Снежная поэзия

На солнцепеке снежинки кажутся постепенно тающими в руках мотыльками, быстро исчезающими в горячем дыхании. Останься моим светом, встречай со мной рассветы. Стань чуточку смелее, ведь так всегда теплее. Киба невольно ощущает себя поэтом-недоучкой, странно приветствуя в своей голове невесть откуда взявшиеся строчки в его подсознании. А мысли судорожно хватаются за хрупкие плечи впереди, нервно вдыхают прекрасный запах фиалок иссиня-черных волос, дрожа, проводят взглядом по тоненькой фигурке. Хината ступает по белому снегу аккуратно, невесомо касаясь белоснежной глади, будто нежно вытаптывая небольшие ямки, которые и достаются ему, идущему позади. Киба повторяет движения напарницы, ступая по ее маленьким следам, чуть улыбаясь уголками губ, и понимает, что она тоже сегодня счастлива. Посмотри ты в небо, веря, что в душе нашла ты зверя, Но зверь на самом деле дышит... еле-еле. А почему еле-еле? Он, задумавшись, пролистывает страницы нелепых строчек в голове, считая их лишь осколками бессмысленного стихотворения. В мыслях всплывает пушистая морда Акамару, и Хината рядом - какая-то необыкновенная, по-настоящему, именно она, уже не смущенная, - улыбчивое солнышко на бледном лице. Хината греет руки горячим дыханием, как-то неловко смахнув с ладошек уже подтаявшие снежинки. Она продолжает путь впереди него. Идет медленно, как-то по-детски грациозно. Деревня Снега ласково принимает гостей, вьюга режущими льдинками пробирается в длинные густые пряди. Так приятно видеть даже спину ранимой, но такой волевой, хрупкой Хьюги в обрамлении ласково-пьянящей и немного небрежной метели впереди. Лучи солнца загораживают путь, Они не хотят нас видеть вместе - ну и пусть. Мы оттолкнем их в небеса. И пусть останусь я без света, с тобою суждено встречать рассветы. Киба уже задыхается в этом смешном ритме. Новоиспеченный рифмоплет тихо фыркает - так, чтобы она не слышала. Слишком уж Хината увлечена созерцанием блестящего инея на выглядывающей из снега бледно-желтой траве. А он увлечен тоже. Ею. Несомненно. За минуты счастья, за сугробы леденяще-пьянящей зимы. И в сердце - стрела, невыносимо ранящая его взгляд, когда отчаянно пытаешься ухватиться за теплую ладошку ледяными, обмерзшими руками. - Хината, ты не туда свернула! - Киба никогда не сомневался смышлености в нелепых ситуациях; он улыбается, когда девушка перед ним, заерзав на ходу, останавливается. Глупая улыбка на лице. А она смотрит прямо в глаза, будто спрашивая "Что такое?", переводя взгляд на него. И ни доли радости или счастья, ни намека на улыбку. Лишь едва заметные синяки под глазами выдают ее привязанность к бессонным ночам. И к тяжелым-тяжелым, будто давящим на ее хрупкую спинку невидимыми когтями, миссиям. А Хьюга действительно не туда повела, не туда свернула. Возможно, задумалась о чем-то, а может заснула в мыслях, отчаянно пытаясь отбиться от ненужных воспоминаний и боли в висках. Или просто в деревне Снега так до безобразия однотипно-белоснежно, что каждый поворот на новую улицу кажется точь-в-точь таким, как предыдущий. И нехотя приходится просто включать считалочку, чтобы найти нужный. Но ведь сбиться со счета... Так легко. Нет, Киба уверен, Хината хорошо считает. Просто слишком устала, слишком утомилась в этой бесконечной метели и повседневности, что внезапное прикосновение сильных замерзших пальцев лучшего друга кажутся такими невесомыми, в плохом смысле, - и на бледном лице отражается не присущее ей удивление-страх. А на его - неуклюжесть-отважность. - Да, пожалуй, ошиблась, Киба-кун, - и ведет его обратно, солнечно улыбаясь. Уют и тепло. Инузука. И ему хватает этой улыбки. А в сердце Кибы будто зарождается новая жизнь, когда она улыбается вот так - невинно, молчаливо. Когда-нибудь он скажет ей, что она прекраснее даже самого яркого солнца. Что любой снег - зимой или ранней весной - не такой чистый, как ее хрупкие ладони. А пока он просто примет от нее вязанные варежки и, несмотря на то, что они розовые в цветочек, непременно оденет, пусть они и еле-еле приходятся ему по размеру. Легко коснется ее руки и поведет в обратном направлении. К нужному повороту. Ведь это их миссия, их долг: этой слишком короткой зимой быть рядом друг с другом. Я там внутри - переливаясь с кровью, о нашем долге Вечно помню.