Право на прикосновение

Эрвин Смит тем и отличался, что был самому себе хозяином. Твёрдый, волевой, непокорный, стойкий, готовый получить всегда то, чего ему хотелось. Даже получая приказы сверху, он никогда не предавал свои убеждения, ясно осознавая, что все мучения в конечном итоге дадут ему то, чего он хочет. Но лишь одна вещь заставляла его думать, что его просто взяли под каблук и никаких призов или хотя бы подачек ему не видать. Это произошло как-то вечером, когда Эрвин, уже разобравшись с бумагами, улёгся под тёплое одеяло, сладко потягиваясь и мысленно шепча нежности кровати, к которой он мечтал попасть с самого утра. И тогда, когда он уже почти начал дремать, дверь со звонким клацаньем открылась и проскрипела. "Сквозняк?" - подумал было Эрвин, но тут же отверг эту мысль, дверь плотно закрывалась. Повернув голову, Смит едва не подумал, что ему увиденное мерещится. На входе стоял Леви в комплекте со своей подушкой и одеялом. Он подошёл к кровати, без объяснений пробормотав одно лишь недовольное "свали", и нагло сдвинул Эрвина с его отогретой части двуспальной кровати на другую, холодную и тёмную. После он улёгся, не обращая внимания на офигевающего Эрвина, удивлённо пялившегося на него. Перед тем как окончательно улечься, он бросил через плечо : "Без рук", и зарылся в одеяло. Эрвин ещё долго смотрел на подчинённого, который так просто заявился к нему в комнату и нагло спихнул с его кровати. Если бы жена Эрвина (которая могла бы быть или появилась бы в далёком будущем) так сделала, он бы точно возмутился или потребовал бы объяснений. Но сейчас он сидел на кровати и пялился на Леви, как баран на новые ворота, явно не понимая, что ему делать. Он только что сказал Эрвину к нему не прикасаться? Тогда какого он к нему пришёл? Эгоист. Леви же не хотел сознаваться, что просто не затопил камин в комнате, и попросту замёрз как собака в холодном помещении. Податься он больше ни к кому не мог, а с Эрвином, они, кажется, занимались интимом как-то раз. По крайней мере, это так воспринял Леви, а вот Эрвин это даже эротикой не называл. Он просто провёл рукой Леви по бедру, когда они раскладывали бумаги. Капрал на это никак не отреагировал, так что Эрвин посчитал, что его попытка поднять их отношения на новый уровень провалилась. Леви же понял это именно как попытку вывести всё на новый уровень. Но для него новый уровень - позволять себе чуть больше обычного. Говорить более дерзко, заявляться ни с того, ни с сего и так далее. Такие походы продолжались уже вторую неделю. Эрвин то и слышал: "Спокойной ночи". Эти слова были для него, словно дверь, которая с грохотом закрывала путь к его надеждам стать к Леви ближе. Он то и дело разглядывал чёрный затылок, опускающиеся и поднимающиеся плечи, тихое посапывание. И если Леви засыпал на ура, то Эрвин теперь долго не мог уснуть. Ощущение ещё одного тёплого тела в его постели всю жизнь означало только одно - секс или петтинг. Но теперь он словно был посажен на короткую цепь. Не трогай, не прижимайся, не дыши в шею, не пододвигайся, не разговаривай. Только смотри, и то позволение с ограничениями. Как же это бесит! Эрвин каждый раз дрожал от негодования, которое сковывало его. С одной стороны, приложи один раз Леви хорошенько, и получи своё. Или обними так, чтобы тот просто не мог вырваться, живи и будь счастлив! В чём, казалось бы, проблема? Смит чувствовал навязчивый страх, что Леви просто встанет после этого и уйдёт, и навсегда забудет ход в его спальню. После таких мыслей Смит чуть приободрялся. Теперь Аккерман хоть радует его своим присутствием в его постели, хотя раньше такое могло быть только в самых радужных мечтах. У Леви было два уровня защиты. Сначала, с первых появлений в постели командора, Леви притаскивал своё одеяло, как бы делая границу между ними ещё чётче. Ты под своим одеялом, а я под своим. Никто никому не лезет, никто никого случайно не лицезреет, никаких недопониманий в виде дележа одеяла или подсматривания под него. После того как Эрвин показал, что может вести себя сдержано и не делает попыток приставать, одеяло появлялось сложенным в ногах, готовое пойти в ход, если Смит воспримет это как зелёный свет. Быть под одним одеялом - очень волнующе. Теперь Эрвин беспрепятственно чувствовал хоть и не самое близкое, но приятное тепло тела Леви. Делился с ним одеялом, ожидая, что его труды окупятся. Второй уровень защиты - когда Леви пускал слова в ход. Как-то раз Эрвин не удержался и хотел провести по позвонкам перед ним. Только он хотел прикоснуться, как Леви процедил: "Ру-уки". Сдержано, чуть едко, предостерегающе, как гремучая змея трясёт своим хвостом. Эрвин тут же возвращал руку обратно, баюкая её и жалея, ведь ещё одна попытка обломалась. Эрвину с каждым разом было всё сложнее. Он чувствовал, как становится жарко, когда он допускает пошлые мысли, мол, вдвоём в его постели, и Леви, скорее всего, так устал, что и сопротивления не окажет. Плохо было то, что Эрвин даже порадовать себя самостоятельно и не мог. Леви круглоночно в его постели. Доставить себе удовольствие тихо не получится, а лежать в одной постели с онанистом Леви вряд ли захочет. Смит выпивал что-нибудь успокаивающее перед сном или же зарабатывался так, что приходил в спальню позднее Леви. Такой образ жизни и подавление своих потребностей и желаний сильно его вымотало. И однажды он решился. Это произошло в коридоре, когда они что-то втолковывали какому-то начальнику отряда. После того, как им отдали честь и удалились, они остались одни. Неловкое молчание, замаскированное под чтение бумаг и наблюдения за тренировками в окно. Эрвин отвернулся, чтобы не смотреть Леви в лицо. Он не хотел этого делать, но понял, что больше так не может. - Леви, - пауза, в которую Смит убедился, что его слушают, не отрываясь от бумаг. - Ты мог бы больше не приходить ко мне в спальню? Сказал. Эрвин взволнованно дышал, чувствуя, что Леви медленно поворачивает голову в его сторону. Вопросительно молчание угнетало и Эрвин понял, что не может тут больше стоять. - Хорошо. - к чему-то сказал Смит, словно получил ответ, и удалился под навязчивым взглядом Леви. После этого он окончательно потерял надежду. Всё. Порвал с этим. Такие визиты не доставят ему удовольствия, а смотреть на то, что не можешь получить, ему просто невыносимо. В такие моменты он думал, что проще Шиганшину получить обратно, чем добиться Леви. Под грузом мыслей, Эрвин пустился во все тяжкие, заработавшись до одиннадцати. Пришёл весь измотанный. Он открыл дверь в спальню и понял, что Леви так и лежит на своём прежнем месте. Такое мрачно настроение Смита ещё не постигало. " Наверняка забыл или не воспринял мои слова всерьёз. " Мужчина снял ремни с себя, расстегнул рубашку - это было всё, на что его хватило. Он несчастно лёг с краю, пытаясь быть как можно дальше от Леви. Так обидно ему ещё не было, он сжался и надулся, как ребёнок, пока не услышал сзади недовольное бурчание и шевеление. - И сколько я тебя тут должен ждать. Завязывай со своими посиделками, терпения не напасёшься. Леви пододвинулся к Эрвину вплотную и второй почувствовал, как тёплые руки обняли его, а мягкие ладони легли на живот, после чего дышать стало легче. Он так же почувствовал, что Леви абсолютно обнажён. Эрвину показалось, что этого ему уже достаточно, чтобы после месяца пытки испытать экстаз. Он обнял руки Леви своими, крепко прижав к себе. Смит почувствовал, как после этого ему улыбнулись в плечо, сонно пробормотав: - Спокойной ночи, Эрвин.