Часть 1
24 сентября 2015 г. в 09:36
Бумажный журавлик одиноко лежал на столе. Измятые крылья, поникшая голова: давно не знал он полёта, не видел солнца, не слышал ветра и не чувствовал его в своих крыльях. Тишина наполняла мир, и не мог журавлик вырваться из неё. Некого ему было звать, и некому было звать его.
«Бедный-бедный журавлик! Бедные-бедные крылья, не ведающие полёта в свободном небе! Бедные-бедные-бедные крылья! Лучше бы ты не летал никогда. Нет несчастнее существа, знавшего небо и разлучённого с ним!»
Так звенел ветер, заглядывая в окно. Но не слышал журавлик этого звона, не различал этих слов. Ни ветер, ни солнце — ничто не могло коснуться его.
И небо! Неба не помнил он. Не помнил цвета его и безграничной его свободы. Лишь холодная, пронзительная печаль разливалась там, где раньше были эти воспоминания, — заслонив солнечный свет, заглушив песни ветра.
Бедный-бедный одинокий журавлик! Никогда уже не поднять тебе головы, никогда не покинуть серую клетку, никогда не расправить крылья.
Как лёгок — и как чудесен был час твоего рождения.
Как краток — и как прекрасен был миг твоего полёта.
И как страшно ожидание твоей смерти.
«Бедный-бедный журавлик мой. Не стоило тебе приходить в этот мир. Что же станет с тобой теперь?» — горько вопрошал ветер, и столь же горек был ответ на его вопрос.
На столе одиноко лежал бумажный журавлик. Поникшая голова, измятые крылья — ненужный клочок бумаги.
«Прощай, мой журавлик», — шептал ветер.
Скоро клочок исчез.
И не было никогда бумажного журавля.