Пытка тишиной

Очередная попытка извлечь из басухи хоть что-то дельное привела к сорванным струнам и порезам на пальцах. Оно и правильно. На клавишах сначала надо попробовать наиграть, а уж потом струны терзать. К тому же клавиши безопаснее в случае чего. Если только синтезатор расколошматить в хлам захочется. Сейчас не хочется. Инструмент ведь не виноват в том, что погода решила показать жест с одним пальцем, и настроение оказалось с ним солидарно. Сговорились гады, скооперировались против замученного обстоятельствами человека. Но когда было легко? А что обстоятельства? Ну пришлось временно взять в группу левого гитариста с сомнительными возможностями и такой же репутацией, делов-то. Сам когда-то был таким же сомнительным и не внушающим доверия, ничего тогда не смущало и не останавливало, даже наоборот. К тому же у парнишки есть опыт, что плюс, хоть и маленький. Да что там, рядом с Холстининым ему делать нечего. Во всех смыслах. И другим тоже. Даже мужикам на этой почве досталось. Вот и приходится сейчас в одиночестве терзать басуху и надеяться, что они поймут и к утру простят этот выпад. Вечерком надо обзвонить их, извиниться. Сейчас же надо вспомнить, куда Житняков засунул аптечку. Сказал, что это самое лучшее и удобное место. Интересно, где здесь такое место? Может представить себя на месте вокалиста, где бы, будучи им, можно положить на видное место эти гребаные бинты? Блядь. Еще кровью здесь все перемазать не хватало. Аааа… Наконец-то. Действительно, удачное место выбрал, как допрыгнул-то. Или он руководствовался инструкцией требующей держать лекарства в недоступном для детей месте? Перебинтовав израненную руку, мужчина лег на диван. Обвинять в случившемся кого-то — глупо, обвинять себя — бессмысленно. Делать что-то другое нет ни сил, ни желания, и судя по текущему состоянию гитары, плохо получается. Значит, придется отвернуться к стене и попытаться уснуть. Прямо в студии. В помещении абсолютная тишина, слышно только как за окном льет дождь. Третий день без просвета. Или четвертый. Кажется, что он идет всегда, что лучше не строить иллюзий, а тупо смириться с этим обстоятельством. Живут же люди в Питере, где, согласно бытующему мнению, всегда пасмурно и дождливо. Врут, конечно. Достало. Достала эта серость, сырость, пустота и долбанная тишина, которой так добивался. Достали бессмысленные метания в четырех стенах и поиски причинно-следственных связей, треклятый телефон, который крайние дни радует только бесполезной рекламой. Вчера не сдержался и ответил, посоветовав засунуть дрова в задницу. Вместе с шифером. Не стоило, конечно, так делать. Да и удовольствия особого от этого не получил, значит, бессмысленно время потратил. Лучше бы мужикам помог. Хочется курить. Сильно. Но сигареты закончились, а идти за ними тупо в лом. Хватит. Надо взять себя в руки. Внизу возле студии стоит железный конь. Утром приехал на нем, так захотелось. Может и сейчас стоит оседлать его и гнать, куда глаза глядят, наплевав на все? На диване зашевелился телефон, и судя по приятной мелодии, это не реклама. Это тот, кому сам не решился позвонить, ибо режим, правила и просто не хотелось беспокоить человека своими переживаниями. — Вовчик, привет! — Виталий крепко сжал телефон. — Как ты? — Значительно лучше. Почему не звонишь? Забыл старика? — Чего? Вов, не говори так. Просто, — Виталий на секунду замолчал. Надо правильно сформулировать, но не получается. — Да я к тебе сейчас приеду, хочешь? — Хочу. Но не надо. Далеко. — Расстояние — ерунда. Только скажи, куда? — Виталь, — Владимир говорит мягко, будто уговаривает маленького ребенка. — Ты же знаешь, где я. Потерпи еще немного. — Угу, — басист присел на ступеньку возле студии. — Отвлекся. И терпеть задолбался. Я соскучился., Вовчик. — Я тоже. Как там мужики? Слушаются? — Слушаются, боятся. — Боятся — это хорошо, — задумчиво произнес гитарист. — Продолжай в том же духе. — Ты серьезно? — Нет, конечно. Прости, мне пора. Долбанный режим. В трубке послышались гудки. Гадский режим. Почему все так несправедливо? Почему он сейчас где-то далеко? Почему? Трасса. Мокрый асфальт, блики фонарей. Дождь. Струйки воды сбегают по металлу, по коже, по лицу. Дубинин, ёперный театр! Ты же взрослый мужик, а не ребенок забытый в садике. А ну соберись. Сейчас же! Скорость на максимум, брызги. — Дождь за окном надоел давным-давно, И увидеть блики солнца мне не суждено. Ты, словно тень, растворилась в темноте, Алый шарф застыл на стуле, как вчерашний день, — запел басист, чтобы хоть как-то отвлечься от окончательно измучивших мыслей и переживаний, чтобы вновь не пытаться зареветь, как последняя девчонка. А что? Атмосферненько получается. — Я выключаю в комнатах свет, Мне не хватает лишь сигарет, Их нет… Но что это такое? Кто это увязался? Он не отстает, но и не обгоняет. Что ему нужно? Кто он? Байкер одиночка? Интересное явление. Но не на столько, чтобы уделять ему внимание, да и потерял к ним интерес в последнее время. Этот, похоже, тоже устал от тусовки, тоже захотел перемен. -Я жду, когда ночь завесит черным даль И остатки слез небесных станут коркой льда, Мне все равно, плохо ли тебе одной, Ты хотела перемен и сердцем, и душой — Бесконечна пытка тишиной, Тишина смеется над тобой Застывает время на стене, У часов печали стрелок нет. Ночь за ночью, день за днем — один, Сам себе слуга и господин, Кипелов? Да ладно?! Охренеть можно. Ты что здесь забыл, паразит голосистый? Да ты же кроме общественного транспорта не признаешь ничего. Зачем ты здесь? Воспитывать не советую. Сразу пошлю на все четыре стороны. Резкий поворот в надежде, что Валерий отстанет, но нет. Хочешь поговорить? Ладно, фиг с тобой. Но не на трассе. Нужно более сухое и удобное место. Дача, например. Дубинин вбежал в дом и замер, уставившись на картину. Ожидание, что вот сейчас войдет Кипелов. Уже приготовился высказать этому вокалисту все, что накопилось. Не важно даже, какие цели тот преследовал. Но нет. Неужели отстал? Или наплевал. Нет. Стук в дверь. Не отстал, но к чему такие церемонии? Открывай с ноги, да заходи. — Заходи, не стесняйся! — крикнул Виталий. — Можно? Удивило, что Кипелов разговаривает голосом Попова. — Рискни, — Виталий резко обернулся. — Серега? А Кипелов где? — Понятия не имею, — Сергей подошел ближе. — Всё нормально? Мы за тобой гнали, думали, хоть скорость сбросишь. — Мы? С кем? — Ну ни с Кипеловым, — Попов наморщил лоб. — С Максом. Не прогонишь, надеюсь? — Нет, конечно, — Дубинин сгреб в объятия Сергея. — Оставайтесь до утра. Никуда не отпущу. Вскоре к ним присоединился и Утконос, задержавшийся у магазина. Негоже ведь в гости пустыми ходить.