Тёмные воды

София то теряла сознание, то вновь приходила в себя. Она нечётко воспринимала анфиладу погруженных во мрак коридоров и переходов, похожих на темницу. В памяти остался резковатый запах, исходящий от мантии Люциуса — не одеколон, скорее какие-то травы или химические ингредиенты. Источник света находился за спиной лорда Малфоя видимо, профессор Снейп следовал за ними с палочкой и пресловутым Люмосом. Потом наступил очередной провал. Когда София вновь открыла глаза, оказалось, что она лежит на столе. Рядом, в прозрачных колбах пузырились жидкие составы, но огня, поддерживающего температуру, не было видно. Сосредоточенное лицо профессора Снейпа выступало из мрака, покрытое испариной:  — Было сломано два ребра, — констатировал он, вытирая руки о белоснежную салфетку. — Теперь, когда я это поправил, остались лишь переохлаждение, переутомление и общий упадок сил. Для жизни это не опасно.  — Мерлин, Северус! — голос Люциуса звенел от раздражения. — Как она могла там оказаться?! Не представляю, чтобы сделал бы Лорд с моей семьёй, если бы выяснил, что его драгоценная грязнокровка…  — Осторожней, — предупредил Снейп.  — …если бы девушка погибла, — понизив голос, поправился Малфой-старший. — Мы и так кругом в немилости. Если бы не Белла, нас, скорее всего, пустили бы на корм Нагини следом за Чарити… О! Вы пришли в себя, мисс Мракс? Как вы себя чувствуете? — совсем другим тоном заговорил Люциус. Осунувшееся лицо Снейпа казалось строже, чем обычно: — Вас не было трое суток, мисс. Мы все подумали, что вы сбежали. — Я говорил вам, что она не могла покинуть территорию Малфой-мэнора без моего ведома! — возразил Люциус. — Как вас угораздило попасть в Подземелья? — профессор Снейп протянул Софии стакан, заполненный неприятно пахнущей жидкостью. — Пейте! Это придаст вам сил. Не успела София выпить предложенное ей зелье, как дверь резко распахнулась и шурша длинными юбками влетела Белла. За ней попятам следовал Драко.  — Мне доложили, что она чуть не сгинула в ваших фамильных катакомбах, Люциус! Как такое могло случиться? Почти визгливые нотки, звучащие в её в голосе, заставили Малфоев поморщиться. Снейп сохранил бесстрастную мину: — Мы как раз собирались это выяснить. Белла поспешила отвести от Софии взгляд, устремив его на Снейпа:  — Она знает? ..  — Знаю – что? — попыталась сесть София. Белла, не слушая, продолжала:  — Господина оповестили о том, что Астория нашлась. Он скоро будет здесь. Так что позаботьтесь о том, чтобы она была в состоянии поддерживать беседу. София заметила, как Люциус с сыном обменялись быстрыми многозначительными взглядами. После чего Драко подошел к Софии и помог ей аппорировать в её комнату. — Мы же договорились, что ты дождешься меня, — укоризненно вздохнул Малфой. –Почему ты ушла?  — Не догадываешься, кто поспособствовал этому? — свистящим шепотом осведомилась София. – Кто? Как и Белла, Драко предпочитал не смотреть Софии в глаза.  — Твоя Паркинсон. Она хотела убить меня. Драко остался к новости на удивление равнодушным. Как будто она не стоила особого внимания. — Я никогда не был о Панси хорошего мнения, — только и сказал он.  — И это всё, что ты скажешь? — охнула возмущенная София. Драко облизал сухие губы, по-прежнему предпочитая глядеть в пол:  — Мы вернёмся к этому разговору чуть позже, — сказал он, рисуя круги большим пальцем правой руки на ладони левой. — К разговору о Панси — я имею ввиду. Сейчас я… у меня для тебя есть одна… — он замолчал, судорожно глотнув. — Я должен тебе сказать. Уж лучше я, чем кто-нибудь другой. Он что, пьян? За все время их знакомства София не могла припомнить случая, когда бы Драко запинался, подбирая слова. — Прости.  — За что? Дыхание Софии невольно учащалось. — За то, что я сейчас скажу. София заметила, как несколько раз дернулся кадык у него на шее. — Мы думали, что ты узнала и потому сбежала… – О, Господи! Узнала – что?! — Когда мы расстались с тобой, ты помнишь, меня вызвал Тёмный Лорд. Он сообщил, что… — Драко вытер пот со лба. — Твои родители мертвы. София в ужасе смотрела на Малфоя:  — Мертвы? –почти беззвучно повторила она. — Как — мертвы?! Она в немом ужасе смотрела на вестника постигшего её несчастия. – Нет! — коротко, судорожно всхлипнула София, помотав головой. – Нет! Страшно. Настолько страшно, что не воспринимается. Есть то, во что по-настоящему не веришь. Что не поддается разуму. Мертвы? Её родители? Тут какая-то ошибка! Так не может быть. Так не бывает. Почему-то перед глазами встал образ оленя с застрявшей в теле стрелой. Олень ломится через кусты широкими прыжками, уходя от охотничьей своры. И не понимает, дурашка, что даже если удастся удрать, от смерти всё равно не уйти. Отвернувшись от Драко София спрятала лицо в ладонях, сгорбившись, сжалась в комок. Замерла, как цыпленок перед коршуном. Если не шевельнуться, может быть, хищная тень пройдет мимо? — София? Она почувствовала, как юноша обнимает её со спины, прижимая к себе:  — Держись, пожалуйста. Не ломайся. Ты нужна мне. Но ни его горячий шепот, ни дыхание, ни прикосновение горячих рук не способны были согреть её сейчас. — Это Грейбек? — неужели этот злой, каркающий, ломкий голос, принадлежит ей? — Скажи мне правду: это он? Он убил моих родителей?  — Я не знаю.  — Драко! Тень усталости омрачила его лицо:  — Я не знаю. Я…я не уверен. Я был там… там, где вы живёте. Меня заставили тебя ждать. Сама-Знаешь-Кто считал, что рано или поздно ты появишься. Я видел их. Травмы, повлекшие смерть, очень похожи на естественные. Но, если честно, это мог быть и Грейбэк. Он отлично заметает следы. И это не в первый раз. София, оглушенная, опустилась на кровать, зажимая руки коленями и устремляя взгляд в одну точку. Её мать… Её отец… Её жизнь… Кап. Кап. Кап. Тёмная, солёная вода. Она на дне. На самом дне. Всё разлетелось вдребезги, на маленькие кусочки. В глубине сердца весь страшный год жила маленькая надежда: пройдя тысячи дорог и опасностей, вывернув душу наизнанку, она вернётся домой к своим, увидит их. В мире магглов всё останется по-прежнему, не будет отголосков проклятых магических войн. Родители никогда не узнают, в каком кошмаре жила их единственная дочь. Для них Темный Лорд Волдеморт останется пугалом из детской иностранной сказочки. Кап. Кап. Кап. По капельке стекают черные воды зла… Кап. Кап. Кап. Она больше не увидит их никогда… Такого не может быть. Никогда? Это так долго! Всю жизнь прожить без любимых глаз? Не слышать родного голоса? Не ощутить тепла дорогой руки? Теперь облака между нами С тобой не поговорить. Ты знаешь, как больно, мама Одной по земле бродить? Как холодно и одиноко? Как страшно решать одной? А мне бы лишь на мгновение Услышать бы голос твой… Что-то огромное, несоразмерно огромное поднималось и падало, падало камнем. Цунами, сметающим все на пути. Делая равно ненужным прошлое и будущее. Черное настолько, что в такой тьме свет не живёт. Уж лучше бы ей не выбираться из Подземелья! Мама! Мамочка! Не уходи! Не оставляй меня в мире одну! Мама… «Ты хотела жить? — вопрошал внутренний голос, захлебываясь безумным хохотом. Ну так живи!».  — Вот оно… — София не осознавала, что говорит вслух. — Самое страшное. Оно приходит тогда, когда думаешь, что всё осталось позади… Из тела словно вырвали позвоночник. Сердце раздувалось от хлынувшей в него крови. — Ненавижу! Ненавижу вас! Всех! Сатанинское отродье, будьте вы все прокляты!!!  — Тише! Драко попытался зажать ей рот ладонью, но София вырвалась.  — Боишься, что Волдеморт убьет меня? Плевать! Мне не дорога моя жизнь! Да нет! Что я говорю? Ты же не способен бояться за кого-то другого — ты боишься только за себя! У тебя насчет меня очередное поручение? Не об этом ли вы условились с твоим папочкой?!  — София, успокойся…  — София? Ну, надо же? Ты, никак, имя моё запомнил?! А где твоё знаменито-шипящее «Гринграсс»?  — Пусть будет Гринграсс, если тебе так хочется. Я понимаю…  — Понимаешь?! Понимаешь?! — исступленно засмеялась София. — Да ни хрена ты не понимаешь!  — Не кричи, пожалуйста. Он и без того очень зол. Ты не представляешь, в какой он был ярости…  — Я не боюсь Волдеморта!  — Ты просто никогда не попадала ему под горячую руку, поэтому просто не знаешь, о чем говоришь. Его стоит бояться. Уж поверь мне. Руки Драко, такие же ледяные, как у неё, удерживали, не давая бежать. Удерживали от того, чтобы вдребезги разбить всё, до чего дотянешься. София продолжала вырываться, сама не до конца понимая, зачем. — Мне не за что держаться. Мне нечем дышать. У меня ничего нет! Ни-че-го! — молотила она его кулачками. — Ни семьи. Ни Родины. Ни будущего. Ни друзей. Зачем мне жить? Я совсем одна! ..  — Ты не одна, — страстно возразил Драко, до боли сжимая в объятиях. — Я с тобой. Я всегда был и буду рядом. Нерушимая Клятва тому причина или нет, но мы связаны накрепко, неразрывно. За последние дни я понял: мне не нужен мир, в котором тебя нет. Я не стану говорить тебе: «Люблю». Все эти признания, как маггловская елочная дешёвая мишура. Но ты нужна мне. И я хочу, чтобы ты это знала. На его ладони сверкнуло серебряное кольцо, изображающее спящего дракона, пожирающего свой хвост.  — Что это? — моргнула София.  — Обручальное кольцо.  — Драко, прошу тебя, не сейчас…  — Именно сейчас. — Драко…  — Это кольцо Малфои из века в век надевали на палец своим избранницам. Фамильная магия рода станет беречь тебя, и ты будешь знать, что не одна, что у тебя есть семья. Дай руку, — попросил он. – Нет, не эту. В Англии обручальные кольца носят на левой. «А в России — на правой» — с тоской подумала София. Безымянный палец левой руки украсило массивное старинное украшение. Глаза ювелирного дракона горели зелёными яркими вкраплениями изумрудов, подсвеченными магией. Драко ласково погладил девушку по волосам. — Их успели похоронить? — София старалась удержать слезы, но они лились. Лились мягким бальзамом.  — Отец и Долохов отдали последние почести той, в ком, несмотря на отсутствие магии, текла кровь гордого Слизерина. Мы похоронили её по вашим обычаям. — Я так скучала по ним. Но даже на похороны не попала. Драко молчал. Какими словами можно унять боль человека, потерявшего самое дорогое? Драко резко, со свистом втянул в себя воздух: София окинула его недоумевающим взглядом.  — Мерлин! — схватился молодой человек за руку, шипя от боли. — Темный Лорд! Он вызывает нас к себе. *** Волдеморт задумчиво смотрел в окно, заложив руки за спину. Рядом, словно верная собака, сторожила Белла, темная, невысокая и тонкая, как тростинка, но производящая впечатление чего-то грозного и внушительного. У камина замерла Нарцисса. При появлении молодых людей Волдеморт обернулся:  — Рад узнать, что ты не делала попытки предать меня, — обратился он к Софии. София только представить могла, каким страшным был бы гнев этого чудовища. Даже теперь, выяснив, что София не виновна, он продолжал сердиться.  — Мои родители, — подала голос она, — они погибли в автокатастрофе? Алые глаза сузились:  — Как всегда не доверяешь мне, дорогая племянница? Я соболезную твоему горю и сожалею о происшедшем, но уверен, что случившееся — лишь несчастный случай. Грейбэк выполнял моё поручение совсем в другом месте, он не невиновен. Однако, если ты так хочешь, я готов отдать тебе моего волка. Делай с ним, что пожелаешь.  — Как вы можете так поступать с ним, если уверены в его невиновности? Волдеморт ухмыльнулся своей дьявольской улыбкой: — Всегда приходится жертвовать кем-то ради кого-то. Из вас двоих ты мне нужнее. Софию передёрнуло от отвращения.