Волшебные сказки Рованиона

Осталась девушка одна в комнате, заполненной до потолка соломой, и в третий раз явился странный маленький человечек, способный перепрясть все это в золото. - Что дашь мне за то, что я перепряду за тебя всю солому? – спросил он у дочери мельника. - Мне нечего больше дать тебе, у меня ничего больше нет… - Что ж, я сделаю это для тебя, но за то ты отдашь мне своего первенца, будущая королева…* *** Невыносимое оранжевое пламя, вспыхнувшее в глухой кромешной тьме, казалось, выжгло не только глаза, но и сердце. Ослепленная Ветка с трудом смогла рассмотреть в его испепеляющем чреве черное очертание рыцаря, забранного в глухие доспехи. Дальше был только шепот, обволакивающий, забирающийся в самые потаенные уголки сознания. Он видел её, он говорил, он все о ней знал… даже то, что она сама про себя знать не хотела. Скрыться нельзя, она очень хорошо это понимала. Нельзя уйти, спрятаться, ускользнуть. Закрыть глаза, заткнуть уши – тоже нельзя. Голос его здесь, внутри, в ней самой. - Я вижу тебя, Ольва Льюэнь. Королева Эрин Гален. И не смей притворяться, что тебя здесь нет. Ты что же думала, не доберусь я до тебя, неблагодарная дрянь, – проникновенный шепот раскаленной стрелой вонзился в мозг. Она хотела ответить, выплеснуть весь свой гнев на это исчадье ада. Гнев, так долго копившийся и все еще не растраченный… Но тело её не слушалось, ни шевельнуться, ни слова вымолвить она не могла. Смотрела ослепленными глазами в горнило Ока, чувствуя, как медленно оплавляется душа, силясь противостоять этому невыносимому жару. – Забавно… Ты и впрямь решила, что можешь вот так безнаказанно пользоваться моими дарами? Подумать только. Королева. Ко-ро-лее-ва… – издевательская усмешка, и в голове уже не шелестело, а звучало громоподобно: – Мы оба прекрасно знаем, кто ты есть на самом деле, Ольва Льюэнь. Кем и где бы ты была, не обрати я на тебя свой благосклонный взор. Ветку трясло… – О, я вижу, ты все прекрасно понимаешь… Ты ведь кто угодно, но только не дура... Осознаешь, что разозлила меня? Разозлила смертельно, наивно полагая, что сможешь спрятаться в никчемном леске своего проклятого эльфа. Нет! Укрыться от меня ты не сможешь. Не мечтай даже! Ветка не чувствовала собственного тела. От него и осталось-то – бешено колотящееся сердце, его, то и дело, срывающийся ритм… Дышать она тоже больше не могла, но Гортхаур не собирался её щадить. – С чего ты решила, что можешь самостоятельно разорвать нашу сделку… Нарушить собственные же условия? Обрадовалась? Ускользнула? И ублюдка своего желтоглазого увела. Пойми, детка, пока я существую в этом мире, тебе негде скрыться. Все твои пристанища – временные, а первенец твой принадлежит мне! Помни. Ни на минуту не забывай об этом. Он – мой и только мой! Сколько бы времени не прошло, какие бы события не сотрясали Средиземье, все пути твоего сына ведут к моей твердыне. Ты поняла меня, маленькая негодяйка? Ты ещё увидишь своими глазами, как младший принц Эрин Гален сойдется на поле битвы с собственным отцом! О! Я тебе устрою это представление, обещаю, Ольва Льюэнь. Обещаю… Ветка осознала, что еще секунда, и её развеет на атомы, разнесет мелкой пылью по Эа. Если кто-то решил, что это входит в её планы… Злость… Ненависть… Нет, не пускать тьму в сердце – это закон! Нельзя произнести вслух, что ж… И преодолевая ужас, который тисками сковывал её, она, Ольва Льюэнь, королева Сумеречья, громко подумала. О, она знала, что её услышат. «Я не боюсь тебя, Гортхаур. Как ты еще не понял. Я. Тебя. Не боюсь! И сына моего ты не получишь! Убирайся!.. Валиэ Варда Элентари. Элберет. Гилтониэль…» Мир сжался в черную точку и Ветку вынесло из жуткого сновидения. Она сдавленно вздохнула, прижимая руку к груди – там словно гудел испорченный механизм, норовящий вот-вот навсегда отключиться... Реальность мучительно медленно принимала привычные очертания. Ветка находилась в детской, в мягком глубоком кресле, в котором она задремала под звуки дождя. Тяжелые капли продолжали лупить по окнам, приглушенный свет светильников развеивал вечерний сумрак, в комнате никого не было… Никого не было… Никого… Кроватка принца была пуста. В глазах потемнело, сердце зачастило, как у загнанного оленя. Первенец твой принадлежит мне! Нет! Где принц, где мой сын! И весь ужас, вся боль, пережитые во сне, выплеснулись в отчаянный крик: – Анариндил!!! *** – Госпожа, что случилось! – в комнату ворвалась перепуганная Мерил и бросилась к своей королеве. – Где он, где Анари… – прохрипела Ветка. Мерил, с тревогой вглядываясь в побелевшее лицо королевы, чуть нахмурилась: – Он в купальне. Мы искупали его перед сном. Вы задремали, мы решили не беспокоить… Принцу пора спать… «О, боже, что же это…» Ветка обмякла в кресле и прикрыла глаза. – Плохой сон? – Мерил приблизилась и сжала Веткину руку в своих ладонях, – у вас пальцы как лед, госпожа. Вам нехорошо? Послать за Владыкой? Ужас серыми сгустками выплескивался из души с каждым новым толчком сердца. Ну это уже совсем не дело. Несколько раз глубоко вдохнув, Ветка выпрямилась и, посмотрев на Мерил, спокойно произнесла: – Не надо... Нечего отрывать его от дел по всяким пустякам. Все нормально… – Но… – Просто плохой сон. Просто сон… В комнату внесли чистенького благоухающего Анариндила. Малыш увидел маму и лучезарно заулыбался. Так светло и солнечно, как это умел только он. – Мой солнечный зайчик… – улыбнулась она в ответ, вдыхая запах лаванды и можжевельника. Взяв маленького принца на руки и крепко прижав его к себе, Ветка медленно приходила в себя, ощущая, как истаивает страх, как скованное тело вновь наполняется жизнью, а в голове упорядочиваются мысли. Она знала – её фэа, облаченная в златую броню Глорфиндейла, неподвластна любым проискам Темнейшего. Бесплотный злой дух в далеком Мордоре и намертво привязан к Барад-дуру. Последние драконы Средиземья мертвы; Дол Гулдур очищен от прислужников тьмы; границы Сумеречья, силой благой магии Владыки Эрин Гален, непроницаемы для злой воли, а эльфы бдительно охраняют свое королевство. На севере три государства образовали нерушимый союз. Дворец Трандуила – точная копия древнего неприступного Менегрота. Стража у входа, стража возле покоев короля… Это не Саурон… Шансов добраться до них – ни в тонком, ни в реальном мире – у него нет. Во всяком случае, не теперь... А значит, это была она сама, её страхи, вылезшие из глубин подсознания, её так и не проговоренная до конца боль о том, что минуло, но никуда не исчезло. Да и исчезнет ли… Сновидения… Необычные комбинации реальных событий. И Ветка даже знала, в чем дело, что послужило толчком. Сущая глупость. Дурацкая сказка, рассказанная накануне. Из каких таких застенков памяти она явилась, к чему? *** Мерил считала себя очень удачливой эльфийкой. Ей – одной из немногих – была дарована возможность постоянно находиться при сыне королевской четы, с самого первого дня его появления в Сумеречье. Когда-то давным-давно она была няней Леголаса, поэтому Владыка Трандуил не мучился выбором. Мерил была счастлива. Признаться, она уже тысячу лет как смирилась с тем, что детей больше в её жизни не будет. Единственное, что ей осталось – воспоминания о чудесных днях и думы о Валиноре... И вот однажды произошло чудо… Огромное и необъяснимое, которое изменило всё: словно древний Эрин Гален вышел из вечного сна, свободно вздохнул и засиял новым светом. Вместе со всеми своими обитателями… И поэтому Мерил благословляла каждый новый день, проведенный с этим чудесным ребенком. И с его матерью, Ольвой Льюэнь… * Эллет стояла у окна, вслушиваясь в шелест дождя и наблюдала за тем, как королева укладывает спать своего сына. Этот ритуал не менялся вот уже полтора года. После королева уйдет в свои покои, а Мерилл и две служанки останутся рядом с принцем: младшего сына Владыки не оставляли ни на секунду, даже когда он крепко спал. Сегодня маленький принц угомонился довольно быстро – он уже в купальне клевал носом и потому от мамы потребовал лишь песенку про медведей, крепко заснув на втором куплете… Но королева не торопилась уходить, вцепившись в край кроватки и чутко вслушиваясь в дыхание сына. С ней явно что-то происходило… Мертвенная бледность лица сменилась лихорадочным румянцем, плечи чуть подрагивали и она то и дело куталась в шаль, несмотря на то, что в комнате было очень тепло. Мерил хмурилась… Может быть стоило пораньше покинуть сад? Ясные осенние дни так обманчивы, а Ольва… Ольва – человек и могла простудиться. Люди болеют… И теперь Мерил корила себя за то, что упустила из виду подобную мелочь и всерьез задумывалась над тем, правильно ли поступила, не послав за Трандуилом… * А ведь как отлично этот день начинался. Королева с утра рассказала принцу совершенно новую сказку, которая привела того в восторг. Да и не только его… История повествовала о карлике, мучившем дочку мельника, которая, став королевой, осмелилась нарушить заключенный со злым духом договор и не торопилась отдавать ему своего первенца. Чтобы избавиться от долга, королеве нужно было угадать имя злодея, в чью западню она попала… Имя злодея было непроизносимым. Ни один эльф, почтивший сегодня своим присутствием сад Владычицы, с первого раза его не выговорил. – Леголас, давай теперь ты! – подначивала Ольва старшего Трандуилиона, забежавшего к ним «на минутку» и оставшегося на обед. – Давай, повтори: Румпельштильцхен, ну, по слогам рум-пель-штильц-хен! Анариндил заходился восторженным хохотом, подпрыгивая на коленях у старшего брата. – Я уверена, что в Эреборе любой гном повторит это с первого раза! Леголас, ты позволишь эльфам проиграть? – Да ну вас, – махнул рукой Леголас и, сославшись на то, что срочно нужно помочь отцу с вопросами посольства из Железных холмов, позорно покинул поле битвы. – Слабак… – констатировала Ольва и принялась выискивать очередную жертву. За честь эльфов Сумеречья грудью встал лишь младший принц, который совсем не стеснялся громко повторять понравившееся сочетание звуков. Правда, получалось у него что-то вроде «бумбельпильфен», но он не унывал. Он вообще никогда не унывал. * Анариндил был удивительным ребенком, улыбчивым и теплым. И совершенно не капризным, несмотря на то, что ежеминутно купался в обожании десятков бездетных взрослых, живущих во дворце, готовых потакать любым прихотям этого маленького чуда. Королеву изрядно удручал тот факт, что рядом с Анариндилом не будет детей. – Не знаю… как-то это все… противоестественно, – вздыхала она. Увы, это было так – других детей в Сумеречье не было. Зато на расстоянии двух конных переходов от дворца расцветал и богател прекрасный белокаменный Дейл. И там подобных проблем не было и быть не могло. Город наполняли купцы из всех уголков Средиземья, переселялись жители из пограничных с Мордором земель, строились здания посольств, устраивались грандиозные ярмарки, игрались свадьбы, рождались дети. С каждым новым визитом, эльфы отмечали, что город стал еще шире, еще краше, еще многолюднее. А посещали они его довольно часто: Анариндила возили в гости к невесте – принцессе Дейла. Обручились они с легкой руки дочки Барда Тильды, которая резонно заметила, что во всей Арде вряд ли найдется более достойная партия для двух полуэльфов королевских кровей. Тем более, одного возраста… Тем более, в паре конных переходов друг от друга. О, Тильда была в курсе таких тонкостей, а как же! Возразить ей было некому и нечем. В конце концов, как оно там все сложится с годами? А пока что жених с невестой самозабвенно мутузили друг друга в битве за какую-нибудь деревянную лошадку. Возня двух полуэльфов всегда заканчивалась одинаково. Чувствуя, что терпит поражение, принцесса включала поистине женское коварство: широко распахивала свои волшебные синие глаза, обиженно кривила ротик и делала вид, что сейчас расплачется. Анариндил, который категорически не выносил чужую печаль, сдавался и, ярко улыбнувшись, без сожаления отдавал ей то, что раздобыл в честном поединке. Во дворце Барда постоянно стояла какая-то праздничная суета. Даже в самые, казалось бы, будние дни. И шум детских голосов никогда не утихал… Ольва очень любила у них гостить, а семья Барда всегда была рада гостям из Сумеречья и если задуматься, то кому, как не им было дружить семьями: слава о двух невероятных союзах эльфов и людей – правителей Дейла и правителей Эрин Гален – давно гремела по всему Средиземью. * Появление сумеречных эльфов в Дейле всегда было событием, будоражащим жителей города. Для короля Трандуила выстроили высокие палаты неподалеку от дворца короля Барда, ничуть ему не уступающие, и народ бегал полюбоваться на роскошную процессию и дивный народ с близкого расстояния. Посмотреть там было на что… А еще с ними приезжала королева Сумеречья. Невиданное доселе диво – то ли человек, то ли майя. Знающие люди утверждали, что прибыла она в их мир из далекого запределья. Лучшая всадница северных земель, подданная Эребора, супруга Владыки Трандуила, убийца последнего дракона… Все перечисленное само по себе было чудом. Но ждали её не из-за этого… У королевы Ольвы была Волшебная Книга, а в Книге – сказки дальней стороны, той самой неведомой дали, откуда когда-то явилась в их мир Ольва Льюэнь. И истории в этой Книге не иссякали. Никогда. *** – Может быть не стоит сегодня этого делать? – покачала головой Мерил. – Нет, это обязательно надо записать именно сегодня, – королева взяла со стола увесистую кожаную папку и бережно прижала к себе, – завтра будет новый день и, быть может, новая сказка... – Но вы неважно выглядите, госпожа… – Мерил, все в порядке, честно, – королева сделала попытку улыбнуться. – Я велю подать вам ужин в кабинет? – Хорошо… Мерил проследила за тем, как Ольва скрылась за дверью кабинета Владыки и отправила одну из служанок за Галионом. *** Все началось во время одного из визитов королевской четы в Дейл. Вечером, сидя возле камина с ребенком на руках, королева Ольва рассказывала сказку. Принц был еще так мал, что вряд ли оценил бы все перипетии сюжета. Он пока что чутко внимал лишь волшебному голосу своей матери. Однако, нашлась пара-тройка благодарных слушателей постарше, которых история про Царевну-лягушку привела в неописуемый восторг. Следующая сказка собрала более обширную аудиторию, а дальше… Когда каминный зал во дворце перестал вмещать всех желающих, а сама Ольва, не имея опыта выступлений на публику, потеряла голос, король Бард, хитро прищурившись, сказал: – Записывай свои истории, майя Ольва. Пиши! А прочитать их будет кому… И вручил ей огромную тетрадь в кожаном переплёте. Так появилась Книга волшебных сказок Ольвы Льюэнь, прославившая её чуть ли не больше, чем все предыдущие подвиги… В общем, это тоже был тот еще подвиг. Королева только-только освоила тенгвар** и первое время на записи тратилось очень много времени. Если бы на её месте был кто-то другой… Но Ольва никогда не сдавалась. Книга была нарасхват. Эльфы, живущие во дворце, то и дело утаскивали её из покоев владык, в надежде найти какую-нибудь новую историю. Читали самозабвенно, посмеиваясь над каллиграфическими навыками неусидчивой Ольвы, тайком поправляли расставленные как попало апострофы и пририсовывали иллюстрации… – Скажите спасибо, что я не взялась переводить это на синдарин, – фыркала Ольва, глядя на исправленные ошибки. Эльфы смеялись в ответ. Они обожали свою королеву. * Уже никто и не вспоминал, как и когда она появилась в их мире. Тот миг словно сдвинул с мертвой точки само время, которое давно застыло для эльдар. Окаменело, как муха в янтаре, неведомо чего ожидая. А может, не ожидая уже ничего… И вдруг, в одну секунду, мир преобразился. Все вокруг зашевелилось, задвигалось, понеслось, врываясь драконьим пламенем в судьбы тех, кто оказался в эпицентре того жуткого вихря. Это было как новое рождение – через дикую боль, море крови и нескончаемую войну. Неудивительно, что странную всадницу сперва сочли прислужницей Моргота… Даже эльфам, с их тонким чутьем мира и удивительным пророческим даром, не сразу открывается истина. Никто и помыслить тогда не мог, что маленькая человеческая девочка, пришедшая из неведомых далей, сразит Последнего дракона и собственноручно зажжёт в Эрин Гален новое солнце. Однажды Леголас поведал Мерил по большому секрету, что Ольва Льюэнь вытащила своего сына из горнила преисподней. Испытания, выпавшие на долю этой девчонки, вряд ли были бы по плечу даже самому суровому воину. Поверить в такое было крайне затруднительно. Однако, не верить тем, кто был в курсе всех жизненных перипетий чужестранки, было бы странно. Мерил помнила тот год, когда Владыка пытался вернуть свою избранницу… Вот что действительно хотелось бы забыть. Вероятно, забыть хотелось всем, в том числе и Трандуилу. Но эльфы забывать не умеют. Владыка исключением не был… И теперь он был категорически против того, чтобы мать его ребенка брала в руки оружие. – Мы все дуем на воду, обжегшись на молоке, – вздыхала Ольва. Мерил смутно понимала, о чем она… Доводы Трандуила были вполне обоснованы, как и доводы королевы. Вопрос о владении мечом всплывал регулярно, и Мерил подозревала, что эта битва не утихает ни на мгновение. Однажды она даже стала невольным свидетелем подобного разговора. Владыка был непреклонен. – Ольва, я говорил сотни раз, это не обсуждается. – Но ты сам подумай, – возражала она, – это же бред! Между Дейлом и Эребором несколько часов пути, я что, всякий раз должна снаряжать армию, чтобы преодолеть такое расстояние? – Во-первых, не надо преувеличивать… насчет армии. Во-вторых, если существует хоть крошечная вероятность того, что с тобой что-нибудь случится… Я больше не хочу рисковать. Просто не могу, поверь мне. Чувствовать, как тебя терзают и рвут на части силы тьмы и не иметь ни малейшей возможности прийти на помощь… повторения подобного я не вынесу. – Угу, понятно, – злилась Ольва, – я слишком стар для всего этого де… – … – … для всей этой ерунды. – Вот именно. Слишком. Дай мне передышку. Дай её себе, в конце концов… – Ты не можешь запретить мне! – Почему? – Ты самый упертый, самый непрошибаемый, самый невыносимый… – Ну, ты сама такого выбрала, что уж теперь… – Но… – Нет. * «Чувствовать, как тебя рвут на части силы тьмы и не иметь возможности прийти на помощь…» Эти слова опалили тогда сердце эллет и она долго еще ощущала себя мотыльком, слишком близко подлетевшим к опасному пламени, прикоснувшись к страшному знанию. В сущности, что они, простые подданные короля, далекие от терзаний и потерь последних лет, могут понимать… – То, что довелось пережить этой девушке, наверное, до конца осмыслить не сможет никто, – сказал тогда Леголас. – Даже мой отец… что уж говорить о нас с тобой. Одного лишь я желаю: пусть все это останется в прошлом. Молю всех Валар, чтобы то, что мы имеем сейчас, не оказалось краткой передышкой перед чем-то более лютым. Уверенности у меня нет. Совсем нет… Он вовсе не собирался её пугать. Просто она была единственной душой в Сумеречье, с которой Леголас мог откровенно делиться тем, чего не рассказал бы даже родному отцу. Ведь когда-то, давным-давно, Мерил заменила ему ушедшую в Благословенные земли мать… *** «– Это тебе сам черт подсказал, сам черт подсказал! – завопил злой маленький человечек и так сильно топнул в гневе правой ногой, что провалился в землю по самый пояс. А потом схватил в ярости обеими руками левую ногу и сам разорвал себя пополам».* Ветка отложила перо, аккуратно высушила на бумаге чернила и тщательно вытерла руки. К «книге» своей она относилась очень трепетно. С определенного момента её волшебные сказки превратились в настоящее Дело. Дело, которое понемногу стало определять её собственную, особенную ценность в этом мире. То самое, что имеют ввиду, когда спрашивают у человека: кто ты? Кто ты есть, Ольва Льюэнь и где бы ты была, не обрати я на тебя свой благосклонный взор… Голос из сновидения снова взбудоражил успокоившееся было сердце. Кто ты и где… Я – Ольва Льюэнь. И прибыла я из иного мира. Тот мир теперь потерян безвозвратно, но я есть. Я часть того мира, и он – часть меня. Он многогранен и глубок, наполнен до краев и очень стар. Я здесь! И мир мой со мной… Ветка бережно закрыла тетрадь и встала из-за стола. Да, это то, чем она честно владела. То, что принадлежало только ей. Драгоценное наследство, богатое приданое – волшебные сказки, которые так полюбили жители Средиземья. И пусть не ею они выдуманы, но ею будут поведаны. Творения тысячи творцов, бесценное сокровище. Легкими белокрылыми птицами они срывались с кончика пера и разлетались по миру, возвращаясь к Ветке неожиданными дарами. Жители Дейла ставили её истории на сцене и показывали во время городских гуляний. Гномы Эребора, однажды отыскав в недрах Одинокой горы особенно чистый алмаз, назвали его Белоснежкой, искусно оправили в мифрил и преподнесли королеве Эрин Гален. Эльфы… О, её прекрасные эльфы, с их страстью облечь любую историю в воздушное кружево рифмы и спеть её, привнеся в песню свою особую магию… Это было невероятно красиво и очень, очень трогательно. Сами сказки тоже постепенно преображались. Красную шапочку в лесу преследовал говорящий Серый варг, а спасали их с бабушкой лесные эльфы. Никого не удивляла красавица, проспавшая сто лет в замке, окутанном сумрачным терновым лесом. Белоснежку гномы прятали в Эреборе, а девочку, занесенную в Волшебную страну ураганом, конечно же, звали Ольвой… И каждый народ выбирал что-то особенное для себя. Люди обожали Золушку и Аленький цветочек. Гномов разрывало от хохота, когда им рассказывали сказку про Дюймовочку, с крылатыми эльфами, живущими в цветах, и очень уважали Данилу-мастера, заточенного в горе ее хозяйкой. Эльфы же рыдали над трагической историей Русалочки – они вообще очень любили сказки о море… Вот такой она была, Книга Ольвы Льюэнь. Такой она была… * Ветка мерила шагами комнату, нервно стискивая пальцы… Быть может, когда-нибудь потом, она запишет и поведает миру свою историю. Быть может и её история когда-нибудь превратится в сказку. Очень страшную, но все же сказку… Успокоиться не получалось. Сколько не старайся забыть и отпустить, оно возвращалось. Пока я существую в этом мире, тебе негде скрыться. А ведь он чертовски прав… Ну почему, почему так происходит? Почему на смену чувственной нежности раннего утра и невыносимой полуденной неге, всегда приходят буря и ливень? Почему мы никогда не бываем готовы к этому? И словно подтверждая её мысли, створки окна распахнулись, впуская в кабинет ледяной ветер и косые струи дождя. Ветка, вскрикнув от неожиданности, понеслась закрывать окно. Волосы растрепало, листы черновиков разметало по столу, в лицо ударили ледяные капли. Тебе негде скрыться… Ветка застыла у раскрытого окна. А ведь было же, было… Сколько их было вокруг – доблестных воинов Средиземья? Тауриэль, Мэглин, Лантир, Торин, Бард, Тенгель, Трандуил, Элронд, Глорфиндейл... Кто-нибудь из них помешал Саурону забрать её? Хоть кто-нибудь!!! А она была столь ничтожна и беспомощна в руках Темнейшего… Даже варга не смогла зарубить… Ветка, не думая больше о том, что дождь затопит кабинет, рванула из комнаты прочь… Пока я существую в этом мире, тебе не укрыться от меня… Нигде! *** Мерил тихонько напевала себе под нос, вышивая золотом замысловатый узор на рубашке принца. Дождь, бушевавший за окном, похоже, не намеревался идти на убыль, но в комнате было тепло и уютно. Принц крепко спал, улыбаясь во сне. Резкий хлопок и шум ворвавшегося ветра где-то в глубине покоев владык, вырвал Мерил из неги полуночного бдения. Без слов, одним движением бровей, она велела двум другим служанкам оставаться на месте, а сама покинула комнату. Дверь в кабинет Трандуила была открыта, окно в нем настежь распахнуто, а Ольвы внутри не было. Проклятый ветер не ослабевал. С трудом закрыв окно, Мерил обратила внимание на то, что к ужину королева так и не притронулась. Нет, что-то явно было не так… – Где королева? – спросила она у одного из стражников на выходе. – Побежала вниз… – ответил тот. Мерил видела, что он тоже был чем-то озадачен. – И вы отпустили её просто так? – возмутилась она. Стражник посмотрел на неё изумленно: – Здесь не тюрьма, вообще-то, а она – королева, – усмехнулся он, но, встретившись со взглядом няни, посерьезнел. – Мерил… что с тобой? Что у вас там произошло? – Не знаю. Не знаю… – рассеяно произнесла она и бросилась вслед за королевой. Стражник инстинктивно дернулся следом, но она остановила его рукой – не нужно… Миновав пролет одной из галерей, Мерил столкнулась с Трандуилом. Как и всегда после переговоров с гномами, Владыка был, мягко говоря, не в духе. А тут она, со своими зыбкими предчувствиями. Эллет остановилась в растерянности и склонила голову, не зная, что же ей делать. Но похоже, про упрямых послов с Железных холмов Трандуил забыл тотчас, как увидел её… – Мерил, почему ты здесь? – шагнул он к ней. – Принц… – Нет, нет, – выдохнула она, – принц спит… Ольва. Она. Я думала, она с вами. В глазах короля мелькнуло беспокойство. – Почему ты её ищешь? Мысли заметались. Она не знала, что же ответить. Ведь это просто её глупые предчувствия, не больше… Или нет? Однако, Владыка понял все без слов и отнесся к смятению Мерил достаточно серьезно. Он на мгновение вскинул голову, резко развернулся и быстрым уверенным шагом пошел туда, куда, по мнению стражника, побежала королева. Он знал, где её искать. Он всегда знал… В переходе на одном из нижних ярусов дворца, на полу валялась светлая шаль Ольвы. Та самая, в которую она куталась весь вечер… Мельком взглянув на шаль, Владыка прибавил шаг. Мерил, подхватив легкую ткань с пола, семенила следом. На душе было тревожно. Ольву обнаружили в зале для тренировок, обычно пустующем в это время года. Воины ходили сюда восстанавливать силы и боевые навыки после ранений, но только в зимнее время. Сейчас зал пылился, заброшенный, но кое-кого это, похоже не волновало. Ольва с каким-то диким остервенением избивала кожаный мешок с песком, подвешенный толстым канатом к потолку. Ногами и кулаками. Яростно и самозабвенно, словно он был воплощением всех бед мира, накопившихся с начала времен. И это не было похоже на хаотичный выброс долго вынашиваемого бешенства. Это был настоящий бой. Искусные приемы, четко отлаженные, выверенные движения, сильные удары. Мерил завороженно смотрела на королеву. То, о чем она давно догадывалась интуитивно, подтверждалось сейчас. Ольва была бойцом. Несгибаемым воином. Собственно, нужно ли таким, как она, оружие – большой вопрос… И этот несокрушимый дух Владыка собирался сдержать в узде? Серьезно? Мерил подняла взгляд на Трандуила. На его бледном лице застыло нечитаемое выражение. Мерил поёжилась… Щеки Ольвы были залиты слезами, глаза горели драконьим пламенем. Очередным сильным ударом выбив из мешка облако пыли, она в изнеможении осела на пол, закрывая лицо руками. Плечи её сотрясались от рыданий. Трандуил отмер и бросился к ней, опустившись рядом на колени и нежно прижимая к себе. Она спрятала лицо у него на груди и что-то быстро-быстро заговорила, словно боялась, что её перебьют, не дослушают, не выслушают, не поймут. Мерилл пыталась слиться со стеной, сминая в руках несчастную шаль, когда до неё донеслись жуткие слова: – …и все, абсолютно все бесполезно… догонит, и вырвет его из тела…боюсь, мне это будет сниться до самой моей смерти. Снова и снова… Внутри все сжалось в ледяной узел… Мерил видела, как в глазах Трандуила отчаянная боль сменяется темным, нерастраченным гневом и ей стало еще страшнее. То, что довелось пережить этой девушке, наверное, до конца осмыслить не сможет никто… И помочь никто не сможет. Во всяком случае – не она. Глупый бесполезный мотылек, вновь так близко подлетевший к опасному пламени. Ну почему, почему в этом мире столько боли? Зачем он создан таким? И Мерил беззвучно заплакала. Утопая в мировой скорби, она пропустила момент, в который все переменилось… * Трандуил что-то нашептывал Ольве на ухо, гладил по спине, бережно расправляя растрепанные локоны, как вдруг замер и отстранился… – Ольва, – тихо позвал он, заглядывая ей в глаза, – Ольва… Уже успокоившись, – о, эта эльфийская магия – но все еще всхлипывая, она отозвалась, удивленно уставившись на своего короля. Трандуил загадочно улыбался… – Что?.. – Стоит ли терзать себя и бояться Темнейшего, если сам Эру на твоей стороне… – произнес Трандуил. – Ольва, прости, я был так неправ. Мой маленький храбрый воин… Ты в одиночку выстаивала там, где не справилась бы целая армия. Кто я такой, чтобы запрещать тебе защищать своих детей. Наших детей… – Наших де… Что? – Ольва вцепилась в его руку. – Да! – Ты уверен? Он тихо рассмеялся: – Я более чем уверен… Храни тебя Элберет, Ольва Льюэнь. И не нужно больше слез. Он поднял её на ноги и снова бережно прижал к себе. Маячившая неподалеку Мерил медленно приблизилась и накинула шаль на плечи королевы. Лицо её тоже было залито слезами. – Мерил, ну ты-то… – покачал головой Трандуил. – Я от счастья, Владыка, – хлюпнула она носом. – Благослови вас Эру. Вас обоих… Трандуил снова посмотрел на жену и произнес: – Пойдем, Ольва… Тебе нужно отдохнуть, а завтра приходи в зал для тренировок. Будет тебе меч. Она все еще недоверчиво смотрела на него: – То есть... у меня все-таки будет учитель? – Конечно. Лучший мечник Сумеречья. Супруга короля достойна самого лучшего… – Это ты кого имеешь ввиду, Трандуил? Он склонил голову набок и укоризненно посмотрел на неё. – Ооо!!! – умилилась она, – ты такой скромный эльф… Но ты же вечно занят. Государственные дела и все такое... – Если я вдруг буду занят, разрешаю украсть у меня Мэглина или Леголаса. Хотя… Передам-ка я Леголасу часть забот о королевстве. В конце концов, что сейчас может быть важнее тебя? Они удалялись по галерее, взявшись за руки, как дети. Мерил тихонько плелась позади. Время от времени до неё доносился их разговор. – Трандуил, хочешь сказать, из-за этого меня плющит весь вечер? Вот это жесть… – О, Эру! Ольва! Как такое возможно, объясни! Королева Эрин Гален, мать моих детей, лучшая сказочница Рованиона, позволяет себе изъясняться в таких выражениях! – И гений, парадоксов друг… Ну, ты сам такую выбрал, чего уж теперь… * Мерил была счастлива. Она шла и думала о том, что Ольва – лучшее, что произошло с ними всеми за последние сотни лет. Эта отважная человеческая девочка, со всеми её странностями, детьми и чудесными сказками.