Кексы на ночь

      Нацуки готовит кексы. Кухню окутал лёгкий запах гари и чего-то непередаваемо отвратительного, чего вообще не должно быть в них. Нацуки улыбается, поправляет очки и обтряхивает руки об оранжевый фартук. Из колонок льётся мягкий джаз без резких интервальных скачков, трезвучия и аккорды светлые, мажорные. Синомия, в один голос с фортепиано, мурлыкает под нос мелодию из динамиков и доделывает последние штрихи, посыпая сомнительную выпечку добрым слоем сахарной пудры через ситечко.       «Вот и готово~ Сё-тяну должно понравиться», — кивает сам себе скрипач, даже не вспоминая прошлые неудачные дегустации.       Когда в дверной скважине звенит связка ключей, на часах тикает половина десятого вечера. Сё заглядывает в гостиную и идёт в спальню за пледом — его благоверный вновь придремал за просмотром новостей. Пара легких движений и Нацуки завёрнут в клетчатый плед надёжно, ведь спит он крепко, тихонько сопя и редко вздыхая на глубоком выдохе. Курусу идёт на кухню, и тёмный электрический чайник начинает потихоньку шуршать. На столе, в плетёной корзинке, лежит выпечка, ядрёно сдобренная пудрой. Сё берёт одну ближайшую к нему сдобу, крутит в пальцах, сверлит пристальным взглядом, но на вид кекс, как кекс — не разберёшь какие сюрпризы ждут. Юноша щурится, откусывает кусочек с краю и вздрагивает — он комом встает в горле, и студент с усилием проглатывает его, позеленев.       Там брокколи. Чертовы брокколи. Как вообще можно было додуматься сделать их начинкой?!       Его пробивает на беззвучный хохот, и он держится за живот то ли от смеха, то ли кулинарный оксюморон уже аукается в желудке.       «Хорошо, хоть не с табаско, как неделю назад».       С доброй усмешкой Сё качает головой, забавным воспоминаниям прошлой субботы, достаёт из рюкзака пачку шоколадного овсяного печенья и высыпает в другую найденную пиалу, а кулинарный шедевр собирает в прозрачный пакет. Чайник вскипает и светловолосый готовит два кофе: с корицей себе, с молоком для благоверного и идёт в гостиную, где Синомия уже заспанно потирает глаза.       — С возвращением, — Нацуки принимает кружку с Пиё-тян и отхлёбывает кофе, прикрыв глаза. Сё приподнимает уголки губ в улыбке, кивает и в полнейшей тишине сбегает на кухню ещё раз за печеньем.       — Я кексы приготовил, — словно невзначай роняет скрипач, пробуя печенье и отмечая, что оно приятно тает во рту.       — Я видел.       — И как тебе? — прищурившись, спрашивает зеленоглазый, вновь прихлёбывая из кружки.       — Понравились, — не моргнув и глазом, не выдаёт правду Сё, сёрбая напиток и понимая, что он успокаивает его лучше, чем тёплое молоко.       — Правда?       — Ну, брокколи это полезно, хоть и необычно… для кекса, — с плохо скрытыми смешками говорит Курусу, и на последних словах его глаз дергается. Раздается еще один смешок от Нацуки, и они дружно булькают-хихикают в свои кружки.       — Врунишка, — отсмеявшись, стреляет лукавым лесным взглядом Нацуки и ставит красную кружку на подставку, — если тебе не…       — Мне всё понравилось, только давай мы в следующий раз приготовим их вместе по обыкновенному рецепту? Хорошо?       — Хорошо, Сё-тян, — улыбчиво кивает скрипач, примечая уход от темы в другое русло. Они прижимаются теснее друг к другу и — Сё накрывает их пледом — так они и дремлют на гостином диване. Только посередине ночи проснувшийся Нацуки переносит пушинку-Сё в спальню и вплывает под одеяло, обнимая его со спины.       Завтрашний день обещал быть тяжелым, но что только не вытерпишь ради кексов в первый раз приготовленных вместе?