Дети звёздной пыли

      Луна Лавгуд никогда не понимала смысла печали. Конечно, она чувствовала её. Особенно когда сражалась на войне. Она всё еще пыталась найти причину грусти. Почему люди так переживают, если их переживания не в силах ничего изменить? К тому же, грусть не вернёт обратно твоих друзей и никак не поднимет тебе настроение.       Ты можешь смеяться или плакать, хохотать или скрывать свои чувства, - так говорила её мама.       Самоконтроль — сильная вещь, говорила она, потому что пока ты смеёшься и улыбаешься, страх не может причинить тебе никакой боли, как и те монстры под твоей кроватью, которые могут обратиться в забавные вещи, которым просто нужна твоя дружеская компания. Когда ты находишь в ночи красоту, темнота теряет свою силу и тени не могут поглотить тебя. Только звёзды, прогоняющие тьму, и луна, наблюдающая за тобой. Нет, только не позволяй облакам загородить тебя от света, когда чувствуешь грусть и боль. Это правда, так просто, пока ты не позволяешь этому случиться — не позволяешь облакам украсть твой свет.       В ночи, которые были так похожи друг на друга, её мама рассказывала ей, что после смерти Бог превращает тебя в звезду, чтобы ты помогала прогонять тень от других. И тогда важные тебе люди будут знать, что ты всё еще живёшь ради них, что ты можешь найти их, просто взглянув на небо. Они узнают, если осветят тебя — ты почувствуешь. Её мама никогда не поясняла, что это будет за чувство, из чего Луна заключила, что оно разное для каждого. Это будем чем-то, что ты будешь точно знать.       И она так и наблюдала за ними — люди вокруг неё становились звёздами один за другим, а после битвы она отыскивала их на широко распахнутом небе. Той ночью она почувствовала это, и это было ощущением тепла и комфорта. Она находила их одного за другим. Она улыбалась каждому в сиянии их света.       Там, недалеко от её мамы, был профессор Дамблдор с его мерцающими ярко-голубыми глазами из-за стёкол очков. Чуть дальше, прямо за сияющей луной, стояли Люпин и Тонкс, держащие за руки Тедди. Шрамы её бывшего профессора сейчас сгладились, и она чувствовала волнами накатывающее облегчение, исходившее от него и его света. Рядом она замечала родителей Гарри, хоть и не знала о них почти ничего. Она просто ощущала их и благодарила за возможность познакомиться с их сыном, обрести нового друга. В нескольких шагах был Сириус, и еще Хедвиг, Фред, Снейп, Моуди и отец Дина. Она обнаружила и Добби, и Колина, сияющих и счастливых. Она благодарила их всех.       Луна думала: могут ли существовать на одном небе такие люди, как Волдеморт, или Пожиратели Смерти, которые убили их? Или звёзды — только для определённых людей? Тогда что насчёт тех тёмных уголков там, где звёзд не было? Может быть, размышляла она, они ушли именно сюда. Чем дольше она смотрела, тем больше верила в такую возможность. Как и звёзды, тьма тоже имела свои собственные формы, складываясь в созвездия из чёрного. Там должно быть холодно, если тебя ничего не окружает, - это часто приходило ей в голову. Переживали ли звёзды за них? Как звёзды согревались?       На это она не могла ответить точно.       Оглядываясь по сторонам, она замечала темные силуэты в траве под ногами, вырисовывавшие тела её павших друзей. Те же тела сейчас покоились в большом зале, лишённые звёздного света, - её сердце сжимало будто тисками от этой мысли.       Потом, через дыхание ночи, она чувствовала лёгкий ветерок на её коже, как будто многоголосый шёпот всех тех, кто ушёл. Источником шёпота, возможно, было место где-то наверху, в тайном уголке, куда она пока не могла попасть. Однажды её придётся подняться к ним так же. Как поднимались они. Её жизнь будет короткой, яркой и горящей, как спичка — как и у всех людей.       Когда это закончится, её яркая звёздочка прилипнет к небу совсем рядом с маминой, так близко к её друзьям.       Её мама говорила ещё, что люди точно были созданы из звёздной пыли. Когда звёздная пыль покидает твоё тело, это значит, что ты наконец-то отправляешься домой. Сейчас её друзья уже дома. Так зачем же тогда грустить из-за чужой смерти? Боль — это так же временно, как жизнь, и поэтому совсем нет смысла бояться, нет причин для грусти, потому что твой свет будет гораздо длинней, чем любая тьма. Со звёздами, отгоняющими от тебя тьму своим светом, и сияющей луной надо головой, никакая тьма не сможет проглотить её до конца. И когда она взойдёт к ним на небо, чтобы присоединиться, она поймёт, что это было правдой. Она не будет грустить и бояться. В этом просто нет смысла.

Её имя означает «Луна», и Луна точно знает, что все они — дети звёздной пыли.