Игры грёз

Суета и излишняя опёка в большинстве случаях вызывали во мне усталость, реже раздражение. Но где мне найти ещё такого заботливого и с таким рвением беспокоящегося обо мне друга? Вообще я ожидал, что процесс переселения Су займёт много времени, отнимет приличную долю сил и оставит после ощущение пустоты и безразличия. Но ничего не изменилось. Вообще ничего. И я бы подумал, что у нас ничего не вышло, если бы точно не чувствовал, что Су больше не рядом. Сколько я уже слушаю эти причитания? Кажется, пора подавать признаки жизни, пока мой друг от огромного желания помочь не залечил меня до смерти. -Илаааай! - Эйджей на грани истерики, сидит на полу и смотрит на меня солёными озёрами с обидой и обвинением. -Целый, и чувствую себя превосходно! - Улыбаюсь во все тридцать два, поднимаюсь с постели и хлопаю друга по плечу: -Спасибо. Даже голова не кружится. Эйджей шмыгает носом и улыбается. А я оглядываюсь в поисках остальных людей этой обители. На диванчике у выхода замечаю спящего Донхо. -Сухён умчался сразу после перемещения, а Александр после того, как обнаружил на тебе маячок. -Кибом? -Полагаю, да. Ещё один сверхзаботливый. И чего такого оказалось в маячке, что Александра как ветром сдуло? -Сказал, что с тобой должно быть всё отлично и ушёл. -И нам пора. Надо разбудить Донхо. -С тобой точно всё хорошо? -Если что, у меня ведь есть ты, который всегда справляется. -Кисоп, можешь меня ударить, но сейчас ты похож на истеричную девчонку. Кевин пытался делать домашнее задание, но со вбившем в свою голову ерунду ольджаном, это было почти невозможно. -Тыыыы!!! Ты просто не понимаешь всей ситуации! - Кисоп сжимал в руках затасканный кусок бумаги и скулил, ругая то себя, то Эйджея, то обвиняя судьбу в несправедливости. -Мне правда казалось, что этот клочок бумаги сделал тебя невероятно счастливым. А сейчас ты, видимо, обезумил от счастья. -Кееевииин. - Кисоп повис на спине друга и развернул перед ним записку. -По-моему, это очень мило. - Прочитав содержимое, улыбнулся Кевин. -Он написал «завтра»! А завтра, то есть уже сегодня воскресение! - Кисоп снова заскулил. - Он просто хочет от меня избавиться! Я ему совсем не понравился...ему на меня всё равно! Кевин зажмурился, чтобы не засмеяться в голос: -Кисоп. - Он выдохнул.- Ты часто пишешь записки с приглашением на свидание людям, которым на тебя всё равно? -Нет, - буркнул ольджан в затылок Кевину. - Может, он просто хотел поиздеваться надо мной? -А он похож на такого человека? -Нет. - Очередное бурчание. -Скорей всего он волновался и поэтому не подумал. -Он не подумал, а я теперь страдаю! - Кисоп сильнее обнял Кевина и уткнулся носом в его шею. -Ну, так накажи его. -Что? Да он пошлёт меня! Сонхён решил, что он пока не хочет становится глухим, выпутался из рук ольджана и хитрющим взглядом посмотрел на него. -Так накажи его так, чтобы вам обоим понравилось. Кисоп осмысляюще похлопал глазами и вдруг улыбнулся: -Я знаю, как. -Вот и славно. А теперь я буду делать домашнее задание. И тебе бы тоже не помешало. Эйджея резко передёрнуло, он подскочил и угодил своей головой прямо в поручень. -Аих...-осел он на место. Я и Донхо только посмотрели друг на друга и решили дождаться продолжения. -Я такой кретин! Эйджей уставился на нас. Видимо, в поисках подтверждения. -О. -Мм. - Выдали мы с Донхо. -Я всё испортил. - Мой друг схватился за голову и изобразил ужас на лице. Смешной какой-то ужас получился. -Если ты объяснишь нам, в чем дело, то станет гораздо понятнее. Донхо делает вид, что ему не интересно и смотрит в окно электрички, на которой мы возвращаемся в общежитие. -Хорошо. Мне. – Вношу уточнения. -Я.. – быстрый взгляд на Донхо. -Мне кажется, что Донхо уже взрослый, и может услышать многое. Мм? -О, да, – фыркает Эйджей. – Целуется он точно как взрослый. -Завидуешь, что все еще не успел поцеловать Кисопа? – огрызается младший. Как-то что-то я пропустил. -Не твое дело! – вскрикивает Эйджей, а потом тихо произносит: - Извини. -Ты тоже. Просто много всего за последнее время. – Донхо протягивает ладонь, и Эйджей жмет ее в знак примирения. Кажется, я не в теме. -Лучше пригласи его на свидание. - Говорит Донхо и снова, делая вид, что его ничего не волнует, утыкается в окно. - И вообще это был мой первый поцелуй. -О. Поздравляю. - С улыбкой отвечает Эйджей и тоже смотрит в окно. Жизнь Донхо - его увлечения, действия, решения, эмоции - состоит из контрастов. Вот он скромный смущающийся, увидевший чужой поцелуй. И вдруг спокойно и осмысленно рассуждающий о встречаниях. Где-то он восторгается, как ребёнок, а в другой ситуации просто гордо улыбается. Мальчик, желающий стать поскорее взрослым, но не во всём готовый для этого. Сам таким же был, пока не смирился с тем, что всё приходит с возрастом и опытом. Утром пока мы всей комнатой собирались на занятия, я придумывал в голове план разговора с Лисом. «Привет, Кибом. Помнишь, у меня внезапно пробудились способности? Так вот - сейчас они также внезапно исчезли». Хаха. Он оторвёт мне голову за враньё, ноги за то, что они привели меня ко всему этому, и руки - чтобы к незнакомым магам не тянулись больше. Но судьба решила меня помучить ещё - Кибома в этот день не оказалось в университете, и телефон он, видимо, не слышал. И после пар я похлопал друга по плечу, пожелав удачи на свидании, и решил прогуляться в библиотеку - единственное спокойное место, в котором можно было бы обдумать, например, предстоящий фестиваль грёз. Вообще назвать это место библиотекой было бы преувеличением. Так - небольшой зал с хаотично расставленными стеллажами книг. Здесь нет столов и стульев, только подушки для сидения разных форм, размеров и цветов. Поднимаю одну такую и оттаскиваю в любимый угол. Любимый - потому что из него видно всех заходящих в комнату, при этом никто не видит тебя. Раздаётся трель мобильного телефона, и уже знакомый голос: -Ты придумал хороший план, Кисоп. Конечно, всё получится. Я мысленно с тобой. Файтин. Это как надо было сложиться звёздам, чтобы я здесь встретил его? Сидит на подоконнике с книгой в руке, правой ногой болтает в воздухе. «Сложные орнаменты и структуры. Практикум для 2 курса». Со своего угла мне даже видно название книги. Пытается прыгнуть выше головы или действительно такой способный? И когда над его головой разворачивается радуга, постепенно набирающая цвета, объём и узоры, я не могу оторваться от этой красоты. Следом возникает образы деревьев - размытые и без деталей, какой-то водоём, обрывающийся в воздухе. Кевину тяжело держать такое количество объектов, и радуга начинает меркнуть. Он не оставляет попыток создать чёткие образы. А я не замечаю, как почти час просидел, практически не двигаясь, наблюдая за ним. Кибом просто не мог пройти мимо столь редкого дара, да ещё и такого старательного. Свет из окна подсвечивает цвета молочного шоколада волосы Кевина. Крупинки пота на его лбу и висках выглядят миниатюрными жемчужинами. Одетый в светлые тона, он смотрится сказочно. Вот кому стоило нацепить крылья ангела. Он заканчивает с попытками создания иллюзий, спрыгивает с подоконника, ставит книгу на место, всё ещё меня не замечая, и выходит. И что делаю я? Встаю и иду за ним. Мы выходим из университета и направляемся к шумным улицам. Я держусь на расстоянии, стараясь быть незамеченным. Кевин идет не спеша, но ходит большими шагами, иногда смотрит в небо, и тогда я вижу его красивый профиль. Он заходит в книжный магазин и через некоторое время выходит из него. Возле некоторых витрин он останавливается и разглядывает что-то. Когда я прохожу мимо них, то вижу, что это одежда, подарки, кондитерские изделия. И проходя мимо какого-то кафе, он делает шаг назад и с улыбкой смотрит сквозь огромное окно. Интерес заставляет меня обойти часть улицы и остановиться в метрах двух за спиной Кевина. А в кафе Эйджей и Кисоп мило улыбаются друг другу, болтают о чём-то и едят мороженное. Мурашки отплясывают марш по рукам - на улице погода совсем не для поедания мороженного. Кевин замечает моё отражение и оборачивается. А я говорю то, что приходит первое на ум: -Я бы выпил согревающий кофе. Кевин улыбается как-то смущённо и кивает на кафе через дорогу: -Я бы не отказался от горячего шоколада. Когда Джесоп волновался, в его голове возникали различные опасения, ещё больше усиливающие его неспокойное состояние. Отвлекался он от них обычно на учёбу. Но утреннее волнение вернулось с двойной силой сразу после окончания пар. Ко всем мелким беспокойствам прикатился большой снежный ком под названием «А вдруг не придёт?». У Эйджея леденели руки и икало сердце - первое свидание с первым настолько сильно понравившимся человеком. И когда на выходе из университета он заметил вишневую голову, то чуть не сорвался на бег. Но сердце ушло в пятки - Кисоп был одет в чёрное пальто, чёрные джинсы и чёрные ботинки. Джесоп пинает себя за всё и сразу, но он рад факту того, что Кисоп пришёл, а значит, надо приложить усилий, чтобы простая прогулка превратилась в свидание. Ну, или хотя бы произвести впечатление, чтобы следующая встреча оказалась полноценным свиданием. Кисоп машет рукой, и Эйджею становится смешно. «Можно подумать, твою яркую голову не видно издалека». Он улыбается своей лучшей улыбкой и говорит ольджану: -Привет. Рад, что ты подождал меня. Пойдём? -Привет. - Кисоп честно старается, чтобы его улыбка не перекрывала его же уши. Ему хочется прыгать вокруг Эйджея, тащить его за руку сразу во все стороны, бесконечно улыбаться, глядя на него. Они идут по большим улицам города, обсуждая всякие мелочи, которые, несомненно, несут очень важный смысл для обоих. В это время года темнеет рано, и Кисоп хочет отыскать первую звезду. -В городе почти не видно звёзд. - Произносит Джесоп. -Да, - соглашается его спутник. - Вот бы выбраться за город ночью и посмотреть на звездопад. -Звучит романтично. Кисоп вспыхивает на секунду и опускает взгляд, закутывает в шарф глупую улыбку. -Ты замёрз? Пойдём в кафе. - Эйджей берёт ольджана за руку и идёт дальше. -Мы прошли уже четыре кафе. - Кисоп не против идти вот так и дальше, но любопытство - его слабая сторона. -Я обещал тебе мороженое. Но в такую погоду его надо есть в уютном и тёплом месте, чтобы не заболеть. -Целитель. - Хихикает Кисоп. -Мы пришли. - Эйджей открывает дверь, пропуская ольджана, который замечает вывеску с названием кафе –«Obsession». - Интересное название. Кисоп разглядывает столики, над каждым из которых свой цвет подсветки: голубой, фиолетовый, салатный, фуксии, оранжевый, желтый. -Какой тебе больше нравиться? - Спрашивает Эйджей над самым ухом Кисопа. Тот позволяет мурашкам пробежаться вдоль позвоночника, и тыкает на четвертый. Они садятся в удобные кресла и делают заказ. Эйджей даже не удивляется, когда Кисоп выбирает вишневое мороженное и спрашивает у него: -А ты какое будешь? -Ммм. Выбери ты. -Я думаю, тебе нравятся орехи. Фисташковое? -Мне нравится вишенка. - Слова вырываются быстрее, чем работает мозг, но Эйджею удаётся сделать вид, что они не несут какого-либо смысла. И на всякий случай он переводит взгляд на официантку. - Фисташковое. И два капуччино, пожалуйста. -Мне кажется, или тут сидения с подогревом? -Об этом тепле я и говорил. - Эйджей снимает куртку и вешает на крючок, следом принимает пальто Кисопа и вешает рядом. На ольджане идеально выглаженная чёрная атласная рубашка. И ярким белоснежным пятном из её кармашка торчит аккуратно сложенный платок. Дразняще торчит. Издевательски напоминая о тексте записки. Эйджей мысленно убивает этот кусок ткани, обещая себе, что он добьётся ольджана. -Всё хорошо? - Кисоп ждал этой реакции, но сейчас ему больше всего хочется всё объяснить и...всё испортить. Потому что по его плану нужно дойти до конца. Они едят мороженое, беседуют об учебе и способностях, о домах, из которых они приехали, о местном климате, магазинах, особенностях города. По возможности стараются пока не затрагивать личные темы. Около полуночи к ним подходит официантка и предупреждает о скором закрытии кафе. -Я отойду, – говорит Кисоп и уходит в уборную. Эйджей не замечает, как в кафе остались только они одни, да официантка. С ольджаном ему вообще время летит незаметно. Но каждая минута, проведенная с ним, безусловно, приносит только позитив. Он улыбается чашке с недопитым кофе, и на пару секунд не понимает – куда делся свет. Ткань, закрывающая глаза, очень нежная и теплая. Эйджей рефлекторно хочет смахнуть ее, но чужие руки легонько хлопают по его пальцам и завязывают ткань на затылке. Целитель не успевает ничего сказать и даже подумать. Ладони слегка подхватывают его подбородок и притягивают его вперед. Дрожащие сухие губы прикасаются к его губам. Он выдыхает в них, чувствуя запах и вкус вишни, облизывается и целует сам – увлеченно и жадно, сгоняя со своих губ так не к действию настойчивую широкую улыбку. Руки исчезают с подбородка, губы дарят последний поцелуй. И Эйджей, находясь под впечатлением, не решается сразу снять повязку – медлит несколько секунд, и слышит, как хлопает входная дверь. Он снимает с глаз белоснежный платок, сжимает его в руках и улыбается уже двери. Официантка рассчитывает его, не обращая внимания на состояние посетителя. Эйджей чуть не забывает забрать куртку, и уже выйдя на улицу и уставившись в небо, ищет звезду. -Ты ведь не следил за ними? - Всё ещё смущённо спрашивает Кевин. -Нет. - Загадочно улыбаюсь я, так и тянет сказать «Только за тобой». Но в моих интересах, чтобы этот парень не думал обо мне плохо. Я смотрю на него долгим взглядом, и он растолковывает его по-своему: -Нет-нет, я проходил мимо. Сегодня был тяжелый вечер: Кибом не пришел на практику, и мне пришлось самому тренироваться. И это сложно! - Он рассказывает с улыбкой и смотрит мне в глаза. И если бы я не был уверен, что остался незамеченным в библиотеке, то подумал бы, что он нарочно это всё говорит. - С ним ведь всё хорошо? -Почему ты спрашиваешь у меня? Кевин склоняет голову на бок: -Мне кажется, вы близки, - делает круглые глаза и уточняет. - О, нет, я не это имел ввиду. Я смеюсь, не переставая пялиться на него. -Ничего. Мы с ним действительно по каким-то загадочным причинам друзья. Нам приносят заказ, и я полной грудью вдыхаю аромат кофе, чего не позволял себе делать почти полгода. -Так вот, как оно работает. - Кевин с интересом разглядывает меня, а до меня доходит не сразу. Быстро нахожу зеркало и не верю своим глазам. Как? Как такое возможно? Александр бы сказал, если бы знал, а значит в курсе только один маг. Я-то честно попрощался с Сухёном и его способностями. Видимо, рано. -Всё хорошо? - Спрашивает Кевин, замечая мою полуманиакальную улыбку. Это я так хотел ему с лучшей стороны показаться. Ну-ну. -Да. Я очень люблю кофе, но оно... -Активирует твои способности. -Верно. -Это ты должен был вести вводную лекцию по метаморфам? -Впервые слышу об этом. -Думал, что ты. - Говорит Кевин и снова смущается. Он настолько милый, что мне самому хочется смутиться. Но двое таких - это перебор. Поэтому ограничиваю себя разглядыванием и умилением. -Никогда не видел настоящих метаморфов. Ну, на счёт настоящих я бы поспорил. На свой счет так точно. -Как-нибудь покажу полное превращение. - Обещаю я, пока Кевин изучает мои перышки у ушных раковин. -Если хочешь - можешь потрогать их. - И подаюсь вперед. Взгляд Кевина становится зачарованным, но он протягивает руку. Я чувствую, как холодные пальцы дотрагиваются до перьев, проскальзывают между ними, медленно прощупывают кожу за ухом, нежно гладят скулу, и Кевин несмело убирает руку. А я и после этого чувствую его прикосновения, и прекрасно осознаю, что они мне понравились. -Извини, у меня всегда холодные руки. -А у меня всегда тёплые. - Заключаю его руку в раковину своих ладоней. - Поделюсь с тобой немного своим теплом. - This is so embarrassing... Шепчет Кевин, не зная, на чём остановить свой взгляд. Мой рот растягивается в широкой улыбке и выдыхает смешок. -Что? -I will not tell. -Why? – кажется, он рад, так же, как и я, факту того, что мы оба можем свободно говорить на иностранном языке. -When I say nothing, I look smarter. Когда он смеется, его глаза становятся щелочками и собирают морщинки вокруг себя, а зубки с резными кончиками добавляют еще больше очарования. Но я убежден на все двести процентов, что ни разу не видел еще такой доброй, открытой, красивой улыбки. От нее сердце бьется чаще, и я уже знаю, что никогда не смогу не ответить на нее своей улыбкой. -Можно я выпью твой кофе? – Кевин выразительно смотрит на меня. Я киваю, и он залпом выпивает его, подзывает официанта, отдает в руки ему пустую кружку: -Чайник лаймового чая, две кружки и пиццу с ветчиной и грибами, – смотрит на меня. – Нет, две пиццы. Смотрим друг на друга, он убирает руку из моих ладоней для того, чтобы вложить в них вторую. -Так ты выглядишь самим собой. – поясняет он свое решение о моем кофе. Мы обсуждаем страны, в которых родились и в которых побывали. Кевин рассказывает, что школьные годы он провел за границей и там же выучил язык, а потом приехал и поступил сюда. То, что мы говорим на одном нам понятном языке в данном окружении, создает какое-то таинство нашим посиделкам. Я уже не грею ему руку, они просто лежат рядом, как и его, и мы время от времени проводим пальцами по ладоням друг друга. Приносят пиццу, чай и влажные полотенчики, смотанные в трубочку. Беру одно из них и совершенно не задумываясь, начинаю протирать руки Кевина – медленно и с разным нажимом – будто массажирую. Я не специально, просто рассказывал о своем доме и семье, и стал делать так машинально. Ангелочек смущается, но в его ясных без всякого возражения глазах я читаю «Что же ты делаешь, а?». А потом он разливает чай, дослушивая мой рассказ, берет кусок пиццы и протягивает его к моему рту. -First you, – он таки умеет краснеть, а не только смущаться. Наверно со стороны, я слишком осторожно ем этот кусочек. Все ведь когда-нибудь бывает в первый раз? Вот и меня впервые кто-то кормит из рук. И есть из его рук – неописуемо превосходное чувство. -Уже поздно, – говорит Кевин. – Go home? Неловкость, она всегда есть, когда люди только начинают общаться. На выходе я беру его за руку, и он внимательно смотрит на переплетения наших рук. Будто бы прикидывает – как ему все это. Мы не торопясь прогуливаемся к общежитию, я рассказываю ему о фестивале Грез и о том, чтобы хотел сделать на нем в этом году. Кевин загорается этой идеей и готов не только поучаствовать, но и помочь в организации. -Мне легко приходят в голову идеи наподобие тех, которые мы взяли для выступления в субботу. Он рассказывает, что он может делать, а с чем у него большие проблемы. Мы стоим возле двери в его комнату, все не решаясь попрощаться. Чувствуя, что уже надо бы разойтись, он говорит еще больше и быстрее. И я хотел бы закрыть этот рот только одним из всех известных способов. -Кевин! – Кисоп появляется, наверно, из-под земли. Взмыленный от бега и с самой идиотской улыбкой на лице, которую я только у него видел. Он буквально впиливается в Кевина, издает нечленораздельные звуки и начинает его обнимать. Странно обнимать. Пугающе странно. -До завтра, – шепчет мне Кевин, и затаскивает неадекватного ольджана в комнату. -Пока, – я жду, пока дверь закроется, и в доску счастливый плетусь в свою комнату.