Савелий

Я метался по своим покоям, стараясь унять волнение, которое буквально охватывало всё тело. Да, я часто ошибался, много оплошностей в жизни допускал, чаще из-за своей необразованности или неосведомлённости... Любить пытался, но кроме симпатии и не чувствовал ничего, только это я уже потом понимал. Сейчас и не вспомню, ради чего завязывал отношения. То ли гордость, попытка доказать себе или просто быть не хуже других. Сейчас у детей и то жизнь куда интересней обычного подростка. Только к чему всё это? Мне все говорили, что первая любовь запоминается на всю жизнь. Но разве любовь не должна быть единственной в этой самой жизни? Люди всегда восхваляли это чувство как особенность нашего бытия, но сейчас даже самые верные парочки расходятся, словно ничего и не было. Вовремя я решил вспомнить о своей девушке, правда, думаю, друг для друга мы всегда были друзьями. Я до сих пор помню тот день, когда мы решили быть вместе, но кроме поцелуев и прогулок дальше дело не заходило. Я даже рад немного. Если раньше встречался ради стремления разбавить свою скучную жизнь или доказать себе что-то, то сейчас мы имеем весьма интересный факт — я влюбился. И это самое до меня дошло только сейчас. Действительно, я общался с парнем, навещающим меня из другого мира, словно это обыденность в жизни каждого. Общаться с эльфом, которого никто не замечает? Фигня. У многих есть воображаемые друзья. Чем мой хуже? Ладно, когда я сам вляпался в его мир, то можно было сослаться на бред психа, которым я внезапно стал. Только меня по-прежнему волнует вопрос: почему именно я? Почему именно со мной происходят все эти странности? Быстро промотав события сегодняшнего вечера, устало откинулся на спинку кресла. Мой первый бал и мой первый танец. Даже звучит смешно, но что поделать? Если сначала я был немного взволнован и не знал, что делать и куда податься, то с вмешательством Михеля смог получить то, в чем я нуждался — спокойствие. Каждый раз, когда эльф рядом, на душе становится легко и спокойно. Не скажу, что бабочки порхают в животе, или голова кругом идёт, но он был для меня чем-то родным. Когда нас облепили со всех сторон, я и опомниться не успел, как потерял Михеля. А вот найдя не сильно обрадовался. Он наворачивал круги в танце с новым типом. Мне даже дела не было до незнакомцев, что пытались затащить меня в круговорот вальса. То, что тот тип — парень и танцует в паре с таким же парнем, я как-то упустил, только уже в конце дошло. Только от этого мне легче не стало. Тогда я молча ушёл из зала, мне просто захотелось побыть одному. На внезапное появление Михеля я почти не обратил внимания. И без того голова была полна мыслей. Когда мне ни с того ни с сего признались в любви, выпал в осадок. Со своими предположениями на счёт его самочувствия я только разозлил его, хотя и сам не понимал, чем? На внезапное появление букета и всё, что от него осталось, я вообще не знал, что делать. На Михеля смотреть было больно, потрёпанный, в глазах сплошная обречённость... Я сбежал. До сих пор не могу понять, почему оттолкнул тогда. Боюсь допустить ошибку? Мои мысли прервал тихий стук в дверь. — Савва, ты... ты не спишь? — я залез с ногами на кресло и отвернулся к стене. Уж лучше бы я спал. — Сейчас уже полночь, я думал пожелать тебе спокойной ночи... Образовавшуюся тишину прервал глухой стук в дверь. И один долгий продолжительный шорох. — Как всё сложно, — я прислушался. — Знаешь, когда ты был маленьким, я даже себе представить не мог все эти трудности... тогда просто хотелось быть рядом, видеть тебя и... Я бы хотел извиниться. Я не хотел... Просто, я не понимаю. Почему всё так? Когда ты думаешь, что вот он — тот самый момент и... не хочешь его упускать, но он уходит словно его и не было! Я не понимаю! Голос был настолько раздосадованным, что я не сдержался и открыл дверь. Эльф сидел прислонившись к стене и к тому моменту поднял на меня свои глаза. — Михель, ты сейчас о чём? — я распахнул двери и предложил войти, хоть эльф не сразу воспользовался моим предложением, думаю, он хотел ещё что-то сказать, но промолчал. Михель остановился посреди комнаты. Как смерил всю её взглядом, то остановился на мне. Он то губы сморщит, то головой тряхнёт, словно сказать что-то хотел. С минуту постоял где-то, потом двинулся в мою сторону. Я брови приподнял в удивлении, но сказать ничего не успел. Меня обнимают. Михель утыкается мне в плечо. — Богиня, — эльф тяжело отстраняется, глядя куда-то в сторону. Я продолжаю смотреть на эльфа, в груди что-то ноет. — Я люблю тебя. Ты мне не веришь, да?... Или есть кто-то другой, которого ты... Нет, я не могу. Это тяжело. Как же это тяжело! Его слова в голове не укладывались. По правде я уже ничего не чувствую и это странно. — Я тебе хоть капельку нравлюсь? — на меня выжидающе уставились. Я медленно кивнул и неловко почесал затылок. — Как друг, да? — напряженно усмехнулся он. Я вздохнул. Медленно. Но взгляда не спрятал, продолжал смотреть. А губы у него манящие, интересно, какие они на вкус? Я тогда не распробовал... Не знаю, что меня заставило сделать эти пару шагов, но остановившись напротив него, когда нас разделяли какие-то жалкие сантиметры, я медленно обхватил ладонями его лицо. Приблизился к нему и не спеша поцеловал, прикрыв глаза. Сладкий. Нежно сминаю его губы, которые тоже тянутся ко мне в ответ. Так и стоим, изучая друг друга. Стояли бы, не ухватись кто-то за мой локоть, из-за чего я в спешке разрываю поцелуй. Эльф тяжело дышит. Я тоже. Неловкая передышка и мы снова тянемся друг к другу. Я неловко наклоняю голову и мне резко впиваются в губы. Легкие укусы, постукивание зубов, жадное дыхание и сжатие одежды друг друга до хруста костяшек. Чёрт, как же хорошо. — Я люблю тебя, — говорю не задумываясь, успевая отстраниться. Уже после хотел продолжить начатое, но Михель и с места не сдвинулся. Он наградил меня неверующим взглядом, и я поспешил объясниться. — Прости, что тогда... мне не верилось, что- — Я так долго... ждал их, — шепчет он. — Эти слова, чтоб их. Я ждал их, — в груди защемило, я поторопился прижать эльфа к себе, уткнувшись в шею. На лице стала появляться не в меру дурацкая улыбка. Так и стоим, вцепившись друг в друга, боясь оторваться. Я не сразу замечаю руки под своей одеждой, но даже тогда было поздно. Снова жар тела и беспорядочные поцелуи. Так и не вспомню, кто из нас первый инициативу проявил, но былого смущения никто из нас уже не чувствовал. Без какого-либо стеснения изучаем тела друг друга, не отрываясь от поцелуев. Даже и не заметил, как неловкость сменилась возбуждением, а поцелуй стал грубее. Разве что болезненное напряжение в паху заставляло сильнее желать, чему эльф был совсем не против, взаимно толкаясь мне навстречу. Осознание происходящего начало приходить, стоило ему уложить меня спиной на кровать, нависая сверху. Взгляда тот не отрывал, отчего я смущался, но былой скованности и след простыл. Он шарил руками по моему телу, пытаясь избавить от одежды, я ему в этом с удовольствием помогал. Признаться, я и позабыл, каково это, когда тебя ласкают. Руками нежно касаются, гладят, словно котёнка. Но мне это нравилось. Когда Михель на коленях привстал и начал снимать рубашку, я чуть слюной не подавился. Не удержался и провёл рукой по его груди, слегка касаясь пальцами. У эльфа только бровь вверх дёрнулась и улыбка на лице заиграла. Я сам его к себе притянул. Михель долго ласкал моё тело, заставляя выгибаться ему навстречу. Сам взгляда от меня не отводил, следил внимательно. Я же губы продолжал кусать, облизывать, чтобы позорно в голос не стонать. — Ты мне веришь? — спросил он, серьёзно на меня глядя, словно одно моё слово способно решить исход этой ситуации. Михель почти не смотрел на меня, в глазах снова появляется неуверенность, порой проскальзывает и испуг, но он ждёт. — Давай уже, — меня снова втягивают в поцелуй. Костяшками пальцев он нервно скользит по скуле, движения неровные, словно не знает с чего начать, а может, он хочет попробовать всё и сразу, что пробивает меня на смешок. В какой-то момент в нём вновь вспыхивает эта животная жажда, постепенно затягивая и меня в этот круговорот ощущений. От одежды избавились быстро, даже не замечая этого, ведь всё это время было невозможно оторвать глаза друг от друга. Касания нас уже не удовлетворяли, этих ласк было мало, я уже весь извёлся, когда увидел эльфа у своих разведённых ног. Мычал, скулил, всхлипывал и каждый раз ком в горле мешал словам вырваться наружу. Михель лишь смотрел на меня своими тёмными глазами, пока я сам руками его за шею не обхватил и не притянул к себе, хрипло выговаривая раз за разом одно слово между поцелуями: — Хочу. Разбудил меня стук в дверь, который сопровождался разговорами из коридора... — ...крыта. — Совсем забыл! Сейчас сниму, — какая-то возня и радостный возглас, — Савва, ты спишь? — дверь открывается, — Уже полдень, пора вставать. И ещё я нигде не могу найти... — Неприлично врываться в чужую комнату, — рядом раздалось недовольное бурчание и вскоре меня по голову накрыли одеялом. — Так мы спрашивали, никто не отвечал. Уже волноваться начали... — пытаюсь разлепить веки, но яркий свет режет глаза. «Поднимите мне веки» — вспомнилось из фильма. Усмехаюсь и уже пытаюсь привыкнуть ко дневному освещению. Так, я голый, лежу в кровати. Михель тоже голый. И мы в одной постели... Всё семейство в сборе... О как!... Вспоминая события произошедшего дня, хочется снова зарыться с головой под одеяло и исчезнуть с глаз всех собравшихся. Собираюсь потянуться, но сильная боль по всему телу заставляет замереть на месте и громко простонать. Если бы не семейка этого эльфа, то все мои мысли на его счет превратились бы в слова. Слышу копошение, меня обнимают сбоку и прижимают к себе. Приятно. Только вскоре тепло превращается в жар и мне уже не так радостно... — Михель, я жду тебя в своем кабинете, — сказал отец семейства и исчез за дверью. Вскоре меня отпускают, и Михель слезает с кровати. Видимо, его совсем не смущает его нагота, ибо он продолжает как ни в чём не бывало надевать штаны поверх голых ног и рубашку для полного приличия. Собираюсь последовать его примеру, но меня берут за руку и заставляют лечь, чему я вовсе не против. Едва сделав попытку, поясницу стрельнуло резкой болью. — Я скоро вернусь, никуда не уходи, — пригрозил он указательным пальчиком и поцеловал в лоб. Если сперва я еле сдержался, чтобы не засмеяться, то потом уже выпал в осадок. — К-хм, — первым подал голос Фадей, — Утро доброе. Надеюсь, Михель не был груб с тобой? — уставился тот на меня, — Просто у нас члены семьи в этом вопросе порой проявляют излишнюю... настойчивость. — Что? — я даже попытался присесть от удивления, как новая боль заставила отложить эту затею, — К-хм, да, есть такое, но всё хорошо. Видимо, посчитав, что этого достаточно, Фадей решил оставить меня в покое. Сам не заметил, как уснул. Разбудили меня как в романтических фильмах, после которых девушки сами не знают, рыдать им от счастья за любимую героиню или от горя, когда приходит осознание собственной никчемности в этом мире. Просто в какой-то момент услышал слабые стоны, и уже потом дошло, что это я. Слабо завозившись, не успеваю открыть глаза, как меня вновь целуют в губы. — Михель? — в перерывах между поцелуями спрашиваю я. — А ты кого-то другого ждал? — напрягся тот. — Нет, — открываю глаза и смотрю на него, — Между прочим, у меня из-за кое-кого всё тело болит. Дай встать что ли? — Успеешь еще, — улыбнулся он, — Ложись на живот. — Зачем? — настороженно спросил я, с опаской наблюдая за тем, как он усаживается рядом со мной. — Помогу снять боль. Спорить не стал. Лёг. Не знаю, что он там делал, но когда попытался принять сидячее положение, боли как таковой уже не ощущал. — Обед мы уже пропустили, но я достал кое-что из столовой, — протягивая мне одежду, между тем сказал Михель. — Я мог и сам сходить, — не понял, к чему такая забота. — Прости, подумал, что ты слишком... измотан. — Я только что проснулся, Миха. Да и твое целительство спасло моё тело от неприятных ощущений, — стоило мне вспомнить, из-за чего были эти ощущения, как в голове вихрем пронеслись картинки произошедшего. Михель долго подготавливал меня, уже после вошёл медленно, так и не скажешь, что хочет. Только потом заметил, как пальцы на его руках порой подёргивались, дрожа. Я лишь усмехнулся про себя. Протянул ему свои руки и ухватился за шею, приближая того к себе. Михель был осторожен, а я всё не уставал любоваться на его размеренные движения бедрами и на вздымающуюся грудь. Он то голову назад откинет, шипя, то ко мне приблизится, губы оближет и остановится на мне пристальным взглядом. Уже в конце втянул меня в долгий поцелуй, по окончании которого я кончил. Уже после оргазма раскинулся на кровати, не в силах произнести и слова. Разве что липкость, так не привычная телу, заставила еле вылезти из постели по направлению к душевой. Не успел и пары шагов ступить, как сзади раздалось чьё-то рычание, а вскоре я почувствовал давление на спину и был повален на пол. Сзади прозвучал хриплый голос: — Не пущу. — Мих! — одной рукой он надавил на поясницу, отчего я прогнулся в спине, недовольно мыча и уже было повернул к нему голову, как он вошел в меня наполовину одним резким движением, придавливая своим телом к полу. И не сказать, что это прежний Михель, когда на смену нежному сексу тебе приходит жёсткий трах. — Блядь, это... Мх...Чё-ёрт. Только выставленные вперёд руки спасали меня от столкновения с полом. Беспорядочные движения каждый раз задевали эту простату, от которой я уже кричать начинал, одновременно подставляя шею хаотичным поцелуям и укусам. Уже потом смог еле привстать и упереться об стол. Хриплые стоны сзади только раззадоривали меня. Спустя пару минут его руки переключились на мои половинки, начиная усердно поглаживать, мять. Иногда переходили к анусу, оттягивая. Чёрт. В этот момент Михель замедлялся и я мог остро прочувствовать каждое его движение во мне. Когда движения эльфа замедлились я уловил некую заполненность, только потом дошло, что это было. Пока я отходил от секса, мне вылизывали шею, то ли он вину загладить пытался, либо это ухаживания такие, но от его укусов у меня уже всё болит. Михель первым пришёл в себя, отпрянул немного, позволив мне с лихвой ощутить всю неловкость ситуации, когда по ногам и яичкам потекла его сперма. Забываться я начал, едва взглянул в его глаза, тогда и потерял ощущение настоящего. До сего чувство невообразимого возбуждения я даже в расчёт не принимал, не замечал его... Осознал это, как на пол его завалил, покрывая всё тело поцелуями. Резво, жарко, мокро. Следующим мгновением меня подталкивают к стулу и снова секс. Самый настоящий, дикий. Постоянно хотелось его касаться, чувствовать, не отпускать. Получше любого наркотика возбуждали случайные касания, заставляя желать ещё больше. Когда уже сил было мало, я хныкал, шипел, ругался, но всё равно притягивал эльфа к себе, и тогда мне впивались в уже и без того истерзанные губы. Так и уснули, сплетённые друг с другом. «Это точно был я? — спрашиваю самого себя, уже точно зная ответ: — Воспоминания мои, стало быть, я. Михель же не пил тогда на балу? А я? Вроде не пил. Я не пил. А он? Хм, не помню... Значит, надеяться на внезапное помутнение памяти не приходится. Чёрт. Что делать? И как мне могло снести крышу настолько? Так, успокойся! Этому наверняка есть логическое объяснение...» «Недотрах, парень. Точно он!» — слышу голос в своей голове. Это ты, шиза? — Как ты меня назвал? — между тем слышу вопрос, который возвращает меня в реальность. — Что, прости? — копирую его голос, оборачиваясь к нему. — Ты назвал меня «Миха»? — переспросил он, из-за чего я припоминаю, что, вроде как, да. Было такое. — Эм, — есть такая у меня привычка, сокращать имена, — Да. Тебе не нравится? — Нет. Не в этом смысле, — на его лице расцветает смущённая улыбка. Серьёзно? Мы с тобой такие вещи вытворяли, а в ответ лишь желание и страсть! Но смущение? Какое смущение?! — Ну, ты же зовёшь меня «Савва»? Это тоже как сокращение от «Савелий», — приподнимаю бровь, не понимая, что не так. — Это да, просто… — замешкался тот, пока я застёгивал пуговицы на рубашке, — Ты хочешь есть? — быстро меняет он тему, — Правда, думаю, еда уже остыла... Я могу принести еще. Стук дверью и я остаюсь один в своей комнате. «Хм, то есть как засаживать свой чл.. г-хм… в меня по самые яй... так это норма. А как я имя ему сократил, так трагедия всей жизни? Или наоборот? То есть секс для тебя ничего не значит? И чего я тут парюсь, интересно? Обед мне принёс Фадей. Молча поставив поднос, он уже собрался уходить, но я решил идти до конца. — Федя, ты не видел своего брата? Младшего, — уточнил я. — Как ты меня назвал? — уставился он на меня глазами размером с тот самый поднос, что он занёс мне. — Ох-хо-хо? — кажется, я попал в цель, — Федя, почему у вас такая реакция на сокращения ваших имен, хотя меня вы все называете «Саввой»? — Сокращать имена можно лишь в случае особого доверия к тому или иному разумному. Мы тебя так называем, потому что для нас ты как член семьи, и мы тебя уже любим. И пожалуйста, больше не называй меня так, не я твоя Пара. — Пара? — не понял я и заметил, что он направляется к выходу, значит, на этот вопрос я ответа не получу, — ...семья? — повторил я уже в тишине. «Заниматься сексом как животные — ничто в сравнении с тем, когда твоё имя сократили... что не так с этим миром?! И с какой стати меня считают родным в этой семье, если нас ничего не связывает? — молча буравлю еду, любезно принесённую мне: — Может, в библиотеку сходить?» Почему я без капли сомнения решил, что в этом замке есть библиотека? Всё просто, в больших замках есть всё! Ну а как пройти в библиотеку мне любезно подсказал парнишка-слуга. Даже провёл к ней. Удалился, когда на его вопрос о какой-либо помощи я любезно ответил отказом. Нет, он огорчился немного, но настаивать не стал. «Вообще это вам не школьная библиотека, это реальный дворец во дворце!» Осмотрев всё ещё раз, пришёл к выводу, что самого библиотекаря здесь нет. Над полками нет никаких подписей, что облегчит поиски и вообще хоть чего-нибудь, что поможет мне в этих самых поисках... — История рода Хелиберг, история рода Эинам, правление князя даэ Рудьяна, правление... ай, ладно. По-любому не здесь. То был третий стеллаж из моих поисков. Порой попадались книги, которые я вообще прочитать не мог. А когда пытался отыскать знакомые буквы в этих символах, то выходил какой-то бред. — Аgтефzyr ваmtи зе…? На седьмом стеллаже одна из книг буквально пошла рябью, стоило мне коснуться ее. А открыв её заметил, как буквы под моим взглядом меняют свое местоположение, создавая новые слова. С недавних событий я более не страдаю излишним любопытством, поэтому молча поставил книгу на место. На стеллаже под номером... вообще я уже и со счёта сбился, но одна книжонка странно поблёскивала, стоило мне пройти мимо неё. Я специально несколько раз и проходил мимо. Почему я не взял её сразу? Она была на высоте шести метров, а лестницы я поблизости не наблюдал! Но поразмыслив секунд так десять, решил, что книга, объясняющая мне нормы поведения и принцип жизни в обществе знатных семей, переливаться золотом не будет. Моя книга должна быть до безобразия скучной и потрёпанной. — И как я здесь, спрашивается, найду то, что мне надо?! — возмутился я, оглядывая тысячи книг, — Это просто возмутительно… — А что ты хочешь найти? — услышал я вопрос и поспешил оглянуться. — Прошу меня извинить за неподобающее поведение в таких местах, — припомнив табличку в захудалой школьной библиотеке: «не шуметь!», пролепетал я, распознав в собеседнике Рэниро. — Не стоит извиняться, — уже по-доброму улыбнулся тот, — Так что ты хотел найти? — Мне нужна книга, которая объяснит мне, — простому смертному, — Правила и принципы жизни общества этого мира. Желательно знатных семей. Эльфов, к примеру... — Хм, весьма интересная трактовка для поиска. Скажи мне, а что именно ты хочешь узнать и зачем тебе это? — чуть прищурился Рэниро. — Ну, я не был обучен правилам или нормам поведения в обществе знатных семей, в моём мире это уже прошлый век. А так как я сейчас временно пребываю в вашем замке, то с моей стороны было бы невежливо полагать, что на все мои проступки вы закроете глаза. Пока ваш замок — мой новый дом, мне следовало бы знать, что и как. Ну, как-то так... На какое-то время повисла тишина. — Поощряю твоё стремление изучить наш мир, — нарушил он затянувшееся молчание, — Я правильно понял, ты из-за него чувствуешь себя не уютно? — киваю, — Что до твоего проживания в нашем замке, то оно нас не обременяет, — видимо, он понял всё по-своему, потому что следующее, что он сделал, это подошёл к стеллажу напротив... — Думаю, Вы меня не правильно поняли… — Ко мне можно и на «ты», Савва. Есть ли у тебя вопрос, за ответом на который ты пришёл сегодня? — Почему вы относитесь ко мне как к члену своей семьи, если нас ничего не связывает? — припомнил я недавний разговор с Фадеем. — Необязательно иметь кровные узы, чтобы считать друг друга родственниками. Для нас ты уже давно стал родным, — после чего он подошёл ко мне и всунул книгу, до сего держащую в руках, — А эту, — произнёс он, подняв раскрытую ладонь вверх, на которую плавно приземлилась та книга, что переливалась золотом, — Могу посоветовать для легкого чтения. Пока я рассматривал их обложки, Рэниро уселся на диван, расположенный в метрах десяти от меня и раскрыл книгу, которую он, думаю, читал до этого. На этом я посчитал разговор законченным. «Интересно, если первая книга мне ещё может помочь узнать о нормах, заложенных в этом мире и в этой семье, то вторая зачем?» — А эту, — дождавшись, пока на его руку спланирует моя золотая книжонка, — Могу посоветовать для лёгкого чтения, — после чего отдаёт её мне. «Пара» — то было название книги, которая на удивление была крайне проста на вид. Вообще на моём счету не мало фэнтезийных фильмов, книг и даже игр, поэтому когда автор чуть ли не с первых строк убеждает читателя в существовании второй частички каждого в этом мире, кажется, что ты читаешь какую-то новую сагу с крутым сюжетным поворотом. — Ты всё понимаешь? — поинтересовался Рэниро, когда я уже перелистнул страницу четвертую, при этом странно поглядывая то на меня, то на книгу. — Предложения построены просто и осложнений в понимании прочитанного не возникает. На сказку похоже, — и, тихо буркнув, добавил, — Только я уже давно не ребенок. Постучав пару раз пальцем о подлокотник, Рэниро встал и направился ко мне. — На пару секунд, — протянул он мне свою ладонь, в которую я вложил эту книжку. Пока он её рассматривал, я предпочёл молча отсидеться. — А что насчёт той? — вернув мою книгу, он взял другую и вручил мне в руки. — С ней что-то не так? — Прочитать сможешь? — сказать, что я удивился его просьбе, значит, ничего не сказать. Не говорю ни слова, просто беру её и открываю на первой странице. — Хм, — встречая не читаемые символы, я лишь хмурю брови, — Нет, не могу. Но зачем мне нужно было давать книгу, которую я не могу прочитать? — Забыл, что ты не отсюда, — на его лице расцветает виноватая улыбка, — Впрочем, ты смог прочитать хотя бы одну из них, а её написали первые нимфы, рождённые волей Богини, язык которых такой же древний как сам мир, — говоря всё это, он не переставал изучать меня взглядом, из-за чего я невольно поёжился. — ... — Прости, я увлёкся. Думаю, лучше пока отложить её, — после чего он перевёл взгляд куда-то вправо. Проследив за ним, заметил часы, которые отливали бронзой в лучах заходящего солнца. — Скоро подадут на стол, ты идёшь? Последнее уже было адресовано мне. Взяв книги в руки, я последовал за Рэниро, который вежливо остался ждать меня у дверей. Когда мы пришли, то всё семейство уже расположилось у стола. Я как обычно теперь сижу между Фадеем и Михелем. Что до второго, то стоило мне показаться в его поле зрения, так более его взгляд меня не отпускал. В нём я даже увидел некую настороженность и оттенки ревности. Ревности? — Всё хорошо? — ненавязчиво спросили меня. — Да, — сомнительно протянул я, удивляясь, с чего вдруг такие вопросы? На других я старался не смотреть, потому как считал, что все находящиеся в этом зале не могут не знать, чем мы вчера занимались с Михелем... семья уж точно знает. Когда принесли ужин, мне и кусок в горло не лез. Зато проснулось вдохновение, благодаря которому жижа, похожая на кашу в моей тарелке, окрасилась разнообразными узорами. Правда, и это мне скоро наскучило и я стал искать блюда поизящнее. Между мной и Фадеем поставили поднос с разнообразными ягодками, от которых слюнки так и текли. Видимо, каша Михеля тоже не прельщала, потому что ел он её как-то вяло. — Михель? — протыкаю вилкой ягодку и поворачиваюсь к нему, — Держи клубничку! Шок. Только таким словом можно охарактеризовать вид присутствующих за столом. Сбоку успел заметить как Фадей прикрыл рот рукой, но сдержать смешок у него не получилось. Первым от шока отошел Михель, в прострации откусывая предложенным мною ягодку. После чего съел ее остатки, облизывая мою вилку. Данное действие я нашёл весьма эротичным и невольно представил на месте вилки свои пальцы. Теперь засмущался и я тоже. Помимо жидкой субстанции у нас ещё были мясные блюда с гарниром и всякие разновидности салатов. Выбрал тот, что с помидорками. Их я люблю с детства. К несчастью, самих помидорок в нём было мало, поэтому я слегка приуныл, разглядывая листья салата и нарезанной зелени, рассыпанной по кругу в сметане. Правда продолжалось это недолго, с края тарелки у меня стала маячить чья-то вилка, с кусочками тех самых помидорок, которые с каждым разом прибавлялись в количестве. Я завороженно наблюдал за своим прибавлением. — Спасибо, — поблагодарил я Михеля, который поделился со мной хлебом насущным. — Пожалуйста, — едва ли не шёпотом ответил он мне и вернулся к своей тарелке. Больше странностей за ужином не случалось. Погуляв к ночи в саду, я облюбовал уютную скамеечку, с которой был прекрасный обзор на звездное небо. Несмотря на то, что уже близилась ночь, холода я не ощущал, лишь прохладный ветерок порой. В отличие от привычного мне дома, здесь царила тишина и покой, изредка нарушаемая пением сверчков и журчанием воды в декоративном озере неподалеку. «Я так и не дописал доклад для зачёта с прилагающийся к нему презентацией», — вдохнул я, вспоминая события минувших дней. — Не спится? — Угу. Михель присел рядом, я же расслабленно смотрю вдаль. — Как думаешь, я больше не вернусь? — разглядывая мерцающие огни на ночном небе, решил нарушить я тишину. — Ты хочешь вернуться? — Там мой дом, — пожимаю плечами. Меня слабо обнимают за плечи и заставляют лечь головой на его колени. Не сопротивляюсь, лишь поджимаю ноги под себя, ложа их на скамейку. Михель ничего не говорит, лишь нежно гладит по голове, порой сжимая плечо, словно подбадривая. Спустя пару минут меня уже клонит в сон.