Тёмные воды

Добраться до спальни София не успела. Её перехватил начинавший казаться уже вездесущим Снейп: – Мисс Гринграсс? Директор хочет поговорить с вами. Идёмте. Дамблдор встретил девушку, сидя в кресле у камина, в котором ярко пылал огонь. – Добрый вечер, мисс Мракс, – приветствовал он её. – Добрый вечер, сэр. – Присядьте, – указал Дамблдор на пуфик рядом с собой. – Здесь, у огня, теплее. Хотите лимонную дольку в сахаре? София отрицательно замотала головой. – Шоколадушку? Сахарное перо? Нет? Жаль. Мне сладкое всегда помогает пережить плохую погоду и неприятности, – Дамблдор забросил конфету в рот. – Мисс Мракс, могу я поинтересоваться, как вы поживаете? Ну не рассказывать же ему правду? София решила обойтись банальным: – Спасибо, сэр, хорошо. Хотя на душе сделалось мерзко при воспоминании о приступах боли у Снейпа и Драко, о поведении последнего и о том, что ещё предстоит объясняться с Панси. Наклонившись, старый волшебник подбросил поленьев в камин. Самых обычных поленьев. Дрова – они и в Африке дрова. А ведь, наверное, мог бы при желании соорудить нечто магическое? Грандиозное? Но не счёл нужным. – - Кэти Белл должна была умереть, – медленно проговорил директор, снова откидываясь на спинку кресла. – У неё не было шансов выжить после того, как она коснулась ожерелья. Но она жива. И даже идет на поправку. Руки директора, одна обтянутая морщинами, другая – тёмной перчаткой, безвольно покоились на коленях, скрытых под длинной мантией. – Полагаю, мисс Мракс, вы не намерены предавать гласности, кому девушка обязана чудесным спасением? – Если честно, сэр, я и сама не уверена, причастна ли я к этому? Даже если я и повлияла на какие-то магические процессы, истинная подоплека происходящего известна мне не больше, чем самой Кэтти. – Все Мраксы, без исключения, обладали огромной силой, – вздохнул Дамблдор. – Жаль, мало кто из них пытался применить этот дар во благо. Тьма, такая же часть этого мира, как и Свет. Она может не только пугать, но и давать отдохновение, приносить сны, красоту, наслаждение. В то же время Свет способен палить, сжигать или ранить. Тьма и Свет не тождественны понятиям Добра и Зла. Черное и белое всего лишь краски. Я пришёл к выводу, что Темный Дар при желании своего хозяина может так же верно служить Добру, как и Светлый. Выбор всегда остаётся за самим человеком. Дамблдор на мгновение умолк, баюкая затянутую в перчатку руку. – А теперь, могу я задать вам несколько вопросов, София? Что вы видели в тот день, когда прокляли Кэти Белл? – Густую тень… тень, похожую на туман чёрного цвета. Он окружил Кэтти, словно бы пытаясь просочиться в её тело, как вода в песок… Дамблдор внимательно слушал: – Вы увидели тень – и?... – И представила, будто темнота не может пройти сквозь невидимое препятствие…или нет, я велела ей… не знаю, как я это сделала! Все происходило слишком быстро; задумываться и анализировать не было времени. Дамблдор, устремив взгляд в камин, наблюдал за огнём; за тем, как языки пламени то поднимаются, то опадают, танцуя на углях. – В свете последних событий, я склонен думать, что ошибся насчёт намерений Василисы. Сила, заключенная в вас… – директор улыбнулся. – Вы ведь сами не осознаете редкость доставшегося вам дара? – Я некромант. Это я знаю. И знаю, что могу повелевать мёртвыми и тем, что так или иначе связано в человеческом сознании со смертью. Дамблдор покачал головой. – Эта способность лишь маленькая толика ваших возможностей, мисс Мракс. При желании и некотором, назовём это творческим подходом, ваш дар способен создавать новые виды нежити или порабощать души умерших, не давая им покинуть этот мир. Во власти некроманта вампиры, инферналы, оборотни – все твари, питающиеся человеческой плотью и кровью. – Мне всё это неинтересно, – призналась София. И она не кривила душой. После воскрешения, или как там назвать этот процесс в Тайной Комнате, ей совсем не хотелось повторять ничего подобного. София с облегчением вздохнула, когда Дамблдор, сменив тему, поинтересовался: – Вы уже знаете, где проведёте рождественские каникулы? – Нет, сэр. Не знаю. – София, могу я попросить вас об одолжении? – Конечно. – Не составите ли вы нам, мне и мистеру Поттеру, компанию в путешествии, в которое я планирую поехать? Это ненадолго. Всего на несколько дней. – Как вам будет угодно, сэр. – Как мне будет угодно, – задумчиво повторил Дамблдор. – Я буду вам очень признателен. А теперь, уже поздно. Разрешите пожелать вам приятных снов? – Не возражаю, – улыбнулась София. – И вам спокойной ночи, сэр. С тех пор, как Софии исполнилось пять, она перестала пугаться темноты, но переходы, лестницы, залы Хогвартса её пугали. Замку не нравилась София. Как и слизеринцы, он был вынужден терпеть её присутствие, но делал это с трудом. Когда проход в гостиную Слизерина закрылся, София вздохнула с облегчением, как будто заперла дверь на замок, придя с улицы поздним вечером. Против её ожиданий, гостиная не пустовала. В ней звучали голоса. Снейп и Малфой так увлеченно беседовали, что не заметили появления третьего лица. Профессор сидел в кресле. Угловатые, костистые запястья свисали с подлокотников, белея в зеленоватом полумраке. Малфой примостился у ног зельевара, фамильярно положив белокурую голову учителю на колени. София, притаившись за колонной с любопытством прислушалась к их разговору. – Какую внутреннюю проблему вы пытаетесь решить предложенным вами радикальным способом? – с ленивой насмешливостью цедил зельевар. – Проблему телесной подготовки к неизбежному знакомству с методами Тёмного Лорда. Из всех возможных кандидатов на роль учителя я без колебаний выбираю вас. В голосе Малфоя отсутствовали привычные капризные интонации. Он звучал до обречённости грустно. – Я не до конца понял, простите, за что мне оказана сия сомнительная честь? – насмешливо приподнял брови зельевар. Драко отбросил длинную челку с глаз: – Уверен, вы лучше, чем Мальсибер, Скабиор или Кэрроу. Я уж промолчу о Грейбеке. Пальцы профессора пробежались по светлым кудрям юноши. В этом жесте одинаково можно было усмотреть как отеческую нежность, так и затаённую страстность. – Не вижу смысла это обсуждать, Драко. – А я вижу! – упрямо заявил Малфой. – Тёмный Лорд недвусмысленно дал понять, как именно он намерен поквитаться со мной. Раз уж это неизбежно, я бы предпочёл выбирать карателей сам. – Никто не предоставит вам подобного права, потому что выбор – это непозволительная роскошь. Малфой уткнулся лбом в темную обивку кресла и застонал. Что могло его мучить до такой степени? И о чём они говорили со Снейпом? София, опасаясь услышать что-нибудь ещё, тихонько прокралась обратно к двери и вернулась, топая, как слон. – Мисс Гринграсс? – сощурился Снейп. – Ещё не спите? – Я только что вернулась после разговора с директором. Вы же сами велели мне пойти к нему. – Я помню, – кивнул Снейп. – Уже поздно. Извольте ложиться спать. – Да, сэр, – холодно кивнула София. В спальне царил полумрак и зловещая тишина. Кровать Паркинсон пустовала. А вот дверь в ванную оказалась подозрительно приоткрытой… – Панси? – позвала София. – Панси!.. Ты в порядке? Она уже знала, что нет. Не могла Панси плавать полтора часа подряд. София рывком дернула дверь на себя уже приготовившись увидеть нечто страшное, но всё равно отчаянно надеясь ошибиться. Кровь была повсюду – на кафеле, на бортиках ванны. Словно багряная змея выползала из ран на запястьях, похожих на жадно открытые рты. Кровь собралась в маслянистые лужицы на полу, запачкала палочку, лежавшую рядом с безвольно раскрытой ладонью. Первым побуждением Софии было завизжать, отчаянно и звонко, но мысль о том, что если Панси ещё жива, то её поступок лучше не предавать широкой огласке, заставил держать рот на замке. Подавляя подступающую тошноту, София бросилась обратно в гостиную, молясь про себя, чтобы декан ещё не ушел. – Мистер Снейп! – Что ещё такое, Гринграсс?! – зло сверкнул глазами Драко Малфой, оборачиваясь. – Почему ты никак не угомонишься?! – Панси, она… идите скорее профессор! Она… Наверное, вид у неё Софии был совсем дикий, потому что оба, и учитель, и ученик, мгновенно сорвались с мест. Драко все-таки оказался на полшага впереди учителя. – Мерлин, Панси!.. Упав на колени рядом с прислонившейся к бортику ванны подругой, он губами прижался к её шее, целуя и одновременно стараясь почувствовать биение пульса. – Она не дышит! Профессор! – взмолился Драко. – Сделайте же что-нибудь! Подхватив девушку на руки, декан стремительно вышел, почти выбежал из спальни. Драко последовал за ним. София понимала, что её присутствие не требуется. Да и откровенно говоря, ей было страшно идти с ними. Вдруг Паркинсон умрёт? Оставаясь здесь и не видя бескровного, как у восковой куклы, лица слизеринки, надеяться на благополучный исход было легче. Время шло. Часы показывали сначала половина второго, потом половина третьего. София старательно вымыла ванну, оттёрла кровь. Если Панси выживет, ничто не должно напоминать о её безумном поступке. Когда стрелки часов приблизились к четырем утра, София почувствовала апатию. Неужели Панси умерла? Вот так глупо? Разве можно лишать себя жизни только из-за того, что кто-то тебя не любит? Чего больше в этом поступке – слабости или глупости? Да и какая разница? Всё равно страшно. – Астория? София вздрогнула, очнувшись от полудрёмы, в которую не заметила, как провалилась. – Драко?.. Как Панси?! Малфой выглядел прозрачным и бескровным, как вурдалак, за ночь не нашёдший ни одной жертвы. – Она жива, Драко?! Жива?.. Не думая, что делает, София схватилась за рукав его мантии. Малфой посмотрел на её руки и пальцы Софии разжались сами собой. – Жива. – Слава богу! На сей раз усмешка Малфоя была едва заметной: – Я бы сказал: «Слава мистеру Снейпу». – Какая кошмарная ночь, – устало потёрла виски София. – Ты с ума сошёл, Малфой? Почему ты так себя повёл? Ты же знаешь Панси лучше других. Не можешь не знать, как много для неё значишь? Это было жестоко и бессердечно. Зачем ты так? А если бы она сегодня умерла? – Нужно же было как-то сообщить ей о нашей с тобой помолвке, –едва уловимо пожал он плечами. – Но не так же! – всплеснула руками София. Драко вскинул голову, словно хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. Несколько секунд он смотрел на Софию, потом отвёл взгляд. София видела, как быстро бьётся жилка у него на горле. В полумраке глаза слизеринца казались серебряными, а тени под ними придавали ему странно одухотворённый вид. Неловкая тягостная пауза грозила затянуться. – Уже поздно, – тихо сказала София. –Я думаю, мистер Малфой, вам лучше уйти. Ей послышалось или он действительно тихо вздохнул в ответ? Дверь вскоре закрылась. София осталась одна.