, да и сосредоточиться даже не могла. Эмма ушла к своей девушке Сэм пятнадцать минут назад. И сколько таких минут уже прошло? Если быть честной, то Пейдж сидит в комнате уже около часа, но ей всё кажется, что Эмма ушла пятнадцать минут назад. Они договорились встретиться на ужине, поэтому Пейдж не спеша поднялась со стула, и направилась к двери. Ученики уже занимались своими делами: кто-то шёл в столовую, кто-то в библиотеку, кто-то на спортивное поле. Лабиринты замка казались незнакомыми, что-то она всё-таки забыла и не мудрено, ведь она успела проучиться всего год, а потом уехала, и ещё год её не было. В воздухе стояла целая туча разных запахов, в том числе и запах сырости. Спустившись на этаж ниже, выходя из отделения общежития, Пейдж направлялась к проходу, что приведёт её в столовую, но что-то заставило её остановиться. Это был подоконник, на котором Пейдж и Джастин придавались необузданными ласкам. Она помнит всё так, будто это было вчера. Тело помнит больше, чем память. Живот стянуло в тугой угол, когда она коснулась рукой каменной стены, боясь касаться стекла. Все ласки и поцелуи, всё это было на этом самом месте, и как же печально оттого, что уже нельзя ничего вернуть. Пейдж повернула голову в сторону быстро идущих учеников, она заметила высоко парня с причёской, которую уже видела раньше, и её рот просто сам выкрикнул имя, даже если она этого не хотела. Джастин обернулся на её голос, и, заметив его обладателя, был шокирован. Он сжал руки в кулаки, а в голове, бегущей строкой: «Блять. Блять. Блять». Она закусила губу, понимая, что больше ей нечего сказать. Она просто хотела увидеть его, помнит ли он об этом месте? Джастин оказался рядом быстрее ветра. Он стоял на расстоянии вытянутой руки, словно ему было мерзко подходить к ней, возможно, так и было. Его карие глаза, в которых отражалась Пейдж, темнели с каждой секундой, в то время как девушка оттягивала рукава свитера, пытаясь сосредоточиться. - Чего тебе нужно, Льюис? – прошипел Джастин. - Стой, не правильный вопрос: Ты всё ещё не забыла моё имя? - Как я могла его забыть? – спросила девушка, слегка нахмурившись. Она чувствовала, что назревает буря, но чем дольше он тут стоит, тем сильнее колотиться её сердце. - Ты еврейка, Льюис? Насколько я знаю – нет. Так какой хуя отвечаешь вопросом на вопрос?! – он злился. Очень. - Я просто хотела… - Что? - Я думала, мы могли бы поговорить. Он закатил глаза, а потом его брови взметнулись вверх, словно она предложила ему секс втроём. - О чём мы с тобой можем говорить? Может о том, как ты мне противна, а? Или нет, может о том, какая ты сука, что смогла бросить всё и уехать к богатенькому миллионеру, чтобы отдаться ему за деньги? О чём, Льюис?! Пейдж вздрогнула, и резко замотала головой оттого, насколько неправильна у него информация. - Я никого не бросала, и не уезжала к богатенькому миллионеру… ты не знаешь. - Я не хочу слушать сказки, и тратить на них своё время. И сделай мне одолжение, хорошо? Забудь моё имя. Он ушёл, даже не оглядываясь, оставляя Пейдж дрожать, обнимая себя холодными руками. Это была дикая боль, разлетающаяся по клеткам тела. Он не прав. Она не уезжала к миллионеру… во всяком случае не по своей воле. Слёзы стояли в горле, пока она смотрела ему в след, и Джастин прекрасно знал, что она сейчас чувствует, но почему ей было плевать на его чувства, когда она уезжала? Уже слишком поздно думать о том, что было год назад, но эти чувства, как только они пересекаются, появляются сами собой. Она никогда бы не смогла ненавидеть его, но он смог. Он смог перенаправить любовь в другое русло, и его не стоит винить за это. Его массивная спина очень быстро смешалась с толпой студентов, но Пейдж просто не могла найти в себе силы пойти в столовую, этот подоконник больше не может ничего значить. Воспоминания – всё, что от него осталось, и как хорошо, что они не умирают. * Джастин глубоко дышал, впервые он почувствовал, как его желваки стучат с такой силой, что даже больно зубам. Толкая студентов, он даже не обращал внимания на их возмущение, а просто шёл в эту чёртову столовую, чтобы выпить стакан воды, и, наконец, закрыть глаза, считая до десяти и верить, что этот долбанный метод, предложенный Лиамом сработает. Десять… Он садится за стол, и осматривает его в поисках графина, который находится у него под носом. Невнимательность. Налив воды в стакан он полностью выпил его, буквально одним глотком. - Джастин, ты в порядке? – спросил рядом сидящий парень, которого звали Саймон. Они на одном факультете. Тот не торопясь ел фруктовый салат, и несколько секунд подумал, прежде чем спросить о чём-то Джастина, потому что даже любой ограниченный человек может понять, что он в бешенстве. - Разве не видно? – съязвил парень, глубоко вздыхая. – Да. Девять… - Это из-за Пейдж? Ты слышал, что она вернулась? Ты видел её? – конечно, он видел. Конечно, слышал, но почему каждому нужно напомнить об этом? Джастин налил воды в стакан. - Я слышал, и видел её, но не вижу смысла обсуждать это. - Да, но это так неожиданно… Восемь… Семь… Шесть… Он помнит её шелковистые пряди, которые струились по спине, она слегка отрастила волосы, которые раньше были по плечи. Он заметил это. Пять… И он начинает сходить с ума опять. Запрещено думать о ней! Запрещено! Саймон опасался бросать какое-либо неловкое слово или движение в сторону Джастина, потому что ему казалось, что даже если воздух подует в его сторону, это снесёт крышу всем. Лиам торопясь бежал мимо столов, словно ему кто-то уже успел донести про Джастина. Поправляя сумку, он чуть ли не спотыкался о свои собственные ноги, но всё же ему удалось без увечий добраться до стола. Он положил руки по обе стороны краёв, тяжело дыша, словно пробежал милю, но так и не торопился присесть. - Я видел Пейдж, - он выхватил из рук Джастина стакан и моментально осушил его. - Я не понимаю, неужели всем блять надо напомнить мне об этом?! – Джастин раздражённо взмахнул руками, заставляя Саймона и Лиама прикрыть рты. Лиам сел, но не торопился приступать к еде. - Она даже не поздоровалась, проплыла мимо меня, словно облако. Без слов, я сначала подумал, что она под кайфом. - Возможно, это потому что я наорал на неё. - Ты что? Вы говорили? – Лиам практический заглядывал в глаза другу, зная, что тот ненавидит, когда ему смотрят в глаза, особенно, когда он в гневе. Не потому что они пустые в это время, а потому что он мог сорваться и ударить, и долго потом винить в этом себя. Четыре… - Нет, она просто позвала меня, и я наорал на неё. Он не стал говорить о том месте, куда она позвала его. Вы думали, он ничего не вспомнил? Зря. Он помнил всё: каждый год этот подоконник напоминал ему о любимой девушке, каждый день это ранило его сердце ещё сильнее. Ему казалось, что никто теперь залечить его сердце не сможет, он и не хотел этого. Трещина всегда будет и её не зашить даже самому опытному хирургу. Три… Гул учеников становился тише по мере того, как сильнее в себя уходил Джастин. Конечно, Пейдж не рискнула приходить сюда, она просто отправилась в комнату, не желая никого видеть. Она не плакала, нет. Она была немного опустошена и расстроена, словно… словно не знала, что всё будет так. Но она знала, просто отказывалась принимать. Наверное, это самое страшное знать что, то чего ты большее всего опасался произойдёт на самом деле. Два… И они оба находятся в разных эмоциональных состояниях, их реакции совершенно разные и это пугает больше всего. Это пугает, потому что каждый поступит по-разному, каждый мыслить по-разному, но чувства…былые или теперешние они одинаковые. Где-то глубоко за ненавистью и презрением скрывается былая страсть, которую просто невозможно вырубить за год, но что делать теперь? Один… И самое страшное, что Джастин слишком упрямый, что позволить своей злости отойти на второй план. Он попал в плен, и больше никто не сможет ему помочь. Самое страшное, что ему нравится ненавидеть её, а ей хочется всё наладить. Но как же глупа будет Пейдж если думает, что так легко вернуть то, что было разбито в дребезги. Можно склеить сломанную вазу, но нельзя склеить людей, и их чувства, это то, что остаётся неизменным долгое время. Но сколько ей понадобиться времени, чтобы понять это? Проблема в том, что она уже перешагнула грань к которой нельзя было даже приближаться. Она стёрла белую предупреждающую линию.