Яблоки

— Здравствуй, — я вхожу на цыпочках, в руках мешок с апельсинами. Я перешагиваю через джинсы, валяющиеся на полу. Ну и погром.  — Да-да, привет.  — Занят снова?  — Немного, дописать осталось всего-ничего, но в коде что-то не сходится, никак не могу понять что, всё у него какое-то деление на ноль, и вылетает постоянно где-то ближе к концу. — Поднимаешь на меня глаза, улыбаешься, трясёшь кудрявой головой.  — Ах он какой!  — Ты садись, я сейчас. Может, чай заваришь?  — Ага, тебе какой?  — Чёр… Вот тварь! Опять вылетел! Прохожу на кухню, здесь тоже бардак, на столе пустая коробочка от доширака. Выкидываю, гордо ставлю на стол свой пакет с апельсинами. Смотрится комично. Достаю с верхней полки чай, чая убавилось. Интересно, ты его пил или просто просыпал? Хотя, наверное, если бы просыпал, то не убрал. Пока кипит чайник, я убираю посуду, вытираю стол, обрезаю плесень с сыра и кладу обратно в холодильник. Чайник свистит, ты недовольно кричишь что-то из комнаты. Ну да, ты же терпеть не можешь этот звук. Снимаю чайник, завариваю. Смотрю, как всплывают чаинки в бурлящей воде, словно дохлые рыбины. Тащусь обратно в комнату, подбираю злосчастные джинсы.  — Извини, у меня опять бардак.  — Ох, забей, мне не сложно, — мне же не сложно, правда? Конечно правда. Растаскиваю вещи по комнате. Расчищаю диван, смахиваю пыль. Убираясь, почти постоянно пялюсь на тебя. Сутулишься опять, руки высовываются из растянутой футболки и неугомонно бегают по клавиатуре, словно паучьи лапки.  — Чай готов?  — А?  — Чай, говорю, готов.  — А-а-а, давай ты сюда притащишь, а то мне нужно эту модель сегодня добить. Кухня. Чай. Чай, пролитый на юбку. Горячо. Ставлю перед тобой кружку, сажусь на диван рядом с твоим столом. Грею холодные пальцы о (твою) горячую керамику.  — Прости меня, что сегодня так…  — Ещё раз повторяю, медленно, для особо одаренных — забей. — Улыбаюсь тебе, ты улыбаешься мне, кружка в моей руке подрагивает.  — Слушай! Ты же умеешь интегралы брать?!  — Ну да, условно…  — Мне тут как раз требуется помощь, одну штучку засчитать, раз уж я не могу занять тебе ничем другим…  — Эх, что с тебя взять, ущербного, тащи сюда. Твои плечи подрагивают пару раз, что означает смех. Протягиваешь мне измятые листы, исписанные корявым почерком. Часа через полтора, растрёпанная и утомлённая, я смотрю на время. Ты сидишь, уставившись в монитор, и вяло печатаешь.  — Я поделала тут что-то, потом закончу, — возвращаю тебе твои листочки.  — Спасибо! Вау, круто, как много!  — Ага… Слушай, я тебе апельсинов принесла.  — О, спасибо! Положишь на кухне? Я потом возьму.  — Уже! — улыбаюсь, беру сумку, машу тебе на прощание и выбегаю из квартиры. Со всех ног бросаюсь вниз по лестнице, ступени наскакивают одна на другую, запинаюсь, оскальзываюсь, растягиваюсь на каком-то лестничном пролёте. Как дышать? Боже! Как дышать? Вот бы потолок обрушился на лежащую меня. Но пускай обрушится так, чтобы ты там со своего чёртового крутящегося стула не свалился!

***

Проворачиваю ключ в замке, в другой моей руке пакет с яблоками. Зелёными, спелыми и кислыми. Тётя привезла мне их со своей дачи. Их запах распространяется на всю махонькую лестничную площадку. Пробираюсь в комнату мимо велосипеда, перегораживающего прихожую. Ты сидишь на диване, обложившись какими-то книжками, на носу огромные очки имени студента-задрота. Выглядишь ты в них жутко смешно… и мило.  — Здравствуй.  — Привет.  — Я тут тебе принесла… — знаешь, всю себя, до капельки. Все свои чувства, все свои устремления. Моё сердце, душу, печень, почки, что хочешь? Я тебе принесла всю-всю-всю себя, до самой последней бесполезной косточки, до самой последней гадкой мыслишки, со всеми страхами и радостями, со всем старьём в памяти и синяками на запястьях! — яблочек.  — Здорово! Положишь на кухне? Я потом возьму. Ставлю яблоки на пустой кухонный стол. Выхожу из квартиры. Сползаю по штукатуренной белой стенке. Как в кино, правда? Правда?! Отвечай! Отвечай мне!