До встречи дома.

Она спит, впервые за долгое крепким здоровым сном. Не прислушивается к детскому сопенью и скрипам старых провисших половиц. Не вслушивается в каждый стук ветки о стекло, шум насекомых на алее и потертой двери, которая день изо дня пропускает одних и тех же лиц. *** Мередит спешит на работу, подгоняя малышку Золу, которая хрупкой ручкой хватает маленькую ладошку брата. Младенец мирно спит в коляске, на удивление спокойный в последнее время. Частенько в дом все еще по-хозяйски входит Алекс, спрятав за спиной сладкие подарки детишкам и прихватив бутылочку пива их мамаше. У него новый дом, в каком-то смысле новая жизнь, и, казалось бы, все хорошо. Но чего-то не хватает ему, и вот он в очередной раз стучится в дверное стекло, с теплой улыбкой вспоминая, как он сам когда-то,ворча и причитая, ворочал ключом в замочной скважине по ту сторону двери. Иногда приходит Амелия, она все еще изредка бросает косые взгляды на Мередит, но старые обиды уже забыты. Они - большая часть малой семьи, почти единственное, что осталось друг у друга, поэтому ненависть и презрение - непозволительные чувства, которые не должны вытеснять семейные привязанности. Однажды заскочил Вебер, чтобы повидаться после долгого путешествия со своей новоиспеченной женой. Кажется, они хорошо уживаются вместе, ладят, идут на компромиссы, пытаясь исключить любую угрозу раскола и укрепить брак, хотя прочнее уже некуда. Миранда с мужем и Кэлли с ребенком изредка забегают наведать давнюю подругу. После всего пережитого, по прошествии нескольких лет со дня смерти Дерека каждому хочется быть ближе к остальным. Каждый понимает, насколько несправедлива бывает жизнь. Каждый знает, что даже врач, спасший сотни или даже тысячи жизней, на следующий день может сам оказаться на операционном столе. Слишком сильно им знакомо это ощущение. Если ты спасал людей, не факт, что спасут тебя. *** Мередит спит, запутавшись в одеяле. Она негромко мило храпит, словно игрушечный паровозик тихо проносится по пластиковым рельсам, сопя первым вагончиком. Забавно. Она отрицала это в последние ночи, проведенные с Дереком, но она,действительно, храпит. Сейчас это неважно. Она видит чудный сон, который за несколько лет успела заучить наизусть. Но теперь что-то изменилось. Впервые краски в ее сознании такие яркие и четкие. Глубокий сон, так цепко охвативший ее, постепенно вводит женщину в мир фантазий, которым вряд ли суждено сбыться. Шурша обувью по траве, вдоль холма, украшенного свечами, шагает мужчина. Темные недлинные волосы, все такие же ухоженные, сейчас колышутся ветром, теребятся и будто перешептываются между собой. Мередит тихо ступает за ним, она не торопится, хочет продлить каждое мгновенье и каждое ощущение: взгляд ласкает слабое освещение более, чем десятка свечек, свежий ветерок нежно проникает в легкие, а в нежную кожу стоп впиваются маленькие отростки травы, которые расслабляют и придают ложное ощущение реальности. - Дерек, ты вновь здесь. - Тихо произносит она, когда утыкается в спину любимого мужчины. Дерек медленно оборачивается и заключает в объятия жену. - Пять часов утра. Наше время. - Его голос немного расплывчатый и невнятный, но в нем все еще слышатся знакомые веселые нотки. Мередит гложет едкий привкус ностальгии, которая на пару секунд лишает женщину дара речи. За окном уже темно, яркие красно-синие огни прорываются сквозь вечернюю черноту, пробуждая самые ужасные опасения. Стук в дверь, заученные слова сожаления, смерть мозга мужа - все эти образы вновь на несколько секунд обезоруживают ее, но женщина пытается взять себя в руки. - Пять часов... Не мог выбрать другое время? Цифра пять в свете последних лет явно не в списке любимых. - С легкой улыбкой произносит она и как можно сильнее прижимается к телу мужчины. Тот задумчиво хмурится, целуя полюбившийся теплый лоб. Его свежая щетина покалывает кожу Мередит, которая закрывает глаза, вдыхая до боли знакомый запах одеколона. - Послушай. Ты должна привыкнуть, в этом времени- пять утра, пять вечера - в этой цифре нет ничего особенного. Это просто цифра, на которой не стоит зацикливаться. Разве что, мы когда-то хотели пять детей. - Вновь бодро и озорливо заявляет он, заключая меж пальцами прядку темных волос жены. Она больше не красится в блондинку, ее настоящий густой темный цвет уже давно проступил и вытеснил легкие светлые тона. - Не мы, а ты. Я бы сошла с ума с пятью детьми. - Поправляет Мередит и разворачивается, ожидая зрелища. - Сейчас. - Сейчас. - Еле слышно повторяет он, сопровождая слово коротким смешком. Он заботливо улыбается, задерживая руки на талии жены, когда начинается нечто привычное, но вместе с тем не менее удивительное. Свечки, поддуваемые слабым ветерком, начинают отбрасывать причудливые длинные тени, которые тянутся к небесам, обволакивая близ лежащее пространство. Из земли ползут маленькие деревяшки, строясь в ряд, они замирают на положенном им месте. - Вот уже три года мы отстраиваем дом в моем воображении. Каждый раз заново. Зачем? - Пытливо спрашивает женщина, медленно переводя любопытствующий взгляд с недостроенного дома на мужа. - Пойдем. - Дерек рукой интригующе манит ее за собой, а сам проходит внутрь дома, где уже успели отстроиться сами по себе фундамент и полы. - Ты помнишь, как мы планировали комнаты? - Да. - Поддаваясь легкой ностальгии, отвечает женщина и останавливается, подперев руками бока. - И ты сейчас стоишь прямо в гостиной с камином и диваном. - Где мы хотели поставить диван? - Задает вопрос Дерек. Он знает место дивана или любой другой мебели. Они уже сотню раз проигрывали расстановку в доме, когда планировали стройку - все заранее продумали. Но мужчина все же задает вопрос, чтобы не рушить повторяющуюся из ночи в ночь композицию сна. - Шаг влево. - Наигранно закатывая глаза, отвечает Мередит. Она скрещивает руки на груди, наблюдая за тем, как ее муж садится на голый пол. - Мне кажется, или здесь немного жестковато? Не поможешь разобраться? - Дерек негромко хлопает ладошкой по полу рядом с собой. Мередит, тихо посмеиваясь, садится рядом, ненадолго замерев, а затем ложится на спину, облокачиваясь головой о ноги мужа. Тот одной рукой ласково переплетает пальцы с волосами женщины. Она чувствует, как его пальцы касаются кожи ее головы. Другой рукой Дерек обхватывает ладонь Мередит и направляет глаза к небу. Женщина следует его примеру. Их взору представляется густо синее полотно, усыпанное ярко-золотистыми гвоздиками, затмеваемыми лишь узким полукругом, неровным изнутри. Кажется, будто маленький ангелок, свесив пухленькие ножки, присел отдохнуть на месяце. Сейчас немного посидит и помчится дальше. А где-то в дали городские фонарики рассыпались по небу, будто бусинки, скрепленные невидимой ниткой, переваливаясь и играя разноцветными огоньками во мраке. - Ты не должна позволять нашим детям забывать их дом. - Внезапно прервал молчание Дерек. Сощурив глаза, он внимательно осмотрел черты лица жены: она стареет с годами, но прекрасна, как и в их первую встречу. Морщинки на лице придают лицу вдумчивость и зрелость, но блеск в глазах по-прежнему озорной, как у ребенка, а улыбка - по-детски счастливая. - Не позволю. - Тихо заверяет она мужа, но, поймав его взгляд, понимает, что такого ответа ему явно недостаточно. - Если Зоуи захочет узнать больше о своей родине, не препятствуй ей. Если наши дети захотят услышать о своих бабушках, дедушках или тетях - расскажи. Я хочу, чтобы они знали свою историю, нашу историю. - Он замолкает и нервно сглатывает, осматривая окрестности дома. - Даже когда они разъедутся, заведут свои семьи, будут отчитывать своих детей так, как это делали мы - я хочу, чтобы они знали, что где-то на зеленом холме Сиэтла есть дом, который всегда будет их ждать, потому что без них этот дом - лишь дрова для большого костра. - Он махает рукой вокруг себя, окидывая взглядом дом. - Ты ведь знаешь, я его продала и переехала в старый дом. - Пытаясь сказать это как можно веселее, Мередит одаривает Дерека легкой улыбкой. - Неважно, где ты живешь. Неважно, где будут жить наши дети. Они все равно увидят это место вновь. Не сейчас, через много десятков лет. Я буду ждать их здесь, и, когда наступит время, я встречу их здесь. - Дерек глубоко вдохнул свежий ночной воздух и, аккуратно отстранившись от жены, привстал, затем помог подняться любимой. - Только пусть не торопятся встретиться со мной, сначала они должны стать величайшими хирургами в третьем поколении и спасти кучу жизней. Ну, если они захотят. - Весело добавляет мужчина и отворачивается от женщины. Его лица теперь не видно, но что-то тоскливое просачивается в тоне Дерека. - Это ведь твой последний раз? Ты ведь больше не придешь? - Пытаясь быть собранной, спрашивает Мередит. Она уже свыклась с мыслью о том, что Дерек- лишь плод ее ночного воображения, он нереален уже несколько лет. Лишь потертые, соленые от слез фотографии, клятва на маленьком квадратном стикере и почетная фамилия Шепард в паспорте Мередит напоминают о том, что он когда-то был жив. Сейчас все по-другому, что-то изменилось в этом сне впервые за несколько лет. - В следующий раз, когда мы увидимся, ты придешь ко мне.- Мужчина резко оборачивается и подходит к жене, ласково прижимая ее голову к своему плечу. Он обнадеживающе шепчет: - Я буду ждать тебя в этом доме, и неважно, несколько долго - я дождусь. - Я знаю. - С грустной улыбкой на лице произносит Мередит и в последний раз целует в щеку мужа, пытаясь запомнить его аромат, его образ, как можно точнее. - Тебе уже пора вставать. Хороший день для спасения жизней, дорогая. - Растворяясь среди ночных теней, слабо произносит он, и его голос плавно растворяется в шелесте травы. - Хороший день для спасения жизней. - В полусне повторяет Мередит и медленно открывает глаза, рукой прощупывая соседнюю подушку. Она занята - маленькая кудрявая головка тихо посапывает рядом, укутавшись в одеяло. Зоуи, видимо, под утро решила переползти в кровать матери. Мередит нежно прижимается к ребенку всем телом, вдыхая аромат детского шампуня, парящий в воздухе. Мередит знает, что на самом деле не было покалываний травы и фирменного одеколона - все это, как фантомные боли, когда отрезают, например, ногу. Конечности нет, но ощущается вымышленная боль или чесотка. Теперь все также, только вместо физической боли слабый привкус пережитых душевных страданий. После этого сна женщина изменится. Она не будет сбегать или менять тему при упоминании покойного мужа, она не будет тихо плакать в подушку, когда дети уснут(хотя иногда и такое можно себе позволить). Странно, но она больше не скучает так, как прежде. Скоро прозвенит будильник, который Мередит тут же выключит, не желая будить дочку. Мередит соберется, подаст привычный наспех сделанный завтрак и приготовит детей к выходу. Она приедет на работу, наденет белый халат, дружелюбной улыбкой встретит коллег и пациентов, поправляя бейджик с именем. Она будет работать, а после смены возиться с детьми или сидеть с друзьями в баре. Когда-нибудь она выйдет на пенсию и, тихо напевая медленную песенку, менять подгузники очередной внучке. Она не боится старости или прекращения работы, как этого опасалась ее мать. Мередит готова прожить остаток жизни, не жалуясь и не страдая. Ее многие годы будет согревать одна единственная мысль - он ждет ее в их достроенном домике на зеленом холме Сиэтла и всегда ее будет ждать.