Святой

— Он это специально? — прошептала я, осматривая номер. Двухместный номер люкс. Двухместный номер люкс с двумя просторными комнатами, в одной из которых стояла огромных размеров двуспальная кровать.- Чжоу Ми, я тебя прибью! — Если хочешь, я на диване буду спать! — поняв причину моих возмущений, ответил Хёкджэ. — Кхм, это не обязательно, — все-таки спокойно реагировать на обнаженного парня я не могу. Я честно старалась держать взгляд на лице Хёкджэ, но глаза предательски опускались вниз. Не то чтобы я смущалась, ведь раньше таких мыслей не возникало, даже тогда, когда он в шутку заигрывал со мной… да кого я обманываю, это чистой воды смущение! — А раньше ты бы не повелась, — лукаво улыбнулся Хёкк, поспешив скрыться в ванной. Спасибо, Хёкки, что спас от бесстыдного рассматривания своего тела. Очень кстати! Пока парень лил воду, я уселась на диван и включила телевизор, надеясь провести оставшееся время за какой-нибудь интересной программой или фильмом, но увы, чаще натыкалась на дорамы, чем на все вышеперечисленное. А иногда и на музыкальные передачи, как сейчас, например. Совсем умереть со скуки мне не дал неожиданно появившийся Хёкджэ. Неожиданно, не то слово. Он перепрыгнул через спинку дивана и улегся на него, положив голову ко мне на колени. — Боже, даже в человеческом обличии ты не перестаешь скакать, — запричитала я, а парень лишь головой повел и закрыл глаза. Хех, мой волчонок. — Можешь сделать погромче? — попросил Хёкджэ, кивнув на телевизор. Выступала очередная к-поп-группа. Хотя очередной ее назвать язык не поворачивался. Вы видели когда-нибудь группу из… раз, два, три…. Из десяти человек? — Знаешь их? — спросила я, сделав звук чуть громче. Сама того не замечая, начала отбивать заданный ритм и качать в такт головой. Песня была довольно простой, а мелодия быстро засела в голове, запоминающаяся и динамичная. Но по мне в ней было слишком много электроники. — Ева, ты пять лет прожила в Корее и не знаешь эту группу? — Хёкджэ удивленно покосился на меня из-под прикрытых глаз.- Помнишь, я отправлял тебе видео с танцевальными практиками разных групп? Один их танец был там, а группа называется Super Junior. — Super Junior? — переспросила я, вновь посмотреть на экран. Нет, определенно не Junior. То, что они вытворяли сейчас на сцене, детским ну никак не назовешь. Это был разврат в чистом виде. Обнаженные торсы, поблескивающие в свете софитов, белые одежды, только усиливающие исходящий от парней блеск, и темный мэйк-ап. Этакие обольстители. Особенно тот светловолосый в пиджаке на голое тело и с штанами-алладинками. Четыре человека вышли вперед, остальные присели позади них. — Тот, что сидит позади этой четверки с правой стороны — Итук, лидер группы. — А тот, что перед ним танцует, очень похож на тебя, — перебила я, задержав взгляд на жгучем брюнете. — Ынхёк? Ну, может быть, — пожал плечами волчонок, уткнувшись в экран телевизора. А двигался он очень даже неплохо. — Он главный танцор? — на мой вопрос Хёкджэ ответил утвердительным кивком. Потом резко вскочил с дивана, отошел на несколько шагов и начал танцевать. Я смотрела то на телевизор, то на него, поражаясь тому, как точно парень повторяет движения. Оставалось несколько секунд до конца песни, но Хёкк не замечал этого, полностью отдаваясь музыке и танцу. Финальные аккорды, под которые раздаются оглушительные взрывы огней. Он поворачивается вокруг себя один раз и заканчивает танец в поклоне. — И почему я раньше не замечала того, насколько хорошо ты танцуешь? — прошептала я, восторженно посмотрев на парня. Тот лишь усмехнулся и протянул руку.- О, нет, дорогой, я не буду танцевать. Ни за что! Ты ведь знаешь, что я двигаюсь как корова на льду и запросто могу отдавить тебе ноги. — А я буду внимателен, — ответил на мой протест Хёкк, все же подняв меня на ноги. Он будто бы знал, что будет играть дальше, потому что, начав танцевать что-то на подобии вальса, из динамиков телевизора раздалась красивая мелодия, не слишком медленная и не слишком быстрая. Такая, под которую можно было бы танцевать медляк. По телу разлилось приятное тепло, когда Хёкк прижался ко мне и сцепил свои руки в замок у меня за спиной. Мне оставалось только прикрыть глаза и тихо млеть от его объятий. Боль в груди неведомым образом исчезла, будто бы ее и не было, но вместо этого было страшно ощущать свое слишком быстрое сердцебиение. Он был рядом, он был здесь со мной. Не нарушая тишину пустыми, ненужными сейчас словами, мы просто танцевали, надеясь продлить этот миг, каждое мгновение этого танца, потому что мысль о том, что подобное больше не повторится, пугала. Неимоверно пугала, что очень быстро заметил Хёкджэ. Я дрожала, но теперь уже отнюдь не от приятных и таких родных объятий. — Что такое? — спросил он, отстранившись. Нет, пожалуйста… — Мне страшно…- прошептала я.- Мне впервые стало страшно за нас, Хёкк. Еще недавно была готова на все, делала сумасшедшие вещи, а сейчас… мне страшно… страшно от того, что этот момент может остаться только в наших воспоминаниях. Я бессильно опустила голову на его плечо, не найдя в себе силы посмотреть ему в глаза. Ведь он привык видеть меня смелой и уверенной, а не напуганной и растерянной, как сейчас. — Не думай так, мысли материальны, — он в успокаивающем жесте погладил меня по голове и осторожно взял за руку.- Я не допущу того, чтобы твои негативные мысли стали реальностью. Лучше подумай, что будет после? Не сомневайся в своих силах, Ева, не сомневайся в нас. Мы ведь с тобой все преодолеем? Он вытер выступившие слезы с моих глаз и легко поцеловал. Он был непривычно горячим, хотя я должна была привыкнуть к его высокой температуре тела, но все же… — Ты слишком горячий, — шепчу я, едва Хёкджэ прерывает поцелуй. Но отстраняться не спешит, внимательно смотрит, будто бы изучает мое лицо, и после минуты упорной игры в гляделки он все же сдается и вновь припадает к моим губам, затягивая в глубокий, одурманивающий поцелуй. С непривычки голова начинает кружится, а от жара, что внезапно вспыхивает в теле, перестаю чувствовать пол под ногами. Приходится обвить шею парня, чтобы удержать равновесие и не упасть. Зарывается рукой в мои волосы и слегка оттягивает, заставляя меня немного запрокинуть голову назад. Чувствую его влажные губы на своей шее и горячее дыхание, после дорожку пылких поцелуев. Дыхание перехватывает от той игры, которую он затеял и решил продолжить, не смотря на мои попытки прервать ее. Возвращается к губам, не может насытиться ими и кусает едва ли не со всей силы, отчего из груди вырывается болезненный стон. Он резко отстраняется и настороженно, испуганно оглядывает меня, боясь найти на лице или шее что-то противоестественное обычной человеческой коже, боится увидеть следы от своих пальцев или укусов. Успокаиваю его, подойдя ближе, и глажу по растрепанным золотистым волосам. Хёкджэ судорожно втягивает в себя прохладный воздух комнаты и отвечает на объятия, неспешно и осторожно. Причину его страха можно понять, но не смотря на опасность, продолжаю свои действия. Он не открывает глаза, предпочитая целовать и изучать лицо и открывшуюся шею вслепую. Закусываю губы, когда он целует за ухом, слишком приятно, слишком горячо. Продолжает сладкую пытку, перейдя в этот раз на шею. Оттягивает майку вниз, обнажая острые ключицы, а рубашку отправляет в свободный полет по гостиной. Не отстаю и сжимаю в кулачках его черную футболку, как бы призывая парня снять её. И будто бы услышав мои мысли, буквально срывает с себя ненужный предмет гардероба и с силой бросает на пол, подхваченный этим безумным чувством под названием любовь. — Ева…- шепчет он, а плечо начинает гореть от его дыхания, от его горячих рук, которыми он рисует понятные лишь ему узоры на коже. Ткань не выдерживает и рвется под его напором, майка тряпкой летит на пол, оставляя меня в одних джинсах и лифе. Хёкджэ отходит на шаг, внимательно и жадно обводит взглядом мое тело, от чего кожа начинает покрываться мурашками, а я сама — вновь дрожать. С трудом вдыхаю ставший неожиданно тяжелым воздух и сама подхожу к парню и прижимаюсь к его обнаженному торсу, после чего оказываюсь в родных объятиях, слышу родное, непривычно быстрое сердцебиение и частое, сбившееся дыхание. Целует в уже сухие губы, мучительно долго не выпуская из плена своих потрескавшихся губ, обводит ладонью выступающие лопатки и несильно надавливает на шею, вынуждая податься вперед. Не успеваю сделать вдох и вновь тону в головокружительном поцелуе. Ноги вновь подкашиваются от слабости по всему телу, поэтому приходится снова повиснуть на его шее. Секунда — и сильные руки рывком поднимают меня вверх, выбивая весь воздух из легких. На автомате обвиваю сильный торс ногами и слабо стону в поцелуй. Он с шумом и громкими вздохами прекращается, а мы, силясь восстановить дыхание, смотрим вдруг на друга, словно бы увидели впервые. Золотые глаза едва ли не светятся, отчетливо видно слабое сияние радужки. И невозможно понять, из-за чего. «Это безумие»— думаю я, когда он, посадив меня на комод все в той же гостиной, начинает с чувством осыпать поцелуями. Прижимается всем телом и начинает рычать и сильнее впиваться губами, а после и зубами в плечи, ключицы, шею. Понимает, что еще не время, но терпит, ждет. Тихий щелчок — и бретельки лифа скользят вниз по рукам. Даю им спокойно опуститься вниз и не прикрываю обнаженную теперь грудь, смотрю на отстранившегося Хёкджэ и вздрагиваю. Как хищник перед нападением, каждый мускул его тела напряжен, смотрит голодными глазами и облизывает губы, словно бы готовясь к прыжку. И он происходит, но в более спокойной манере — он стремительно сократил расстояние между нами и впился диким, с почти животным желанием поцелуем, напора которого я не выдерживаю и падаю на локти. Обвиваю ногами торс и прижимаюсь к нему, намеренно пытаюсь свести ноги, отчего слышу его сдавленный рык. Он кусает язык, цепляется зубами и почти до крови кусает губы. Но теперь стонет он, сжимает мои руки так, что приходится подавить в себе болезненный крик. Больно, но терпимо. Понимаю и терплю, потому что даже представить не могу, какого ему сейчас — сдерживать своего зверя в такой момент и бояться, что он может невзначай вырваться на волю. О последствиях я старалась не думать, отдаваясь любимому мужчине полностью. Его руки уже полезли за пояс джинс, когда в дверь постучали. — Чжоу Ми попросил вас спуститься вниз, нужно кое-что обсудить, — послышался голос Донхэ с той стороны, и я была готова поклясться, что слышала животный, совсем не человеческий рык. — Очень вовремя, — прошипел он, отстраняясь. Момент был безнадежно испорчен. — Вовремя. У вас пять минут, — тихие шаги и хлопок соседней двери. Хёкджэ еще минуту сверлил взглядом ни в чем неповинную дверь и только по ее истечении повернулся ко мне. — Хёкк, все в порядке, — тихо сказала я, слезая с комода. Он отошел к дивану и вцепился пальцами в волосы. Расстроен. Расстроен и разозлен.- Хёкджэ? Он развернулся ко мне лицом и посмотрел в глаза, будто бы прося прощения. Глупый, за что ты извиняется? — Все в порядке, — прижимаюсь к его обнаженной груди, стараясь успокоить своего разбушевавшегося волчонка, и целую в ключицы. Впервые, потому что до этого шанса взять все в свои руки он мне не дал. Вместо ответа парень вновь поцеловал меня, жарко и пылко, будто целует в последний раз. — Это не последний раз, запомни, — будто бы прочитав мысли, прошептал Хёкджэ и обнял.- И это не последние наши объятия. Я не позволю никому и пальцем к тебе прикоснуться. Никому и ни за что. Слова Хёкджэ еще долго звенели в голове. Когда мы одевались, когда шли по коридору до лифта, пока ехали в этом самом лифте до ресепшена. Донхэ ждал нас там, как и говорил. — Быстро вы, — он даже не посмотрел на нас, лишь криво усмехнулся и кивком головы велел идти за ним. Я кожей ощущала витавшее в воздухе напряжение и старалась не обращать на него внимания, но сделать это было крайне сложно. Хёкк был все еще зол на вампира, а Донхэ… я могла только догадываться о тех чувствах, что он испытывал. Хотя ответ был как на ладони. Но озвучивать его сейчас, тем более обсуждать, я ни за что бы не решилась. Зато в голове происходила целая третья мировая. Я металась между двух огней, между двух людей, которых любила. Любила так, что не могла дать однозначного ответа на вопрос «Кто из них?». Дорожила обоими, обоих боялась потерять. Господи, я скоро действительно с ума сойду. До того самого кафе, где мы с Чжоу Ми встретились всего два часа назад, дошли как-то совсем быстро. Людей в помещении не было, что странно. Час дня, у всех обед, а это кафе почти в самом центре пустовало. Но позже я поняла почему. — Не удивляйтесь, здесь просто работают мои знакомые. Я попросил их закрыть кафе на время нашего разговора. — Мы же не должны светиться, зачем нужно было вытаскивать нас из отеля? Мы могли бы и там поговорить, так было бы безопаснее, — сказал Хёкк, озираясь по сторонам. — На самом деле…- поджал губы вампир, посмотрев на нас,- ...была причина, по которой вы должны были покинуть отель. Люди Чанмина перешли на гостиницы и хостелы. Они обыскали все кафе и магазины, торговые центры и городские склады со всеми прилегающими к ним территориями, теперь же обыскивают маленькие отели и съемные квартиры. — То есть… — Если я не ошибаюсь, то именно сейчас они обыскивают отель, в котором вы остановились. Сон Цзянь им ничего не скажет, не переживайте, а горничные, наши проверенные люди, приведут номера в первоначальный вид. Никто и не подумает, что вы там были. — Но если все же…- начала я, но вампир поспешил успокоить меня: — Поверь мне, Ева, не стоит переживать на этот счет. Тем более, я слышал, что после ухода какого-то очень значимого для Чанмина вампира, его люди стали работать куда хуже. А если это так… Я прекрасно поняла, о ком Чжоу Ми говорит, и надеялась, что его слова правдивы. Кюхён как-то обмолвился, что обучал всех боеспособных вампиров, и слышала такие истории, после которых мороз по коже проходил. А с его уходом, как сказал вампир, боевая подготовка и управление своими способностями у вампиров резко пошла на спад. Интересно, каким же образом Кюхён тренировал их? И кто сейчас обучает людей Чанмина, раз ходят слухи об их плохой подготовке? — И что же вы в итоге будете делать? — Чжоу Ми посмотрел на Хёкка.- Полнолуние уже сегодня, а Ева до сих пор человек. Если будете медлить, то… — Дождемся остальных, — спокойно ответил он, сжав под столом мою руку.- Стая лучше знает, как проводить такого рода ритуалы. Если я сделаю что-нибудь не так… — Тот оборотень особо не церемонился с тобой, он просто прыгнул на тебя и укусил, — сказал Хэ, поймав очередной взгляд Хёкджэ, полный отвращения и злобы. Я тяжело вздохнула и поджала губы, вновь ощущая это давящее напряжение между парнями. — Ребята, хватит, пожалуйста, — тихо попросила я, и, слава Богу, они меня услышали.- Сейчас на это нет времени. Донхэ, от стаи ничего не приходило? — Тишина полная, — ответил вампир, отведя виноватый взгляд в сторону. Телефон, с которым он не расставался уже более пяти часов, молчал, как партизан. — Это плохо, — вздрогнув, тихо произнесла я. Мысли, которые я так старательно отметала уже пару часов, вновь вернулись. За нами гоняется обезумевший от мести вампир, который жаждет нашей с Хёкджэ смерти, а после отмщения брату. И самое главное — неизвестна причина этой мести, этого желания отомстить Юнхо. Кое-какие догадки были, но они казались… слишком простыми? Для вампира уж точно. Разговор парней затянулся еще на час, в течение которого я только и делала, что молчала. Хёкк с беспокойством смотрел на меня и периодически отрывал от размышлений, за что ему большое спасибо. Хоть как-то отвлекал меня от очень невеселых дум. Примерно в пятом часу, если верить настенным часам, зазвонил телефон у Чжоу Ми. Судя по довольному лицу и улыбке, звонила Сон Цзань. Поговорив несколько минут, парень положил трубку и обрадовал нас новостью, что можно возвращаться в отель. Всю дорогу до отеля Хёкк не отпускал моей руки, а Хэ не сводил внимательного взгляда с меня. Я спиной чувствовала, что он смотрит на меня, и периодически вздрагивала, чем немного нервировала оборотня. Он поглядывал на вампира, но сталкивался лишь с непроницаемым взглядом спокойных, темно-багровых глаз. Я же в это напускное спокойствие не верила. Когда мы добрались до своих номеров, стерильно чистых и убранных, словно пару часов назад тут никого и не было, я хотела пойти к Донхэ, поговорить, наконец, нормально, пока еще есть время. Но стоило нам зайти в свой номер и побыть там всего несколько минут, как вампира и след простыл. На мой вопрос о том, не опасно ли Донхэ вот так уходить, Чжоу Ми заверил, что его знакомые так же, как и люди Чанмина, патрулируют город и следят за передвижениями вампира. Но это мало меня успокоило. — Перестань накручивать себя, Ева, — не выдержав молчания, затянувшегося почти на полчаса, сказал Хёкк и сел на диван, на котором я и провела эти тридцать минут. — Хёкк, это не так-то просто сделать, — ответила я и горько усмехнулась.- Это не ты скачешь меж двух огней в попытке решить, кого же выбрать. — Так ты еще не… — Господи, Хёкджэ, конечно же, нет! — я подскочила на месте, виня за свою дурную манеру сначала говорить, а уже потом думать.- Я уже сделала свой выбор, и менять его не собираюсь. — Точно? — притворно засомневался он и, придвинувшись ближе, усмехнулся. — Точнее некуда, — ответила я, повинуясь странному порыву поцеловать парня, который возникает уже второй раз за несколько часов. И в который раз я благодарна за то, что Хёкк если и не читает мои мысли, то читает мои эмоции. А скрывать их у меня всегда плохо получалось. Легкий поцелуй затягивается, дышать становится труднее с каждым мгновением. Уже знакомая приятная дрожь проходит по всему телу, а после поцелуя с губ срывается тихий стон. — Ева, — шепот обжигает губы, а взгляд золотистых глаз напротив обжигает не хуже огня. Все видно, все как на ладони. Все те слова, что он не мог сказать, все те чувства, что он не мог выразить. По телу будто бы пропускают электрический ток, когда он кладет свою ладонь на талию и притягивает ближе к себе. Становится нестерпимо жарко. Снова.- Другого шанса у нас не будет. Если мы все же не сможем остановить Чанмина… — Тссс, — он замолчал, стоило приложить пальчик к его губам.- Не нужно, Хёкджэ. Это лишнее. Ты ведь сам говорил, что мысли материальны. — Тогда, — протянул он, чуть отстраняясь.- Я хочу, чтобы одна из них стала реальностью… И она стала… На эти несколько минут, которые показались вечностью, Хёкджэ заставил меня забыть обо всем, обо всех проблемах, которые занимали голову в последние дни. Сосредоточил все моё внимание на себе, на тех ощущениях, что дарил в неизмеримом количестве. Я забылась в нем, в своём любимом человеке, полностью отдавшись этой необузданной страсти, желанию, впервые почувствовав, что значит быть единым целым с тем, которого любишь. Хекджэ не переставал целовать меня, каждым прикосновением своих губ срывая с моих губ крики и стоны удовольствия. Какой смысл сдерживать себя, если… если подобного в будущем может и не произойти? Никакого. Это понимала я, это понимал и Хёкджэ. Поэтому он старался сделать все так, чтобы этот час, эти мгновения, проведенные вместе с ним, запечатлелись в памяти как можно лучше, напоминая о себе опухшими губами, почти сорванным голосом, приятной тяжестью внизу живота и израненной, местами прокусанной до крови кожей. Хекджэ в этом плане было сложно себя сдержать, очень, и я понимала, почему. Он ни на секунду не забывал о своём звере, что мог вырваться на свободу в любой миг и навредить мне куда больше. И не смотря на все это, на всю эту цену, что мне пришлось заплатить за эти мгновения настоящего счастья, я не пожалела. Не пожалела, что согласилась на его пусть и не прямое, но предложение провести хотя бы час вместе. — Хёкджэ…- голос сейчас звучал непривычно хрипло и неуверенно, но упрямо игнорирую это. Я осторожно провела ладонью по его растрепанным влажным волосам, надеясь не разбудить уснувшего всего несколько минут назад своего волчонка.- Когда я ещё смогу увидеть тебя таким?.. — Скоро, поверь мне, — так же тихо ответил он, приоткрыв глаза. Усталый и виноватый взгляд Хёкджэ метнулся от лица к шее.- Прости, я… — Не извиняйся, — покачала я головой, закрывая рану рукой.- Мне было очень хорошо, честно. Это… трудно описать словами, но… — Я верю, — он с трудом приподнялся на локтях и нежно поцеловал в губы, вновь срывая с моих уст тихий болезненный стон. На самом деле не так больно, Хёкджэ словно чувствует это и продолжает эту сладостную пытку, вновь разжигая тот огонь, что полыхал в наших телах всего несколько минут назад. Но нельзя, это он тоже понимает и спустя секунды отстраняется. Проводит рукой по щеке, но я хватаюсь за неё, словно утопающий за спасательный круг, надеясь запомнить ее тепло. Надеясь запомнить его тепло. — Ева, нам…- произносит Хёкджэ, но я качаю головой и утягиваю его обратно на кровать. — Давай полежим ещё немного, — не по себе от того, как звучит это со стороны, но ничего не могу с собой поделать, буквально молю его о том, чтобы побыть вместе ещё пару минут,- пожалуйста. — Хорошо, — все же сдается и пристраивается рядом, сгребая в свои «волчьи» объятия.- Пока есть время, можешь поспать. Непозволительная роскошь, но уставший организм не пересилишь, поэтому закрываю глаза и теснее прижимаюсь к Хёкджэ. Надеюсь, Морфей будет благосклонен ко мне сегодня и позволит побыть со своим волчонком еще немного… побыть с Хёкджэ в мире грёз, куда нам, возможно, в скором времени путь будет закрыт…