Рядом с тобой.

Следующий год пролетел как одно мгновение: сначала всеобщая ненависть с осуждающими комментариями, вскоре на смену приходила поддержка друзей и близких, заканчивалось всё истериками Джиёна, его поцелуями и прикосновениями, ласками и стонами, а когда наступало спокойствие, мы работали над альбомом, потом снова истерика — и так по кругу. Но мы преодолели это время и на удивление всем недовольным и ненавидящим нас привезли в Корею награду с MTV Europe Music Awards. Наконец-то выйдя на сцену впятером и почувствовав всю поддержку, которую нам до сих пор дарили наши фанаты, мы решили ковать железо, пока горячо. Всё закрутилось вереницей событий вокруг нас: триумфальный альбом, мировой тур, и мы снова на вершине. Пять простых мальчишек, пашущих днём и ночью, стали Королями Азии. Но я попал по-крупному, я безнадёжно влюбился. Для практичного меня казалось таким глупым отдать своё сердце человеку, которому оно не нужно. Ведь он любит другого и иногда шепчет его имя, кончая от моих ласк. Я делал вид, что всё нормально и меня это вовсе не задевает, когда он, уставший и засыпающий на моей груди, шептал слова извинения. Но как же я устал быть заменой кого-то. Разве я недостоин быть с человеком, который считает меня единственным, который любит только меня одного и не представляет кого-то другого на моём месте? Я хотел, чтобы он любил меня, но раз такое невозможно, то стоит закончить это истязание себя прямо сейчас. Он ведь даже не представлял, что я чувствовал, когда он говорил о нём или когда его мечтательный взгляд надолго прирастал к Сынхёну, как переворачивалось моё сердце, а лёгкие отказывались качать воздух. Я бы и рад не смотреть, но мозг не позволял мне отвести глаз, как бы крича: «Смотри, Сынри, смотри очень внимательно. Вот как ты выглядишь со стороны! Вот на что ты обрекаешь себя! Ты делаешь лишь хуже, находясь рядом. Брось это всё, иди дальше. Не продлевай свою агонию». Но я никак не мог решиться, находя ещё больше причин не делать этого. Рядом с домом есть бар, я пару раз ходил туда, чтобы напиться до полной отключки, чтобы выкинуть из головы Джиёна и трахнуть какую-нибудь сучку в своей кабинке. В баре официантом работал красивый паренек лет восемнадцати. Он не строил глазки и не вертел призывно попой, но я почему-то был уверен, что он гей. Однажды трахая очередную девушку, в зеркальной стене я заметил, что он смотрел на меня... Не на девушку, не на секс в целом, его взгляд был прикован именно ко мне. Он прошёлся взглядом по моему телу и остановился на члене. Логично, что я должен был прервать это, но я вдруг почувствовал, как меня это нереально заводит, и я не то что не остановился, я, наоборот, устроил для него настоящее шоу, показывая, какой я отличный любовник. Поменяв темп, я двигался очень медленно, но глубоко, заставляя девушку умолять меня. Тогда я проявил благородство и сделал так, как просит дама, — входил очень быстро и до упора, даже уши закладывало от шлепков и её визга. Когда она кончила, я, чувствуя, что уже на подходе, опять прекратил движения, давая себе возможность успокоиться и сделать ещё один заход на бешеные скачки, прежде чем кончить красиво, хрипло простонав, зная, как это сейчас действует на паренька. Когда всё закончилось, я отправил девушку, дав ей немаленькие «чаевые», на что она улыбнулась и сказала, что это она мне должна сегодня заплатить, а не наоборот. Я усмехнулся и нажал на кнопку вызова официанта. Через минуту вошёл этот паренек и, стараясь не смотреть мне в глаза, спросил, чего я желаю. — Я хочу узнать, понравилось ли тебе то, что ты видел? — с улыбкой спросил я. Мальчик растерялся, и покраснел, опустив голову ещё ниже, и произнёс, заикаясь: — Простите меня, пожалуйста, я больше не буду! Честно! — я чувствовал, как он вот-вот расплачется. — Мне нельзя терять эту работу. Пожалуйста, не говорите ничего начальству, я сделаю всё, что угодно! — Эй, успокойся, я ничего не скажу. Я задал тебе вопрос, малыш, — перебил я его истерику. Я думал, что покраснеть ещё больше у него не получится, но ошибался. Джинхван — как было написано на его бейджике — стал буквально пунцовым, но на удивление ответил довольно уверенно: — Да, очень. Признаться, я был удивлён и заинтригован. — Настолько, что ты хотел бы оказаться на её месте? — провокационно спросил его. И он удивил меня своим ответом второй раз: — Да, думаю, что хотел бы, — ответил он и, замявшись, добавил: — Но я ещё никогда не занимался любовью, хён. Любовью? Маленький наивный мальчик. — Я не смогу предложить тебе свою любовь, но могу быть нежным в первый раз и по возможности сделать его безболезненным, котёнок. Котёнок. Почему-то хотелось называть его именно так. Он был совсем крошечным и таким милым, а ещё как-то по-особенному сексуальным, почти как Джиён. Белоснежная кожа, вздёрнутый носик, улыбающиеся глаза, как у Ёнбэ. Этот безумно красивый мальчишка доставал мне лишь до подбородка, хотя я был и не так высок. — Хорошо, хён , я хочу этого, но вы должны знать, что я знаю, кто вы, а также я буду проходить прослушивание в вашем агентстве. Мне бы не хотелось, чтобы вы думали, что я сплю с вами из-за этого. Поэтому должен предупредить сразу. — Хм, понятно, - это может быть проблемным, потому что ещё одни отношения в одной компании — это многовато и чревато последствиями. Но, с другой стороны, давно пора прекратить истязать себя любовью к Джи, тем более я думаю, что Сынхён ответил ему взаимностью. Стоит разобраться с этим в ближайшее время. — Хорошо, спасибо, что предупредил. Я не буду помогать тебе пройти, но если тебя возьмут, то ты сможешь обращаться ко мне, если вдруг возникнут проблемы, хорошо? — Я хорошо пою, хён. Думаю, меня возьмут, но я совсем низкий, — расстроенно сказал он. — Ты очень красивый, настоящий милашка, но это же YG, детка. У нас главное — это талант! Посмотри хотя бы на нашу группу. Айдолы? Серьёзно?! Иногда мне кажется, что мы похожи на бригаду какого-то завода, — смеясь, сказал я, и парень впервые открыто улыбнулся мне, заставив прибавить ещё один огромный плюс к его внешности. У него просто потрясающая улыбка. — Во сколько ты освободишься? — спросил я, возвращаясь к тому, с чего мы начали. — В восемь, но мне, наверное, нужно будет подготовиться, — опять застеснявшись, ответил он. — Да брось, я хочу просто погулять сегодня, — сказал я, потрепав его по голове. — Завтра суббота, у тебя выходной? — Да, суббота и воскресенье. — Хорошо, с кем ты живёшь? — Мы с ребятами снимаем комнату на четверых, поэтому у меня встретиться не получится, — опустив голову, сказал он, думаю, ему стало неудобно. — Перестань, я не собирался встречаться у тебя. Просто хочу знать, сможешь ли ты уйти на все выходные. И тебе нечего стесняться, я не помню, сколько раз спал на вокзале, когда только приехал в Сеул, — ответил я ему. — Хорошо, хён. Но почему на два дня? — Ты, конечно, сможешь ходить на следующий день, но лучше будет отлежаться. Да и по походке будет понятно, как ты провел субботу, — ответил я, вновь заставив его покраснеть. — Хорошо, запиши мой номер телефона и позвони, когда освободишься. Я живу в квартале отсюда, так что буду здесь довольно быстро. Я продиктовал ему номер и, расплатившись, ушёл, не забыв оставить щедрые чаевые. Было четыре часа, когда я пришёл домой. Сегодня на удивление все были в общежитии, даже женатый Дэсон, будущий отец семейства. — О, хёны все в сборе. Это не к добру! Это может закончиться плохо для самого милого, умного и красивого макнэ в этом мире, — сказал я и полез ко всем обниматься. Ёнбэ отстранил меня от себя и, демонстративно закрыв нос, прогундосил: — Айщ, этот ребенок! Ещё день, а он уже успел с кем-то перепихнуться. Скажи своей девушке, чтобы поменяла духи. — Ну, хён, поверь моему опыту, самый лучший секс — это спонтанный секс, — ответил я, взяв большое яблоко, и, демонстративно проведя по нему языком, откусил. — А утренний секс — это вообще космос, — продолжил я, смотря уже в глаза Джиёну. Он закусил губу и с нежностью родителя смотрел на расшалившееся дитя. — Фу!!! Извращенец! — закричал Ёнбэ под смех остальных. — Джи, это ты виноват, это ты воспитал его таким! Надо запретить ему выходить из дома без менеджера! — И это я ещё извращенец, хён? Мой менеджер не настолько красив, чтобы взять его третьим в свои потрахушки, — смеясь, ответил я, выходя из кухни под шокированным взглядом Ёнбэ и диким ржачем остальных.